Договорились, что дальше?

В Индонезии, на острове Бали завершилась девятая конференция стран-участников Всемирной торговой организации. Проходила она мучительно, а результат оставил противоречивое впечатление.

С одной стороны, министрам торговли 159 государств – членов ВТО удалось добиться небывалого, с момента создания организации, прорыва, и единогласно проголосовать за принятие пакета важнейших соглашений. Их десять. Соглашение по упрощению торговых процедур, пять документов сельскохозяйственного блока (в том числе соглашение по продовольственной безопасности и декларация по экспортной конкуренции), а также четыре документа по поддержке наименее развитых стран. Данный пакет, который уже назвали Балийским пактом, теоретически создает базу для завершения Дохийского раунда переговоров в рамках ВТО о либерализации мировой торговли, находящихся в тупике с 2008 года. Их целью является снижение тарифов на торговлю продукцией сельского хозяйства и промышленными товарами. В круге важнейших вопросов присутствует также ограничение экспортной поддержки национальным сельхозпроизводителям. Подписание первых юридически обязывающих документов на пути либерализации мировой торговли – безусловный успех. По подсчетам эксперта Института немецкой экономики (IW) Юргена Маттеса, если бы расходы бизнеса на экспортно-импортные пошлины сократились всего на 1%, то доходы предприятий по всей планете сразу же возросли бы примерно на 40 миллиардов долларов. От чего, как он утверждает, выиграли бы все. В этом же, с момента своего вступления в должность, убеждал и продолжает убеждать мир, новый глава ВТО Роберту Азеведу. Как видим не безуспешно.

С другой стороны, достигнутые договоренности вызывают, как минимум те же три блока вопросов. Первый. Как эти документы будут выполняться, и как они изменят практику мировой торговли? Ведь за время своего существования ВТО, из планировавшейся площадки для конструктивного диалога, и международного органа стимулирующего развитие торгово-экономических связей, превратилась в один из инструментов конкурентной борьбы. О Всемирной торговой организации чаще всего вспоминают, когда нужно, сославшись на ее нормы, продавить свою продукцию, интересы, устранить конкурентное преимущество торгового партнера. В докризисный период активно продвигавшейся экономической глобализации, многие страны вольно или невольно сделали свои экономики чересчур зависимыми от экспорта, и теперь пытаются всеми правдами и неправдами удержать, а если получится, то и усилить позиции. Например, непримиримую борьбу за экспортные преимущества ведут США, и Китай. В декабре стало известно о том, что КНР обратилась во Всемирную торговую организацию с восьмой по счету жалобой на обвинения со стороны Вашингтона в демпинге. В прошлом США неоднократно проигрывали аналогичные дела в отношении используемых ими расчетов для определения демпинга. Но американцы небыли бы американцами, если бы не заявляли, что их метод лучше существующего в ВТО. Однако, после нескольких проигранных дел пообещали более не применять такую модель расчетов. И вот новые обвинения. Торговля наиболее чувствительна к международным кризисам. Поэтому торговые войны, несмотря на почти поголовное членство их участников в ВТО, расширяют свои масштабы. Количество, ожесточенность, прямые и косвенные эффекты торговых войн растут. Методы ведения и инструментарий совершенствуются. В этой связи отдельно следует выделить политико-экономический аспект противостояния развитых и развивающихся стран. Так, первые всё время призывают и настоятельно советуют вторым «перейти от неработающих традиционных экономических моделей к новым моделям роста». При этом сами, от своих неработающих моделей, которые собственно и завели весь мир в кризисное болото, отказываться не собираются, и все разговоры об этом пресекают на корню. Тот же подход мы наблюдаем к ситуации с выборами, демократией, торговлей. Да, в общем, со всем. Именно в этом ключевой момент разногласий. В итоге, ВТО сегодня это не клуб джентльменов объединившихся для общего блага, развития и процветания, а скорее бойцовский клуб. Именно через эту призму следует рассматривать принятый на Бали пакет документов.

Второй вопрос. Как меняющаяся практика мировой торговли будет сочетаться с двусторонними и межрегиональными договорами о зонах свободной торговли и различных торгово-экономических союзах? По данным самой ВТО и Всемирного банка, в настоящее время на планете действуют уже свыше 350 двусторонних либо региональных торговых соглашений, включая Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана. Еще как минимум 35 таких соглашений находятся в стадии подготовки. Договорившиеся и договаривающиеся стороны, как правило, на взаимовыгодной основе или в рамках широкого всеобъемлющего стратегического партнерства предоставляют друг другу различные торговые льготы и преференции, которые не распространяются на третьи страны. Если это специально не оговорено и документально не зафиксировано. Подобный порядок идёт в разрез с главным принципом ВТО – недискриминации всех 159 участников. Многочисленные локальные договоренности и союзы также меняют структуру и характер мировой торговли, переориентируя товарные потоки и деформируя глобальные ценовые ориентиры. Скажем, если США и ЕС заключат широкомасштабный договор о свободной торговле (переговоры об этом идут с лета уходящего года), затрагивающий самые разные аспекты, вплоть до унификации стандартов и технических регламентов, то реагировать на него вынуждены будут все. Включая нас. Острейшая борьба вокруг договора об ассоциации Украины с Европейским союзом показала, что изменение режима торговли с Россией и Таможенным союзом, экономические последствия такого шага, превращают все политические симпатии и декларации в пустой звук. Таким образом, несмотря на то, что, и ЕС, и Россия, и Украина являются членами ВТО, возможная коррекция локальных торгово-экономических отношений оказалась несравненно более значимой для бывшей советской республики, чем все блага и правила Всемирной торговой организации вместе взятые. Так что же в свете данных событий выглядит приоритетнее, глобальные договоренности или «мелкие» соглашения? Какие из них возьмут верх в случае возникновения прямых противоречий?

Наконец, третий блок вопросов касается столкновения интересов и жизненных приоритетов современного неолиберального экономического глобализма, ставящего прибыль превыше всего, и национального социума. К примеру, профсоюзы уверены, что когда сторонники вступления в ВТО говорят об «экономической успешности», они забывают о «социальной эффективности». В 2005 году более 140 профсоюзов, международных профсоюзных федераций и движений призвали остановить переговоры Дохийского раунда, так как соглашения ВТО по торговле и инвестициям уже привели к массовой потере рабочих мест. После этого Международная конфедерация профсоюзов (ITUC) в своем исследовании показала, что миллионам трудящихся в сфере промышленности и производства грозит потеря рабочего места, если соглашения Дохийского раунда ВТО будут приняты. Например, из-за либерализации рынков 2,7 млн. бразильцев потеряли работу. Либерализация торговли и финансового сектора привела к банкротству 17 - 20 тыс. малых фирм в Мексике, а в Эквадоре экспорт товаров промышленного производства упал на 40%. В той же Украине, вошедшей в ВТО в 2008 году, только в сахарной промышленности и свиноводстве за три года потеряли рабочие места около 500 тыс. человек и остановилось 50 сахарных заводов. России в условиях предусматриваемой Балийским пакетом дальнейшей торгово-экономической либерализации придется очень постараться, чтобы сохранить социальную стабильность в обществе, укреплять продовольственную безопасность, наращивать импортозамещение и диверсифицировать национальную экономику. Всё это можно успешно осуществлять в условиях разумного, взвешенного и сбалансированного протекционизма. И напротив, в условиях конкурентной открытости и растущего либерализма ситуация заметно усложняется. Всё это необходимо учитывать. Если конечно национальные задачи и приоритеты не изменились.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs