Еще с древности непреложным считалось, что жилище посла пользуется абсолютной неприкосновенностью. В Античной Греции и Древнем Риме неприкосновенность распространялась на частное жилище проксенов и преторов1.

В средние века неприкосновенность распространялась уже не только на частное жилище посла, но и на целые кварталы, которые отводились для проживания послов и других посланников иностранных государств. Так называемые посольские кварталы полностью были изъяты из-под юрисдикции государства пребывания. Однако на практике имело место злоупотребление статусом неприкосновенности посольских кварталов, которое заключалось в предоставлении убежища лицам, преследуемым в уголовном порядке. Это и послужило причиной отказа от данного института. Последние посольские кварталы были упразднены в Риме и Мадриде в XVII веке [Блищенко, 1990].

Невзирая на отказ от практики изъятия целых кварталов из-под юрисдикции государства пребывания, норма о неприкосновенности помещений дипломатических представительств, консульских учреждений и других зарубежных органов внешних сношений получила широкое признание в дипломатической практике и нашла закрепление во многих международных договорах.

Понятие «помещение» дипломатического представительства

Согласно Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года под помещениями дипломатического представительства следует понимать здания или части здания, используемые для целей представительства, включая резиденцию главы представительства, а также обслуживающий данное здание земельный участок2. В соответствии с комментариями Комиссии международного права (КМП) ООН под земельным участком следует понимать, в том числе, и прилегающий сад, и автостоянку3.

Конвенция не содержит никаких ограничений относительно количества и площади зданий, используемых в целях дипломатического представительства, а только лишь обосновывает функциональный характер помещений, используемых исключительно для официальных целей представительства. Отсюда следует, что государство пребывания может отказаться признать в качестве помещения дипломатического представительства здания, в которых размещаются, например, школа для детей сотрудников представительства, культурный центр, медицинский пункт и т. д. Это означает, что этим зданиям может быть отказано в распространении на них дипломатических и консульских иммунитетов, поскольку они используются «не для функциональных целей» представительства или консульства [Самойленко, 2014].

Вопрос функциональности помещений, используемых в целях дипломатического представительства, порождает множество споров на практике. Так, в 1966 году Апелляционный суд Англии, рассмотрев заявление Форин-офис относительно статуса медицинского офиса египетского посольства в Лондоне, постановил, что функции медицинского офиса полностью соответствуют функциям, перечисленным в Венской конвенции 1961 года, что офис не преследует коммерческих целей, финансируется правительством Египта и его основная задача заключается в оказании помощи гражданам Египта, проживающим или пребывающим на территории Великобритании. Все зарплаты и платежи для содержания медицинского офиса осуществлялись правительством Египта (дело Arab Republic of Egypt v GAmal-Eldin) [Демин, 1995].

Самый большой в мире посольский комплекс - это российское посольство, расположенное в северо-восточной части центра Пекина. Участок земли площадью 16 га занимает территорию бывшей Русской духовной миссии, принадлежавшей Русской православной церкви с 1782 года [Сакун, 2022]. На территории посольства сохранилось несколько исторических памятников, библиотека Русской духовной миссии, средняя школа, детский сад, спортивные площадки, жилые дома и другие объекты4.

Здания, используемые для дипломатического представительства, как правило, предоставляются дипломатическому представительству в долгосрочную аренду. В самой Конвенции 1961 года не освещается вопрос о правообладании этими помещениями, однако, согласно ст. 21, государство пребывания должно либо оказать содействие аккредитующему государству в приобретении на своей территории, согласно своим законам, помещений, необходимых для его представительства, либо оказать помощь аккредитующему государству в получении помещений каким-либо иным путем5. Согласно комментариям Комиссии международного права ООН, предусматривается возможность приобретения помещений, используемых в целях дипломатического представительства, в собственность аккредитующим государствам, однако в случаях, когда законодательством государства пребывания это не допускается, власти государства пребывания обязуются оказать содействие в предоставлении необходимых помещений для дипломатического представительства6.

Из всеобщей практики вытекает, что здания, используемые в качестве помещений дипломатического представительства, предоставляются государством пребывания в долгосрочную аренду. Например, здание посольства США в Москве предоставлено в безвозмездную аренду до 2054 года по договору аренды, заключенному в 1954 году сроком на 85 лет. Однако нередки случаи, когда власти аккредитующего государства приобретают здание или несколько зданий, используемых в целях дипломатического представительства, в собственность. Например, еще СССР после восстановления дипломатических отношений с Королевством Испания приобрел в собственность земельный участок площадью более 1 га в Мадриде (Испания) и построил здание, ныне принадлежащее дипломатическому представительству Российской Федерации в Испании.

Неприкосновенность помещений дипломатических представительств и консульских учреждений

Неприкосновенность в современном международном праве — это статус, предоставляемый помещениям, лицам или имуществу, фактически находящемуся на территории суверенного государства, но изъятого из-под его юрисдикции [Denza, 2016].

Согласно Венской конвенции 1961 года, помещения представительства неприкосновенны. Власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения иначе, как с согласия главы представительства. На государстве пребывания лежит специальная обязанность принимать все надлежащие меры для защиты помещений представительства от всякого вторжения или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия представительства или оскорбления его достоинства7.

Помещения представительства, предметы их обстановки и другое находящееся в них имущество, а также средства передвижения представительства пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий [Вылегжанин, 2021].

В комментариях КМП ООН говорится, что на государство пребывания статус неприкосновенности помещений накладывает следующие обязательства: во-первых, принимающее государство обязано не допускать проникновения своих представителей на территорию дипломатического представительства с какой бы то ни было официальной целью. Во-вторых, на государство пребывания возлагается особая обязанность принять все необходимые меры для защиты помещения от любого вторжения или повреждения, а также для предотвращения любых нарушений спокойствия представительства или оскорбления его достоинства. Принимающее государство должно предпринять особые меры, которые необходимы для выполнения его общей обязанности по обеспечению порядка функционирования дипломатического представительства8.

Исходя из положений Венской конвенции 1961 года и комментариев КМП, можно констатировать, что власти государства пребывания обязуются, с одной стороны, воздерживаться от всех принудительных действий, направленных против помещений дипломатических представительств: не вступать в эти помещения и на территорию, прилегающую к ним, без согласия главы дипломатического представительства или временного поверенного, не проводить в этих помещениях обыски, не накладывать на здания арест и не предпринимать никаких других принудительных действий.

С другой стороны, власти государства пребывания обязуются обеспечивать неприкосновенность помещений дипломатических представительств от действий третьих лиц, именно с этой целью власти обязуются охранять здания представительств, патрулировать соответствующие кварталы и предпринимать иные меры для гарантии спокойствия и безопасности дипломатических представительств.

Согласно проекту Конвенции о дипломатических иммунитетах и привилегиях Гарвардской юридической школы 1932 года, «Государство пребывания должно запретить своим агентам любого из подведомственных ему учреждений вступать в помещения, используемые миссией или занятое членом миссии, без согласия главы миссии», ст. 3 ч. 19.

Неприкосновенность дипломатических помещений, имущества и архивов сохраняется и после отъезда дипломатических представителей и персонала из государства пребывания в случае разрыва дипломатических отношений, в частности в связи с объявлением войны [Левин, 1949].

Многие государства имплементируют в национальное законодательство обязательство по обеспечению неприкосновенности помещений дипломатических представительств и других зарубежных органов внешних сношений. Так, в российском праве соответствующие нормы предусмотрены в ФЗ «О федеральной службе безопасности» 1995 года, где к обязанностям органов Федеральной службы безопасности отнесено, в числе прочего, обеспечение во взаимодействии с органами внутренних дел безопасности представительств иностранных государств на территории Российской Федерации10. В ФЗ «О полиции» 2011 года говорится, что «Проникновение сотрудников полиции в жилые помещения, в иные помещения и на земельные участки, принадлежащие гражданам, в помещения, на земельные участки и территории, занимаемые организациями (за исключением помещений, земельных участков и территорий дипломатических представительств и консульских учреждений иностранных государств, представительств международных организаций), допускается в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации»11.

Что касается неприкосновенности помещений консульских учреждений, согласно ст. 1 Венской конвенции о консульских сношениях под консульскими помещениями следует понимать здания или части зданий, используемые исключительно для целей консульского учреждения, и обслуживающий данное здание земельный участок, кому бы ни принадлежало право собственности на них.

Эффективность работы консульского учреждения, которая осуществляется под контролем дипломатического представительства в тесном контакте с ним, зависит в значительной мере от степени иммунитета консульского помещения [Ильин, 1969]. Так, согласно ст. 31 Венской конвенции о консульских сношениях 1963 года, «Власти государства пребывания не могут вступать в ту часть консульских помещений, которая используется исключительно для работы консульского учреждения», иначе как с согласия главы консульского учреждения, назначенного им лица или главы дипломатического представительства представляемого государства.

На государстве пребывания лежит специальная обязанность принимать все надлежащие меры для защиты консульских помещений от всяких вторжений или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия консульского учреждения или оскорбления его достоинства. Помещения пользуются иммунитетом от любых видов реквизиций в целях государственной обороны или общественных нужд12. Запрещение вступать в консульские помещения без согласия главы консульского учреждения носит практически неограниченный характер: его несогласие лишает принимающее государство какой-либо правовой возможности вступать в служебные помещения консульского учреждения [Плотникова, 1998].

В случае отсутствия главы консульского учреждения такое согласие может дать должностное лицо, исполняющее обязанности главы консульского учреждения, либо глава дипломатического представительств, а в отдельных случаях МИД представляемого государства. Неправомерно вступление властей принимающего государства в служебные помещения консульского учреждения с согласия членов консульского персонала, а не главы представительства (консульского или дипломатического) [Алексиева, 2006].

Особый интерес представляет норма, закрепленная в ст. 31 Венской конвенции 1963 года о том, что в случае пожара или другого стихийного бедствия, требующего безотлагательных мер, согласие главы консульского учреждения для вступления в помещения, используемые в целях консульского учреждения, предполагается. В доктрине эта норма получила название «пожарной оговорки». Против такой формулировки возражали многие участники конференции 1963 года. Итоговый, «сослагательный» характер окончательной формулировки все-таки менее опасен для неприкосновенности консульских помещений, поскольку содержит известный элемент сомнения относительно того, есть ли основания полагать, что консул согласен на то, чтобы власти страны пребывания вошли в помещения консульства [Пустовалова, 2003].

Однако практика применения «пожарной оговорки» весьма не однозначна. Одна группа государств выступает за отказ от «пожарной оговорки» и в консульских конвенциях закрепляют абсолютную неприкосновенность помещений, используемых в целях консульских учреждений. Так, согласно ст. 17 Консульской конвенции между США и СССР 1964 года, «Здания или части зданий, используемые исключительно для целей консульского учреждения, а также земельный участок, обслуживающий данное здание или его часть - неприкосновенны. Полиция или другие власти государства пребывания не могут вступать в здание или часть здания, используемые для целей консульского учреждения без согласия на это главы консульского учреждения, назначаемого им лица или главы дипломатического представительства представляемого государства»13. Из формулировки данной статьи очевидно, что договаривающиеся стороны отказываются применять «пожарную оговорку» в отношении помещений своих консульских учреждений.

Другая группа государств, напротив, подтверждает применимость «пожарной оговорки» в двусторонних консульских конвенциях. Так, согласно Консульской конвенции между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан от 1996 года, «Власти государства пребывания не могут вступать в ту часть консульских помещений, которая используется исключительно для работы консульского учреждения, иначе как с согласия главы консульского учреждения, или главы дипломатического представительства государства, или назначенного одним из них лица. Если не будет прямого отказа со стороны упомянутых лиц, то в случае пожара или другого стихийного бедствия, требующего безотлагательных мер защиты, власти государства пребывания могут вступать в консульские помещения»14. Аналогичные нормы содержатся в консульских конвенциях с КНР, Казахстаном, Киргизией и рядом других государств.

Еще одним новшеством в правовом статусе неприкосновенности помещений консульских учреждений является допустимость отчуждения этих помещений в целях государственной обороны или общественных нужд с гарантией со стороны властей государства принять все возможные меры во избежание нарушения в выполнении консульских функций и безотлагательно выплатить компенсацию. Это исключение принципиально отличает Венскую конвенцию о консульских сношениях 1963 года от Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, в которой зафиксирована полная неприкосновенность помещений дипломатических представительств. Ослабление неприкосновенности консульских помещений явилось причиной того, что многие государства длительное время не становились участниками Венской конвенции 1963 года, включая Советский Союз, который присоединился к данной конвенции только в 1989 году [Бобылев, 2010].

Практические аспекты в реализации иммунитета неприкосновенности помещений дипломатических представительств и других органов внешних сношений

Последние годы дипломатическая практика изобилует примерами нарушений дипломатических иммунитетов и привилегий и одним из самых уязвимых иммунитетов стала неприкосновенность помещений, используемых в целях не только дипломатических представительств, но и других органов внешних сношений.

Так, 29 декабря 2016 года Президент США Барак Обама ввел ограничительные меры в отношении имущества дипломатического представительства и консульских учреждений России. Речь идет о базах отдыха Посольства РФ в Вашингтоне и Постоянного представительства при ООН в Нью-Йорке, особняке Торгового представительства в Вашингтоне, двух помещениях в Сан-Франциско (Генконсульство и резиденция генконсула) и одном в Сиэтле (резиденция генконсула). Был закрыт доступ в две загородные резиденции дипломатического представительства России в штатах Нью-Йорк и Мэриленд. Белый дом, сняв с российских объектов дипломатическую неприкосновенность, ссылался на американский Закон об иностранных миссиях 1982 года.

Согласно этому закону, недвижимое имущество включает в себя любое право владения или безвозмездного пользования недвижимым имуществом, находящимся в Соединенных Штатах, включая любой офис или другое здание15. В законе ничего не говорится о допустимости и об основаниях отчуждения или ограничения доступа в помещения, используемые в целях дипломатического представительства и других органов внешних сношений. Более того, США, как любое другое государство - участник Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, обязуется выполнять обязательства, возложенные конвенцией на власти государства пребывания, с целью обеспечения статуса неприкосновенности помещений дипломатических представительств.

Еще одним вопиющим случаем нарушения неприкосновенности дипломатической собственности стало решение польских властей заморозить банковские счета дипломатического представительства Российской Федерации в Польше в феврале 2022 года.

С 24 февраля 2022 года по настоящее время объектами наиболее агрессивных действий стали российские дипломатические и консульские учреждения, культурные представительства. Здание Посольства России во Франции злоумышленники забросали пакетами с краской. Стенды у Генконсульства РФ в Страсбурге облили краской. 24 февраля 2022 года неизвестные напали на здание Посольства России в Праге. Нападавшие попытались прорваться на территорию учреждения, разбили камеры видеонаблюдения и забросали здание посольства различными предметами.

В 2022 году Правительство Австралии в одностороннем порядке приняло решение о прекращении действия Договора аренды земельного участка, предоставленного под строительство нового здания Посольства Российской Федерации. В качестве аргумента австралийская сторона сослалась на то, что Россия не завершила строительство здания посольства в течение трех лет с момента выдачи разрешения на строительство и незавершенное строительство наносит ущерб общему виду города. Посольство России в Канберре в мае 2023 года обратилось в Федеральный суд Австралии, чтобы оспорить это решение, однако суд отменил рассмотрение. Переговоры по дипломатическим каналам вокруг сложившейся ситуации ведутся до сих пор, необходимо добиться обеспечения принимающей стороной благоприятных условий для деятельности российского дипломатического представительства.

Все эти вышеперечисленные случаи нарушений дипломатических иммунитетов и привилегий подтверждают «авторское прочтение» Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года и Венской конвенции
о консульских сношениях 1963 года, где предусмотрено безоговорочное обязательство властей государства пребывания соблюдать неприкосновенность помещений, используемых в целях этих органов и недопустимость каких-либо принудительных мер, направленных против них.

На практике по поводу нарушения неприкосновенности помещений дипломатических представительств, консульских помещений и других органов внешних сношений глава дипломатического представительства или МИД аккредитующего (представляемого) государства заявляет протест и требует компенсации материального ущерба и наказания виновных. Международно-правовых норм на сей счет не предусмотрено, и, очевидно, при разрешении таких ситуаций следует руководствоваться принципами взаимности [Искевич, 2014].

Одним из самых дискуссионных вопросов в практике обеспечения неприкосновенности помещений, используемых в целях зарубежных органов внешних сношений, остается допустимость нарушения неприкосновенности со стороны властей государства пребывания в случае форс-мажора или других обстоятельствах непреодолимой силы. Специальный докладчик Комиссии международного права ООН г-н Сандстрем в проекте статей о дипломатических сношениях и иммунитетах 1958 года, который позже лег в основу Венской конвенции 1961 года, предложил, что «исключение из общего правила неприкосновенности помещений может допускаться в чрезвычайных ситуациях, чтобы устранить серьезную и неминуемую опасность для человеческой жизни, здоровья населения или имущества»16.

Возникают вопросы: что на практике рассматривать в качестве чрезвычайной ситуации и как не допустить злоупотребления этим правом со стороны властей государства пребывания? Государства при обсуждении проекта Конвенции о дипломатических сношениях 1961 года сошлись во мнении, что нормативное закрепление права на нарушение неприкосновенности помещений дипломатических представительств со стороны властей государства пребывания создаст на практике право на злоупотребление этой нормой и негативно отразится на уровне двусторонних отношений [Нагиева, 2022].

Именно по этой причине в Конвенции 1961 года была закреплена норма о безоговорочной неприкосновенности помещений, используемых в целях дипломатических представительств. Хотя некоторые государства все же внесли свои оговорки. Так, Мексика, Испания выступили за то, что глава дипломатического представительства может запрашивать помощь властей государства пребывания в случаях пожара, эпидемий или других чрезвычайных ситуаций. Ирландия и Япония сделали оговорки относительно допустимости нарушения неприкосновенности помещений в исключительных случаях со стороны властей государства пребывания с целью принятия необходимых мер для защиты жизни и имущества [Behrens, 2017].

 

Институт дипломатических иммунитетов и привилегий составляет основу правовой защиты дипломатических представительств и других органов внешних сношений и нацелен на обеспечение беспрепятственного функционирования этих органов за рубежом. Невзирая на широкую правовую регламентацию этих иммунитетов и привилегий в рамках международного права, на уровне двусторонних соглашений и в рамках национально-правовых систем наблюдается некая хаотичность в соблюдении отдельных иммунитетов и привилегий. Государства, пренебрегая своими международно-правовыми обязательствами, вводят односторонние ограничения и новые требования в отношении дипломатических привилегий и иммунитетов. Безусловно, подобные действия подрывают эффективность деятельности зарубежных органов внешних сношений и создают серьезную для них угрозу.

Как уже было проиллюстрировано в статье, одной из наиболее уязвимых норм остается неприкосновенность помещений, используемых в целях дипломатических представительств и других органов внешних сношений.

Многочисленные акты нарушения иммунитета неприкосновенности помещений, упомянутые в статье, свидетельствуют об устойчивой тенденции по игнорированию некоторыми государствами международно-правовых обязательств, вытекающих как из общего международного права, так и из двусторонних соглашений по дипломатическому и консульскому праву.

Подобные противоправные действия отдельных государств свидетельствуют о некой негласной, западной тенденции к сужению дипломатических иммунитетов и привилегий в национальных интересах. В ответ необходимо усилить меры безопасности в отношении российских зарубежных органов внешних сношений в некоторых странах, где они наиболее уязвимы, и пересмотреть с отдельными государствами договорные обязательства с целью закрепления ответственности договаривающихся сторон в случае нарушения дипломатических и консульских иммунитетов и привилегий.

 

 

1Проксенами в Античной Греции назывались должностные лица, назначаемые с целью защиты иностранных граждан, проживающих или пребывающих на территории какого-либо полиса. Претор - должностное лицо в Древнем Риме, выполнявший аналогичные проксенам в Античной Греции функции.

2Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., ст. 1, п. 1 // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/consular.pdf

3«The expression «premises of the mission» includes the buildings or parts of buildings used for the purposes of the mission, whether they are owned by the sending State or by a third party acting for its account, or are leased or rented. The premises comprise, if they consist of a building, the surrounding land and other appurtenances, including the garden and car park» - Draft Articles on Diplomatic Intercourse and Immunities with commentaries, 1958 // https://legal.un.org/ilc/texts/instruments/english/commentaries/9_1_1958.pdf

4Официальный сайт Посольства России в Китае // https://pekin.mid.ru/ru/embassy/about/

5Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., ст. 21, п. 1 // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/dip_rel.shtml

6«The laws and regulations of a given country may make it impossible for a mission to acquire the premises necessary to it. For that reason the Commission has inserted in the draft an article which makes it obligatory for the receiving State to ensure the provision of accommodation for the mission if the latter is not permitted to acquire it» - Draft Articles on Diplomatic Intercourse and Immunities with commentaries, 1958 // https://legal.un.org/ilc/texts/instruments/english/commentaries/9_1_1958.pdf

7Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., ст. 22, п. 1, 2 // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/dip_rel.shtml

8«From the point of view of the receiving State, this inviolability has two aspects. In the first place, the receiving State is obliged to prevent its agents from entering the premises for any official purpose whatsoever (paragraph 1). Secondly, it is under a special duty to take all appropriate steps to protect the premises from’ any invasion or damage, and to prevent any disturbance of the peace of the mission or impairment of its dignity (paragraph 2). The receiving State must, in order to fulfil this obligation, take special measures-over and above those it takes to discharge its general duty of ensuring order»- Draft Articles on Diplomatic Intercourse and Immunities with commentaries, 1958 // https://legal.un.org/ilc/texts/instruments/english/commentaries/9_1_1958.pdf

9Harvard Research in International Law, Draft Convention on Diplomatic Privileges and Immunities of 1932 // American Journal of International Law. 1932 // Vol. 26. Issue 1. P. 15.

10Федеральный закон от 3 апреля 1995 г. №40 «О Федеральной службе безопасности», с изменениями от 29 декабря 2022 г., п. н) ст. 12 // https://docs.cntd.ru/document/9011123

11Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. №3 «О полиции», с изменениями от 29 декабря 2022 г., п. 3 ст. 15 // https://docs.cntd.ru/document/902260215

12Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г., ст. 31 // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/consular.pdf

13Консульская конвенция между Правительством СССР и Правительством США 1964 г. // https://docs.cntd.ru/document/1900612

14Консульская конвенция между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан 1996 г. // https://docs.cntd.ru/document/901892998

15«Real property» includes any right, title, or interest in or to, or the beneficial use of, any real property in the United States, including any office or other building» - Foreign Missions Act (22 U.S.C. 4301-4316) // https://2009-2017.state.gov/documents/organization/17842.pdf

16The Commentary on the relevant draft articles of the ILC in 1958 mentions that ‘[t] he inviolability of the mission premises is not the consequence of the inviolability of the head of the mission, butis an attribute of the sending State by reason of the face that the premises are used as the headquartersof the mission’. This sentence reveals the relationship between the significant role of mission premisesand their inviolability. See ‘Draft Articles on Diplomatic Intercourse and Immunities’ // ILC Yearbook. 1958. Vol. II. Р. 95.

 

Источники и литература

  1. Aleksieva B.B. Tendencii razvitija instituta konsul’skih privilegij i immunitetov [Trends in the development of the institution of consular privileges and immunities]. Dissertacija na soiskanie uchenoj stepeni k.ju.n. [Dissertation for the scientific degree of Candidate of Legal Sciences]. M., 2006. Р. 44-47.
  2. Blishhenko I.P. Diplomaticheskoe pravo: uchebnoe posobie [Diplomatic law: textbook]. M.: Vysshaja shkola [Graduate School], 1990. 287 p.
  3. Bobyljov G.V. Konsul’skoe pravo: Uchebnik [Consular Law: Textbook]. M.: Jurlitinform [Yurlitinform], 2010. 192 p.
  4. Vylegzhanin A.N. Mezhdunarodnoe pravo: uchebnik [International law: textbook]. M.: Jurajt [Juright], 2021. 329 p.
  5. Demin Ju. G. Status diplomaticheskih predstavitel’stv i ih personala: ucheb. Posobie [Status of diplomatic missions and their personnel: textbook. allowance]. M.: Mezhdunar. Otnoshenija [Intl. relationship], 1995. 224 p.
  6. Il’in Ju.D. Osnovnye tendencii v razvitii konsul’skogo prava [Main trends in the development of consular law]. M.: Juridicheskaja literature [Legal literature], 1969. 148 p.
  7. Iskevich I.S. Diplomaticheskoe i konsul’skoe pravo: ucheb. Posobie [Diplomatic and consular law: textbook. allowance]. Tambov. Izd-vo FGBOU VPO «TGTU» [Publishing house of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education «TSTU»], 2014. 136 p.
  8. Levin D.B. Diplomaticheskij immunitet [Diplomatic immunity]. M.; L.: Izd-vo AN SSSR [Diplomatic immunity]. 1949. 415 p.
  9. Nagieva A.A. Lichnaja neprikosnovennost’ sotrudnikov diplomaticheskogo predstavitel’stva: aktual’nye mezhdunarodno- pravovye voprosy [Personal integrity of employees of a diplomatic mission: current international legal issues]. MZhMP [MZhMP], 2022 (1). Р. 65-77.
  10. Plotnikova O.V. Konsul’skie otnoshenija i konsul’skoe parvo [Konsul’skie otnoshenija i konsul’skoe pravo] // Uchebnik dlja vuzov [Textbook for universities]. M., 1998. 201 p.
  11. Pustovalova N.V. Mezhdunarodno-pravovye i nacional’no-pravovye aspekty konsul’skoj dejatel’nosti [International legal and national legal aspects of consular activities]. Dissertacija na soiskanie uchenoj stepeni k.ju.n [Dissertation for the scientific degree of Candidate of Legal Sciences]. M., 2003. Р. 29-33.
  12. Sakun O.F. Diplomaticheskoe remeslo [Diplomatic craft]. M.: Mezhdunarodnye otnoshenija [International relationships], 2022. 440 p.
  13. Samojlenko V.V. Diplomaticheskaja sluzhba: uchebnoe posobie [Diplomatic Service: Study Guide]. M.: Norma: NIC INFRA-M [Standard: SIC INFRA-M], 2014. 336 p.
  14. Denza Eileen. Diplomatic Law: Commentary on the Vienna Convention on Diplomatic Relations; Fourth edition. Oxford University Press, 2016. 556 p.
  15. Behrens Paul. Diplomatic Law in a New Millennium. Oxford University Press, 2017. 414 p.