Некоторые соображения о конструировании новой политической реальности

Ситуация на Украине вызвала много проблемных вопросов, которые имеют практический и теоретический характер. Причём, первое и второе неразрывно между собой: теория является идеологией, которая подкрепляет и оправдывает практические действия, - с одной стороны; теория формулирует политические цели, которые реализуются в реальной политике, - с другой.

Кто внимательно наблюдал за развитием украинских событий, единогласно отметили всё возрастающую роль информационного и смыслового противостояния сторон конфликта. Сторонники майдана говорили о европейском выборе; борьбе с коррупцией; Украине для украинцев; засилье и вмешательстве Москвы в украинские дела; российской оккупации Крыма и нелегитимности проведённого там референдума и т.д. Противники майдана высказывались о единстве Русского мира; едином, но разделённом русском народе; праве народа на самоопределение; вмешательстве в украинские дела западных спецслужб и политиков; опасности пришедших к власти в Киеве нацистов; нелегитимности новой украинской власти; исторической принадлежности Крыма и Севастополя к России и т.д.

Не разбирая конкретно обоснованность приводимых сторонами аргументов, обратим внимание на закономерности самого информационного противостояния: речь идёт о борьбе фактов, идей, смыслов, ценностей, социальных технологий. Это всё опирается на фундаментальную базу духовного опыта, философии, социологии, психологии, использование методов естественных и гуманитарных наук. Поговорим об этом.

Итак, обострение политической ситуации на Украине актуализировало вопрос об управлении социальными процессами. Как известно, социальное управление представляет собой целенаправленное воздействие управляющей подсистемы на объект управления. Эффективно выстроенное управление позволяет осуществлять социальное конструирование объекта в соответствие с проектируемыми свойствами. Если берётся относительно небольшой социальный объект, например, в масштабе предприятия или учреждения, то применяются экономический, социально-психологический, административный, нормативный и иные управленческие методы. Если речь идёт о социальных трансформациях на уровне общества, то в современную эпоху применяется технология социального конструирования. Достаточно чётко данная проблема была поставлена и рассмотрена Питером Бергером и Томасом Лукманом в работе «Социальное конструирование реальности». Авторы отмечали, что реальность это качество, присущее феноменам, иметь бытие, независимое от нашей воли и желания. Реальность социально конструируется. Основной теоретический вопрос формулируется следующим образом: как субъективные значения становятся объективными фактами? Ответ следующий: человек вначале усваивает знания об окружающем мире, а потом преобразует его в соответствии со своими представлениями. Только небольшая группа людей в обществе занята теоретизированием и производством идей, но каждый в обществе тем или иным образом причастен к знанию. Знание в повседневной жизни социально распределено, то есть разные индивиды обладают им в различной степени. Что особенно важно, социальный порядок представляет собой продукт сознательной деятельности человека.

Из этого следует, что социальная реальность определяется, прежде всего, культурным контекстом. Идентичности и интересы общества определяются ценностями, нормами, культурными особенностями, традициями и идеями. В отличие от материалистов, полагающих, что материальные силы определяют социальные формы, идеалисты считают, что общественный характер отношений является производным от их убеждений и ожиданий. Это позволяет конструировать социальную реальность. Общественные интересы могут быть переформулированы с изменением культурного контекста, который подвержен трансформации. Для этого существуют специальные технологии. Как они сегодня работают?

Технологии изменения общественного мнения и культурного контекста путём информационного воздействия известны как «окна Овертона». Джозеф Овертон сформулировал теорию, которая описывает границы идей, которые могут быть приняты обществом как окно возможностей. В пределах этого окна идеи могут обсуждаться, поддерживаться, пропагандироваться, закрепляться в законодательных актах. Жизнеспособность идеи зависит, в первую очередь, от того, попадает ли она в приемлемое в конкретных социальных и политических условиях «окно», а не от субъективного желания политика. Технология, способная продвинуть и легализовать идею, основывается, прежде всего, на контроле информационных потоков. Всякая идея может находиться в одной из шести позиций: немыслимое; радикальное; приемлемое; разумное; популярное; реальная политика. Изменение общественного мнения под влияние СМИ проходит путь от стадии «немыслимое», то есть совершенно неприемлемое для общества, например, в силу морали, до стадии одобрения и закрепления в законах.

Итак, практически любую идею, при наличии определённых информационных и властных ресурсов, можно реализовать. Но откуда берутся и что собой представляют сами идеи, на основе которых происходит изменение политического устройства общества? Это связано с определённым пониманием мира. В известном платоновском диалоге «Парменид» изложены некоторые подходы к учению об идеях. Существуют определенные идеи, названия которых получают приобщающиеся к ним другие вещи: приобщающиеся к подобию становятся подобными, к великости - большими, к красоте - красивыми, к справедливости – справедливыми и т.д. Идеи это то, что можно постичь исключительно разумом, они слитны и постоянны. Предметы материального мира множественны и подвержены различным изменениям. Идеи существуют сами по себе и лишь к самим себе относятся. Нами не познается ни одна из идей, потому что мы не причастны знанию самому по себе. Для нас непознаваемы ни прекрасное само по себе, как таковое, ни доброе, ни всё то, что мы до пускаем в качестве самостоятельно существующих идей. Никто в большей степени, чем бог, не обладает этим совершеннейшим знанием.

В соответствии с Платоном, люди не имеют истинного совершенного знания в силу существующего устройства мира. Следовательно, они могут становиться жертвами спекулятивных трактовок вещей и событий.

Немецкий философ Иммануил Кант в работе «Критика чистого разума» указывал, что существует независимое от опыта и чувственных впечатлений знание, которое называется априорным, которому противоположны эмпирические знания, имеющие источник в опыте. Отсюда, на наш взгляд, вытекает следующее: если знание, которое вы получаете через информационные каналы как эмпирическое, нет возможности опытным путём проверить, оно становится для вас априорным. Но считать его априорным нельзя, поскольку его природа может быть построена на фактах, не соответствующих действительности. Дальнейшее действие с такой информацией создаёт искажённую картину мира. Такое знание является ложным. Кривда, как говорили когда-то на Руси.

Таким образом, мы выходим на проблему релятивизма и феноменологии. Феномен, по определению, есть то, что проявляется, поскольку оно проявляется. Поскольку феномен проявляется в сознании и только посредством  акта сознания, то именно субъективное сознание, с точки зрения феноменологии, определяет положение вещей в реальности. Тем самым субъективная кривда оказывается также значимой, как и объективная правда.

К трактовке мира как релятивистского, зависящего от самого познающего человека, подошли не только философы, психологи, политтехнологи, но и учёные естественных наук. Илья Пригожин в работе «Время, хаос, квант» обращает внимание, что имея дело с любым объектом, описываемым квантовой теорией, мы не можем одновременно приписывать ему и вполне определенное положение, и вполне определенную скорость. События не могут быть выведены из детерминистического закона: событие означает, что происходящее не обязательно должно происходить. Можно, в лучшем случае, надеяться на описание события в терминах вероятностей. Порядок и беспорядок являются неотъемлемыми составными частями эволюционных процессов. Если устойчивые системы ассоциируются с понятием детерминистического, симметричного, времени, то неустойчивые хаотические системы ассоциируются с понятием вероятностного времени, подразумевающего нарушение симметрии между прошлым и будущим. Современная наука построена на представлении о классической рациональности, связанной с открытием детерминистических законов. Однако если смотреть на мир категориями становления, то наука становится субъективным предприятием, продуктом определённого этапа человеческой истории. Её объективность утрачивается.

Но если наука утрачивает объективность, то означает ли это, что объективность утрачивается как таковая? Нас это интересует не столько абстрактно, сколько в прикладном значении эффективного управления. Влияние информационных технологий на общественное мнение и конструирование новой социальной реальности находится в плоскости проблемы взаимодействия реального мира и идеальной сферой. Рассматривая вопрос об отношении реального и идеального в природе, Ф. И. Шеллинг в работе «О конструировании в философии» утверждал, что универсум есть действительная целостность (totalitas) посредством связи, посредством единства в множестве. Единство в целостности и целостность в единстве составляют изначальную не допускающую никакого разделения сущность связи. Наличное бытие единичного может быть постигнуто лишь в соответствии с идеей вечно в целом и с целым. Конечность вещи в том, что вещь длится и погибает. Но вечность её в том, что она принадлежит целому и ее наличное бытие сохраняется в целостности как вечное. Каждое мгновение вечно, как и целое. Временная жизнь каждой вещи, рассмотренная сама по себе, не отличается от вечной, но есть вечная жизнь. Цель науки показать действительность, настоящее, живое бытие и присутствие Бога в целостности вещей и в единичном. «Придите к физике и познайте вечное!», - призывает Шеллинг.

Итак, если информационный феномен не привязан к природному единичному, то он фальшивый. Фальшивый феномен не имеет отношения к целостности, а значит универсуму. Время фальшивого феномена не принадлежит вечности. Фальшивый феномен не принадлежит Богу.

Г.В.Ф. Гегель в работе «Философия религии», рассматривая взаимоотношения научного познания и религиозного, в свою очередь отмечал, что, стремясь понять естественное явление, люди ищут его основание в сфере конечного материального мира, в то время как на область религии приходится абсолютное содержание и цель. Эта обособленность свободна от власти временного, от изменений и превратностей меняющегося мира, от зла и раздвоенности; в качестве абсолютности самосознания она представлена в мысли о бессмертии души. Абсолютная истина – вечна и неизменна, принадлежит не частному, феноменальному, а трансцендентному.

В этой связи отметим, что в христианстве, как и других мировых религиях, духовные влияния имеют трансцендентный характер и принципиально отличаются от психических воздействий. В духовном плане происходит переход от «земного рая» к «раю небесному», слияние человека с центром высшего духовного мира, где нет ни прошлого, ни будущего, а только настоящее, в котором открывается истинная реальность.

Подведём некоторые итоги. Существуют несколько подходов к пониманию и, соответственно, социальному конструированию реальности: это рациональный подход, феноменологический подход и подход трансцендентный.

Рациональный материалистический подход в отношении широкого класса природных и социальных явлений сегодня вызывает много вопросов. Во всяком случае, современная наука выходит за рамки классических позитивистских представлений об устройстве физического и социального мира.

Феноменологический подход во многих отношениях более адекватен, инструментален. В условиях современных информационных технологий, он позволяет конструировать феноменологическую реальность не только в виртуальном, но и реальном политическом пространстве. Однако эта реальность не содержит в себе различение добра и зла, смешивает психические и духовные интенции, страдает релятивизмом. Феноменологический подход, в отрыве от традиционных ценностей, представляет собой социальную технологию манипулирования общественным сознанием и политическими процессами. Он широко применяется в той информационной войне, которая ведётся на Украине и других государствах постсоветского пространства против России.

Трансцендентный подход базируется на опыте духовных исканий и философских построениях многих поколений и цивилизаций. Он исходит из наличия «реальности» идеального, в котором открываются истины путём рационального и мистического познания бытия. Трансцендентность разводит виртуальное и духовное, даёт идеальные образцы построения социальных конструктов. В отличие от спекулятивного информационного конструирования, политическая система, созданная при помощи современных социальных технологий на базе традиционных ценностей, способна обладать устойчивостью и связью с Абсолютным Идеей, духовным центром. Наличие консервативных, то есть традиционных духовных ценностей, имеющих одновременно культурное и социальное измерение, на наш взгляд, и есть основное идеологическое содержание политического консерватизма. Люди должны знать, зачем они живут. Выстраивание внешней и внутренней политики страны должно опираться на консервативные общечеловеческие ценности, способные обеспечить победу России в духовном, смысловом, информационном противостоянии с неолиберальным Западом и внутренней оппозицией. Консервативный подход, с точки зрения управления социальными процессами в обществе, является оптимальным. Он позволяет избежать спекулятивных феноменов крайностей, в том числе демократии и тоталитаризма, основываться на историческом векторе развития российского общества – концепции Русского мира, Святой Руси, где русский понятие не этническое, а, прежде всего, духовное. Консервативный подход открывает самое широкое окно возможностей конструирования новой политической реальности. Таким образом происходит становление патриотического общества, из которого путём соответствующего персонального и институционального отбора будет создаваться новая политическая элита.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs