Россия оценила седьмой доклад в Совет безопасности ООН как «поверхностный», «некомпетентный» и «непрофессиональный»

В МИД России 2 ноября состоялся трехсторонний брифинг представителей Министерства иностранных дел, Министерства обороны и Министерства промышленности и торговли Российской Федерации. Тема встречи - «Российские оценки седьмого доклада Совместного механизма расследований (СМР) ОЗХО-ООН от 26 октября с.г., возложившего ответственность за применение зарина в сирийском Хан-Шейхуне на Дамаск».

Экстренность встречи с журналистами представителей трёх ключевых министерств Правительства Российской Федерации была вызвана необходимостью донести до СМИ позицию России относительно седьмого доклада Совместного механизма по расследованию (СМР) ООН и Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), в котором предъявлены обвинения Дамаску в применении химоружия. Доклад будет вынесен на обсуждение Совета Безопасности ООН 7 ноября. В нем даны заключения по двум инцидентам, связанным с использованием сернистого иприта в Умм-Хоше 15-16 сентября 2016 года и зарина в Хан-Шейхуне в сирийской провинции Идлиб 4 апреля с.г. Вина за первый инцидент возлагается на ИГИЛ, а за второй – адресована Дамаску. Однако российские специалисты и эксперты в области международного права, военной баллистики и торгово-экономических отношений, изучив доклад, пришли к выводу о несостоятельности проведенных исследований, результатом которых стали поспешные и необоснованные обвинения Дамаску, а сам доклад назван поверхностным.

Член Коллегии МИД России, директор Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ Михаил Ульянов высказал предположение, что в ближайшие пару недель на площадке Совета Безопасности в Нью-Йорке и на площадке Исполнительного Совета Организации по запрещению химического оружия в Гааге предстоят жаркие баталии. Причиной тому – острота проблемы, обозначенная седьмым докладом СМР – ОЗХО. Михаил Ульянов подтвердил, что Россия категорически осуждает любые случаи применения химического оружия где бы то ни было и кем бы то ни было. «Мы последовательно выступаем за то, чтобы устанавливать виновных за такие преступления и привлекать их к ответственности, - заявил директор Департамента. - Именно поэтому мы не просто поддержали резолюцию №2235 о создании Механизма по расследованию (СМР), но и стали соавторами этой резолюции». Ожидалось, что Механизм и миссия ОЗХО по установлению данных фактов обеспечат беспристрастный и высокопрофессиональный характер расследования с тем, чтобы уверенно и доказательно устанавливать виновных. Как сообщил журналистам Михаил Ульянов, эти ожидания не оправдались.

«Очень тревожный «звонок» прозвенел, когда СМР выпустил доклад с обвинением в адрес Дамаска, якобы применившего в одном из эпизодов химическое оружие», - сказал на брифинге в МИД Михаил Ульянов. По словам директора Департамента, даже непосвященному человеку, не говоря уже о специалистах высокого уровня, понятно, что сбросить бочку с хлором с самолета с большой высоты в вентиляционную шахту жилого дома, точно такого же диаметра, как и сама бочка – нереально, невероятно. Прежняя руководительница СМР, представляя Доклад в Совбезе ООН, назвала этот сценарий фантастикой. И, тем не менее, ответственность за это авторами доклада была возложена на Дамаск.

«Я много раз спрашивал своих зарубежных коллег, - рассказал Михаил Ульянов, - какова вероятность попадания с самолета бочки хлора в вентиляционную шахту, почти такого же диаметра? Спрашивал о математической вероятности – 1:1000000, 1: 10 000000, все отказывались отвечать. Тот факт, что данный сценарий противоречит элементарным законам физики и баллистики – авторов доклада нисколько не волнуют».

Между тем, как пояснили специалисты, системные недостатки в работе СМР проявились сразу же после инцидента в Хан-Шейхуне. По свежим следам Российская Федерация внесла на рассмотрение СМР и ОЗХО проект решения, который предусматривал немедленную отправку специалистов в Хан-Шейхун и на сирийскую авиабазу Шайрат, откуда по утверждению СМР стартовал самолет с зарином. Западные страны заблокировали это предложение под надуманными предлогами. Ехать в Хан-Шейхун и на сирийскую авиабазу специалисты СМР и ОЗХО категорически отказались. Кстати, гарантии безопасности для специалистов были обеспечены, но миссия СМР не пожелала воспользоваться этой возможностью. Поэтому все заключения были сделаны исключительно дистанционно. «Вообще-то это уже скандал – попытка ввести в заблуждение международное сообщество», - так прокомментировал последовательность действий специалистов СМР Михаил Ульянов. А почему в СМР отказались посетить авиабазу Шайрат? – Ответом было заявление, что это не входит в обязанности миссии.

Лексика многое объясняет

«Неслучайно почти на каждой странице доклада присутствуют такие слова, как «возможно», «вероятно», «можно предположить», «скорее всего», - отметил Ульянов. - Такая лексика совершенно недопустима для доклада, претендующего на статус солидного и тщательно выверенного». И это несмотря на то, что в распоряжении миссии имелись и средства для отбора проб с места происшествия, и оборудование, и поисковые специалисты, и система безопасности, и даже свидетели, видевшие происшедшее в Хан-Шейхуне. Однако всем этим миссия СМР не воспользовалась. В этой связи Михаил Ульянов имел все основания заявить: «Это сильно напоминает саботаж». «Честнее было бы, наверное, доложить в Совет Безопасности ООН, что в нынешних условиях Совместный механизм расследований ОЗХО - ООН не в состоянии провести качественное расследование», - сказал дипломат. Может быть, российские специалисты предъявляют завышенные требования к докладу? – Нет, на брифинге Михаил Ульянов подчеркнул, что российская сторона «не требует от этих структур ничего, что бы выходило за рамки их мандата и Конвенции о запрещении химического оружия». Российские специалисты, в частности, настаивают на том, что в ходе расследования необходимо использовать весь арсенал методов и средств, которые предусмотрены в Конвенции о запрещении химического оружия. Но почему-то, как сообщил М.Ульянов, «расследование проводилось дистанционно в нью-йоркских и гаагских офисах, а также на территории одной из соседних с Сирией стран». «Все это не могло не сказаться на качестве расследования, которое оказалось крайне поверхностным», - сказал Михаил Ульянов. По его словам, был нарушен научно-базовый принцип, строго определенная последовательность действий и обеспечение сохранности вещественных доказательств. Этот принцип зафиксирован и в документах ОЗХО и предполагает, что представители данной организации должны лично присутствовать на месте происшествия, и проследить за перемещением проб вплоть до химической лаборатории, где должен быть проведен анализ взятых проб.

В действительности же, как сообщили на брифинге, СМР получил пробы из рук оппозиционных Дамаску группировок на территории одной из соседних с Сирией стран. То же самое и со «свидетелями». Собранные ими, так называемые, доказательства оказались крайне неубедительными. В ходе расследования были и другие чудеса. Выяснилось, что миссия ОЗХО считает, что ее задача сводится лишь к тому, чтобы установить, применялось ли химическое оружие вообще. «Такая интерпретация мандата в корне противоречит решению Исполнительного Совета ОЗХО в резолюции 2239 в Совете Безопасности, - пояснил Михаил Ульянов. - На самом деле мандат миссии по установлению фактов применения химоружия в Сирии (МУФС) состоит в том, чтобы изучать всю доступную информацию относительно применения химического оружия в САР. Делать это миссия отказалась, получается, что СМР самостоятельно определяет для себя свой мандат. В соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия сирийская сторона имеет право запросить и получить часть проб, отобранных на ее территории в месте предполагаемого применения химического оружия. Но на запрос Дамаска, миссия до сих пор не ответила. Это пример несоблюдения положений Конвенции.

«Считаем, что Доклад получился очень поверхностным, вовсе не профессиональным, а любительским», - резюмировал директор Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ.

И тут в диалог вступает представитель Министерства обороны РФ.

«Изучив представленные материалы, видим несколько моментов, позволяющих сделать вывод о том, что химоружие в виде авиационной бомбы было применено с самолета Су-22 ВВС САР. Самолет сирийских ВВС может выполнять бомбометание в условиях визуального наблюдения цели, т.е. - с высот не более 4 тысяч метров. При этом прицеливание для бомбометания осуществляется посредством маневрирования с выводом самолета на курс, который направлен строго на цель. Однако, на основании анализа представленных материалов и свидетельских показаний, СМР пришел к выводу, что самолет не приближался к населенному пункту Хан-Шейхун на расстояние менее 5 км. Как пояснил представитель Министерства обороны РФ, в случае бомбометания с горизонтального полета на скоростях от 800 до 1000 км/час на высотах до 4 тысяч метров  точка сброса отстоит от цели на расстоянии от 1000 до (максимум) 5 800 метров. Результат расчета дальности сброса авиационной бомбы при скорости 800 км/час и на высоте 3 5000 м. - при этих условиях бомбометания дальность точки сброса бомбы находится от цели на расстоянии 5 400 м. Однако в точке сброса самолет продолжает движение в воздушном пространстве. И даже при выполнении маневра самолет пересекал бы линию сброса или значительно приближался бы к ней, т.к. радиус разворота в этом случае будет составлять от 3 до 9 км. Это противоречит наблюдению самолета вблизи населенного пункта Хан-Шейхун на расстоянии не ближе 5 км. Кроме того, при выполнении маневра с большими кренами и при наборе высоты потребуется запас тяги, а, следовательно, - повышенный режим работы двигателя, что сопровождается громким шумом, и не остаётся незамеченным. Напрашивается версия постановочного сценария.

Постановочная версия не исключается

Версию о постановочном характере применения зарина СМР отверг также под надуманным предлогом. Проведенный российскими специалистами анализ фото и видео материалов показал, что совершенно напрасно СМР так легковесно относится к версии о том, что в Хан-Шейхуне имело место очередное «театральное представление», повлекшее гибель людей. Представители Минобороны РФ на брифинге показали фото и видео материалы. В частности, прокомментировали фотографию, на которой видны следы от снаряда, застрявшего в воронке. Как пояснили специалисты, любой снаряд, помещенный в грунт, создает зоны разрушения, зоны выброса и зону опасного сотрясения. Обязательно образуется участки выброса грунта или породы. Воронка всегда фактически правильной формы, и представляет собой либо окружность, либо эллипс. На представленной фотографии отчетливо видны практически прямоугольные края воронки, а выброс грунта не соответствует обычным траектории и количеству. Все авиационные бомбы изготавливаются из легированной стали, которые при подрыве взрывчатого вещества делятся на довольно мелкие фрагменты осколков. Исключение составляет «хвостовое оперение» снаряда. «На данной фотографии мы видим низкопробный металл, который имеет характерный прорыв, что свидетельствует о том, что металл этот довольно пластичен и применяется, как правило, для изготовления водопроводных труб, - пояснил представитель Минобороны РФ. - Это подтверждает версию о том, что боеприпас был самодельным, изготовлен из водопроводной трубы. Не понимать этого специалисты СМР не могли. «Следовательно, можно сделать заключение о том, что комиссия, расследовавшая инцидент в Хан-Шейхуне, просто …некомпетентна», - заключил представитель Министерства обороны РФ.

В продолжение исследования фотографии. На ней изображена воронка, вокруг которой люди в распираторных масках и в хлопчатобумажных перчатках, при этом ведут себя как…уж никак не отравленные химвеществом. А «белые каски» под телекамеру манипулируют с забором проб, при этом не испытывают неудобства в телодвижениях. Если бы там был зарин, то все эти люди были бы мертвы. Представитель Министерства промышленности и торговли отметила: «Наши оценки по докладу весьма близки к тем, что были представлены Министерством обороны. Что касается химической части доклада, то по нашему мнению, она является наиболее неоднозначной - слишком большое количество несоответствий и нестыковок». По словам представителя Минпромторга РФ, в докладе сделано замечание, что превалирующим сценарием считается сброс авиабомбы, в результате чего был распылен зарин. Однако в докладе не представлены убедительные свидетельства ни по способу доставки, ни по типу боеприпаса, не по способу распыления зарина. Впервые представлена попытка атрибутивного анализа химиката, который был применен. После того, как сирийская сторона передала в ОЗХО информацию о способах получения, так называемого, сирийского зарина, ОЗХО оставило на хранение пробы, отобранные из сирийских запасов для уничтожения на американском судне, так появились широчайшие возможности по проведению лабораторных исследований с целью распознавания всех химических примесей применительно к запасам САР. СМР заказал специальные лабораторные исследования по применению зарина, в результате анализа был найден примесной компонент, который сохраняется после образования бинарного сирийского зарина. «К сожалению, мы считаем, что нет данных, какой концентрации и на каких стадиях этот примесной компонент присутствует», - сказала представитель Минпромторга РФ. В Докладе таких данных нет. Версия о возможности кустарного производства примененного зарина, к сожалению, в данном докладе даже не просматривается. Неясно, какие результаты анализа каких проб были положены в основу выводов доклада. Столько вопросов осталось у российских специалистов Министерства иностранных дел, Министерства обороны и Министерства промышленности и торговли Российской Федерации. Еще больше вопросов у журналистов. В частности, каков состав специалистов Совместного механизма расследования (СМР)*? Ведь он должен быть представлен наиболее широко географически. Отнюдь, возглавляют его два представителя Великобритании, а остальные  члены СМР – из западных стран. И как-то проясняется картина того, почему так поспешно и бездоказательно вменяется вина за применение химического оружия стране, которая делает всё возможное, чтобы положить конец кровопролитию на своей территории и на Ближнем Востоке. 

*Решение о создании Совместного механизма ООН и ОЗХО по установлению виновных в применении хлора или других отравляющих веществ в качестве химического оружия в Сирии было принято Советом Безопасности в 2015 году. До этого весной 2014 года под эгидой ОЗХО начала действовать специальная миссия по установлению фактов применения химического оружия в ряде населенных пунктов Сирии (МУФС). 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs