ENGLISHСтремительные и противоречивые события, развивающиеся на Ближнем Востоке и в Северной Африке, казалось бы, отодвигают на задний план нахождение ответов на некоторые фундаментальные вызовы безопасности в этом регионе. Так, в тени оказалось обсуждение шагов, которые необходимо предпринять для подготовки и результативного проведения в будущем году конференции по вопросу о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ЗСОМУ). Больше того, стали слышнее голоса тех, кто считает: в нынешних условиях и в ближайшей перспективе для благоприятного проведения такой конференции нет почвы.
Напомню, что решение о созыве конференции по вопросу о ЗСОМУ на Ближнем Востоке было принято консенсусом на Обзорной конференции 2010 года по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Без этого решения оказалось бы невозможным принятие Заключительного документа этой конференции - результата хрупкого, но действенного компромисса, который позволил удержать и даже несколько упрочить архитектуру международного режима ядерного нераспространения в непростой для этого режима период. Не менее важно и то, что цель формирования на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия и других видов ОМУ, зафиксирована в решении Конференции по ДНЯО 1995 года, когда решались судьба договора и срок его продления. Не должно быть иллюзий: без обязательства продвигаться к освобождению Ближнего Востока от ядерного оружия не было бы бессрочного продления этого договора, остающегося, спустя четыре десятилетия после вступления в силу, краеугольным камнем глобальной стабильности.
Но главным препятствием на пути к конференции 2012 года по ЗСОМУ являются даже не столько подножки со стороны противников безъядерного Ближнего Востока, сколько скепсис и неверие в то, что какой-либо прогресс в данной области возможен. Такие выводы базируются не на пустом месте - они проистекают из оценки того, как далеко удалось продвинуться по вопросу о ЗСОМУ на Ближнем Востоке с 1974 года, когда он впервые был заявлен, - действительно, до сих пор это было по преимуществу топтание на месте. В результате и у экспертов, и у дипломатов подчас возникает желание отмахнуться от вопроса о создании на Ближнем Востоке ЗСОМУ как безнадежного и бесперспективного. Такой подход ведет к риску заведомо нулевых ожиданий от конференции 2012 года и как следствие - бездействия.
Оттягивать начало практической подготовки к проведению конференции 2012 года по ЗСОМУ на Ближнем Востоке - значит уже сейчас обрекать ее на провал.
Не ударяясь в другую крайность и избегая рисовать ситуацию в розовых тонах - что было бы совершено неуместно применительно к Ближнему Востоку, - хотелось бы все-таки внести конструктивный элемент в дискуссию о том, как должна готовиться конференция 2012 года, какие вопросы она должна рассматривать и что будет являться мерилом ее успеха или провала.
37 ЛЕТ ПОДГОТОВКИ
Еще в 1958 году с инициативой, чтобы Ближний и Средний Восток стал зоной мира, где не будет ядерного и ракетного оружия, зоной добрососедства и дружественного сотрудничества между государствами, выступил Советский Союз.
Отсчет начала практических обсуждений того, как сделать Ближний Восток зоной, свободной от ядерного оружия (ЗСЯО), ведется с 1974 года, когда с соответствующей инициативой выступил Иран. Тогда же Генеральная Ассамблея ООН приняла первую резолюцию «Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в регионе Ближнего Востока». С тех пор такие резолюции принимались ежегодно при активной поддержке Советского Союза.
Идея расширить число видов ОМУ, которые должны быть запрещены на Ближнем Востоке, добавив к ядерному химическое и биологическое оружие, впервые была выдвинута в апреле 1990 года Египтом. Также было предложено в дальнейшем обсудить и ограничения на определенные виды ракетных вооружений. Такая концепция зоны делает ее уникальной: ни одна из ранее учрежденных региональных зон не шла дальше включения в нее ядерного оружия.
В 1993 году Израиль и Иордания приняли Совместную декларацию о нормализации двусторонних отношений. Это примечательный документ. В нем оба государства подтвердили свою готовность начать работу над установлением ЗСОМУ на Ближнем Востоке в условиях всеобъемлющего и устойчивого мира в регионе, характеризующегося неприменением силы, мирным урегулированием и транспарентностью. При этом, отражая обеспокоенности Израиля, в документе речь шла и о дальнейшем расширении трактовки «ОМУ», включая в предмет будущей зоны как собственно ОМУ, так и отдельные виды обычных вооружений.
