Германия перед выбором или «Нерешительный гегемон»

Украинский кризис и, соответственно, сложные и жесткие отношения в «треугольнике» РФ-ЕС-США придали вполне прикладной характер рассуждениям политиков и экспертов о роли и месте Германии в современном мире, её внешнеполитических ориентирах и глобальной ответственности.

На современном этапе дискуссию на эту тему оживила победа блока ХДС/ХСС на выборах в Бундестаг осенью 2013 года. Как заявил тогда федеральный президент Йоахим Гаук, «в мире, полном кризисов и потрясений, возрастает новая ответственность Германии». В дальнейшем (например, на конференциях по безопасности в Мюнхене) в подобном же ключе высказывалась вся берлинская верхушка, включая саму Ангелу Меркель, министра иностранных дел Франка-Вальтера Штайнмайера и министра обороны Урсулу фон дер Ляйен.

Однако лозунг «Больше ответственности!» как заявка на лидерство в случае с Германией имеет, условно говоря, оборотную сторону. Как писал той же осенью 2013 года глава СВОП Фёдор Лукьянов, ЕС переживает системный кризис, интеграционная модель нуждается в коренном преобразовании, и от Берлина, фактически признанного неформальной столицей единой Европы, ждут решительных действий, но – таких, чтобы не случилось «германизации» Старого Света.

(http://ria.ru/analytics/20130923/965138084.html#ixzz3U9eQeeXW)

Иными словами, актуальные европейские обстоятельства – интеграционный и экономический кризис – буквально выталкивают Германию на передний план, но чем она активнее себя ведёт, тем сильнее «фантомные» опасения «проснувшегося гегемонизма», а, значит, и противодействие со всех сторон. Беда ещё и в том, что Франция, традиционно выступавшая геополитическим противовесом Германии, сейчас в силу объективных и субъективных причин таковой быть перестала. И Берлин всячески пытается не дать никому повода усомниться в том, что немцы забыли уроки XX века.

Ради этого Германии приходится отказываться от своего рода привилегий недавней прошлой жизни, когда она была «сама за себя». Например, от экономически выгодных добрых отношений с Россией, отмечает тот же Ф. Лукьянов в декабре 2014 года, то есть в разгар украинского кризиса. Берлину важно, чтобы его не заподозрили в отходе от принципов атлантической солидарности, но парадокс в том, что Украина – едва ли не единственная тема, по которой Германия может солидаризироваться с США. Можно предположить, что Германия решит в равной мере дистанцироваться и от России, и от США, сделав ставку на некую отдельную, «чисто европейскую» Европу. И такой курс чем-то напоминает подход Франции второй половины ХХ века, когда та стремилась сохранять баланс между Москвой и Вашингтоном, а европейскую интеграцию воспринимала как способ сохранения своей глобальной роли. Ныне Франция утратила ресурс для проведения такой политики, а вот Германия его как раз получила.

(http://www.gazeta.ru/comments/column/lukyanov/6337589.shtml)

Если верить публикациям последнего времени, в самой Германии, прежде всего, подчеркивают, что она фактически вынуждена занять ведущие позиции по причине слабости своих партнёров. Но главным всё равно остаётся вопрос выбора дальнейшего пути.

Путей таких, как их определяли несколько лет назад немецкие специалисты, в общем случае три:

- полностью самостоятельная внешняя политика с опорой исключительно на национальные интересы;

- «трансатлантическая упряжка» с США;

- ставка на превращение ЕС в полноценную глобальную державу.

Предполагается при этом, что выбор первого пути означает формирование антигерманской коалиции в Европе, а третий путь очень долог и очень сложен, и вообще неизвестно, «срастётся» ли…

Как напоминают уже отечественные комментаторы, в 2103 году в Германии на серьезном политическом уровне появился доклад «Новая мощь, новая ответственность», главная мысль которого заключается в том, что раз Берлину выгоден существующий миропорядок, его нужно сохранять и развивать. И это тем более актуально, поскольку участие теряющих ресурсы США в международной политике скоро будет носить выборочный характер, и вообще Вашингтон планирует сконцентрировать свои внешнеполитические усилия в АТР. (http://newsland.com/news/detail/id/1446194/)

Исходя из этой логики, менять ничего не нужно, да и выбирать – тоже. А значит, Германия – на втором, то есть, «трансатлантическом» пути. И если возникает конфликт между стремлением к «мирному перезапуску существующего миропорядка» и двусторонними отношениями, приносящими якобы сиюминутные выгоды, нужно быть готовым этими двусторонними отношениями пожертвовать. Вот Берлин и начал «после Крыма» ужесточать свою позицию в отношении Москвы.

Непонятно только, в чём здесь «новая ответственность»?

Так или иначе, к началу 2015 года дискуссия о «выборе Германии» вышла на новый виток. Часть экспертов уверена, что ориентированная на экспорт немецкая экономика все больше и больше зависит от спроса на развивающихся, не-западных рынках, и внешняя политика Германии уже стала базироваться на экономических интересах, интересах экспортёров, а растущие антиамериканские настроения помогли этому сдвигу. Да, немецкий бизнес неохотно, но принял санкции против России, но продолжает лоббировать их смягчение, и при этом Германия и думать не желает ни о каких силовых вариантах. То есть, у Берлина может не хватить решимости продолжать политику сдерживания Москвы. А уж проведению такой же политики в отношении Китая, если сложится такая политическая ситуация, германские бизнесмены станут противодействовать еще активнее.

Вывод: проамериканская политика Германии может закончиться после ухода с поста канцлера Ангелы Меркель, и начнётся «пост-западная» политика. Причём Германия сможет повести за собой значительную часть Европы, в особенности страны ЦВЕ, а если Великобритания покинет ЕС, ещё вероятнее, что Союз будет следовать предпочтениям Германии, особенно в том, что касается России и Китая. В этом случае не исключён конфликт Европы с США – и тогда Запад ждёт раскол, который ему будет крайне сложно преодолеть. (http://www.globalaffairs.ru/number/Ostavit-Zapad-pozadi-17305)

Сторонники иной точки зрения подчёркивают, что перспектива выхода Германии из «трансатлантической упряжки» абсолютно нереалистична в силу несоответствия этого экономическим и политическим интересам страны. Мол, несмотря на существенную зависимость от российских энергоресурсов и рост связей с Китаем, значимость трансатлантической экономики для Германии трудно переоценить, да и в сфере геополитики основные интересы Берлина и Вашингтона совпадают, в частности, в том, что касается России. А главное, Германия всё-таки недостаточно сильна, чтобы возглавить проект создания стабильной и автономной Европы.

(http://www.globalaffairs.ru/number/Dvoinoi-krizis-Evropy-17306)

Приходится признать, что, как отмечено в одной из упомянутых публикаций, для Германии «трансатлантический вариант» выглядит, возможно, не столько наиболее привлекательным, сколько наименее проблемным, поскольку позволяет избежать конфликтов с партнёрами. И не только с США, но и с европейцами, которые боятся возвышения Берлина. Но «реобъединение» Запада вокруг США неизбежно вызовет сплочение не-западных стран и создаст риск новой поляризации мира с непредсказуемыми последствиями. Получается, что для Германии выбор «трансатлантического варианта» может означать потери, значительно превышающие текущие выгоды от сохранения существующего миропорядка.

С другой стороны, что-то же вкладывают в лозунг «Больше ответственности!» немецкие политики? В конце концов, кроме Германии, спасти европейский интеграционный проект больше просто некому. А заниматься этим только ради того, чтобы потом принести объединённый Старый Свет «к ногам» Света Нового, довольно глупо. Зачем стараться, если в Америке сильная Европа воспринимается как конкурент, и вся Трансатлантическая  ЗСТ  задумана только с целью нейтрализовать, замкнув на себя, европейскую экономику?..

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs