ENGLISH
10:15 30.06.2017 • 
В развитии ситуации вокруг Сирии в ближайшее время может появиться дополнительный «фактор риска». Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пригрозил провести на сирийской территории новую крупную военную операцию в ответ на укрепление военно-политических позиций местных курдов. Если турецкая армия действительно начнет боевые действия, то они по своим масштабам будут далеко превосходить операцию «Щит Евфрата». Последняя проводилась турецкой армией в период с августа 2016 года по март 2017 года и позволила Анкаре взять под контроль (собственный и своих союзников в Сирии) приграничный район площадью порядка 3000 кв. км с городами Джараблус и Эль-Баб. Официальной целью операции «Щит Евфрата» была провозглашена нейтрализация террористической угрозы для турецкой приграничной провинции Газиантеп. Однако фактически турецкое руководство противодействовало военно-политическому соединению двух курдских анклавов с тем, чтобы лишить территориальной основы гипотетическое государства сирийских курдов.
Операция была объявлена успешно завершенной, однако, согласно имеющейся информации, первоначальный план Анкары предусматривал взятие крупного и стратегически важного города Манбидж. И лишь решительное вмешательство США – разместивших на пути возможного следования турецких подразделений собственные десантные части – заставило президента Эрдогана отступить.
Однако, похоже, это отступление было временным и тактическим. Укрепление военно-политического альянса США и сирийских курдов, успехи курдских отрядов в боях за Ракку и одновременно объявленное намерение иракских курдов провести референдум о собственном самоопределении вернули для Анкары ситуацию в август 2016 года, - но с гораздо более опасными перспективами.
В настоящее время радикализм военно-политического руководства Турции – который может привести к прямым боестолкновениям как с курдами, так и поддерживаемыми их подразделениями международной коалиции во главе с США – подпитывается тремя главными факторами.
Первый фактор – укрепляющееся военно-техническое сотрудничество США и сирийских курдов, включающее поставки американского оружия, обучение и оснащение курдских отрядов. Данный союз объективно носит для Вашингтона во многом вынужденный характер. Отказывая в легитимности президенту Сирии Башару Асаду, не желая взаимодействовать с Ираном и шиитскими отрядами, США, по сути оказались в ситуации, при которой отряды сирийских курдов выступают для них единственным союзником в Сирии.
И данное обстоятельство фактически делает неизбежным дальнейшее углубление противоречий между Вашингтоном и Анкарой. Президент Реджеп Тайип Эрдоган в очередной раз выразил «сожаление», в связи с тем, что страны, являющиеся стратегическими партнерами Турции, «действуют заодно с террористами» курдской Партии демократического союза и ее военного крыла в лице «Отрядов народной самообороны», вместо того, чтобы взаимодействовать при освобождении Манбиджа и Ракки с турецкой армией.
Однако на сей раз в словах Эрдогана присутствует фактически ультиматум американской стороне. «Сейчас в Сирии идут негативные процессы. Если это приведет к возникновению угрозы для наших границ, мы отреагируем так же, как в ходе операции «Щит Евфрата» - заявил турецкий лидер 23 июня в интервью российским средствам массовой информации после встречи с сирийскими беженцами в городе Харран на юго-востоке Турции. (www.izvestia.ru) И это в сложившейся ситуации не выглядит преувеличением.
Второй фактор: наблюдаемые в последние месяцы военно-политические успехи сирийских и иракских курдов – в свою очередь, питающие их все более радикальные требования в плане самоопределения и провозглашения собственного государства. Отряды «Сил демократической Сирии» (костяк которых составляют курдские подразделения) еще 10 мая заняли стратегически важный город Табка в 40 километрах к югу от Ракки и немедленно заявили о своем согласии на размещение в этом районе американской военной базы. После этого отряды «Сил» начали непосредственный штурм позиций ИГИЛ в Ракке с тем, чтобы под прикрытием авиации международной коалиции во главе с США установить собственный контроль над городом.
Подробнее: http://www.vestifinance.ru/articles/86900
Одновременно в Ираке отряды иракской армии при поддержке США достигли серьезных успехов в боях за местную «столицу» ИГИЛ город Мосул – что предвещает обострение борьбы за передел сфер влияния и в этой стране. (vedomosti.ru)
Одним из проявлений данной борьбы стало заявление главы Иракского Курдистана Масуда Барзани, подтвердившее его намерение провести 25 сентября текущего года референдум о независимости. Потенциальные границы независимого Курдистана включают в себя части провинций Найнава, Киркук и Дияла – богатые в том числе углеводородами. Референдум о самоопределении Иракского Курдистана его сторонники планировали провести еще до конца 2007 года на основании принятой в 2005 году новой конституции Ирака. Основной закон страны позволяет провести плебисцит о будущем статусе вышеуказанных территорий, но лишь при соблюдении ряда условий (в том числе нормализации обстановки и проведения легитимной переписи населения), – реализовать которые в иракских условиях не представилось возможным.
Сегодня ситуация с точки зрения внутренних условий в Курдистане принципиально не изменилась – но в процесс вмешался важный внешний фактор – а именно сирийский. Сирийская армия в ходе успешного наступления вышла на границу с Ираком в районе города Ат-Танф. В настоящее время правительственные войска Дамаска и Багдада сообща контролируют пограничный коридор на стокилометровом участке границы – через который, по имеющимся данным, в том числе осуществляются операции военно-технической поддержки сирийской армии со стороны Ирана. А, следовательно, курдский референдум в Ираке, грозящий эскалацией напряженности в отношениях Багдада и Эрбиля, крайне невыгоден ни Сирии, ни Ираку, ни Ирану. И это может подтолкнуть Башара Асада к тому, чтобы занять более жесткую позицию и по отношению к сирийским курдам – которые до последнего времени пользовались определенной молчаливой поддержкой Дамаска как союзники в борьбе против ИГИЛ и других террористических группировок.
Третий фактор: изменение политической и социально-экономической ситуации в самой Турции. Продолжавшаяся полгода операция «Щит Евфрата» не только дала турецкой армии необходимую боевую практику, но и позволила преодолеть тот раскол, который произошел в ней в контексте попытки военного переворота. В настоящее время именно обновленная армия и значительно «зачищенное» от сторонников Феткуллаха Гюлена армейское руководство является одной из опор президента Реджепа Тайипа Эрдогана – что особенно важно в условиях поддержанной на референдуме весной текущего года конституционной реформы. И очередная «небольшая победоносная война» может явиться в этих условиях для Анкары неплохим средством направить энергию военных в выгодное политическому руководству страны внешнее русло.
Следует также учитывать ухудшение социально-экономического положения в Турции в условиях нерешенности «миграционной проблемы». На днях турецкое правительство объявило, что возможности страны по приему новых беженцев в том числе из Ирака и Сирии исчерпаны. И это заявление продиктовано не только финансовыми причинами, но и соображениями национально-культурной политики. Бежавшие в Турцию несколько миллионов беженцев серьезно влияют на демографические процессы. Так, в одном только Стамбуле за последние примерно пять лет в семьях беженцев и мигрантов родилось порядка 400 тысяч детей. (www.izvestia.ru)
В сложившейся ситуации у президента Эрдогана появляется возможность двумя синхронными акциями попытаться решить собственные проблемы и одновременно создать проблемы у своих соседей. Открыв путь для новых двух-трех миллионов беженцев на Балканы и далее в Европу Анкара усилит свои позиции в финансово-политическом торге с Европейским союзом, а военная операция вглубь сирийской территории создать выход для накопившегося внутри самой Турции общественного напряжения.
Подобная ситуация создает новые риски и вызовы для России – в том числе в контексте ее антитеррористической операции в Сирии. Усиление турецко-американских противоречий объективно усиливает пророссийский вектор в политике президента Реджепа Тайипа Эрдогана, но одновременно может поставить Москву в сложное положение учитывая ее конструктивные отношения с курдскими партиями и движениями.
То же самое относится и к планам иракских курдов. Тот факт, что ведущие американские и западноевропейские компаний уже активно перераспределяют в свою пользу контракты на добычу нефти и газа в Иракском Курдистане, делает потенциальное независимое курдское государство скорее союзником США и ЕС – тем более в условиях существования определенного регионального военно-политического альянса Дамаск-Багдад-Тегеран.
Очевидно, что подобные расклады потребует от России занять более активную позицию в том, что касается всего комплекса региональных противоречий, учитывая сохранение ключевых задач – борьбы с международным терроризмом и реализации собственных энергетических проектов.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