Вопросы, связанные с обеспечением безопасности на Ближнем Востоке, в течение первой половины 1990-х годов неоднократно и с переменным успехом обсуждались в рамках Рабочей группы по контролю над вооружениями и региональной безопасности (КВРБ), которая была создана в рамках многостороннего трека мирных переговоров, запущенных в Мадриде в 1991 году в ходе конференции, инициаторами которой выступили Соединенные Штаты и Советский Союз. Хотя деятельность группы КВРБ в конце концов не увенчалась успехом, сегодня, заново просматривая ее материалы, видишь серьезный набор конструктивных предложений и идей и понимаешь, что они не были реализованы лишь в силу того, что политические условия в регионе тому не благоприятствовали. Многие из них, на удивление, по-прежнему актуальны сегодня. Поэтому при подготовке конференции 2012 года не надо изобретать велосипед: ряд конструктивных наработок уже имеется.
Наиболее значимым событием последних двух десятилетий стала уже упоминавшаяся выше Конференции 1995 года по продлению ДНЯО, в ходе которой как часть большого консенсусного пакета была принята резолюция по Ближнему Востоку. Эта резолюция, во-первых, признала важность создания на Ближнем Востоке ЗСОМУ; во-вторых, призвала все без исключения государства, расположенные в регионе, присоединиться к ДНЯО, принять имеющее обязательную юридическую силу международное обязательство не применять ядерное оружие, а также принять полномасштабные гарантии МАГАТЭ в отношении всей своей ядерной деятельности.
Вспоминаю, как тяжело рождался текст этой резолюции, которую и сегодня следует перечитывать всякий раз, когда готовимся к обсуждению вопросов ближневосточной ЗСЯО. Любая попытка упомянуть в ней Израиль поименно встречала ожесточенное сопротивление американской делегации, вплоть до хлопанья дверями. Однако ее итоговый язык все же достаточно внятен. Другое дело, что более 15 лет прошло, а воз и ныне там.
Назовем вещи своими именами: решение 1995 года по Ближнему Востоку сорвано. Государства, стоявшие у истоков этого документа, вправе спрашивать по счетам.
Снова назовем вещи своими именами: единственное государство региона, обладающее ядерным оружием (хотя и официально пока не готовое признать этот всем известный факт), - Израиль - за эти полтора десятилетия ни на йоту не приблизилось не только к безъядерному статусу и членству в ДНЯО, но даже и к каким-либо самым скромным мерам по сокращению и верификации своей военной ядерной деятельности. Именно Израиль остается сегодня ключевым дестабилизирующим фактором, когда речь идет о возможности формирования ЗСОМУ.
С другой стороны, как минимум три государства региона (Иран, Сирия, Ливия) за этот период, в разное время и по разным причинам, были замечены в двусмысленной, сомнительной деятельности в ядерной области. При этом в отношении Ирана принят ряд резолюций Совета Безопасности ООН, введен санкционный режим. Резолюции СБ ООН прямо увязывают «решение иранской ядерной программы… в реализацию цели того, что Ближний Восток станет свободным от ОМУ, включая средства его доставки»1.
В 2009 году, в процессе подготовки очередной Обзорной конференции по ДНЯО, Россия выступила с инициативой, призванной разблокировать тупик вокруг ближневосточной резолюции 1995 года и шире - вокруг перспективы ближневосточной ЗСОМУ. Предлагалось, в частности, провести встречу заинтересованных государств для обсуждения сложившейся ситуации и назначить спецкоординатора ООН по данному вопросу, который собирал бы предложения государств региона и представил бы собственное заключение. Далее Россия призвала все государства региона поставить свои ядерные объекты под гарантии
МАГАТЭ - призыв этот эхом откликается на уже имеющиеся международные требования и адресован прежде всего Израилю, который к нему глух. Кроме того, Россия призвала все государства региона присоединиться к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). На данный момент три государства региона - Израиль, Египет и Иран - подписали, но не ратифицировали этот договор. Наконец, Россия призвала государства Ближнего Востока отказаться от создания и развития чувствительных элементов ядерного топливного цикла (ЯТЦ) - пожалуй, единственно спорный пункт из всей инициативы, вполне уместный для «идеальных условий» и для будущих поколений, когда многосторонние подходы к ЯТЦ будут базироваться больше на экономических, нежели политических калькуляциях, но с трудом применимый сегодня к амбициям набирающих мощь развивающихся государств - амбициям технологическим и не только.
Российская инициатива пришлась как нельзя кстати. Она заполнила вакуум, образовавшийся вокруг проблематики ЗСОМУ на Ближнем Востоке, оживила дискуссии.
В результате в 2010 году на Обзорной конференции по ДНЯО именно российские идеи были взяты за основу дальнейшего продвижения по вопросу о ЗСОМУ. Другое дело, что в ходе всех четырех недель работы конференции вокруг этого вопроса велась, пожалуй, наиболее ожесточенная подковерная борьба, в которой ключевые партии играли Соединенные Штаты, Египет, Иран. Видимым результатом стали положения Заключительного документа конференции 2010 года по Ближнему Востоку.
Этот документ упоминает Израиль поименно, говоря о важности присоединения его к договору в качестве государства, не обладающего ядерным оружием, и постановки им всех своих объектов под полномасштабные гарантии МАГАТЭ. Говорится и о необходимости строгого соблюдения ДНЯО всеми государствами региона, кто в нем участвует, однако в этом случае ни одно из государств поименно не называется; Иран вообще ни разу не упоминается в Заключительном документе конференции 2010 года.
Наконец в документе заявлено о созыве в 2012 году конференции с участием всех государств региона и при полной поддержке и участии государств - членов ДНЯО, обладающих ядерным оружием, с кругом ведения на основе резолюции 1995 года.
Таким образом, был сделан весомый шаг вперед. От многолетних разговоров государства региона должны перейти к четко очерченному формату. Внесем ясность: это не будет конференция по созданию на Ближнем Востоке ЗСОМУ. Еще - нет. Но конференция должна подготовить почву и устранить возможные препятствия для работы над договором по ЗСОМУ в дальнейшем. То есть она станет серьезной вехой на пути к Ближнему Востоку, свободному от оружия массового уничтожения. Если только хватит на то политической воли у ключевых участников процесса: с одной стороны, государств региона, с другой - ядерных держав, прежде всего трех соавторов резолюции
1995 года: США, Великобритании и России.
ШАТКИЕ МОСТИКИ
С момента принятия Заключительного документа Обзорной конференции прошел год. Пока подготовительная работа к конференции, по сути, не развернута.
Больше того, приходится слышать от некоторых внерегиональных участников процесса, что, пока не произойдут заметные подвижки к лучшему в палестино-израильском мирном урегулировании, к практической работе над подготовкой конференции 2012 года и приступать не стоит.
Приходится также слышать обсуждения в экспертной среде о целесообразности сдвинуть сроки конференции на более поздний срок. Аргументация - самая различная. Одни говорят о том, что нынешние события в регионе надолго отвлекут многие ближневосточные государства от вопроса о ядерном оружии, ОМУ и зоне. Другие считают, что 2012 год крайне неудачен, так как это год президентских выборов в США и действующий президент в процессе предвыборной кампании будет скован в своих движениях в отношении Израиля. Третьи полагают, что помешать может председательство Ирана в Движении неприсоединения, которое как раз начнется в разгар будущего года: Иран, мол, будет особенно яростно раскачивать лодку многосторонней дипломатии. Вероятно, в каждом из этих рассуждений есть рациональное зерно, но все они являются подспудным следствием осознания неготовности к старту важного разговора и, соответственно, стремления этот старт отодвинуть под любым предлогом.
Однако, как разъяснил представитель Секретариата ООН, отвечавший за проведение Обзорной конференции прошлого года, есть решение государств - участников ДНЯО. 2012 год там указан недвусмысленно. Сдвигать начало работы конференции на более поздний срок будет незаконно.
Так что надо засучить рукава и приступать к выстраиванию подготовительной работы.
Вопрос первый: где? Решение должны принять Генеральный секретарь ООН, Соединенные Штаты, Великобритания и Россия после консультаций с государствами региона. Свои услуги - использовать венский дворец Хофбург - предложила Австрия. Другие кандидаты, - еще, правда, официально не заявленные, - расположены севернее: Швеция, Норвегия...
Вопрос второй: как? Согласно Заключительному документу конференции 2010 года, «как» готовить конференцию, будет решать «посредник», которого назначат Генеральный секретарь ООН, США, Великобритания и Россия после консультаций с государствами региона. Сегодня ясно лишь то, что этот «посредник» (крайне неудачное, по-моему, название должности; российская инициатива 2009 года о «спецкоординаторе» представляется более точной) не будет из числа ядерной пятерки. Вероятно, у него должны быть в равной степени и международный авторитет, и опыт в вопросах нераспространения, чтобы успешно пройти между Сциллой и Харибдой подготовительного процесса. Думается, тут наиболее удачным будет опыт политика или дипломата из одного из регионов мира, где уже созданы зоны, свободные от ядерного оружия. Или же это должен быть представитель государства, которое будет принимать конференцию на своей земле.
Вопрос третий: кто? То есть - кто приглашается к столу? Это выводит нас на сложный разговор о дефинициях. Действительно, что такое регион Ближнего Востока? Не будем углубляться в сравнения или вспоминать, что американское официальное определение Ближнего Востока включает, например, Грузию, Армению и Азербайджан… Для целей разговора о ЗСОМУ предлагается, используя наработки МАГАТЭ 20-летней давности, выделить «ключевые государства» региона, а затем добавить к ним «периферийные». Однозначного определения «ключевых государств» нет, и предлагается географически ограничить их так: от Ливии (или Алжира) на западе до Ирана на востоке и от Сирии на севере до Йемена на юге. В любом случае нет сомнений в том, что конференция 2012 года будет бесполезным упражнением, если на нее не будут приглашены - или если не примут приглашения - Израиль и Иран, два единственных неарабских государства региона, к каждому из которых есть вопросы, без ответа на которые невозможно продвигаться в сторону формирования ЗСОМУ.
На сегодняшний момент нет однозначного понимания, будут ли Израиль и Иран участвовать в конференции. Оба выжидают, считая, что еще рано оглашать окончательное решение.
Иранские дипломаты сопровождают свои комментарии о конференции 2012 года традиционной риторикой в отношении «сионистского режима»; однако же в целом к идее конференции не относятся негативно - в конце концов и Иран также участвовал в выработке Заключительного документа прошлогодней Обзорной конференции. Скорее всего, Иран попытается обусловить свое участие в будущей конференции снятием с него санкций СБ ООН и, возможно, принятием юридически обязывающего документа о ненанесении ударов по ядерным объектам в регионе.
Что касается Израиля, то с его стороны, вопреки распространенному мнению, также пока нет однозначно негативного настроя. На проходившей в Вене в феврале этого года международной экспертной встрече по вопросу о ЗСОМУ, в которой мне довелось принять участие, высокопоставленный израильский дипломат (сидя за одним столом с иранским послом), хотя и не вполне внятно, но, скорее, позитивно отозвался о возможности участия Израиля в конференции 2012 года - при всех известных оговорках (о том, что проблемы региона проистекают не от того, что у Израиля есть ядерное оружие, но от избыточного количества обычных вооружений, от которых, собственно, и гибнут люди). Его позицию можно было бы свести к следующему: мы не рвемся на эту конференцию, но и не обязательно будем уклоняться; мы сейчас анализируем варианты. Многие эксперты согласны, что здесь многое будет зависеть от последовательности администрации США, которая еще в 2009 году устами заместителя госсекретаря США Роуз Гетемюллер на сессии Подготовительного комитета к Обзорной конференции по ДНЯО без обиняков призвала Израиль двигаться в сторону присоединения к ДНЯО.
Очевидно, что вопрос о степени вовлечения Израиля в процесс ликвидации ОМУ на Ближнем Востоке является ключевым. Готов ли будет Израиль хоть на несколько шагов отойти от своей политики полной непрозрачности и неопределенности в отношении собственного ядерного арсенала? Первый, импульсивный ответ: нет, так как это не в его интересах. Однако ряд исследователей, прежде всего посол Р.М.Тимербаев в своей работе «Ближний Восток и атомная проблема», обращает внимание на то, что Ближний Восток «определенно отличается по многим параметрам и критериям от других регионов мира, где ядерное сдерживание может и на деле играет определенную роль, например от Южной Азии». По оценке Тимербаева, «роль ядерного оружия в этом регионе является достаточно иллюзорной, может быть, даже призрачной»2, «а ядерное сдерживающее средство» в этом регионе играет по большей мере чисто психологическую роль, необходимую израильскому руководству и военно-политической элите Израиля главным образом для того, чтобы вселить определенную уверенность в настроения общественного мнения израильтян, создавая ощущение, что страна имеет надежную защиту на случай угрозы ее существованию. Израильский ядерный потенциал, справедливо замечает Тимербаев, «постоянно провоцирует другие страны региона на создание собственного оружия массового уничтожения, а это, в свою очередь, неизбежно способствует втягиванию многих других государств мира в конфликт»3.
Но если израильское руководство наконец осознает, что его ядерное оружие, с одной стороны, является провоцирующим фактором, а с другой - не более чем «виртуальное»… можем ли мы ожидать рационального переосмысления его взглядов? Вспоминаю, как в мае 1995 года, как только ДНЯО был продлен бессрочно, мы обсуждали перспективы ЗСОМУ на Ближнем Востоке с членом российской делегации генерал-лейтенантом СВР Г.М.Евстафьевым. «Разве не впечатляет пример Южной Африки? - говорил он. - Сколько лет она была в изоляции! Следует понимать, что и на закате режима апартеида отказаться от ядерного оружия было для нее очень трудным решением. Никто не мог и представить, что Южная Африка окажется в центре внимания на Конференции по ДНЯО, и не в качестве объекта критики, а как пример для подражания; что она станет изначальным автором одного из ключевых документов и примет самое активное участие в выработке других. Сумев переступить через свои амбиции, Южная Африка красиво вошла в международное сообщество, заслужив всеобщее уважение. Израиль же […] продолжает жить (как, впрочем, и арабы) с менталитетом окруженного гарнизона. Там по-прежнему смотрят на мир сквозь бойницы. Наличие ядерного оружия - одно из проявлений этого менталитета»4.
Возвращаясь к участникам будущей конференции, должен признать, что определение «периферийных государств» также может стать камнем преткновения. Частично этот список ясен: все государства - члены Лиги арабских государств (ЛАГ), от Мавритании до Коморских островов, не попадающие в число «ключевых». А вот как быть с Турцией, играющей все более заметную - и созидательную - роль на Ближнем Востоке? Или с Афганистаном? Или - в особенности - с Пакистаном, строго говоря, к Ближнему Востоку не относящемуся, но, очевидно, для многих экспертов плотно увязанному с ядерными вопросами региона. Вероятно, приглашение Пакистана все же «утяжелило» бы повестку дня и драматургию будущей конференции до нереализуемости. А вот участие Турции мне представляется логичным.
Вопрос четвертый: о чем? Он, конечно, стержневой.
Прежде всего участники конференции должны будут договориться об ограничении предмета рассмотрения. Многих дипломатов и экспертов настораживает, что говорить придется не только о ядерном оружии, но и других видах ОМУ, а также, возможно, и средствах его доставки. Действительно, опыта такого широкого подхода к зонам в мире не имеется. Велик риск «утонуть».
Однако эта сложность и объемность задачи, по-моему, преувеличена. Есть хорошее предложение египетского эксперта Набиля Фахми, который когда-то готовил египетское предложение 1990 года о ЗСОМУ. Он предлагает, чтобы конференция сосредоточилась все-таки на ядерном оружии и нацелила государства региона в дальнейшем на разработку договора именно о зоне, свободной от ядерного оружия. При этом на определенном этапе, когда договор о ЗСЯО перестанет быть сугубой гипотетикой, те государства региона, которые еще не сделали этого, должны будут присоединиться к Конвенции о запрещении химического оружия (КХО), которая содержит эффективный верификационный режим. То же должно быть сделано и с Конвенцией о запрещении биологического оружия (КБТО), однако в этом случае необходимо будет создать региональное верификационное агентство.
Все участники обсуждений о перспективах реализации резолюции 1995 года спотыкаются, когда речь заходит о пункте, связанном с Ближним Востоком, свободном от средств доставки ОМУ. Подозреваю, что конференции 2012 года этот вопрос будет не по зубам. Однако в дальнейшем игнорировать его не получится. Тут вспоминается российская инициатива о придании двустороннему российско-американскому Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (Договор РСМД) многостороннего характера - инициатива, кстати, поддержанная Соединенными Штатами, но так и «повисшая» в числе других правильных, но недостаточно настойчиво продвигавшихся Россией инициатив. К усилиям по реализации этой инициативы следует вернуться, это может стать и «нулевым» ракетным решением для Ближнего Востока, конечно, лишь в долгосрочной перспективе и в случае, если другие усилия по мирному урегулированию увенчаются успехом.
Не приходится ожидать, что конференция 2012 года, даже в случае грамотной подготовки и полноценного состава участников, станет панацеей для региона. Нет, максимум, чем она может стать, - это долгожданным первым шагом на пути практической реализации резолюции 1995 года. Тем не менее конференция должна будет принять несколько решений, указывающих путь вперед. Эти решения стали бы комбинацией формирования региональных мер доверия и подготовкой «черновика» будущего договора по ЗСОМУ или ЗСЯО.
Первым таким решением могло бы стать совместное заявление всех участников конференции воздерживаться от атак на все задекларированные ядерные объекты друг друга, равно как и от угрозы таких атак. При этом последнее развитие событий вокруг иранской ядерной программы, на которую воздействовали информационным оружием (вирусом «Стакснет»), как подтверждает актуальность этой проблемы, так и ставит вопрос об определении спектра таких атак.
Следующим могло бы стать решение о формировании постоянно действующего регионального механизма по мерам доверия в ядерной области, а также в области химического и биологического оружия и отдельных типов средств доставки. Здесь полезно вспомнить наработки, имевшиеся в рамках Группы по КВРБ Мадридского процесса начала 1990-х годов, хотя состав участников должен быть шире, чем тогда.
Еще одним решением могла бы стать «Дорожная карта», указывающая путь к постепенной постановке всех объектов ядерной инфраструктуры региона под гарантии МАГАТЭ. Конечно, такое решение будет невозможным без согласия Израиля на определенном этапе поставить под гарантии МАГАТЭ объект в Димоне. При этом вряд ли имело бы смысл настаивать на непременном декларировании со стороны Израиля всего своего ядерного арсенала. Решение конференции может предусматривать рекомендацию для всех государств региона неотложно ратифицировать Дополнительный протокол к Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ. Здесь пример мог бы показать Иран, который еще до конференции мог бы в духе доброй воли ратифицировать наконец Дополнительный протокол.
Очередным решением могли бы стать односторонние параллельные заявления Израиля, Египта и Ирана о готовности ратифицировать ДВЗЯИ в ближайшее время.
И наконец, последним могло бы стать решение конференции - ее венец - о формировании межгосударственной комиссии по выработке текста договора о ЗСЯО на Ближнем Востоке при понимании того, что в процессе разработки договора все государства региона присоединяются к КХО и КБТО.
С таким багажом не стыдно было бы прийти к Обзорной конференции по ДНЯО 2015 года, которая должна будет «замерить» эффективность усилий пятилетки.
АТОМ-СОЗИДАТЕЛЬ
Дискуссии о безопасности атомной энергии после Фукусимы могут затормозить начавшийся в последние годы атомный ренессанс. Однако они не способны перечеркнуть эту тенденцию, четко наметившуюся в новом веке. И экономические факторы, и перспективы технологического рывка подталкивают государства различных регионов мира - от Латинской Америки до Восточной Азии - к выбору в пользу атомной энергетики как существенного компонента их энергетической стратегии.
Ближний Восток и Северная Африка здесь не исключение. Объекты атомной инфраструктуры уже существуют в Израиле, Иране, Алжире, Египте, Ливии, Марокко и Сирии, а также в прилегающих к региону Турции и Пакистане. По данным ПИР-Центра, о своих планах по развитию атомной энергетики заявили все остальные государства Ближнего Востока и Северной Африки, кроме Ливана и Мавритании5. Пусть и не все государства, заявившие о своих намерениях, в конечном итоге создадут собственные объекты атомной инфраструктуры, - но уже такое массовое голосование в пользу атомной энергетики в регионе является беспрецедентным. И везде (кроме Ирака) это будет не ренессанс, а развитие атомно-энергетических программ с нуля, с чистого листа.
Нельзя не согласиться с заместителем генерального директора Госкорпорации «Росатом» послом Н.Н.Спасским, когда он отмечает, что начавшееся мощное развитие ядерной энергетики, в том числе и в таких высококонфликтных регионах, как Ближний Восток, объективно создает условия для размывания режима ядерного нераспространения в его нынешнем виде6. Но все же представляется, что в этом же процессе может крыться эффективное решение многих региональных проблем и фобий. Однако такой позитивный поворот возможен при наличии ряда условий.
Во-первых, государства региона должны предпринять самые серьезные усилия по выстраиванию мер доверия на Ближнем Востоке, чтобы снизить конфликтный потенциал.
Во-вторых, вместо растаскивания «мирного атома» по «национальным квартирам», с использованием стандартных механизмов прошлого века, странам региона следует посмотреть вперед, на возможности, которые открывают многосторонние подходы к развитию ядерного топливного цикла (ЯТЦ). Об этом блестяще пишет один из отцов-основателей ДНЯО, египетский дипломат и мыслитель посол Мохамед Шакер: «Интернационализация ЯТЦ - это не миф. В различных форматах она может быть применима к региону, при наличии политической воли, при соблюдении принципов нераспространения и при гладком сотрудничестве»7. Посол Шакер прав, говоря, что это может быть только очень постепенный процесс, особенно в том, что касается чувствительных элементов ЯТЦ: обогащения урана, переработки, а также хранения отработавшего ядерного топлива (ОЯТ). По его замыслу, этот процесс способен привести к формированию региональных ЯТЦ. На мой взгляд, именно такую стратегическую цель должны наметить для себя государства региона, приступающие к становлению собственных атомно-энергетических программ. Понятно, что на этом пути им придется побороть немало фобий, включая и саму фобию интернационализации ЯТЦ, которая, к сожалению, пока довлеет нам многими коллегами М.Шакера в том же Египте и ряде других государств региона.
В-третьих, необходимо усиливать институциональное сотрудничество в атомной области в регионе. О существующем сейчас Арабском агентстве по атомной энергии (АААЭ) (своеобразном «региональном МАГАТЭ») со штаб-квартирой в Тунисе даже среди экспертов мало кто слышал. И не мудрено - сотрудничество государств находится еще в зачаточном состоянии. АААЭ должно быть переформатировано таким образом, чтобы к нему могли присоединиться и неарабские государства региона. Прежде всего речь об Иране, имеющем наиболее амбициозные атомные планы в регионе. Пока они все больше пугают арабских соседей Ирана, который должен проделать соответствующую «домашнюю работу» по восстановлению доверия с соседями. После этого именно совместные проекты в высокотехнологичных областях, таких как атомная энергетика, способны это доверие сцементировать.
Наконец, государствам региона, стоящим на пороге численного скачка в объектах атомной инфраструктуры, просто необходимо иметь отлаженные механизмы раннего оповещения о ядерном инциденте. Для региона, где уже давно культивируются подозрительность и слухи, это актуально вдвойне. Региональная организация по сотрудничеству в атомной энергетике могла бы такую роль выполнить. Она же могла бы, не вытесняя МАГАТЭ, постепенно стать проводником целого ряда мер, необходимых на пути к установлению в регионе ЗСОМУ. Напомню, что механизмы раннего оповещения о ядерном инциденте заложены в Бангкокском договоре о ЗСЯО в Юго-Восточной Азии. Опыт других ЗСЯО, а также других региональных структур - от Евратома до АБАКК - мог бы быть применим при формировании задач «ближневосточного МАГАТЭ».
Государства Ближнего Востока, Северной Африки и прилегающих регионов, с которыми у России имеются проекты в области атомной энергетики или же заключены соглашения о развитии таких проектов в будущем.
Источник: Пир-Центр, (с) 20118.
Россия могла бы сыграть в этом процессе конструктивную, заметную роль. И не только как коспонсор резолюции 1995 года по Ближнему Востоку, хотя уже одно это обязывает Россию не стоять в стороне.
С возведением АЭС в Бушере (Иран) Россия уже является региональным атомно-энергетическим игроком. Новые контракты или протоколы о намерениях у «Росатома» - от Алжира и Египта до Иордании и Катара.
При этом Россия - единственное государство в мире, не только на словах, но и на деле воплотившее идею многосторонних подходов к ЯТЦ через создание Международного центра по обогащению урана (МЦОУ) в Ангарске и формирование там же, в Ангарске, под гарантии МАГАТЭ резерва низкообогащенного урана (НОУ) для предоставления его тем государствам, которые могут оказаться жертвой политического давления и шантажа. Россия могла бы как открыть двери для ближневосточных государств в Ангарске, так и поделиться опытом, в случае если государства региона задумаются о собственных подобных центрах в будущем.
В первоочередном порядке России следует активно подключиться к подготовке конференции 2012 года. При этом государственным структурам могут оказать содействие и неправительственные организации, занимающиеся проблематикой ядерного нераспространения. Замечу, что к такому партнерству при обсуждении вопросов ЗСОМУ на Ближнем Востоке прямо призывает Заключительный документ Обзорной конференции по ДНЯО 2010 года9.
Однако никакие усилия России, равно как и других коспонсоров, не увенчаются успехом, если не найдется воли у самих государств региона на сотрудничество в развитии атомной энергетики, на построение мира в регионе, свободного от конфликтного потенциала и оружия массового уничтожения.
Убежден, что каждое из предложений, которые были перечислены ранее и которые кому-то могут показаться утопией, на самом деле реалистично. Не менее очевидно и то, что едва начинаешь вычерчивать пусть самые приблизительные контуры по каждому из этих решений, как спотыкаешься о суровые сегодняшние реалии региона.
Дорогу осилит идущий. При этом у каждого из государств Ближнего Востока должно быть, как минимум, стремление начать движение, а не прикрывать разговорами о трудностях и предварительных условиях свои замыслы, которые могут хрупкие мостики расшатать или даже обрушить.
1UN SC Res. 1803 (2008) // http://www.iaea.org/newscenter/focus/iaeairan/unsc_res1803-2008.pdf
2Тимербаев Р.М. Ближний Восток и атомная проблема // Ядерный контроль. 2004. 3 (69). Том 9. C. 30.
3Там же. С. 32.
4Евстафьев Г.М. Дискуссия о будущем ядерного оружия только разворачивается // Ядерный контроль. Июнь 1995. С. 18-19.
5См. об этом подробнее: http://www.pircenter.org/kosdata/page_doc/p2404_1.pdf (Последнее посещение - 28 марта 2011 г.)
6Спасский Н.Н. Доклад на Международной конференции «Новый СНВ подписан: что дальше?» // http:// www.pircenter.org/kosdata/page_doc/p2172_1.pdf (Последнее посещение - 28 марта 2011 г.)
7Mohamed I. Shaker. Nuclear power in the Arab world and the regionalization of the nuclear fuel cycle: and Egyptian perspective. Daedalus. Winter 2010. P. 103.
8Подробнее // http://www.pircenter.org/kosdata/page_doc/p2405_1.pdf (Последнее посещение - 28 марта 2011 г.)
9NPT/CONF.2010/50 (Vol.I), IV, item 10. p.36 // http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=NPT/CONF.2010/50%20(VOL.I) (Последнее посещение - 28 марта 2011 г.)
