Президенты США в ядерную эпоху неоднократно встречались с кризисами, которые могли привести к ядерной войне. Поэтому эти президенты обновляли американскую политику в области ядерного оружия и снижения рисков посредством комплексных стратегий национальной ядерной политики, в результате которых формируется стратегический документ, описывающий роль этого оружия в стратегии США, планы по поддержанию и модернизации ядерных сил, а также общий подход США к контролю над ядерными вооружениями и их нераспространению, - «Обзор ядерной политики» (Nuclear Posture Review - NPR).

После победы Дж.Байдена на выборах президента США в 2020 году в традиционно близком демократам сообществе специалистов по контролю над вооружениями и нераспространению оружия массового уничтожения (ОМУ) доминировали позитивные настроения. Эксперты полагали, что президентская команда в отношении ядерной политики, стратегии и контроля над вооружениями будет проводить линию, схожую с политикой Б.Обамы [6]. Тем более, что ряд крупных специалистов перешли из команды Б.Обамы в команду Байдена1.

Традиционно в Обзор ядерной политики вносятся коррективы, которые отражают внешнюю и военную политику каждой администрации, в целом сохраняя больше преемственности, чем изменений2. Количество целей в планах ядерной войны сократилось с середины 1990-х годов, но Соединенные Штаты сохраняют свои стратегические силы в состоянии «запуска под ударом» (launch under attack), и все президенты США отказались исключить потенциальное применение ядерного оружия против неядерных угроз [7].

В 2020 году Дж.Байден во время предвыборной кампании заявил, что «единственной целью ядерного арсенала США должно быть сдерживание»3. Однако это ключевое предложение не было реализовано на практике. Вместо этого Дж.Байден одобрил версию политики администрации Барака Обамы, которая оставляет открытой возможность использовать ядерное оружие не только в качестве возмездия за ядерное нападение, но и для реагирования на неядерные угрозы.

Более того, в целом будущее контроля над вооружениями в контексте российско-американских отношений начало вызывать пессимистические комментарии экспертов в России и на Западе. Ситуация продолжает оставаться тревожной, поскольку в общественном сознании ведущих стран мира формируется представление, насколько опасно отсутствие полноценного переговорного механизма, потенциально способное привести к ядерному конфликту.

В международном сообществе специалистов по контролю над вооружениями преобладает мнение о том, что традиционные механизмы контроля над вооружениями могут вскоре оказаться на грани исчезновения. Договор о противоракетной обороне (ПРО), Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), Договор по открытому небу (ДОН) и Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) прекратили действие. Это создает давление на перспективы Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и серьезно подрывает режим ядерного нераспространения [1]. Заседание Совета Безопасности ООН по вопросам ядерного разоружения, созванное Японией в марте прошлого года, продемонстрировало согласие всех 15 членов СБ ООН с тем, что риск ядерной войны и гонки вооружений сейчас выше, чем когда-либо после окончания холодной войны. При этом стало очевидно, что разногласия между государствами, обладающими ядерным оружием, относительно того, как уменьшить уровень опасности, очень существенны.

Подходы США к контролю над вооружениями

Призванные администрацией Дж.Байдена специалисты в структуры, отвечающие за международную безопасность, обладали большим профессиональным опытом. Так Бонни Дженкинс, заместитель госсекретаря по контролю над вооружениями и вопросам международной безопасности (Under Secretary for Arms Control and International Security), зарекомендовала себя хорошим специалистом, курируя при Б.Обаме Программу совместного уменьшения угрозы (CTR). К ней присоединился большой штат экспертов по национальной безопасности, имеющих репутацию леволибералов и выступающих за ряд радикальных изменений в ядерной политике США. В частности, к ним следует отнести заместителя помощника госсекретаря (Deputy Assistant Secretary) Александру Белл и бывшую заместительницу госсекретаря Венди Шерман - фактически ключевую фигуру при заключении ядерной сделки СВПД между США и Ираном. Также членами команды явились Мэллори Стюарт, которая стала занимать должность помощника госсекретаря США по контролю над вооружениями, проверке и соблюдению соглашений, Селеста Валландер - помощник министра обороны по вопросам международной безопасности в Управлении по вопросам политики Министерства обороны США, а также ряд других хорошо известных в экспертном сообществе лиц.

Таким образом, группа экспертов по контролю над вооружениями, которую Президент Дж.Байден привлек для реализации своей повестки в сфере международной безопасности, представляла собой авангард «прогрессивного курса» советников Демократической партии, направленного на то, чтобы отойти от балансирования на краю ядерной пропасти (brinkmanship) и постепенно стремиться, через отказ от применения ядерного оружия, к практически полной ликвидации ядерного оружия. Кроме того, многие советники Байдена по контролю над вооружениями были убеждены в том, что планы США по модернизации трех элементов ядерной триады страны - тяжелых бомбардировщиков, подводных лодок с БРПЛ и стратегических ракет наземного базирования - являются дорогостоящими и избыточными для сдерживания ядерных противников Соединенных Штатов [4].

Сам Дж.Байден имел прочную репутацию сторонника контроля над вооружениями, а также, являясь многолетним председателем Комитета Сената США по международным отношениям и два срока вице-президентом, приобрел значительный опыт в урегулировании международных проблем. Тема контроля над вооружениями для него традиционно идеологически выигрышная, в отличие от, например, вопросов миграции.

При этом сторонники Трампа в течение последних лет активно критиковали лично Президента Байдена и его команду по разработке стратегии контроля над вооружениями за (по их мнению) наивность и непонимание реалий ядерной дипломатии, а также игнорирование таких явных для США стратегических угроз, как Россия или Китай4. В частности, такой позиции придерживаются бывший сенатор-республиканец Джон Кил, известный противник соглашений по контролю над вооружениями, главный переговорщик Трампа по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли и многие другие представители республиканской оппозиции.

Планы и задачи

Главный посыл администрации Байдена в стратегическом смысле изначально представлял собой курс на снижение роли ядерного оружия в системе международной безопасности за счет акцента на высокоточные системы обычного оружия. Накануне выборов команда Байдена продвигала теорию «единственного предназначения» (sole purpose) ядерного оружия, то есть его применения только для предотвращения ядерной атаки на США. В частности, Бонни Дженкинс выступала за принятие политики неприменения ядерного оружия первыми, что сторонники контроля над вооружениями считают важным шагом на пути к снижению ядерной опасности. В рамках данной политики предпринимались бы значимые шаги, результаты которых были направлены на укрепление существующей структуры международной безопасности5.

В ходе двусторонней встречи между президентами России и США в июне 2021 года был принят документ, касающийся стратегической стабильности. Этот документ развивает идеи, представленные в аналогичном документе двух стран, подписанном в 1991 году. Одним из ключевых моментов является подтверждение двумя странами совместного заявления, сделанного на историческом саммите в Женеве Рейгана - Горбачева в 1985 году [8]. В этом заявлении отмечалось, что ядерная война не может быть выиграна и никогда не должна вестись. Впоследствии в январе 2002 года, по предложению В.Путина, оно было поддержано и всеми членами «ядерной пятерки» Совета Безопасности ООН.

На тот момент администрация США позитивно охарактеризовала консультации с российской стороной по стратегической стабильности: в частности, первый заместитель госсекретаря Венди Шерман после встречи с российской делегацией во главе с заместителем министра иностранных дел России С.Рябковым подчеркнула на брифинге, что США нужен диалог с Россией по стратегической стабильности «сам по себе», даже если он не обещает быстрых прорывных результатов.

Более того, согласно ее словам, с Китаем США также нужно искать точки соприкосновения, а не только следовать курсом конфронтации. При этом, отмечая конструктивный характер встречи, она не преминула указать на сохранение многих расхождений между сторонами, однако было замечено, что как Россия, так и США были готовы обсуждать все виды вооружений, влияющих на стратегическую стабильность, в рамках двусторонних контактов6.

Эксперты уже тогда отмечали потенциальные проблемы для Байдена и его команды в области контроля над вооружениями и стратегической политики, связанные с реализацией данной линии. Политические и дипломатические вызовы для Президента США оставались весьма значительными, независимо от того, был ли готов Белый дом пытаться заключать новые соглашения с Россией или Ираном, Северной Кореей, Китаем или же свертывать программы модернизации собственного ядерного арсенала, начатые Д.Трампом, а затем снижать роль ядерного оружия в американской стратегии7. В то же время сторонники контроля над вооружениями опровергали тезисы о том, что у команды Байдена нет необходимой квалификации или что стоящие на повестке дня задачи обеспечения национальной безопасности интерпретируются ими неадекватно.

Таких консолидированных задач перед администрацией Байдена стояло несколько:

1) Разработка нового договора в продолжение ДСНВ 2010 года.

2) Поиск путей интеграции Китая в будущую систему контроля над вооружениями и стратегической стабильности.

3) Пересмотр политики ядерной модернизации и стратегического сдерживания США.

4) Реагирование на растущую противоспутниковую угрозу космическим системам США и союзников, прежде всего со стороны России и Китая.

5) Восстановление и укрепление приоритетной роли США в мире по контролю над вооружениями.

Ядерная модернизация и сдерживание

Сохранение политического, экономического и военного превосходства в мире на фоне увеличивающегося влияния Китая и России является приоритетом для стран, использующих НАТО в качестве инструмента достижения этих целей, а также азиатских союзников. Однако результаты следует, по мнению большинства американских экспертов, признать малоуспешными [9]. Китай, судя по всему, не собирается вступать в основополагающие переговоры по ядерным вопросам с Соединенными Штатами. Вероятно, он не заинтересован в контроле над ядерными вооружениями до тех пор, пока его собственный арсенал не станет сопоставим с арсеналами двух крупнейших ядерных держав - США и России.

С постепенным развитием событий становится ясно, что динамика отношений между Россией, США и Китаем фактически будет определять характер международной политики на долгосрочную перспективу, поэтому модернизация стратегического ядерного сдерживания США являлось еще одной задачей администрации Байдена. И в этом также можно обнаружить влияние «директив» первого срока Дональда Трампа, несмотря на ранее сделанные заверения, использованные Байденом.

Как отмечает офис директора национальной разведки (Office of the Director of National Intelligence) в последнем докладе, «Россия останется наиболее сильным противником в области ОМУ до 2019 года и далее, разрабатывая новые стратегические и нестратегические системы вооружений». А в ежегодном докладе Министерства обороны о военном потенциале Китая за 2020 год говорится: «В течение следующего десятилетия запасы ядерных боеголовок Китая, которые в настоящее время оцениваются в 200 единиц, по прогнозам, по меньшей мере удвоятся с расширением и модернизацией Китаем своих ядерных сил» [5].

Учитывая такую риторику, можно заключить, что модернизация ядерных сил для сдерживания угроз остается американским приоритетом и сегодня. Кроме того, текущие затраты на 30-летнюю программу модернизации американских ядерных вооружений, которую уже реализуют для всех трех ступеней ядерной триады США, составляют значительную сумму - около 1,5 трлн долларов.

Несмотря на заявленную администрацией Байдена готовность начать пересмотр политики США в области ядерного оружия, ее уже первый реальный шаг - проект первого оборонного бюджета за 2022 год (National Defense Authorization Act - NDAA) - предлагал, по сути, продолжить все программы Д.Трампа по модернизации вооруженных сил, то есть предусматривал значительные расходы на ядерное оружие. Вероятно, это прежде всего результат лоббистских усилий военно-промышленного комплекса.

Политика администрации Байдена определяла, что основная роль ядерного арсенала США состоит в предотвращении ядерных нападений, но оставляет возможность использования ядерного оружия в «крайних обстоятельствах для защиты жизненно важных интересов Соединенных Штатов или их союзников и партнеров». Такие крайние обстоятельства могут включать использование ядерного оружия для сдерживания обычных, биологических, химических и, возможно, кибератак противника [12].

Обзор ядерной политики 2022 года не привел к значимым корректировкам опасной ядерной политики эпохи холодной войны и дорогостоящих программ ядерной модернизации, которые Байден унаследовал от Трампа и включил в свой проект бюджета [15].

Ожидалось, что Байдену удастся гарантировать отражение в Обзоре ядерной политики его политических приоритетов, а именно - не усиливать чрезмерную зависимость от ставки на ядерное оружие. Д.Кимболл и ряд других экспертов из президентской команды рекомендовали, чтобы Байден, основываясь на своих предыдущих заявлениях касательно контроля над вооружениями, внес некоторые существенные коррективы в ключевые разделы документа [13].

Обзор ядерной политики Байдена мог бы включать теоретическое и аналитическое обоснование вариантов сокращения масштаба программы ядерной модернизации США для реализации заявленной политики контроля над вооружениями, однако этого не случилось. Администрация Дж.Байдена отказалась от предвыборных лозунгов «единственного предназначения» и неприменения ядерного оружия первыми, перейдя к традиционной ставке на роль ядерного сдерживания.

Таким образом, началась новая гонка вооружений. В частности, одним из ее проявлений стала попытка догнать Россию в разработке гиперзвукового оружия. Соединенные Штаты разрабатывают сейчас по меньшей мере пять программ создания гиперзвукового оружия в военно-воздушных силах, армии и ВМС, а также четыре программы, реализуемые Управлением перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA) [10]. В целом довольно очевидно, что МО США полно решимости догнать Москву и Пекин в гонке за разработкой гиперзвукового оружия, несмотря на то что это может увеличить риск ядерного конфликта, в то время как Россия, Китай и КНДР активно стремятся развернуть средства защиты от него [2]. Гиперзвуковая оборона, как полагают эксперты, необходима для защиты территории США, их союзников, а также их передовых сил. Таким образом, эффективное сдерживание используется как угроза превентивного удара, так и надежный способ отразить нападение [16].

Стратегический диалог с Россией

Отношения России и США достигли точки высокого напряжения. Сторонам не удалось продвинуться в переговорах по ряду региональных проблем и иранской «ядерной сделке» СВПД. Очевидным является тот факт, что США, как и Россия, не удовлетворены нынешним состоянием двусторонних отношений и считают, что необходимо предпринимать шаги для их улучшения [11].

Что касается стратегических взаимоотношений, то нет информации о том, с чем американская сторона может идти на переговоры или двусторонние консультации о будущих договоренностях по контролю над вооружениями [14]. Разработка новых видов ядерного оружия и угроза потери контроля над ними стимулируют применение кардинально новых методов контроля над вооружениями.

Американскую администрацию явно беспокоило, по мнению экспертов, что Россия может и далее не допустить возобновления новых инспекций по ДСНВ8. Этот логичный ход Москвы в существующей политической ситуации понимали и в окружении Байдена. Так, в докладе о сдерживании в мире ядерной многополярности Консультативного совета по национальной безопасности Госдепартамента Соединенным Штатам рекомендовалось призвать Россию возобновить полное соблюдение нового договора по СНВ и продолжить двусторонний стратегический диалог с Китаем, хотя одновременно признается трудность достижения официальных соглашений, влекущих за собой дальнейшие сокращения9. Вместо этого предлагается сосредоточиться на распространенном в США сегодня «поведенческом» контроле над вооружениями, в частности на внедрении методов снижения ядерных рисков [3].

Очевидно, что избранному Президенту США Д.Трампу потребуется разработка качественно обновленной парадигмы контроля над вооружениями как традиционной темы современной американской политики. При этом будущие договоренности должны основываться, вероятно, не только на идеях «многостороннего сдерживания», но и на согласованных принципах и открытых для проверок соглашениях.

Ряд будущих векторов американской политики на этом направлении уже можно предположить. Во время вероятных будущих консультаций по стратегической стабильности США, скорее всего, сосредоточатся на противодействии угрозам, порождаемым новыми, только начинающими проникать технологиями, способными нарушить стратегическую стабильность10.

Что касается имплементации Нового (Пражского) ДСНВ 2010 года, то у России сохраняется озабоченность по поводу модификации американской стороной тяжелых бомбардировщиков с ядерных на обычные миссии и закрытия крышек пусковых установок для запуска стратегических баллистических ракет с подводных лодок. Их переоборудование было осуществлено таким образом, что Россия не может подтвердить их непригодность для целей ядерного оружия, как это требует Протокол к договору. США эти опасения пока отвергают, однако они могут быть урегулированы в Двусторонней консультативной комиссии ДСНВ в рабочем порядке.

 

Администрация Президента Дж.Байдена первоначально предполагала внести существенные корректировки в стратегию США в отношении ядерного оружия. Был выделен ряд ключевых направлений в своей ядерной стратегии, которые значительно отличались от предшествующей администрации Дональда Трампа. Однако в результате политическая линия администрации Байдена не отличается существенно от администрации Трампа, несмотря на первоначальные предвыборные заявления. Поэтому возвращение Трампа на пост президента США может не поменять эту тенденцию.

Одним из основных аспектов несостоявшегося нового подхода предполагался акцент на стратегическом диалоге с Россией. В рамках этого диалога планировалось обсуждение широкого спектра вопросов, включая ограничение стратегических ядерных вооружений и снижение риска ядерной войны. При этом администрация Байдена призывала к продлению Договора по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-III) и к дальнейшему сотрудничеству в области ядерного разоружения.

Вторым важным аспектом стратегии администрации Байдена являлось уклонение от применения ядерного оружия в ответ на неядерные угрозы.

Таким образом, стратегия администрации Дж.Байдена в целом представляла собой попытку пересмотра и корректировки подходов к ядерной политике, контролю за вооружениями и стратегическому диалогу с Россией в соответствии с современными вызовами и угрозами. Президент Дж.Байден и его администрация, судя по всему, ставили перед собой цель снизить риски ядерного конфликта и несознательной эскалации неядерных конфликтов. Для достижения этого предполагалось установить явные признаки сотрудничества с ведущими державами, которые воспринимаются США как конкуренты в области разработки вооружений.

Главной задачей администрации Байдена, как представляется, можно определить проработку перспектив дальнейших ограничений СНВ. Администрация Байдена, вероятно, предпочла бы, чтобы будущий договор сохранил ограничения на российские баллистические ракеты межконтинентальной дальности, баллистические ракеты подводных лодок и тяжелые бомбардировщики, оснащенные ядерным оружием, после истечения срока действия Нового ДСНВ в 2026 году.

Следующий этап российско-американского процесса контроля над ядерными вооружениями, как выглядит со стороны США, будет включать в себя новые лимиты на все виды ядерного оружия, что потребует новых методов верификации и мониторинга, проверки исходных и промежуточных уведомлений - деклараций, которые позволили бы контролировать ядерное оружие.

Что касается противоракетной обороны, обе стороны, как считается, могли бы заключить, опираясь на документы СНВ-III (версия 1997 г.), соглашение об обмене планами, которые должны ежегодно обновляться, относительно числа и расположения будущих размещений перехватчиков противоракетной обороны. Однако сегодня реализация таких мер труднодостижима, учитывая позицию Конгресса и значительной части близкого Республиканской партии истеблишмента по проблематике ПРО в целом.

Исследование реализованных администрацией Байдена мер показывает, что дальнейшие политические и дипломатические усилия по совместному снижению военной угрозы в целом оправданы, так как Соединенные Штаты и Россия продолжают играть ключевую роль в развитии сотрудничества для общего контроля над вооружениями и обратного процесса нивелирования роли России в этом процессе со стороны США не обнаруживается.

Несомненно, однако, что Россия и США сейчас находятся в совершенно ином состоянии отношений, даже более опасном, чем в период холодной войны. Нынешнее положение дел между Россией и США заметно отличается от предыдущих периодов и характеризуется глубоко укоренившимся недоверием, враждебной риторикой и стратегической конкуренцией. Однако меняющийся характер глобальной безопасности только подчеркивает необходимость переосмысленного подхода к контролю над вооружениями.

Первоначальная реакция Москвы на предложения администрации Дж.Байдена в 2023 году о диалоге была встречена с осторожным оптимизмом, что указывает на потенциальную открытость к дискуссиям, но при определенных условиях. Требования России об императивности общей деэскалации взаимоотношений как условия создания благоприятных условий для имплементации ДСНВ-2010 вполне законны и объяснимы - но требуют значительных подвижек в политике США и более широкомасштабного переформатирования диалога о безопасности и стратегической стабильности.

Как заявил пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков: «Все будет зависеть от позиции Запада. Когда появится готовность учесть наши озабоченности, тогда ситуация изменится». Однако сложная система взаимных сигналов и недосказанность в позициях оставляют много возможных вариантов для истолкования и предрекают сложности в будущем возможном переговорном процессе, будь то с администрацией Байдена или последующей. Нынешнее состояние «гибридной войны» и принципиальные позиции обеих сторон усложняют любой перспективный диалог по контролю над вооружениями. Более того, официальное опубликование в августе прошлого года планов США о развертывании дальнобойных огневых возможностей своей Многодоменной оперативной группы в Германии в 2026 году резко усложнит процесс договоренностей11. Тем не менее история показывает, что взаимный диалог о контроле за вооружениями всегда возобновлялся.

 

 

1Borger J. Joe Biden’s inner circle: meet the new president’s close-knit team // The Guardian. January 23, 2021 // URL: https://www.theguardian.com/us-news/2021/jan/23/joe-biden-president-inner-circle-team-officials (accessed 04.01.2024).

2Biden’s NPR links US nuclear policy to Europe //Oxford Analytica. Emerald Expert Briefings. 2023.

3Biden J.R. Why America must lead again // Foreign Affairs. 2020. №99 (2). Р. 64-76.

4Military and Security Developments Involving the People’s Republic of China 2020 // Annual Report to Congress. 2020 // URL: https://media.defense.gov/2020/Sep/01/2002488689/-1/-1/1/2020-DOD-CHINA-MILITARY-POWER-REPORT-FINAL.PDF (accessed 04.10.2024).

5Under Secretary Bonnie Jenkins’ Remarks: Nuclear Arms Control: A New Era? // U.S. Department of State. September 6, 2021 // URL: https://www.state.gov/under-secretary-bonnie-jenkins-remarks-nuclear-arms-control-a-new-era/ (accessed 04.10.2024).

6Telephonic Press Briefing with Deputy Secretary of State, Wendy Sherman // U.S. Department of State. October 1, 2021 // URL: https://www.state.gov/press-briefing-with-deputy-secretary-of-state-wendy-sherman/ (accessed 04.05.2024).

7Burt R., Wolfsthal J. Why Joe Biden Needs to Go Big on Nuclear Arms Control // The National Interest. June 1, 2021 // URL: https://nationalinterest.org/feature/why-joe-biden-needs-go-big-nuclear-arms-control-186642 (accessed 04.06.2024).

8Williams H. How to Avoid the Dark Ages of Arms Control // Foreign Policy. March 1, 2022 // URL: https://foreignpolicy.com/2022/04/01/russia-war-ukraine-nuclear-arms-control-dark-ages-renaissance/ (accessed 04.04.2024).

9Santoro D. Getting Past No: Developing a Nuclear Arms Control Relationship with China // Journal for Peace and Nuclear Disarmament. 2023. V. 6. №1. Р. 68-86. 

10Gottemoeller R. Rethinking Nuclear Arms Control // Stanford University. September 15, 2020 // URL: https://fsi.stanford.edu/publication/rethinking-nuclear-arms-control (accessed 04.05.2024).

11URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2024/07/10/joint-statement-from-united-states-and-germany-on-long-range-fires-deployment-in-germany/ (accessed 06.08.2024).

 

Источники и литература

  1. Bunn M. Insider Threats to Nuclear Security // The Oxford Handbook of Nuclear Security / Christopher Hobbs, Sarah Tzinieris, and Sukesh K.Aghara. Oxford University Press. 2023.
  2. Kristensen H.M., Korda M. United States nuclear weapons, 2021 // Bulletin of the Atomic Scientists. №77 (1). Р. 43-63.
  3. Gottemoeller R., Brown Jr. M.L. Legal aspects of Russia’s New START suspension provide opportunities for US policy makers // Bulletin of the Atomic Scientists. 2023. №2.
  4. Perry W. My journey at the nuclear brink. Redwood City: Stanford University Press. 2015.
  5. Schreer B. China’s development of a more secure nuclear second-strike capability. Asia Policy. 2015. №19. Р. 14-20 // https://doi.org/10.1353/asp.2015.0010
  6. Kearn Jr. D.W. The Obama Legacy on Nuclear Weapons: Transformative Vision, Pragmatic Results // Evaluating the Obama Presidency // https://doi.org/10.1515/9783111384108
  7. Geller P.J. US Nuclear Weapons. Index of US Military Strength. 2023. Р. 481-506.
  8. Freedman L. The Evolution of Nuclear Strategy, New York: Palgrave Macmillan. 2003. Р. XIII // https://doi.org/10.1057/9780230379435
  9. Cimbala S.J. Modernizing the US Strategic Land-Based Missile Force: Prudent Necessity or Deterrence Distraction? // Politics Between Nations: Power, Peace, and Diplomacy. 2023. Р. 519-535.
  10. Wortzel L.M. Hypersonic weapons development in China, Russia and the United States. Association of the United States Army, Land Warfare. 2022.
  11. Bidgood S. What We Talk About When We Talk About US-Russia Strategic Stability // Journal for Peace and Nuclear Disarmament. 2023. №6 (1). Р. 9-27.
  12. Roberts B. The Next Chapter in US Nuclear Policy // The Washington Quarterly. 2024. №47 (2). Р. 7-21.
  13. Verstraete W. Anticipating Europe’s Nuclear Futures // The Washington Quarterly. 2024. № 47 (1). Р. 85-100.
  14. Bidgood S. No Risk (Reduction), No Reward: Re-examining the 1973 US-Soviet Agreement on the Prevention of Nuclear War // Cold War History. 2024. №24 (2). Р. 209-238.
  15. Von Daniels L. Economy and national security: US foreign economic policy under Trump and Biden. 2024 // SWP. №11. Research Paper.
  16. Wirtz J.J., Larsen J.A. Wanted: a strategy to integrate deterrence. Defense & Security Analysis. 2024. Р. 1-18.