ENGLISH
13:52 07.10.2014 • 
Боюсь, что после развала СССР двадцать лет тому назад, мы вошли в новую переломную фазу в отношениях в связи с ситуацией с Украиной. Этот переломный момент может иметь тяжелые последствия на очень долгосрочную перспективу для всей Европы, поскольку сегодня происходит раскол целого континента. И не из-за того, что возводится новая стена, а потому что происходит разрыв на территории, которая относится к единой европейской цивилизации и называется Россией и Европой, и на которой жители России больше не ощущают себя как дома.
Начало этого процесса разрыва стало очевидно в ходе украинского кризиса, но его фундаментальные причины возникли, безусловно, намного раньше. Они вытекают из того факта, что в последние двадцать лет были упущены многочисленные политические возможности на фоне возникновения череды дипломатических недопониманий и экономических просчетов. К вышеперечисленному стоит добавить большую ответственность в текущем кризисе Запада, и, в частности, Европы, поскольку Брюссель выстраивал взаимоотношения с Россией без понимания её культуры и динамики развития.
Начиная с 1990 года Россия и ее либеральные руководители буквально молились на Европу, тогда как мы, европейцы, больше интересовались бывшими советскими республиками, в которых имелись запасы нефти и газа… По мере того, как Россия осознавала свои интересы в качестве национального государства, она постаралась восстановить связи с этими странами. Она создала СНГ (Содружество независимых государств), которое так и не заработало в полную силу. Затем у Путина возникла идея заключения с этими странами таможенного союза, слегка похожего на европейскую модель. Очевидно, что Россия хотела, чтобы Украина стала его частью. Как очень хорошо сказал Збигнев Бжезинский (Центр международных стратегических исследований) : Россия без Украины является региональной азиатской державой, она сможет стать европейской державой, только если к ней присоединится Украина. Украина, таким образом, играет роль связующего звена – о чем свидетельствует даже ее название, поскольку слово «Украина» имеет значение «у края чего-либо», то есть это страна, которая изначально располагается между двумя мирами. К тому же Украина имеет особое символическое значение для русских, так как древняя Русь зародилась в Киеве, где первый русский князь Владимир принял православие.
Мы ясно продемонстрировали, что мы ничего этого не поняли. Что мы плохо знаем русских; что мы не понимаем их глубинных мотиваций. Украинский кризис стал квинтэссенцией недопонимания с нашей стороны и обид со стороны русских.
Сегодняшний политический кризис между Украиной и Россией в действительности является результатом двадцати лет дипломатических оплошностей, неясностей, отсутствия политического видения с нашей стороны. Мы могли бы больше сотрудничать России. Недопустим тот факт, что в течение двадцати лет мы оказались неспособны воплотить в жизнь ни одного крупного экономического проекта совместно с Россией! Безусловно, наш товарооборот вырос, но это произошло благодаря частным компаниям, которые оказались намного смелее, чем государства, и их вклад в сближение с Россией оказался намного выше вклада политиков.
Можно только сожалеть, что начиная с того момента, когда Европа, в том виде, как она организована в Брюсселе, продемонстрировала свою неспособность наладить реальный диалог и развить совместные проекты с Россией, крупные европейские страны и их руководители оказались также не готовыми занять место Брюсселя и взять на себя эту роль.
С самого начала Брюссель отверг принцип таможенного союза, созданного Путиным, и решил не подписывать соглашения о сотрудничестве с теми странами, которые вошли в этот союз. Два года назад Брюссель совершил огромную ошибку, потребовав от Украины выбирать между Европой и Россией. Украина находится в катастрофическом экономическом положении. Так, Крым, который в советский период представлял собой что-то вроде Лазурного берега, превратился в самым бедный регион Украины.
И тут опять речь пойдет о недопонимании. В конце концов, что мы можем предложить этой стране, которую мы всячески старались перетянуть на нашу сторону, вопреки ее древним историческим связям? Большая часть украинского населения, уставшая от олигархов и коррупции, думала, что если страна присоединится к Европе, то они будут жить, как в Европе. Это полнейшая иллюзия: Европа не имеет возможности вложить миллиарды, необходимые для реконструкции инфраструктуры, обеспечения повышения уровня жизни и т.д. Именно поэтому я считаю, что большая часть ответственности за этот кризис лежит на Брюсселе.
В Киеве было сформировано переходное правительство, в котором три министра принадлежали к неофашистской партии, осужденной Европейским парламентом, в то время как еще более радикальная партия Правый сектор вышла на второе место в Совете безопасности… Европа обязана была потребовать в тот момент, чтобы эти люди вышли из состава парламента! И тут Европа еще раз показала свою политическую близорукость.
Сегодня это уже свершившийся факт, Крым воссоединился с Россией, но есть и более тревожные признаки, как тот факт, что восточные регионы Украины, после одесской резни, находятся в состоянии «развода». Раскол. Особенно тревожно в этом кризисе то, что образуется линия разлома между двумя составляющими европейской цивилизации. Мы видим, что эта цивилизация оказалась под угрозой. С экономической точки зрения уже завтра она перестанет быть центром мира. Если одновременно с этим произойдет раскол цивилизации, то очевидно, что Европа окажется в проигрышной позиции по отношению к Азии и всему остальному миру. Логика глобализации подсказывает, что мы должны идти по пути создания больших образований, а не по пути разделения.
Совсем другие задачи стоят перед Соединенными Штатами. Они понимают, что мировое развитие идет в сторону тихоокеанского региона, и что именно там они должны укреплять свое присутствие. В этом контексте факт существования вялотекущего конфликта в далекой Европе не представляет для них большой проблемы. Таким образом, они могут по своему усмотрению свободно вводить санкции, поскольку удельный вес торговли с Россией в их торговом обороте ничтожно мал. Это не мешает им оставаться чрезвычайно прагматичными при введении санкций. Например, им нужны российские вертолеты для Афганистана, и, как бы случайно, санкции не коснулись компании, занимающейся экспортом вооружений. Им нужны двигатели для снабжения их космической станции, и компания, производящая эти двигатели, также не была включена в санкционный список. США подгоняют санкции под свои потребности.
Касательно логики санкций против России, очевидно, что Франция действует под давлением Соединенных Штатов и Европы, тогда как мы, без сомнения, являемся страной, которая может понести самые крупные потери в случае введения третьего уровня санкций. В настоящий момент речь идет о нескольких отдельных лицах и заморозке их предполагаемых банковских счетов. Однако мы пострадаем от введения третьего уровня санкций. Хотя объем проектов между Францией и Россией меньше, чем между Россией и Германией, уровень инвестиций приблизительно одинаков. К тому же, у нас больше проектов на государственном уровне: вооружение, космос, атомная энергетика… Речь идет о стратегических отраслях экономики, которые в наибольшей степени пострадают от пересмотра наших коммерческих отношений с Россией. Поэтому Франция может оказаться главным проигравшим игроком в этом кризисе.
Кажется, что в Германии и Франции уже хорошо поняли, что санкции вряд ли смогут изменить позицию России. С политической точки зрения принцип «кто сильнее» не работает. Напротив, он усиливает патриотизм русских и укрепляет их приверженность действующей власти.
Я думаю, что, несмотря на все вышесказанное, происходит определенное осознание проблемы. Крым сегодня воссоединился с Россией, и это не обсуждается. На сегодняшний день надо попытаться избежать усиления военных действий и углубления кризиса. Для этого необходимо двойное давление со стороны России и Европы на киевские власти, для того, чтобы они сформировали правительство национального единства, в котором будут представлены все составляющие части украинского общества. Если это получится, если ситуация успокоится и удастся избежать введения третьего уровня санкций, то даже если доверие и будет подорвано, нам удастся минимизировать ущерб.
Если не произойдет дальнейшего ухудшения ситуации, Франция быстро отвоюет утраченные позиции, и отрицательные последствия будут незначительными. Если мы пойдем дальше по пути ведения санкций и продолжим конфликтовать, то пострадают такие области, как атомная энергетика и сотрудничество в области вооружений… Для нас это значительный риск. Возьмем пример такого знакового контракта, как Мистраль. Ясно, что мы не можем его расторгнуть, потому что в этом случае нам надо будет возместить 1,2 млрд. евро, выплатить сотни миллионов евро в виде штрафных санкций, и потому что русские обратятся в международный арбитраж за выплатой компенсаций. К этому астрономическому счету надо будет добавить многочисленные побочные эффекты, как, например, ухудшение нашего имиджа в глазах других государств, которые будут относиться к нам, как к не вполне надежным партнерам.
По всем этим причинам необходимо найти политический выход из кризиса, и для этого нужно, чтобы инициатива перешла в руки государств. Если франко-немецкая дипломатия возьмет на себя эту задачу, мы сможет ограничить экономические последствия кризиса. Однако раскол внутри Европы и очевидные риски ее ослабления в мире, центр тяжести которого смещается с каждым днем все больше и больше к тихоокеанскому региону, надолго оставит свой след в Истории.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
