«Французские инвесторы входят в число крупнейших игроков на российском рынке...»

Жиль Реми является председателем совета директоров и генеральным директором CIFAL - одной из крупнейших французских компаний, работающих в области внешней торговли. Приоритетными направлениями деятельности компании являются нефтегазовый сектор, а также атомная промышленность. Именно в этих областях г-н Реми добился за время своего правления и сотрудничества с Росатомом наиболее зрелищных успехов, став мажоритарным акционером своей группы компаний. Его сотрудничество с Россией началось почти тридцать лет назад. В эксклюзивном интервью для журнала «Международная жизнь» он дал взвешенную оценку перспективам франко-российского энергетического сотрудничества и высказался по поводу американской политики в области переработки ядерного сырья.

- Господин Реми, Вы — патрон одного из самых удачных французских международных  предприятий, входящих в десятку по обороту в общем зачете. Речь идет о группе компаний CIFAL. В то же время, Вы еще и мажоритарный акционер Вашей компании. Россию Вы знаете, наверное, очень хорошо, так как, помнится, еще мой отец лет 25 назад работал с Вами по линии «Техснабэкспорта»….

Ж. Реми. Вы правы. CIFAL — это частная компания. И в этом году мы отмечаем 70 лет со дня нашего образования. Компания была основана после Второй Мировой войны талантливым инженером, а уже с 50-х годов мы активно присутствуем на рынке советско-французских внешнеторговых отношений. Мы великолепно изучили советский рынок. Так что в момент, когда СССР распался, я уже был во главе предприятия и сумел продолжить нашу деятельность в абсолютно иных, относительно предыдущего этапа, условиях. Считаю также большим успехом удавшийся мне проект внедрения CIFAL в бывшую советскую Среднюю Азию, а также в Азербайджан. Таким образом, мы — единственная западная внешнеторговая организация, работающая со  странами по обе стороны Каспийского моря.

- Господин Реми, Ваш успех достоин, конечно же, всяческих похвал. Но мне хотелось бы более подробно осветить Вашу деятельность. Вы работаете в области, так сказать, «сборки» крупных нефтегазовых и атомных международных проектов, подбирая финансы, осуществляя общее руководство и технический надзор и т. д. Я прав?

Ж. Реми. Да, нас вполне можно назвать интегратором по крупным промышленным проектам -  в том числе, в области атомной энергетики, в которой всегда сильна правительственная составляющая. Способности CIFAL лучше всего проявляются в комплексных проектах.

У нас также существуют определенные центры деятельности, работающие на местности — в частности, в России. Очень часто мы строим проекты на расширенный регион: например, контракты, объединяющие Россию и Центрально-Азиатский регион. Наша деятельность в России включает также в себя и кадровую работу, то есть подбор персонала для выполнения конкретных задач под проект. Мы также занимаемся инфраструктурными проектами в Туркменистане, и не только. Таким образом, нас интересуют длительные по времени реализации проекты, связанные с оценкой и выработкой необходимого подхода в зависимости от ожиданий наших визави.

- То есть, если я крупное французское предприятие класса фирмы THALES (производство бортовых панелей для экспортной версии типо-размерного ряда СУ-30), или же SAGEM (производство «горячей» части двигателей для Сухой СуперДжет-100), или же ALCATEL (контракты в области электроники), или же COMEX (европейская фирма, работающая в области атомной энергетики), то для выбора правильного российского партнера мне проще всего обратиться к уважаемой Группе компаний CIFAL? Я правильно Вас понял?

Ж. Реми. Почти все крупные французские предприятия, участвующие во внешнеторговой деятельности, прошли этап сотрудничества с  CIFAL или продолжают сотрудничество с нами на постоянной основе. Так, в начале 90-х, после выделения из состава СССР новых суверенных государств в Центральной Азии, многие французские фирмы нуждались в лоцмане, способном правильно сориентировать их, изучив рынок, и сопровождать проекты.

Тогда нам удалось развить бизнес для ряда компаний первой величины — таких гигантов, как BOUYGUES (крупнейший строительный холдинг Франции), или VINCI (один из основных надструктурных банков, кредитующих сверхкрупные проекты по строительству автострад, заводов и проч.), или же THALES, о котором Вы упомянули, или THOMSON (электронная промышленность в области самолетостроения и космоса). Мы продолжаем работу с этими компаниями на постоянной основе, но и оказываем точечные услуги другим предприятиям.

- Участвует ели Вы в проекте строительства скоростной автомагистрали, финансовую схему которой разработал VINCI, частично финансирующий это проект?

Ж. Реми. Нет. Конкретно в этом проекте нет. Но мы хорошо знаем эту компанию, мы её привели в Туркменистан и много работаем с ней в Туркменистане. .

- Возвращаясь к Центрально-Азиатскому региону… Наверное, трудно найти партнеров на этом рынке, отличающемся особым менталитетом?

Ж. Реми. Поставить бизнес-процессы всегда сложно. Мы хорошо знаем Россию и Центральную Азию, но в те годы, когда шло развитие — в 90-ые — все было особо сложно и для России, и для международного бизнеса. Я нисколько не жалею, что то время ушло в прошлое.

Мы многого тогда добились в области атомной и нефтегазовой отраслей. Так, CIFAL стала представителем компании COGEMA (КОЖЕМА), компании первого уровня в области обработки урана. Нам удалось организовать правильную кооперацию с МинАтомом России, а потом уже и с Росатомом.

- И Вы, конечно же, лично знаете господина Кириенко?

Ж. Реми. Конечно! Он только что перешел в Администрацию президента России.  У нас всегда было образцовое сотрудничество  с российской промышленностью. Могу только сам себя поздравить с тем, что атомный сектор стал большим промышленным успехом для нас за эти последние 20 лет. Я хорошо помню те трудности, с которыми столкнулась российская атомная промышленность в 90-ые. В те годы никто даже себе представить не мог, какого успеха добьется Росатом и какой глубокой реструктуризации подвергнется вся его работа. Сегодня на международном рынке российская атомная промышленность, бесспорно, занимает первое место.

- Нам было бы очень важно услышать Ваше профессиональное заключение об уровне Ваших российских коллег и, в целом, об их успехах. Не секрет, что сейчас нередко создается черный пиар, направленный против России. Нередко слышишь такие комментарии: россияне работают плохо, безопасность у них хромает и т. д. Ваш комментарий?

Ж. Реми. Конечно, в области мирного атома глубокий след оставил после себя Чернобыль, но страница давно перевернута. Технология поменялась: больше не строятся реакторы по технологии РБМК, примененной на Чернобыльской АЭС.  Новые реакторы работают на других принципах. У них повышенный уровень безопасности. Россия производит высоко-конкурентную продукцию на экспорт. Мы же, французы, от этого несколько даже страдаем, потому что мы не в состоянии противостоять в этом секторе россиянам — у нас продукция этого типа просто отсутствует.

Росатом также научился комплексному подходу и пакетным предложениям по строительству реакторов, его обслуживанию и по топливному обеспечению. Речь идет о контрактах под ключ, начиная со стадии инвестирования и заканчивая послепродажной поддержкой в период эксплуатации объекта. На сегодня объем заказов у Росатома составляет порядка 130 миллиардов долларов.

- Представляется, что такой принципиально новый эффективный подход является достижением команды господина Кириенко. Собственно, он возглавил Минатом сразу после перехода из Совмина с должности премьер-министра, в конце 90-ых годов. Мой следующий вопрос рискует Вас несколько задеть: в делах нередко говорят, что французы вечно опаздывают на одну войну. Ваш комментарий?

Ж. Реми. Не думаю, что здесь стоит вырабатывать некое глобальное заключение. Да, французы нередко сталкиваются со структурной проблемой - в частности, дефицитом в области внешней торговли, с потерей долей мирового рынка… Но в том, что касается, например, России, все наши предприятия первого уровня присутствуют у Вас в стране. Причем Франция входит в число крупнейших инвесторов в российскую экономику. Санкции не помешали выполнению наших договоров. Относительно Германии и Италии, у Франции есть другая проблема: у нас много предприятий среднего уровня, не обладающих пробивной силой немецких бизнесменов или же коммерческими способностями наших итальянских друзей. Мы в свое время слишком привыкли к работе в Африке и не умеем бороться в полностью чуждой для нас обстановке. Поэтому наше посольство призвано помогать предприятиям такого рода. И все же, мы не намерены уходить из России, менять нашу стратегию сотрудничества: у нас только идет адаптация к новым условиям. Мы должны научиться работать в эпоху санкций, которые я считаю абсолютным абсурдом.

_ Не хочу задавать Вам чисто политических вопросов и тем самым смущать Вас. Убежден, что, несмотря на Ваше пребывание в Москве, Вы внимательно следите за деловыми новостями и знаете, что Европейский Совет рассматривает возможность введения дополнительных санкций против России. Согласно нашей информации, эта инициатива не увенчается успехом, но каково Ваше личное отношение к санкциям?

Ж. Реми. Я уже несколько раз высказывался по этому поводу: повторяю, санкции абсурдны. Они затрагивают как наши интересы в области ведения бизнеса, так и наши общегражданские интересы. Введенные санкции — это аберрация, потому что они никак не влияют на международную политику России. С этой точки зрения, они абсолютно контр-продуктивны. Они отдаляют Россию от Европы. Если тенденция отхода России в сторону Азии подтвердится, то мы очень многое потеряем. Для нас все это означает значительные убытки. Так, это касается агро-промышленного сектора. Я внимательно за этим наблюдаю. Россия выходит на самодостаточные позиции — например, в области производства курятины. Россия также превращается в экспортера сельско-хозяйственной продукции, что не преминет повлиять на распределение долей рынка. То есть для нас санкции — это очень плохо! В общем, никто здесь не выиграет — ни Европа, ни Россия. Выиграют США. Парадокс в том, что если у нас оборот с Россией падает, то у Штатов он, напротив, только растет. И хотя наши правительства и уверяют нас, что все понимают, тем не менее, предприниматели продолжают страдать от санкций.

Ж. Реми. Ваше мнение во многом перекликается с заключением по вопросу санкций господина Рябкова, заместителя министра иностранных дел России. Так, он рассказал о возможности асимметричного ответа России в случае ввода новых санкций. Речь идет о самолетостроении, затронутом в речи госпожи Меркель. Господин Рябков сказал, что, вполне возможно, российские поставщики не будут в таком случае больше поставлять титан французским и немецким коллегам.

Мой следующий вопрос касается как раз американцев. Вы занимаетесь ураном и хорошо знакомы с этим сектором. Вы знаете, что В.В. Путин недавно заявил, что Россия внимательно изучает невыполнение американцами своих контрактных обязательств в области утилизации оружейного плутония.

Ж. Реми. Технически это довольно сложная тема. Но прежде всего, надо понять, что речь идет о политическом сигнале, который прозвучал. Путин остановил процесс, который шел с 90-ых годов. CIFAL хорошо знакома с этим вопросом, так как участвовала в процессе разоружения с тех самых лет. Речь шла о 20 тысячах боеголовок, содержащих уран. Его надо было растворить и превратить в топливо для АЭС. Это был американо-российский договор [ВОУ-НОУ], в котором мы приняли участие как представители западного консорциума, выкупающего сырье [урана] для использования в гражданской отрасли атомной энергетики. Мы, французы, играли важную роль в создании такого консорциума, между компаниями COGEMA (КОЖЕМА, Франция), CAMECO (КАМЕКО, Канада) и NUKEM (НЬЮКЕМ, Германия). Консорциум выкупил продукцию [природный уран]у россиян и перепродал ее своим клиентам.

По Договору [ВОУ-НОУ], около половины всей электроэнергии, вырабатываемой ядерным путем в США, было выработано за счет российского топлива. Этот процесс был рентабельным. Он принес около 17 миллиардов долларов США в российский бюджет и завершился в конце 2013-ого года. Поставки прекратились 2 года назад, и контракт так и не был продлен

Что касается плутония, Россия инвестировала большие деньги в процесс его переработки. Там идет смешение плутония с ураном и превращают его в топливо для АЭС. И вот США, по причинам политического и экономического толка, не стали этого делать. У них нет централизованного управления этой промышленностью, как во Франции и России.  Тут сложная смесь технических, экономических и политических проблем. Но в порядке эвфемизма, скажу, что это свидетельствует о плохом международном климате.

- Мне удалось узнать, что только 2 страны в мире умеют перерабатывать ядерные отходы — это как раз Россия и Франция...

Ж. Реми. Да, именно так дело и обстоит. В особенности, во Франции. У нас есть завод в Ля Аг, который, производит полную переработку топлива. Потом мы храним отходы. Россия пока не владеет полностью этой технологией. Здесь я вижу большие возможности нашего дальнейшего сотрудничества. Ведь тут наши интересы совпадают.

В этой области Франция может поделиться опытом — она лучшая! Как мы знаем, до 75% нашей электроэнергии вырабатываются атомной промышленностью. В России — 20%, и столько же в Штатах. Сейчас мы должны принять решение, так как атомный сектор во французской промышленности не получает в последнее время развитие. Мы должны определиться, что мы будем делать — или дальше развивать его, или потихоньку сворачивать.

- Вас привлекает наша страна?

Ж. Реми. Еще в детстве мои родители приобщили меня к русской культуре — к русским книгам. Потом в 70-ые мы жили под знаком покорения космоса. Это было время, когда имя Гагарина было у всех на устах. По образованию я — юрист. Я работал в частном секторе (тогда государственная служба во Франции была крайне престижна). Тогда я решил заняться международной деятельностью. И я стал работать с СССР на последней стадии его существования. Это был необыкновенный по своему богатству опыт. Я выучил язык и отправился в те края, куда другие боялись ехать. Влияние России распространяется далеко в Азию, так что владение русским мне сильно помогает в моих делах. Русский стал основным средством общения в том регионе: я говорю на этом языке без переводчика с главами государств, руководителями крупных компаний. Это язык межстрановой коммуникации.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs