Книга И.Н.Семенова «Российский дипломатический протокол: история и современность»* (* Семенов И.Н. Российский дипломатический протокол: история и современность. М.: Белый город, 2011. 240 с.)  является серьезным и глубоким исследованием, охватывающим наиболее значимые периоды в развитии Российского государства и российского посольского (дипломатического) протокола как средства реализации внешней политики страны. Несмотря на солидный экскурс в историю, тема, которую избрал автор, весьма актуальна и сегодня, когда значительно изменившиеся социально-политические условия жизни людей сказываются на их взаимоотношениях как на службе, так и в быту, что, естественно, не может не отразиться на такой важной сфере, как протокольная практика. В наши дни очень часто можно услышать, что протокол, мол, устарел, он уже не нужен, поскольку условия существования диктуют свои правила поведения, отличные от предписываемых протоколом условностей. Позволим себе не согласиться с таким подходом. Никто не спорит, что многое из того, что было в протокольной практике 200-300-летней давности, действительно ушло в прошлое. Однако протокол как таковой во всем его многообразии (протокол дипломатический, государственный, деловой и т.д.) не только не исчез, но и продолжает развиваться, совершенствоваться, приспосабливаясь к изменившимся социально-экономическим и политическим условиям. При этом он упрощается, становится менее громоздким и церемонным, более демократичным, что отвечает современному ритму жизни. Хотя не всегда с таким упрощением можно согласиться и считать его оправданным, о чем будет сказано ниже. 

В чем же дело? Почему протокол, который, как многие считают, является атрибутом ушедших времен, анахронизмом, сегодня продолжает существовать, особенно в такой области, как дипломатия, что отражено в действующих Венских конвенциях о дипломатических и консульских сношениях 60-х годов ХХ века? Мало того, в государственном протоколе тех государств, где еще сохранились монархии (а таких не так уж мало), можно найти достаточно положений, которые существовали еще в королевских протоколах европейских государств XV-XVII веков (речь идет прежде всего о церемонии вручения верительных грамот и других правилах общения с монаршими особами, почетных караулах при королевских дворах и т.д.).

Если же взять нашу, российскую действительность, где переход к рыночной экономике привел к образованию обширного частного сектора, появлению большого количества различных компаний и фирм, то на сцену вышел новый тип протокола - деловой, который, однако, позаимствовал много правил и условностей у протокола дипломатического. Речь идет прежде всего о таких вопросах, как форма одежды, корпоративные правила поведения, общение с партнерами, ведение деловых переговоров и т.д.

Все это говорит о том, что в наше время протокол продолжает жить и развиваться не вопреки, а благодаря тому поступательному, динамичному движению, которое присуще человеческому обществу. И это вполне объяснимо, если вспомнить, что протокол - это не что иное, как фиксированная, кодифицированная форма этикета, который, в свою очередь, отражает сложившиеся веками в виде обычаев и традиций способы и формы общения людей друг с другом. В этой связи трудно представить, во что превратилось бы сегодня наше общество при всей обретенной свободе и демократии, если бы оно отказалось от тех моральных и нравственных принципов и устоев, которые содержатся в этикете и протоколе. Многочисленные примеры из нашей повседневной жизни наглядно демонстрируют, до какого беспредела и хаоса можно дойти, если отказаться от тех нравственных критериев, которые содержатся в правилах этикета и протокола.

Таким образом, как мы уже говорили, протокол не стоит на месте, он развивается вместе с обществом, становится более цивилизованным, демократичным, как и само государство, в котором он существует. При этом менее всего подвергается изменениям дипломатический протокол, который и является предметом рассмотрения автора книги, по сравнению с деловым протоколом. Но и дипломатический протокол впитывает в себя те новые веяния, которые складываются в процессе общения людей, делают это общение более удобным и простым. Например, в последние годы в протокольную практику международного общения, в том числе на высшем уровне, вошли так называемые «встречи без галстуков». Такие встречи проходят как на двустороннем уровне в ходе государственных визитов, так и на многостороннем уровне, в том числе во время саммитов «Большой восьмерки» и других международных форумов. Как представляется, эта новая протокольная практика идет на пользу человеческим контактам, придает им более непосредственный, менее формальный характер и в итоге ведет к позитивным результатам. В данном случае подобное упрощение протокола является вполне оправданным. Вместе с тем не всегда упрощение протокольных правил, как представляется авторам этих строк, учитывает права и престиж субъектов, на которые новая протокольная практика распространяется. В конце 80-х годов прошлого столетия у нас была введена новая протокольная практика вручения верительных грамот послами иностранных государств, которая существует и поныне. Суть ее в том, что новые иностранные послы на церемонии вручения своих верительных грамот Президенту России принимаются не поодиночке, как происходит в большинстве государств мира, а группами, по несколько человек сразу. Такое «упрощение», объясняемое необходимостью экономить время президента, тем не менее принижает статус и права послов, которые являются полномочными представителями иностранных государств и вправе рассчитывать на индивидуальный прием и беседу с первым лицом страны пребывания, как это предписывает международная протокольная практика. Кроме того, это противоречит принципу взаимности, который автор исследования называет по праву основополагающим в диппротоколе. Для того чтобы роль протокола в жизни общества стала более понятной, следует вернуться к его истокам, а точнее - к его зарождению.

Слово «протокол» известно, вероятно, всем. Изначально это древнегреческое слово возникло от соединения слов «protos» - «первый» и «kolla» - «клей», означая всего лишь первый лист, приклеенный к свитку, где указывались дата и место написания, имя составителя текста и краткое содержание. В наше время наиболее часто оно воспринимается, как правило, либо нейтрально - «протокол собрания», либо без особо теплых чувств - «протокол допроса». Лишь на третьем месте вдруг всплывает еще один смысл, а именно - свод неких правил, определяющих порядок проведения того или иного процесса или цели процесса. И здесь - хотя существует также термин «государственный протокол» - в первую очередь на ум приходит «дипломатический протокол».

По сути дела, дипломатический протокол - хотя тогда таких слов не знали - возник на самой заре человечества, когда разрозненные племена первобытных людей стали вступать в контакты друг с другом. Как правило, такие контакты чаще, чем хотелось бы, выражались в вооруженных конфликтах, которые заканчивались тем, что много позднее назовут «геноцидом». Обычное дело - всех мужчин вражеского племени, само собой, убить и, возможно, съесть (до рабства еще не додумались), а женщин и детей «ассимилировать».

Но иногда возникала ситуация, когда вожди, шаманы и старейшины - за много тысяч лет до царя Пирра - интуитивно приходили к мысли, что война с соседним, не менее многочисленным племенем, даже при благоприятном исходе, закончится пирровой победой. И тогда наиболее продвинутые представители «элиты» и с той и с другой стороны делали выбор в пользу сохранения мира. Начиналась торговля - обмен товарами и услугами, а затем и женихами и невестами, высшей формой чего стали браки между представителями правящих семей, в том числе и для объединения царств.

Уже несколько тысяч лет назад и в долине Нила, и в месопотамском Двуречье, и на островах и полуостровах Эгейского моря, и в долинах Янцзы и Хуанхэ, и в землях ольмеков и тольтеков в Центральной Америке сформировалось правило, как именно общаться с чужаками, с которыми нецелесообразно воевать. Вероятно, самыми первыми приемами стали взаимная демонстрация того, что руки пусты, что в них нет оружия, а также предложение с помощью жестикуляции принять некие подарки.

Несколько позднее, уже когда в различных  царствах появились люди, владеющие языком соседнего царства, возникла практика направления посольств. Это не были посольства в современном понимании - охраняемые участки территории, где проживали уполномоченные представители соседнего государства, а по сути дела, делегации, направляемые на некий определенный срок для решения тех или иных вопросов, представлявших взаимный интерес. Потребовалась довольно долгая эволюция межгосударственных отношений для появления посольств в более или менее современном понимании. Во всяком случае, римские источники хранят молчание насчет наличия в Древнем Риме постоянных парфянских или остготских представительств.

Вполне естественно, что, и в случае направления посольств-делегаций, и когда, наконец, в Средневековье вошло в практику функционирование постоянных посольств, возникли вопросы, связанные с тем, как именно, с соблюдением каких правил представителям иностранного государства общаться с местными властителями. Это был очень щекотливый вопрос.  Что касается собственных подданных, суверен мог устанавливать любые правила, какие ему заблагорассудятся, - кланяться в пояс, целовать туфли, всячески уничижать себя в словесной форме. На Руси, например, даже самые знатные бояре, обращаясь к царю Иоанну Васильевичу IV Грозному, говорили о себе нечто вроде: «Твой холоп Гришка (Васька, Федька) тебе челом бьет». Требовать того же от послов Франции, Речи Посполитой или Оттоманской империи, персонифицировавших своих не менее гордых суверенов, было неуместно. Соответственно, постепенно - методом проб и ошибок - вырабатывались правила общения, то, что позднее назвали дипломатическим протоколом.

Вероятно, самым первым правилом дипломатического протокола стала неприкосновенность иностранных послов. Послы - это же в каком-то смысле те же самые парламентеры, и уже давно существует правило, что даже на  самой ожесточенной войне нельзя стрелять в людей, идущих со стороны неприятельских окопов под белым флагом. Впрочем, до Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года было еще очень далеко, и данное правило тоже возникло не сразу и не вдруг.

Известно, что иностранных посланников, прибывавших ко двору великого монгольского хана, проводили между двух довольно сильно чадивших огней - чтобы якобы очистить их от злых помыслов. В русских летописях сохранились сведения о мучительной смерти в 1246 году князя Михаила Всеволодовича Черниговского и его боярина Федора, приехавших в Орду на поклон к хану Батыю и отказавшихся пройти эту церемонию, «паче же идолам не поклоняемся, ни чести не воздаем». История сохранила сведения и о других эпизодах подобного рода, свидетельствующих о необходимости подчиняться требованиям местного этикета, если они, конечно, не унижают достоинства посла и его суверена. Во всей средневековой Европе (впрочем, это правило сохраняется и сейчас, но с гораздо менее болезненными последствиями) было принято, что и знать, и простолюдины, и - что важно - официальные иностранные представители должны обнажать голову в присутствии верховного властителя, будь то король, император, герцог, граф или даже простой барон.

Но данное правило существовало лишь в Европе - ни турецкие паши при появлении султана, ни китайские мандарины в присутствии богдыхана не торопились сдергивать с головы свои головные уборы. Надо сказать, что европейские государи считались с этой особенностью и не добивались, чтобы, например, турецкий посол снимал с головы чалму и, делая реверансы, размахивал ею у пола, подобно какому-нибудь шевалье д’Артаньяну. Но случались и исключения.

Когда к жившему в XV веке мунтянскому господарю Владу Дракуле по прозвищу Цепеш (Колосажатель) явились турецкие послы и не сняли с голов свои чалмы, он осведомился, почему они не делают этого. Услышав, что у турок это не принято, Влад, у которого было еще одно прозвище - Зломудрый, вздохнул и, признав, что он уважает турецкие обычаи, велел приколотить эти чалмы к головам послов гвоздями, дабы они никогда не расставались со своими головными уборами. Ясно - и история подтверждает это, - что и без того сложные отношения Влада с Оттоманской империей после этого, мягко говоря, не улучшились.

История пестрит примерами того, как незнание, непонимание или шовинистически-пренебрежительное отношение к обычаям других стран, грубое нарушение старинного правила - «в чужой монастырь со своим уставом не ходят» - приводили как минимум к охлаждению отношений, а как максимум - к конфликтам. При этом виновны в таком исходе были как иностранные посланники, либо не удосужившиеся ознакомиться с обычаями страны пребывания, либо высокомерно посчитавшие, что им не обязательно соблюдать «дикарские» обычаи, так и принимающая сторона, порой излишне рьяно требовавшая от иностранцев почтения к своим традициям, по сути дела, пытаясь «опустить» их до уровня своих собственных подданных.

Конечно, роль дипломатического протокола отнюдь не исчерпывается лишь задачей обеспечить безопасность иностранных представителей и избежать конфликта. Церемония принятия иностранного посла верховным представителем власти, всевозможные мероприятия для иностранных дипломатов, в ходе которых принимающая сторона, отмобилизовав немалые ресурсы, стремится продемонстрировать им богатство и мощь своей страны, - это тоже важная функция дипломатического протокола. Впрочем, по сравнению с XVIII и даже XX веками сейчас, в эпоху глобальных средств массовой информации и ширящегося распространения Интернета такого рода демонстрация потемкинских деревень становится не просто все менее эффективной, а, напротив, - контрпродуктивной. Время требует более тонкой - во всех отношениях - работы с иностранными дипломатами, которые сейчас, кстати, в отличие от прошлых, весьма недавних времен, составляют зачастую лишь пару процентов от общего числа граждан соответствующего государства, находящихся по самым разным делам в принимающей стране.

В XX веке, в том что касается дипломатического  протокола, было наконец достигнуто определенное взаимопонимание «правил игры» в общемировом масштабе. Важнейшей вехой стало подписание 18 апреля 1961 года в Вене Конвенции о дипломатических сношениях. Дипломатов нельзя подвергать уголовным или административным наказаниям. Максимум, что может сделать принимающая сторона, - объявить его персоной нон грата, то есть «нежелательным». Более того, принимающая сторона обязуется обеспечивать охрану дипломатических представительств иностранных государств и их сотрудников. С другой стороны, иностранные дипломаты тоже ограничены в своих действиях. Они не могут, к примеру, публично критиковать власти страны пребывания и тем более участвовать в оппозиционных мероприятиях.

Разумеется, имеют место определенные особенности и специфика. Например, сейчас уже не проблема для той или иной европейской страны направить послом в арабскую страну женщину, что было неслыханно еще несколько десятилетий назад. Кстати, СССР, назначив послом в Швецию Александру Коллонтай, по меркам тех времен тоже совершил революцию. Но, со своей стороны, такая женщина-посол, вручая верительные грамоты королю, султану или эмиру, все же должна при этом быть, если не в хиджабе, то хотя бы в каком-то ином головном уборе. При существующем в мировой дипломатической практике дресс-коде допускается появление представителей некоторых стран, в частности африканских и арабских, на сугубо официальных мероприятиях в своих национальных костюмах, но здесь также должно присутствовать чувство меры.

Венская конвенция 1961 года регулирует основополагающие вопросы - неприкосновенность дипломатов, порядок вручения верительных грамот, назначение и отзыв послов и т.д. Дипломатический протокол гораздо шире, и какого-то единого общемирового документа, регулирующего все и вся, просто нет. В силу этого данный протокол, то есть свод правил, которыми следует руководствоваться и дипломатам за рубежом, и принимающей стороне в отношении дипломатов, представляет из себя систему общеобязательных норм, являющихся составной частью международного права, и норм на национальном уровне, которые в разных странах не совпадают. Знание и того и другого - обязательное условие успешной работы дипломатического сотрудника, направленного в другую страну для продвижения интересов своего государства.
В рецензируемой монографии И.Н.Семенова впервые в исследованиях о российской дипломатии предпринята попытка сопоставить посольский обычай XV-XVII веков, самобытный, по-своему классический, отличающийся от аналогичных явлений в истории дипломатии, с современными представлениями о дипломатическом протоколе, практике его применения, составных частях и культурно-политическом значении. Автор прослеживает генезис «посольского обычая» на протяжении длительного периода отечественной истории и выявляет то общее, что связывает прошлое и настоящее дипломатического протокола и дипломатической практики.

Автор очерчивает хронологические рамки своего исследования XV-XVII веками, подчеркивая, что именно тогда имели место «события, которые не только изменили конфигурацию мир - системы», но и превратили централизованное Московское государство в весьма внушительную геополитическую силу. В рассматриваемый период поступательно расширялись международные связи Москвы, становилась все более четкой внешнеполитическая стратегия. «Именно в этот период, начиная со второй половины XV века, утверждаются особенные формы общения с иностранцами, объединенные в понятие «посольский обычай» - прародитель нынешнего дипломатического протокола» (с. 6). И.Н.Семенов полагает, что российский посольский обычай изначально имел «самобытный» характер, не был у кого-либо напрямую заимствован, воспринял многие полезные черты из общения с многочисленными государствами Европы и Азии. Все это позволило российскому протоколу оказать влияние на развитие дипломатического церемониала в других странах и сохранить значение важного элемента отечественной культуры по сей день.

Автор в качестве одной из важных задач исследования прочерчивает линию взаимосвязи между эффективностью отечественной дипломатии и дееспособностью российской государственности. «Выдающиеся историки приходили к однозначному выводу в своих исследованиях: когда народ поддерживал российскую государственность, страна делала рывок в развитии и обустройстве» (с. 11).

Рассуждая об истоках и происхождении российского посольского обычая, автор обращает внимание читателя на длительность этого процесса, его сложную траекторию: «Система древнерусской дипломатии... не возникла спонтанно и не стала сразу же готовой к применению. В те неспокойные времена у враждовавших между собой народов основным способом разрешения конфликтов была война. Но именно во время войн и закладывались основы государственной дипломатической службы. ...Так возникали мирные переговоры, которые иногда заканчивались подписанием мирного договора. ...Находили развитие различные формы дипломатических переговоров, процедуры обрядов, ритуалы, формировался такой инструмент внешней политики, как посольства» (с. 15). Однако время было таково, что заключавшиеся между воюющими сторонами договоры служили лишь прекращению кровопролития, а также заключению торговых соглашений. В договорах постепенно закрепляется государственность Руси.

Особый период в развитии отечественной дипломатии наступает во время вассальной зависимости русских княжеств от Золотой Орды: «В этот тяжелый для Руси период из практики вовсе исчезает понятие посольского церемониала в подлинном смысле. Ни о каком равенстве не могло быть и речи, так как золотоордынские послы, направлявшиеся в русские княжества, приезжали к подвластным вассалам. Соответственно, и требовали они к себе такого отношения со стороны русских князей, которое строилось на унижении, а не на уважении» (с. 28). Окончание золотоордынского ига положило начало общей активизации внешнеполитической деятельности Руси и обслуживавших ее институтов: в 1549 году создается Посольский приказ, в Москву все чаще начинают приезжать иностранные посольства, нормы русского посольского обычая становятся все более упорядоченными и совершенными.

Ссылаясь на мнение известного отечественного историка дипломатии Т.В.Зоновой о производности как европейской, так и российской дипломатической систем от различных моделей государственного устройства, автор дополняет эту характеристику своим видением роли социально-исторического опыта в эволюции российского общества.

В книге справедливо подчеркивается, что «сила русской политики» была заложена еще в допетровский период, тогда как Петр I придал ей дополнительное ускорение. Аналогичным образом на русскую церемониальную практику влияли многочисленные факторы, в том числе индивидуальные особенности правителей Руси. Автор далее отмечает: «Формирование в Москве самобытного посольского церемониала, основанного на общепринятых в Европе нормах, было тоже частью того курса на создание единого и могущественного Российского государства, который проводился в жизнь Кремлем начиная со второй половины XV века» (с. 36). Сутью этой политики было обеспечение равноправного положения Московского государства среди зарубежных держав.

Накапливавшийся протокольно-дипломатический опыт постепенно складывался в упорядоченную систему, которая и стала впоследствии придворным посольским обычаем. Ее главной и характерной чертой была демонстрация равенства между московскими правителями и зарубежными государями. С теми же монархами, кто пытался умалить достоинство русского государя, Кремль расплачивался адекватно.

Значительное внимание в работе уделено роли посольского церемониала как элемента государственной политики. Автор полагает: основной целью развития и совершенствования церемониала встреч и размещения послов было стремление создать у представителей иностранных государств максимально благоприятное впечатление о далекой стране; отсюда красочность, даже театральность встреч, постоянная забота об их питании и отдыхе. При этом Москва всячески стремилась показать величие Российского государства, богатство и щедрость его правителей, радушие местного населения. Автор указывает и на сугубо политическое значение российского протокола, в частности дипломатических приемов: помимо декоративности элементов посольских приемов, они несли и важную смысловую нагрузку. «Побывав на поражающем богатством приеме у русского государя, увидев своими глазами несметные богатства, количество золота, серебра, драгоценных камней, посуды и мехов, иноземный дипломат должен был понять то, что ему этим внушалось. Могущество и богатство московского монарха и его страны столь велики, что бесполезно спорить с ним на переговорах и выдвигать неприемлемые требования» (с. 82). Немаловажное значение имело и получение от хорошо угощенного и отдохнувшего посла интересовавших Кремль сведений, информация о которых затем излагалась в письменном отчете и докладывалась государю.

Значительное место в посольском обычае Кремля принадлежало охоте и другим «развлечениям». Для великих князей и бояр, пишет автор, охота оставалась «потехой», в то же время возводимой в ранг важного элемента государственной политики. Такой подход к охоте стал акцентированно проявляться с начала XVI века при великом князе Василии III, совпав по времени с общим подъемом Руси после освобождения от ордынского ига и становлением российской государственности. По мере накопления богатств кремлевской казны охота стала приобретать пышность и размах, сопоставимые с традициями дворов европейских королей и персидского шаха. Московские государи не хотели краснеть перед «цивилизованной» Европой за ущербность придворных удовольствий и развлечений. «Не приходится сомневаться в том, что такая охота со столь важными гостями должна была быть прекрасно организована и продумана до мелочей, с тем чтобы доставить всем участникам и в особенности иноземному правителю наибольшее удовольствие. Сверхзадачей при этом, как в любом другом протокольно-церемониальном мероприятии, было (и остается) обеспечение благоприятной обстановки для достижения собственных внешнеполитических целей» (с. 129). Скрытыми, не всегда афишируемыми целями охоты были следующие. Во-первых, после удачной «забавы» посол мог легко рассказать приставленному боярину или иному «официальному лицу» несколько больше того, что позволил бы себе в посольской палате в Кремле. Во-вторых, в Москве понимали: подобный жест московского государя, приглашение посла на охоту или подарок в виде кречета не останется незамеченным «по другую сторону» стола переговоров. Это благоприятным образом скажется на приеме русского посла в принимающей стране. Для организаторов международных встреч, как 500 лет назад, так и сегодня, пишет И.Н.Семенов,  стоит задача провести их так, «чтобы это принесло максимальную пользу для выполнения поставленных руководителем страны внешнеполитических целей. Изучение многовекового опыта охоты как метода дипломатического общения с высшими представителями зарубежных государств выявило любопытную закономерность - если руководитель государства расположен к охоте как к любимому развлечению, значит, она неизбежно становится обязательной составной частью государственного дипломатического протокола в целом» (с. 149). Немало важных межгосударственных проблем обсуждалось и находило   свои решения во время подобных охот.

Анализируя взаимоотношения государства и российской дипломатической службы, И.Н.Семенов, в частности, пишет: «Статус главы и членов посольства должен был соответствовать социальному положению кандидата. Полномочия дипломата подтверждались соответствующими документами. Чем выше был ранг посла, тем «больше чести» оказывал ему государь, принимающий посольство. От ранга главы миссии зависела величина его свиты» (с. 157). В книге отмечается: повышение геоэкономического и геополитического статуса России имело следствием активизацию внешнеполитических и - в определенной степени - внешнеэкономических связей с Востоком, в частности с Персией и Индией, что приобрело систематический характер в годы властвования Петра I. «Внимание Петра I, - читаем в книге, - привлекала возможность расширения торговли через Среднюю Азию. Он стал выискивать удобные пути для продвижения в восточные страны и услышал, что будто бы существовало старое русло Амударьи, по которому она раньше впадала прямо в Каспийское море, - человек горячий и решительный, Петр I ухватился за этот слух и решил его проверить» (с. 171). Деятельность государя-реформатора укладывалась в общий геополитический замысел Петра I, который после блестящей победы под шведами начал готовить свой персидский поход. Ему требовалась всесторонняя информация о путях на Восток, об обстановке в восточных странах, о военных сооружениях, численности и снаряжении этих стран. Для получения информации послам и посланникам разрешалось использовать русских купцов, «которые могли купить кого угодно».

Надо отдать должное автору: И.Н.Семенов отнюдь не идеализирует профессиональные качества некоторых русских дипломатов, среди которых встречались и люди ограниченного кругозора и средних способностей: «Отсутствие опыта обращения русских дипломатов с иностранцами, незнание обстановки в стране пребывания часто приводило к тому, что они терялись, не находили правильного решения. В этих случаях знания заменялись апломбом, грубостью и ложью, что производило на иностранцев неблагоприятное впечатление
(с. 186). Впрочем, и «цивилизованная» Европа в отношении России имела свою «скрытую повестку»: представления о нашей стране как о «полудикой» и «полуварварской» преследовали вполне конкретные геополитические цели, в частности отказ Москве в праве голоса в общеевропейских делах. Правда, под влиянием успехов русского оружия эта позиция была скорректирована.

Заключительная часть монографии посвящена проблеме преемственности русского дипломатического протокола. «Если сравнить современный перечень основных протокольных мероприятий, связанных с приездом руководителя иностранного государства, с допетровским, увидим много общего» (с. 194). Так, главы иностранных государств размещаются ныне в официальной резиденции в Кремле, в некоторых случаях (по желанию гостя) в одной из московских гостиниц и полностью берутся на содержание российской стороны. Много схожего можно найти в церемониально-протокольном обеспечении собственно дипломатических переговоров. «Если готовится визит главы крупного, дружественного государства или если главы государств связаны взаимной симпатией, то в применяемый набор единообразных церемоний обязательно добавляются нюансы, отличающие этот визит от обычных визитов подобного уровня. Единообразие уступает место внешнеполитической целесообразности» (с. 215).

В заключение подчеркивается: основными задачами дипломатического протокола остаются защита внешнеполитических интересов России, отстаивание чести и достоинства Российского государства, уважительное и равноправное отношение к иностранному партнеру.

Книга «Российский дипломатический протокол: история и современность» ценна тем, что она не только показывает ту важную роль, которую играет протокол и его нормы в жизни государства и людей, в том числе в современную эпоху. Она возрождает интерес у всех, а не только у специалистов, к традициям и особенностям российского дипломатического протокола, начиная от его зарождения и до сегодняшних дней. Поэтому ее вполне заслуженно можно назвать энциклопедией российского дипломатического протокола. Глубокий анализ истоков и периода расцвета российского дипломатического церемониала позволяет автору утверждать, что он по уровню своего развития не уступал протоколам крупнейших европейских стран, а зачастую превосходил их, поскольку не только впитал в себя все то передовое, что нес в себе протокол Западной Европы, но и обогатил его российским национальным колоритом. Автор не просто рисует нам картину того, что представлял из себя российский дипломатический протокол в разные периоды своего существования. Он анализирует процесс его совершенствования, обогащения и движения вперед посредством использования опыта многих стран Европы и Азии, которые соединяла и продолжает соединять Россия. Интерес представляет проведенный автором сравнительный анализ посольского обычая Кремля XV-XVII веков с практической протокольной работой в 90-х годах ХХ века - начале XXI века. Сделан вывод о том, что, несмотря на существенное изменение современной протокольной практики по сравнению с XV-XVII и последующими веками, в наше время сохранились многие базисные элементы посольского обычая. Уже тогда княжеско-боярский Кремль выработал и использовал практически весь комплекс протокольных мероприятий («модулей»), которые сегодня мы относим как к приему высших руководителей иностранных государств, так и зарубежных послов.

Впервые в исследованиях по протоколу вычленены и подробно проанализированы в общей сложности 12 основных принципов протокольного обеспечения визитов на высшем уровне и приемов иностранных послов, носящих сходный, а иногда и идентичный характер с практикой посольского обычая боярской Москвы. Обоснованным выглядит утверждение автора о том, что на этих общих базисных принципах основан не только российский, но и зарубежный дипломатический протокол. В этом плане исследование «Российский дипломатический протокол: история и современность» является уникальным и представляет несомненный интерес не только для специалистов, но и для широкой аудитории тех, кому не безразлична история нашего Отечества и его вклада в теорию и практику международного общения, одним из главных инструментов которого остается протокол.

Значение монографии, как нам представляется, состоит и в том, что она в какой-то мере заполняет научный и информационный вакуум, который образовался в последние десятилетия из-за отсутствия исследований по истории кремлевского дипломатического протокола в целом. Большинство из ныне публикующихся работ по тематике российского протокола, как правило, посвящены советской и современной протокольной практике (после 1917 г.). В свою очередь, содержательные и глубокие исследования по истории внешних сношений допетровской Руси оставляют неизученной именно протокольно-церемониальную сторону и тем более не рассматривают значение посольских обычаев Кремля XV-XVII веков для современного протокола. Между тем без знания традиций и их учета в сегодняшней дипломатической деятельности трудно рассчитывать на создание своей оригинальной отечественной практики, выделяющейся из общей международной протокольной рутины.

На наш взгляд, рецензируемая монография может быть использована и как учебник, и как учебное пособие для студентов и аспирантов, специализирующихся по тематике международных отношений, а также быть очень полезной и для дипкорпуса страны, поскольку дипломатический протокол остается неотъемлемой частью современной мировой политики.