Мексика-США: «Эхо недооцененной войны»

В Москве состоялась международная научная конференция «Мексикано-американская война 1846-1848 годов в исторической ретроспективе». Она была организована Ассоциацией исследователей ибероамериканского мира (АИИМ) при участии Институт Латинской Америки РАН и при поддержке Фонда Горчакова. Помимо российских ученых с докладами выступили исследователи из Мексики, Испании и США.

Лейтмотивом почти всех выступлений прозвучали два основных тезиса: мексикано-американская война осталась в истории недооцененной как в США, так и в самой Мексике, да и в международном сообществе, а также то, что эхо той давней войны доносится до нас и сегодня, так или иначе проявляя себя в усложняющейся международной обстановке. А наиболее наглядно это ощущается в массовом миграционном наплыве мексиканцев на когда-то принадлежавшие их стране земли.    

… Порой случаются в мировой истории крупные события, оказавшиеся по сути поворотными для судеб планетарного развития в дальнейшем, но не осмысленные как таковые, недооцененные в полной мере. К ним, несомненно, относится мексикано-американская война 1845-1848 годов, -  такими словами, будто из своего доклада на недавней конференции, Президент Ассоциации исследователей ибероамериканского мира (АИИМ), член-корреспондент РАН, научный руководитель ИЛА РАН Владимир Михайлович Давыдов начал нашу беседу по окончании форума, как бы подводя черту под анализом давних трагических событий, главным из которых стало отторжение Соединенными Штатами более половины исконной мексиканской территории.

- Владимир Михайлович, почему о мексикано-американской войне XIX века вспомнили именно сейчас? Что послужило поводом для обращения к этим давним событиям?

- Прежде всего, один из поводов - внушительный юбилей – 170 лет назад, в 1847 году произошли  решающие военные события, предопределившие итог мексикано-американской войны. Кроме того, мы находимся в преддверии 170-летия финального Договора «Гуаделупе-Идальго», подписанного официальными представителями Мексики и США 2 февраля 1848 года.

А еще у нас есть более чем убедительный повод для обновленного, сегодняшнего обращения к оценке значения той войны, пусть постфактум, но с пониманием логики в перекличке времен, прошлого и настоящего, с пониманием исторической генетики, которая выносит в нынешний мир семена ушедшей эпохи и формирует, хотим мы того или не хотим, геополитическую и геоэкономическую композицию современного мира.

И наконец, нам важно подойти к оценке мексикано-американской войны не формально, ограничиваясь историческими подробностями, а соотнести её итоги и значение с современными реалиями, с современным смыслом тех правовых и морально-политических проблем, которые были вынесены соответствующей страной на историческую арену.

В этой связи хотел бы напомнить, что история в любом случае остается критерием правомерности либо неправомерности действий в сфере межгосударственных отношений. А это, кстати, подкрепляется англосаксонской традицией прецедентного права.

- Как мы знаем из истории, эта, по сути, захватническая война началась с провокаций сепаратистов в тогдашнем еще мексиканском Техасе? И потом, после кровавых военных действий произошла оккупация?

- Да, об этом свидетельствуют впечатляющие факты. И в результате провокации сепаратистов в Техасе (1835-1836 гг.), и затем захватнических действий американской армии в 1846-1848 годах, а также ряда мелких территориальных приобретений вскоре после заключения Договора «Гуаделупе-Идальго» США аннексировали в общей сложности порядка 2,4 млн. кв. км (пространства к западу от 100-го меридиана и к югу от 42-ой параллели). Речь идет о территории, которую ныне занимают Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Юта, части штатов Колорадо, Вайоминг и Канзас. За Мексикой осталось менее 2 млн. кв. км (1973 тыс. кв. км), - то есть, существенно меньше половины прежней площади республики.

Мы далеки от того, чтобы воспринимать результаты развития после этой травмы, абстрагируясь от различия конкретно-исторических ситуаций. И мы, конечно же, отдаем себе отчет в различиях детерминации социального и экономического развития в мексиканском и североамериканском случае. Но в порядке иллюстрации мы вправе дать оценку приобретения и того вычета, кои мы имеем на сегодняшний день. В текущих ценах 2016 г. ВВП США составил 18,5 трлн. долл. Из этой суммы 5,2 трлн. долл. пришлось на вклад территорий, отторгнутых у Мексики в XIX веке (т.е. 28%). Для сравнения укажем, что сама же Мексика по итогам истекшего года имела ВВП в размере 1,1 трлн. долл.

Вы скажете, что неуместно механическое сопоставление. И будете правы, и я вынужден с вами согласиться. Между тем, возвращаясь к середине XIX века, заметим, что в бурном капиталистическом старте США в XIX веке экспроприация Мексики стала одним из ключевых импульсов ускорения экономического роста через крутое наращивание ресурсной обеспеченности и масштабной эксплуатации. Та же экспроприация с обратным знаком и послевоенная разруха, резкое сокращение внутреннего рынка усугубили торможение социально-экономического прогресса в Мексике.

- Иначе говоря, последствия той далекой захватнической войны радикально изменили судьбы обеих стран?

- Еще как радикально! В случае с США война создала одну из важнейших предпосылок для превращения этой страны в мировую державу, а впоследствии и супердержаву. В случае с Мексикой война лишила ее перспективы превращения в мировую державу и обрекла страну на долгое пребывание в состоянии периферии мировой экономики и мировой политики. Итоги войны заложили основу для формирования в США такой экономической и военной мощи, которая впоследствии позволила противостоять гегемонии Великобритании в Западном полушарии и помогла вытеснить её с господствующих позиций в этом регионе уже во второй половине XIX века.

С другой стороны, война истощила экономические и морально-политические силы мексиканского государства. 15 млн. долларов серебром, которые февраля 1848 года по договору «Гуаделупе-Идальго» Вашингтон в порядке компенсации обязался выплатить Мексике, а в США это воспринималось как своего рода «очистка совести», никак не могут даже в минимальной степени рассматриваться в качестве таковой. Для понимания реального значения этой цифры приведу сравнение: только за 1848-1850 годы (то есть, за три года после войны) в Калифорнии на бывшей мексиканской территории было добыто золота на сумму в 51,7 млн. долларов…

- Среди других причин разворачивания военных действий, как считают историки, – нежелание американских консерваторов отказаться от рабовладения?

- Разумеется, это так. Ведь война с Мексикой усилила правоконсервативный лагерь в США. В первую очередь, конечно, речь идет о рабовладельческой касте южной части США. Можно сказать, что основным побудительным мотивом со стороны США было недовольство плантаторов юга тем «опасным прецедентом и примером», который создавал запрет рабства в Мексике в 1829 году. Демагогия, двойная мораль, военные интервенции за рубежом со времени войны с Мексикой масштабно вошли в арсенал американской дипломатии и в целом геополитического поведения Вашингтона.

- Но разве в США тогда не было противников войны с Мексикой?

- Голоса противников войны, конечно же звучали. И разоблачались захватнические планы. Среди противников были слышны голоса Дж. К. Адамса, Абрахама Линкольна, Генри Дэвида Торó и некоторых других. Честь им и хвала со стороны потомков. Показательно в этой связи и то, что договор «Гуаделупе-Идальго» был ратифицирован сенатом САСШ отнюдь не абсолютным большинством: 38 – «за», 14 – «против». Тем не менее, в то время в правящих кругах Штатов преобладал откровенный имперский экспансионизм с утверждающимся комплексом превосходства. Война же со стороны США велась под лукавым и обманным лозунгом «защиты свободы». Но, если говорить по существу, то война шла ради реставрации и закрепления «свободы» рабовладения. А если рассуждать в общем плане, то нападения на Мексику с североамериканской стороны и оккупация мексиканской территории были продиктованы усилившимся имперским аппетитом. Как тут не вспомнить грустную мексиканскую поговорку: Бедная Мексика, она так далека от Бога и так близко от США («Pobre México: tan lejos de Dios y tan cerca de los EEUU»).

В канун, в ходе и после войны, в США звучало немало уничижительных характеристик Мексики. Но, наверное, суммировать их можно одной очень известной фразой баснописца Ивана Андреевича Крылова: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать …»

- Наверное, Владимир Михайлович, в связи с тем, что вы сказали, сегодня следует по-особому подходить и к оценке феномена многомиллионной иммиграции мексиканцев в США?

- Эту тему в отдельной главе рассматривал известный американский социолог и политолог Сэмюэл. Хантингтон, в своей книге 2004 года «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности». В частности, он отмечает, что в данном случае миграционный поток, во-первых, идет к возвращению на своего рода историческую родину. Во-вторых, в количественном отношении он достиг такого масштаба, что уже не подвержен ассимилирующему воздействию «плавильного котла». В-третьих, он создает параллельную национальную идентичность, внося решающий вклад в образование испаноязычной общности США. Такая ситуация, учитывая нынешние демографические тренды, не только не «рассосётся», но ещё больше утвердится, сопровождаясь даже образованием моно этнических анклавов.

И XIX, и XX век дали нам немало примеров больших и малых аннексий, в том числе и тех, которые тяжелым грузом ложатся на современные международные отношения. Достаточно вспомнить захват британцами Мальвинских островов в 1833 году. И это теперь вопрос не только двусторонних отношений Аргентины и Соединенного Королевства. Это вопрос нарушения и обеспечения международной безопасности в стратегическом районе Южной Атлантики. Что касается мексикано-американской войны, то в любом случае она уникальна. Это прецедент насильственного отторжения большей части территории крупного, международно признанного государства. Прямо скажем, уникален масштаб и уникальны последствия.

- Некоторые американские политологи полагают, что нынешние межкультурные, межцивилизационные противоречия в отношениях двух стран могут настолько обостриться, что на протяжении XXI века способны спровоцировать новую мексикано-американскую войну. Вы считаете, что это и впрямь возможно?

- Нет, мы не допускаем подобной крайности. Полагаю, что международное сообщество и гражданское общество в обоих государствах вполне могут избежать неконтролируемых последствий роковой конфронтации (пусть даже межцивилизационного характера).

Конечно, наследие мексикано-американской войны способно вызвать негативный эффект, если, учитывая вызовы сосуществованию с той и с другой стороны, не встретят адекватного миротворческого ответа, если не будет найден рецепт параллельного развития. И если к северу от Рио-Гранде не утвердится признание правомерности присутствия мексиканской идентичности, включая её институциональные формы, в первую очередь на пространстве, отторгнутом у Мексики в далеком XIX веке.

- Владимир Михайлович, на конференции кроме вашего, было еще много интересных, глубоких выступлений, в которых участники анализировали обстановку, ход и последствия мексикано-американской войны 1846-1848 годов. Какие вы бы отметили особо?

- Мне довольно трудно выделить кого-то из докладчиков. Все выступления были интересными и содержательными. Вместе с тем хотел бы отметить наших зарубежных гостей. Мне понравился доклад профессора Национального автономного университета Мехико Адальберто Сантаны Эрнандеса «Латинская реконкиста» в США при Трампе», интересно выступили научный сотрудник мадридского Университета Комплутенсе Антонио Дельгадо Гарсиа («Культурно-исторические аспекты мексиканской национальной идентичности»), профессор Института историко-социальных исследований Университета Веракрус доктор Луис Фернандо Гранадос («Либеральный парадокс: политическая культура в Мексике и Соединенных Штатах в конце 1840-х годов»), профессор филологического факультета  Мадридского университета Комплутенсе Анхель Луис Энсинас Морал («Мексикано-американская война (1846-1848) глазами испанцев)»). Профессор Джорджтаунского университета Гонсало Себастьян Пас представил обстоятельный доклад «Мексикано-американская война, национальная идентичность и двусторонние отношения на современном этапе». Интерес вызвали и выступления российских ученых. Всех не перечислить. Хотел бы в заключение поблагодарить всех организаторов конференции. И особенно – Временного Поверенного в делах Мексики в РФ Хоакина Пастрану.

Большое спасибо! 

- Спасибо вам, Владимир Михайлович, за интересный разговор.

Штрихи к беседе

По данным иностранных СМИ, администрация президента Трампа стремится резко противостоять упомянутой выше мексиканской «реконкисте». Среди главных мер – сооружение стены на границе с Мексикой и высылка тысяч мексиканцев из США на их историческую родину. Чем это аукнется мексиканцам? Судите сами. По данным недавних опросов «Grupo de Economistas y Asiciados-GEA», 49% мексиканских семей имеют близкого

родственника, живущего с США. И более 20% семей регулярно

получают от «американских родных» денежные переводы -«ремесас», занимая по этому показателю первое место в Латинской Америке. Специалисты называют гигантскую сумму, перечисленную мексиканцами из Соединенных Штатов Америки на родину – 25 миллиардов 689 миллионов долларов, то есть, 37,6% от суммы всех «ремесас», перечисленных испаноязычными иммигрантами из США в Латинскую Америку. Если обещания президента Дональда Трампа в отношении депортации нелегальных мексиканских мигрантов будут реализованы, денежные переводы в Мексику сократятся почти на 40%, считают исследователи этой проблемы. И это может нанести непоправимый ущерб населению Мексики и самим отношениям между двумя соседними странами.

Что же касается сооружения глухой стены на мексикано-североамериканской границе, то специалисты видят в этом тоже немало угрожающих последствий. И не только для мексиканцев. Тревогу забили экологи. Задуманная Трампом стена, по их мнению, поставит под угрозу существование более 800 видов животных, обитающих по обе стороны границы.

Исследователь Института экологии Национального Автономного университета Мексики Херардо Себальос, например, назвал пресловутую стену первым искусственным препятствием, которое разделяет континент на две части.

Район границы между Мексикой и США является зоной разнообразной экологии, и строительство стены угрожает многим видам животных, чувствительным к изменению среды их обитания, заявил мексиканский ученый…

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs