Химическое оружие: новые грани старой угрозы

Фото: zvezdaweekly.ru.

В  Государственном музее современной истории России состоялась  лекция автора российских технологий уничтожения химического оружия, эксперта ПИР-Центра и РСМД Антона Уткина на тему «Химическое оружие: новые грани старой угрозы».

Мероприятие состоялось в рамках цикла «Контуры нового миропорядка», посвященного главным вызовам современной системы международных отношений. Информационный партнер лекционного цикла — журнал «Международная жизнь».

Попытки запрета химического оружия предпринимались еще до событий Первой мировой войны. Тем не менее, Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении (КЗХО) вступила в силу только в 1997 году. Однако последние события на международной арене, и в особенности война в Сирии, показали, что его еще рано списывать со счетов. В своем выступлении Антон Уткин попытался дать ответ на вопрос: почему угроза применения оружия массового поражения вновь стала актуальной? Мы приводим основные тезисы его выступления.

Химическое оружие: история и современность

Согласно определению, данному в Конвенции по запрещению химического оружия, под химическим оружием понимаются  токсичные химикаты и их прекурсоры, за исключением тех случаев, когда они предназначены для целей, не запрещенных Конвенцией.

В свою очередь, под токсичным химикатом понимают отравляющее вещество (далее – ОВ; например, иприт, люизит, зарин, заман, люизит, VX). Прекурсоры представляют собой  реагент (или реагенты), из которых получают боевое ОВ. Если  отравляющие вещества  используются для того, чтобы испытать защитный костюм, противогаз, дегазирующие вещества, то подобное их использование не запрещается Конвенцией.

Для смертельного поражения  отравляющими веществами используются специальные боеприпасы и устройства. В качестве примера эксперт привел химический артиллерийский снаряд, который  имеет бинарные характеристики.  Это  означает, что в нем должны быть два контейнера с прекурсорами, которые во время полета боеприпаса прореагируют соответствующим образом и создадут ОВ.

К химическому оружию относят и любое оборудование, предназначенное специально для использования непосредственно с применением боеприпасов, которые содержат отравляющее вещество. Например, выливной авиационный прибор будет являться боеприпасом, но сопло у него будет являться специальным устройством, которое предназначено для того, чтобы задействовать этот боеприпас.

Помимо обычного химического оружия, существует также старое химическое оружие. К этой категории относятся виды ОВ и средства их доставки, созданные либо до 1925 года, либо между 1925 и 1946 годами, при условии, что они потеряли  свои токсичные свойства. В таком случае Конвенция позволяет рассматривать их как отходы, подлежащие утилизации.

К категории оставленного химического  оружия относятся те его виды, которые оставлены   на территории одного государства другим государством. Эта дополнительная характеристика нужна для того, чтобы разобраться, кто отвечает за это химическое оружие и его дальнейшее уничтожение. Противоположная сторона должна помочь в утилизации, обеспечив для этого необходимые условия.

Отправляющие вещества (ОВ) и их применение

Ключевым элементом  любого химического оружия являются отравляющие вещества. Существует масса их классификаций – по стойкости, по достигаемому результату. В частности, в армии США существовала трехъярусная классификация (ABC), где A – штатные отравляющие вещества, B – резервные отравляющие вещества и C – отравляющие вещества, которые уже потеряли актуальность, но пока еще находятся в арсеналах.

Однако наиболее удобной и технически приемлемой классификацией считается классификация по физиологическому действию. Она включает в свой состав удушающие, общеядовитые, нервно-паралитические, кожно-нарывные, раздражающие, психохимические.

1. Нервно-паралитические отравляющие вещества. Наиболее известные из них – табун, зарин, заман, V-газы -  находились на вооружении ряда стран в разных комбинациях (В США – зарин и V-газы, у Ирака – табун, зарин, V-газы, в России – зарин, заман, V-газы).

Следует отметить, что отравляющие вещества иногда называют «газами». Эта традиция пошла еще со времен Первой мировой войны. Тем не менее, подавляющее большинство современных ОВ представляют собой жидкости.

Как действуют нервно-паралитические ОВ на человеческий организм? Для того, чтобы поддерживать нервный импульс, необходимо постоянно передавать его при помощи химических веществ. Когда нерв подходит к мышце, сигнал затухает. Это происходит потому, что на кончике нерва находятся специальные пузырьки, в которых находится медиатор (ацетилхолин) – химическое вещество, которое, будучи выплеснутым в синоптическую щель между нервом и мышцей (размером примерно в 30 нанометров), попадает на рецепторы мышцы и возбуждает там электрический сигнал. Для того, чтобы снова задействовать мышцу, нужно чтобы ацетилхолин быстро отсюда исчез. В противном случае он продолжит возбуждать электрический сигнал. За это отвечает  специальный белок (ацетилхолинэстераза), который очень быстро (за 10 микросекунд) проводит гидролиз ацетилхолина.  Один белок аминостеразы может гидролизовать 300 тыс. молекул ацетилхолина за секунду. Это необходимо для того, чтобы вновь «взвести» механизм электрической передачи с нерва на мышцу.

В случае, когда действует нервно-паралитическое отравляющее вещество, оно блокирует ацетилхолинэстеразу, и в результате ацетилхолин не может гидролизоваться. Ацетилхолин продолжает действовать на мышцу, и она продолжает сокращаться. Образно говоря,  нервная система «мчится» до тех пор, пока человек не потеряет силы  и не умрет от остановки дыхания. Правда, против подобных ОВ разработаны антибиотики (например, атропин).

2. Удушающие отравляющие вещества, к которым относят   хлор, фосген, дифосген, трехфтористый хлор, пятифтористую  серу. Самые известные из них  – первые три.

Фосген и хлор очень широко используются в промышленности (при изготовлении  полимеров, пластмассы, оргстекла, лекарств). При их применении с боевой целью они раздражают слизистую  горла, бронхов, трахеи и, попадая в легкие, нарушают работу альвеол, через которые кислород попадает в кровь. Объем альвеол  при этом возрастает в 3,6 раза и человек умирает от отека легких.  Против этих отравляющих веществ нет антибиотиков.

3. К общеотравляющим  ОВ относят такие легколетучие вещества, как синильная кислота, хлорциан,  арсин, фосфин. Из них с боевой целью чаще всего используют  синильную  кислоту и хлорциан. Они воздействуют на гемоглобин, который теряет способность переносить кислород в клетки. Человек начинает умирать от удушения.

Арсин и фосфин использовались еще в Первую мировую войну для того, чтобы «пробивать» защиту противогаза, разогревая его пористый материал, заставляя человека дышать раскаленным воздухом из-за нагревающихся углей.  В качестве антибиотиков против них используются амилнитрит и глюкоза.

4. Кожно-нарывные отравляющие вещества представляют собой вязкие жидкости. Наиболее известными из них являются иприт и люизит.  Для них характерен сильный запах: иприт пахнет чесноком, люизит – геранью. Когда они попадают на кожу, то приводят  к нарушению клеточного белка. Иприт, попадая на кожу, в течение 1-2 суток вызывает эритему (покраснение), которая лопается и оставляет мокрые, долго не заживающие язвы. Люизит действует похожим образом, но гораздо быстрее (в течение 1-2 часов).  Иприт антидотов не имеет, а против люизита  используют меркаптосоединения (унитиол и антилюизит).

5. Раздражающие отравляющие вещества подразделяются на лакриматоры (вызывающие слезотечение), стерниты (кашель, чихание), ОВ крапивного действия, универсальные. Специфика их в том, что они действуют сразу по всем направлениям, способствуя выведению из строя человеческого организма. Сразу действуют по всем направлениям. Как отравляющее вещество использовался фосгеноксим, который  в некоторых случаях применялся в комбинации с другими ОВ (например, ипритом). другими кожно-нарывными отравляющими веществами (например, ипритом). Специфика раздражающих ОВ в том, что они нередко используются во многих странах как полицейские газы (например, в дымовых шашках).

6. Психохимические вещества, в частности, наиболее известное из них  -  BZ, разрабатывались в 1962-1965 годах и состояли на вооружении армии США в качестве  диверсионных  отравляющих веществ в тылу противника. Попадая в организм, такое ОВ приводит к дезориентации, психозу и потере координации, раздвоению личности. Эффект  наступает в течение 1-2 часов и действует до 5 суток.

 В отличие от BZ, другое психохимическое вещество -  LSD  никогда и ни одной армией  не бралось на вооружение, поскольку его действие гораздо менее предсказуемо, чем у BZ.

Антон Уткин обратил внимание слушателей на тот факт, что при применении отравляющего вещества  его  эффективность зависит не столько от токсичности, сколько от стойкости (времени действия).

Режим КЗХО и сирийский конфликт

В рамках своей лекции А.Уткин затронул вопрос роли Конвенции по запрещению химического оружия (КЗХО), принятой в Париже 13 января  1993 года и вступившей в силу 29 апреля 1997 года после ее подписания 65-м государством – Венгрией. В настоящее время к этому документу присоединились 192 государства (кроме Израиля, Египта, Северной Кореи, Южного Судана). При этом 8 государств (Россия, США, Албания, Индия, Южная Корея, Сирия, Ирак, Ливия)  объявили о наличии у них химического оружия.

Эксперт рассмотрел механизм работы Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) на примере сирийского кризиса. Он напомнил, что волна обвинений против политического режима Башара Асада в применении им химического оружия началась вскоре после начала гражданского противостояния в этой стране,  в 2012-2014 годах. В марте 2013 года Дамаск обратился в ООН с просьбой о проведении расследования случаев применения химического оружия. Посредниками в этом вопросе выступили США и Россия. 14 сентября 2013 года Сирия присоединилась к КЗХО. К 30 сентября 2014 года  химическое оружие (в основном прекурсоры) было вывезено за пределы Сирийской Арабской Республики и уничтожено.

К сожалению,  западные страны обозначили применение химического оружия Сирией как «красную черту» для политического режима Башара Асада, при выходе за которую они оставляли за собой право применения вооруженной силы против него. Это сразу же придало кампании вокруг боевых ОВ на территории Сирийской Арабской Республики крайне ангажированный и тенденциозный характер. По словам эксперта, в настоящее время  в Сирии идет настоящая химическая война, в которой активно участвуют враждебные Дамаску группировки. С 2011 года в стране произошло 64 случая применения химического оружия, большая часть из которых так и не стала известна широкой общественности.  Миссия ОЗХО по установлению фактов применения химического оружия в Сирии (МУФС) не имеет права назначать ответственных за его использование.

В 2017 году Россия, пользуясь своим правом, заблокировала деятельность Совместного механизма ООН-ОЗХО по расследованию фактов применения химического оружия в Сирии (далее – СМР). Причиной подобного шага послужили мистификации и прямая ложь, на которой страны Запада строили свои обвинения в отношении Дамаска. Наиболее показательным стало применение химического оружия типа зарин под Хан  Шейхуном 4 апреля 2017 года.

США и их союзники сразу же обвинили в произошедшем режим Башара Асада. Однако обвинение строилось на шатких основаниях. Во-первых, никто не видел самолет, сбросивший бомбы. Во-вторых, достоверность двух видеозаписей, приложенных к  докладу СМР, вызвали серьезные сомнения у российских специалистов. «Кроме того,  хвостовик  изготовленной из мягкого металла химической бомбы, которая не разлетается на осколки, подобно фугасной, а раскрывается по аналогии с цветком, высвобождая отравляющее вещество,  должен был остаться на месте бомбардировки, однако найден он не был», - подчеркнул А.Уткин.

Наконец, химики  взяли образцы почв в Хан Шейхуне, изучили их  и на основании обнаруженных примесей сделали экспертное заявление, что  оружие было произведено в Сирии. Однако сами примеси не являются доказательством того, где именно было произведено оружие, а являются лишь доказательством технологии, по которой оно  было изготовлено. Тем самым Совместный механизм по расследованию фактов применения химического оружия обнаружил свою тенденциозность и несоответствие возложенным на него задачам.

«Дело Солсбери»: а был ли «Новичок»?

Рассмотрел эксперт и нашумевшее «дело об отравлении в Солсбери». На примере двух событий – отравления перебежчика Сергея Скрипаля и его дочери Юлии и отравления Ким Чен Нама (брата лидера КНДР Ким Чен Ына) в Малайзии, А. Уткин продемонстрировал пробелы в аргументации британской стороны по инциденту в Солсбери. Эксперт в своем выступлении коснулся версий о составе так называемого  «Новичка», нюансах его производства, привел список стран, занимающихся производством ОВ, близких по составу к «Новичку» (США, Великобритания, Чехия, Италия, Иран, Индия, Венгрия).

Прокомментировал эксперт появившиеся в российской и зарубежной прессе интервью ученых-сотрудников Государственного научно-исследовательского института органической химии и технологии (ГосНИИОХТ), представленных как разработчики «Новичка»: эмигрировавшего в США в 1995 году химика Вила Мирзаянова и его коллег – Владимира Углёва и Николая Володина. В частности, он отметил, что их свидетельства противоречат друг другу и лишь запутывают сложившуюся ситуацию.

Однако наиболее интересен другой вопрос, на который так и не был дан ответ в Лондоне: если против Скрипалей применялось сверхсекретное эффективное боевое отравляющее вещество, то почему обе жертвы остались живы?

Подводя итог, эксперт отметил: «Основываясь на своем опыте, могу сказать, что боевого химического оружия на базе «Новичка» в России никогда не было».

Подводя итоги,  А.Уткин отметил, что  выбранная Западом позиция «демонизации» России,  а также обвинения ее в применении химического оружия на примере «дела Скрипалей» представляют собой попытки запустить процесс для преодоления российского вето в Совбезе ООН по вопросам связанным с политическим урегулированием в Сирии. Не менее понятна и мотивация британской стороны. Испытывающий определенные  проблемы с легитимностью консервативный кабинет министров Терезы Мэй заинтересован в том, чтобы отвлечь всеобщее внимание от процедуры выхода Великобритании из ЕС и продемонстрировать готовность к консолидации с европейскими союзниками на фоне кризиса интеграционной модели Европейского союза.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs