ENGLISH
12:47 26.09.2017 • 
Несмотря на положение турецкой конституции о том, что «каждый, кто связан с турецким государством узами гражданства, является турком», в стране насчитываются десятки этнических и конфессиональных меньшинств, члены которых осознают свою инаковость по отношению к турецко-суннитскому большинству населения. Наиболее многочисленным «меньшинством» является курдское - до 20 млн. человек.
Принцип государственный нации, ставший краеугольным камнем Турецкой республики, привел к многолетнему отрицанию самого факта существования курдского этноса и, как следствие, - к преобладанию силовых методов в курдском национальном движении. В 1970-1980 гг. прошлого века турецким силовикам противостояли Tekoşin, KUK, KUK-SE, Rızgari и другие радикальные организации преимущественно левацкого толка. В 1984 г. налетами на полицейские участки на юго-востоке страны заявила о себе «марксистско-ленинская» Партия рабочих Курдистана, вскоре ставшая центром притяжения для курдских радикалов.
Несколько позже сформировалась легальная курдская оппозиция. Следует сказать, что и по сей день в существующих реалиях декларирование защиты интересов лишь той или иной этнической группы в Турции юридически невозможно. Территориальное и национальное единство страны остается «болевой точкой» не только официальной идеологии, но и массового сознания граждан со времен Севрского мирного договора (1920 г.), положившего конец существованию Османской империи. Так что легальные курдские партии позиционируют себя в качестве общетурецких и выдвигают, прежде всего, общедемократические требования.
В 1989 г. была образована Народно-трудовая партия, согласно программе, «партия рабочих, безработных, крестьян, служащих, учителей, демократической, социально-демократической и социалистической интеллигенции, ремесленников, торговцев, народных масс, подвергающихся насилию и эксплуатации, всех, кто поддерживает демократию». Партия призывала к политическому компромиссу с целью прекращения непрекращающегося кровопролития на востоке Турции и декларировала, что «решение курдской проблемы демократическими и мирными методами является главным средством обеспечения прочной демократии в нашей стране». Вторая редакция партийной программы содержала более резкую формулировку: «По курдской проблеме НТП до конца стоит на принципе права наций на самоопределение». За что она и была закрыта в 1993 г. с формулировкой «за поддержку сепаратизма».
Учрежденная в том же году Партия демократии предлагала решить курдскую проблему «мирным и демократическим путем». Для чего ее активисты отправились на встречу с лидером РПК Абдуллахом Оджаланом. Закрытие партии, объявленной «политическим крылом ПРК», не заставило себя долго ждать.
Через два месяца была учреждена Партия народной демократии, в целом декларировавшая те же цели и выдвигавшая те же требования, что и ее предшественницы. Участие ее членов в протестных акциях против ареста А.Оджалана сделало закрытие партии неизбежным. Произошло это в марте 2003 г.
Уже заблаговременно, в 1997 г., в качестве «резервной» была зарегистрирована Демократическая народная партия. Вскоре ее постигла судьба предшественниц.
Рубеж ХХ и XXI вв. прошел для Турции под знаком вступления в Евросоюз. В повестку дня правительства был включен и требовавший безотлагательного разрешения курдский вопрос. В результате был отменен режим чрезвычайного положения в курдских районах, гарантирована защита от пыток при допросах, смягчены ограничения на свободу слова и собраний. Курды получили возможность легально использовать родной язык в повседневной жизни. Ряду населенных пунктов были возвращены старые, курдские, названия, появились курдоязычные средства массовой информации. Будь эти реформы осуществлены в начале 1980 гг., этническое противостояние не приняло бы такие острые формы, как сейчас. Но в начале 2000 гг. всего этого уже было недостаточно.
Партия демократического общества, учрежденная в 2005 г. бывшими курдскими парламентариями по окончании их тюремного заключения, провозгласила необходимость усиления роли местных властей в политической жизни страны (т.н. «принцип демократической автономии»). В парламентских выборах 2007 г. ПДО формально не участвовала, но выдвинула «независимых» кандидатов, что позволило ей обойти условие преодоления 10% барьера и провести в парламент 20 депутатов, которые тут же «вернулись» в партию и образовали парламентскую фракцию. Выдвинутое партией требование освобождения А.Оджалана вызвало обвинения в «органических связях с террористами» и закрытие партии
в 2009 г.
Главы местных администраций и парламентарии от ПДО перешли в созданную годом ранее «Партию мира и демократии», в 2014 г. преобразованную в Демократическую партию регионов. Через год она заставила говорить о себе всю страну. Тогда, в условиях вооруженного восстания курдов на востоке и юго-востоке Турции, ряд муниципалитетов, возглавляемых членами партии, разорвал все связи с центральным правительством, по сути, объявив о независимости своих сел и городов.
В 2013 г. была учреждена Народно-демократическая партия. На встрече с главой российского МИД Сергеем Лавровым в Москве ее сопредседатель Селяхеттин Демирташ так охарактеризовал свою организацию: «Наша партия борется за установление в стране демократического плюрализма, за построение свободного общества, в котором смогут сосуществовать все культуры, конфессии и идентичности. Мы принципиально выступаем за гражданский мир в стране и мир с нашими соседями и в регионе».
Крупным успехом НДП стал результат июньских выборов 2015 г. в парламент. Тогда впервые курдская партия преодолела 10% барьер (13%, или 6,2 млн. голосов) и получила 80 мест в Великом национальном собрании, не позволив правящей Партии справедливости и развития сформировать однопартийное правительство. Впрочем, обострение боевых действий на востоке и юго-востоке, а также развернутая правящей партией пропагандистская кампания против НДП привели к относительной неудаче на повторных выборах (1 ноября 2015 г.) - 10% барьер удалось преодолеть с трудом. Через месяц С.Демирташ в одном из публичных выступлений назвал бои на востоке страны не «контртеррористической операцией», как негласно было принято в Турции, а «народным сопротивлением». Формулировка оттолкнула от партии многих сторонников из числа этнических турок и развязала руки властям. Начались преследования и аресты руководства, продолжающиеся по сей день.
Таким образом, преемственность, демонстрируемая курдскими партиями в программных установках и в кадровом составе, позволяет говорить фактически об одной легальной политической партии турецких курдов, после очередного закрытия воссоздаваемой под новым названием.
При этом наблюдается смещение «центра тяжести» от требований из культурной и общегражданской сфер в область политики. В то же время власти, кажется, предпочитают не замечать того, что курдская проблема давно превратилась в политическую, и пытаются решить ее преобразованиями в сфере культуры и общедемократических прав в сочетании с силовыми «антитеррористическими» методами. Вероятно, в этом и заключается основная причина того, что диалог между властями и курдскими политиками буксует.
Активизация курдского движения на рубеже прошлого и нынешнего столетий способствовала росту социальной активности и других общин страны. Руководство Абхазской культурной ассоциации, ассирийские активисты, Ассоциация анатолийских арабов выступили с рядом общедемократических и даже политических требований к правительству. Но наиболее громко заявляю т о себе активисты алевитской религиозной общины (религиозного течения, впитавшего в себя многие компоненты восточного христианства, зороастризма, манихейства, то есть - религий, распространенных на Ближнем Востоке и в Малой Азии до утверждения ислама).
Достоверных данных о численности адептов этой конфессии нет, оценочные указывают на 9-12 млн. человек. Такая масса считающих себя ущемленными в правах граждан, без сомнения, является дестабилизирующим фактором в многонациональной и многоконфессиональной стране. К тому же алевитская проблема в Турции тесно переплетена с курдской – предположительно 20-25% турецких курдов принадлежат к этой конфессии.
Восприятие алевитов в качестве «внутренних врагов» и их систематическое преследование началось еще в XVI веке, с обострением противостояния суннитской Османской империи с Сефевидским Ираном (алевизм близок шиизму). Наиболее жесткие карательные меры в отношении мирного населения, переросшие в массовые убийства, были предприняты после подавления Дерсимского восстания 1937-1938 гг. В послевоенный период неприязнь к алевитам на обыденном уровне вылилась в погромы и, прежде всего, – в кровавые события в Кахраманмараше (1978 г.) и Сивасе (1993 г.).
Начавшийся в середине прошлого столетия бурный процесс урбанизации вовлек и сотни тысяч алевитов, которые в поисках лучшей доли стали переселяться в города. 1960 и 1970 гг. в Турции ознаменовались бурным ростом политических движений левого и левацкого спектра, привлекших в свои ряды многих адептов этой религии, что углубило неприязнь к ним со стороны значительной части населения.
Началом институционализации алевитского движения можно считать образование Общества туризма и культуры им.Хаджи Бекташа (1964 г.). А после военного переворота 1980 г. алевиты уже начинают выдвигать социальные требования. Во второй половине 2000 гг. власти, наконец, обратили внимание на алевитскую общину. Относительная неудача на выборах 2007 г. заставила правящую ПСР проявить интерес к электоральному потенциалу алевитов, для чего пришлось на официальном уровне признать наличие в стране «алевитской проблемы» и анонсировать процесс ее разрешения. В 2009-2010 гг. было проведено даже несколько рабочих конференций с участием государственных чиновников и руководителей алевитских общественных организаций. По результатам этих встреч в правительстве был подготовлен итоговый доклад. Основной вывод, сделанный в документе, сводился следующему: поскольку алевиты считают, что подвергаются дискриминации и испытывают отторжение со стороны государства и общества, правительство должно принять меры, направленные на устранение такого положения вещей.
Приходится констатировать, что реально ничего предпринято не было.
Интерес власти предержащих к алевитам угас вместе с реабилитацией ПСР на парламентских выборах 2011 года. Впрочем, переизбранный в том же году на пост президента Реджеп Тайип Эрдоган публично принес извинения от имени государства за резню в Дерсиме, сочтя, что алевиты должны удовлетвориться этим шагом.
После относительной неудачи на парламентских выборах в июне
2015 г., партия власти реабилитировалась на внеочередных выборах и сформировала однопартийный кабинет министров. Представляя депутатам программу своего правительства, премьер-министр Ахмет Давутоглу тогда заявил: «Будут удовлетворены основные культурные требования наших сограждан-алевитов относительно центров просвещения... Мы признаем за традиционными просветительскими центрами и молельными домами юридический статус».
Вскоре основные общественные организации алевитов выступили с совместным заявлением, в котором выразили недоумение по поводу того, что правительство не обсуждает с ними свои шаги и даже на запросы по этому поводу не отвечает. В заключительной части заявления были сформулированы требования алевитского сообщества к властям: исключить из школьной программы обязательный «суннитский» предмет, предоставить молельным домам статус религиозных учреждений; вернуть алевитским общинам места поклонения; прекратить практику сегрегации по конфессиональному признаку при приеме на работу, учебу и т.д.; прекратить строительство мечетей в алевитских селениях; закрыть Управление по делам религий; обеспечить подлинное гражданское равенство вне зависимости от вероисповедания.
Нерешенность алевитской проблемы чревата серьезным социальным конфликтом в обозримом будущем. Учитывая многочисленность алевитского сообщества, можно предположить, что волнения в его среде могут привести к крайне негативным для Турции последствиям. Не следует забывать, что из восьми погибших во время массовых волнений в Стамбуле в 2013 г. («движение «Гези») семеро были алевитами, а левацкие экстремистские организации Турции насчитывают в своих рядах множество представителей этой конфессии.
Хотя, скорее, алевиты будут добиваться своих целей по-другому: миллионы их голосов способны ощутимо изменить политический рельеф в стране. Традиционно они отдают предпочтение общетурецкой Народно-республиканской партии, но в последние годы в алевитской среде все чаще слышатся призывы к созданию собственной, алевитской, партии.
Требования алевитского сообщества пока не вышли на политический уровень, они все еще лежат в сфере культуры и общественной жизни, и для снятия напряженности в принципе достаточно преобразований социального характера. Но беда в том, что государство, кажется, не слышат своих оппонентов. Иначе не оно предлагало бы таких «мер умиротворения», как допуск алевитов в мечети, в которые они не ходят, и перевод «старейшин» (религиозных лидеров) на положение госслужащих, что несовместимо с традиционным статусом последних.
С началом войны в Сирии и Ираке по-прежнему нерешенная курдская проблема в большой степени стала определять внешнюю политику Турции. К тому же нелюбимый Анкарой сирийский режим среди прочих опирается на близкую алевитам алавитскую (нусайритскую) общину, что обусловило усиление давления на турецких алевитов «сверху» и рост отчуждения со стороны суннитского окружения. Так что нельзя исключить возникновение в Турции еще одной социально-политической «линии разлома». С труднопредсказуемыми последствиями.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
