В России особое внимание традиционно уделялось образованию в области нераспространения ОМУ, контроля над вооружениями и ядерной политики. Отечественная школа пользуется большим уважением и востребована как внутри страны, так и за рубежом. За последние десять лет в столичных и региональных вузах сформировался целый пул профильных образовательных программ по указанной тематике. Однако новая реальность, не обойдя стороной образование, привела к необходимости комплексного анализа эффективности подходов к учебным процессам, в том числе и в указанной сфере.

Данный материал - попытка сформулировать существующие пробелы и предложить возможные пути решения в интересах поддержания отечественной экспертизы по всему спектру вопросов ядерной проблематики, которая, без сомнения, является одним из факторов укрепления лидерского потенциала нашей страны на международной арене.

2022 год стал во многом переломным для российского образования. По итогам произошедших за прошлый год трансформаций на высшем уровне было заявлено о переходе к практической выработке той самой отечественной «аутентичной» образовательной модели, дискуссия о необходимости которой ведется уже не первый год и которая ранее существовала преимущественно на словах, а если и вырабатывалась, то фрагментарно и замедленными темпами.

21 февраля 2023 года в своем послании Федеральному Собранию РФ Президент России В.В.Путин объявил о грядущих изменениях. Как следует из выступления главы государства, будет осуществлен постепенный возврат к традиционной для нашей страны подготовке специалистов. Это также идет в русле анонсированного еще в марте 2022 года отхода от принципов Болонского процесса.

Перемены на этом направлении только начинаются, и основная работа еще впереди. На данном этапе пока неясно, как по итогам реформы будет выглядеть ставшая за последние годы практически универсальной двухступенчатая система «бакалавриат - магистратура». Однако, как представляется, вне зависимости от этого, наиболее важным в данном контексте представляется переосмысление и практическое формирование системного подхода к высшему образованию. Это подразумевает комплекс мер и шагов, которые привели бы к качественному улучшению условий получения высшего образования с учетом перспектив будущего трудоустройства выпускников.

С точки зрения подготовки студентов как пример на хорошем уровне оформившегося успешного функционирования двухступенчатого формата вполне можно назвать гуманитарное образование в сфере ядерной политики, контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения (КВРН)1. Отучившись четыре года, выработавшие за время учебы интерес к конкретным сюжетам молодые международники имеют возможность за последующие два года углубить знания и заточить профессиональные компетенции под конкретную сферу своих научно-практических интересов. В данном случае магистратура не повторяет, а, наоборот, уходит вглубину по сравнению с программой бакалавриата. Это, к слову, идет в русле тезиса, озвученного Президентом В.В.Путиным в его послании Федеральному Собранию РФ о том, что «если профессия требует дополнительной подготовки, узкой специализации», то студент сможет «продолжить образование в магистратуре».

Технические и международно-политические аспекты образования в сфере нераспространения

Образование в сфере нераспространения ОМУ, контроля над вооружениями, ядерной политики - это та область, где как нельзя более наглядно просматривается синтез гуманитарной и технологической составляющих. История переговоров по данной проблематике не раз доказывала, насколько тесно в ней сопряжены эти два аспекта. Примеров немало. Это и Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), где в канву «ядерной сделки» - по сути, набора добровольных политических обязательств - заложены конкретные проекты в ядерной сфере, такие как перепрофилирование обогатительного завода в Фордо в предприятие по производству стабильных изотопов в медицинских целях или реконфигурация исследовательского реактора в Араке.

Это и ДВЗЯИ, в соответствии с которым по всему земному шару установлена сеть мониторинговых объектов с использованием различных технологий (радионуклидной, сейсмической, гидроакустической) для осуществления надзора за проведением ядерных испытаний. Это и ДСНВ (а с ним и предшествующие ему соглашения), где без владения «железом» в принципе невозможно было бы согласовать приемлемые потолки и методологию учета арсеналов стратегических вооружений двух стран, а также выработать контрольный механизм договора. При этом профильные технические эксперты не всегда имеют возможность физически присутствовать в зале - переговоры по восстановлению СВПД, проходившие в Вене в разгар пандемии COVID-19 в 2021-2022 годах, стали наиболее ярким тому подтверждением.

Для того чтобы к окончанию обучения по указанному профилю студент-международник подошел подготовленным молодым специалистом, в идеале необходимо обладать не только мощным инструментарием в области гуманитарных наук - начиная с истории и теории международных отношений и заканчивая международно-политическими аспектами режима нераспространения ОМУ и контроля над вооружениями, - но и наук технических. Наличие базовых знаний по ядерной физике, математике и смежным с ними дисциплинам выведут начинающего «нераспространенца-международника» на совершенно иной качественный уровень.

В этой области междисциплинарный подход лучше всего позволяет настраивать специальность под интересы студента, и именно поэтому курс на углубление профессиональной подготовки после первой ступени вузовского образования представляется как нельзя более оправданным.

Возможности получения образования в области КВРН в России

Образованию по вопросам КВРН, ядерной политике и смежным направлениям в России традиционно отводилось особое место в силу как чувствительности проблематики, так и ее особой значимости для страны. Первой отечественной программой магистерской подготовки, посвященной международным аспектам политики в сфере оружия массового уничтожения (ОМУ), стала программа «Стратегические исследования и контроль над вооружениями» Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ).

По состоянию на 2023 год в нашей стране существует ряд программ, осуществляющих подготовку по направлениям, относящимся к ядерной политике, нераспространению ОМУ, контролю над вооружениями, научно-техническому сотрудничеству в атомной энергетике и другим. Это - магистерская программа двойного диплома МГИМО МИД России и Миддлберийского института международных исследований в Монтерее (США), Институт международных отношений Национального исследовательского ядерного университета (НИЯУ) «МИФИ» (готовит как магистров, так и бакалавров); уже упомянутый СПбГУ; сильная «нераспространенческая» школа представлена в рамках факультета международных отношений Уральского федерального университета (УрФУ), где также в ближайшее время планируется запуск образовательной траектории «Международное сотрудничество в сфере мирного использования атомной энергии».

Важно, что эти направления подготовки присутствуют не только в столичных, но и региональных вузах. Среди них есть и университеты федерального значения. Некоторые программы осуществляются на английском языке и рассчитаны не только на русскоговорящую аудиторию, но и абитуриентов из дальнего зарубежья (МГИМО, СПбГУ).

Международные связи в образовательной сфере: новая реальность

Учитывая специфику сферы, разрыв образовательных связей с Западом серьезно сказался на российских программах по нераспространению и контролю над вооружениями. В частности, в 2022 году некоторые из них - особенно те, где традиционно почти на паритетной основе обучались россияне и иностранцы, - столкнулись с реальной проблемой недобора студентов.

Реально ощутимые сложности вызвал и уход западных доноров: оказалось, что в ряде вузов значительная доля поддержки программ по КВРН и ядерной политике приходилась на зарубежное финансирование. Например, в программе двойного диплома МГИМО - Монтерейского университета часть стоимости обучения избранным студентам покрывалась американской «Инициативой по ядерной угрозе» (Nuclear Threat Initiative). В случае с УрФУ шведское Агентство по радиационной безопасности (Swedish Radiation Authority) спонсировало учебные и исследовательские стажировки, проведение профильных конференций, мероприятий, а также предоставляло гранты аспирантам.

Данный материал не ставит перед собой задачу поиска ответа на вопросы, каким образом вообще сложилось подобное положение дел и стоит ли в образовательных процессах пытаться диверсифицировать источники финансирования или же полагаться исключительно на собственные силы. И тем не менее ситуация в итоге непростая: в одночасье многие программы по КВРН оказались лицом к лицу с целым комплексом вызовов - начиная с привлечения студентов и заканчивая обеспечением условий для обучения.

Переориентировка и «разворот» к другим частям света, в том числе в образовании, займет время. Выстраивание новых цепочек взаимодействия между вузами, конкретными программами и грантодателями, включая зарубежных, - процесс небыстрый. Однако важно отметить, что существующие в настоящее время проблемы ни в коем случае не означают, что указанные программы становятся менее востребованными. Напротив, в нашей стране сейчас, как никогда, с прицелом на долгосрочную перспективу требуется подготовка молодых специалистов и будущих теоретиков и практиков в этой области.

Помимо традиционных сюжетов, по которым работают студенты в исследовательском плане (ДНЯО, российско-американский контроль над вооружениями и др.), есть вполне осязаемый запрос на экспертизу по физической ядерной безопасности, гарантиям МАГАТЭ, вопросам химического и биологического оружия (хоть это и не находится напрямую в фокусе данной статьи) и многим другим. Необходимость в этом будет только крепнуть - немало молодых экспертов за последние годы уехало работать за рубеж (утечка мозгов началась не вчера), а старая гвардия, к сожалению, не вечна (подавляющее большинство экспертов в указанной сфере - отставные дипломаты, госслужащие и военные).

При этом на отечественную экспертизу в области нераспространения ОМУ и контроля над вооружениями все также остается большой спрос не только внутри страны, но и в дружественных нам государствах, которые являются крупными игроками в ядерной сфере (Китай, Иран, Египет, ЮАР, Казахстан и др.) и заинтересованы в российском взгляде и обмене опытом по указанным вопросам.

Ввиду перечисленного тем важнее на данном этапе обеспечить поддержку упомянутых программ, одновременно с этим держа в уме вопрос потенциального трудоустройства выпускающихся специалистов, поскольку безотносительно уже упомянутых вызовов, именно это, как показывает практика, уже много лет представляет собой основную проблему.

Трудоустройство выпускников и положение региональных вузов

Для того чтобы понять, какие основные препятствия возникают на этапе трудоустройства, стоит сперва сделать шаг назад и определить, кто является потенциальными работодателями в России для выпускников соответствующих направлений подготовки. Прямой путь работы по профилю лежит через государственные структуры (МИД России, ГК «Росатом», Минобороны и другие ведомства), научно-исследовательские организации (Центр энергетики и безопасности, ПИР-Центр, РСМД), а также академическую среду (сами вузы, ИМИ МГИМО, ИМЭМО РАН), средства массовой информации. На первый взгляд возможных будущих мест работы немало. Тем не менее имеются дополнительные, заслуживающие внимания моменты, влияющие на общее положение дел.

Безусловно, нельзя ожидать, что после окончания университета напрямую по специальности сможет трудоустроиться абсолютное большинство выпускников. Однако тенденция такова, что после выпуска в поле зрения преимущественно остаются молодые специалисты, вышедшие из московских вузов, аффилированных с профильными ведомствами. Остальные просто пропадают с радаров. Становится очевидно, что между столичными и региональными университетами, в силу ряда причин, не имеющих никакого отношения к качеству образования, - настоящая пропасть с точки зрения возможностей для студентов. Это проявляется начиная с этапа прохождения практики и заканчивая потенциальным трудоустройством.

В реальности проблема берет свое начало еще на этапе обучения, а именно в ходе студенческих стажировок. Наиболее «ценные» из них - в профильных ведомствах (МИД России, ГК «Росатом») - доступны преимущественно студентам связанных с этими структурами московских вузов (МГИМО, Дипакадемия МИД, НИЯУ МИФИ). Во-первых, студенческие стажировки регулируются соглашениями между конкретным университетом и ведомством - помимо упомянутых. У вузов за пределами столицы (даже федерального значения) таких соглашений практически нет. Во-вторых, проблемы логистики: стажировка в Москве предполагает существенные расходы на оплату жилья, транспорт и проживание в целом.

Эти факторы практически полностью оставляют за бортом стажировок студентов региональных вузов. Складывается ситуация, когда, обучаясь на программах по нераспространению (ядерной политике, стратегической стабильности и др.) в университетах за пределами Москвы, студенты не имеют возможности в практическом плане прикоснуться к специальности, которую получают. В итоге они проходят практику в мало имеющих отношение к будущей профессии местах - в лучшем случае в региональных представительствах МИД. Некоторые студенты стажируются в российских научно-исследовательских организациях, но их единицы: по своему масштабу отечественные «мозговые центры» по вопросам нераспространения очень малы (по сравнению с их зарубежными аналогами - прежде всего, конечно, западными), и поэтому потенциал приема ими практикантов крайне ограничен.

Эта же тенденция сохраняется и в отношении будущего трудоустройства. Профильные государственные структуры и агентства носят закрытый характер, и студентам неведомственных вузов попасть туда «с улицы» практически невозможно. Безусловно, сама по себе система ведомственных вузов - это очень большое кадровое подспорье для госструктур, где учащихся «затачивают» под конкретный набор знаний и навыков. Другой вопрос - одновременно с происходящими в образовательной сфере изменениями система также могла бы проявить бóльшую гибкость. Это особенно применимо к сложившейся ситуации с программами по ядерной политике. В существующем формате нередко упускаются из вида талантливые выпускники университетов из российских регионов, которые впоследствии испытывают проблемы с трудоустройством по профилю и нередко либо работают в России не по специальности, либо уезжают за рубеж.

Образование в области нераспространения ОМУ: возможности для роста

Таким образом, в сухом остатке получается, что программы по КВРН в подведомственных университетах носят более привилегированный характер, нежели такие же направления подготовки в вузах региональных, пусть даже федерального значения. В этой связи целесообразно было бы задуматься о практических путях преодоления упомянутой ранее проблемы неравенства возможностей и рассмотреть практические варианты того, как это можно было бы осуществить.

Безусловно, необходимо сделать оговорку, что среди студентов МГИМО нет недостатка в желающих пройти преддипломную практику с возможностью последующего трудоустройства в МИД России (равно как и среди студентов НИЯУ МИФИ - в ГК «Росатом»). Однако в нынешних условиях поддержка особенно необходима именно региональным вузам.

Одним из возможных решений могло бы стать проведение МИД России (или даже в более широком смысле - профильными российскими ведомствами) конкурса для отбора практикантов из неведомственных вузов. В России уже много лет работает программа повышения уровня профессиональной подготовки студентов для МГИМО, организованная Благотворительным фондом В.Потанина, который оплачивает практику в загранучреждениях МИД России наиболее ярким студентам, отобранным экспертным советом университета. Представлялось бы целесообразным, не замыкаясь на МГИМО, найти способ распространить нечто подобное и на региональные университеты, с тем чтобы у студентов профильных программ из других федеральных вузов была возможность пройти практику в соответствующих департаментах Центрального аппарата МИД или российских ведомств в целом.

Другой, менее затратной и логистически более простой опцией могло бы стать внедрение стажировок в дистанционном или гибридном форматах. Два года пандемии СOVID-19 в полной мере продемонстрировали возможности удаленной работы. В этом случае студенты региональных вузов могли бы приниматься на практику под выполнение конкретных задач, связанных, к примеру, со сбором информации по открытым источникам, написанием аналитических записок, подготовкой обзоров или дайджестов, а затем завершать стажировку краткосрочным выездом в Москву, где проводился бы ознакомительный визит в ведомство и прием результатов их работы специалистами, курирующими профильные тематики.

Конечно, это не идеальный вариант стажировки. Однако это, как представляется, достаточно гибкая схема, которая не требует серьезных бюрократических проволочек или же подписания каких-либо «зонтичных» соглашений и которая могла бы без особых затрат координироваться на уровне руководства программы вуза и профильных департаментов российских ведомств. Студенты же, в свою очередь, даже в таком формате все равно улучшат свои профессиональные навыки и получат долю профориентации и «нетворкинга», столь необходимых для самореализации в этой области.

Не менее важным моментом является и то, что представители профильных государственных структур могли бы более активно вовлекаться в образовательные процессы соответствующих программ федеральных вузов в регионах. В вопросах нераспространения ОМУ и ядерной политики на постоянной основе такое взаимодействие есть только в подведомственных учебных заведениях, таких как МГИМО и НИЯУ МИФИ, где практики профессии читают лекции, сопровождают написание и защиту студентами курсовых и дипломных работ и т. д. Как представляется, ничто не мешает внедрить это и для университетов с соответствующими программами за пределами Москвы, особенно с учетом распространения виртуальных форматов работы.

Другой элемент, которому, как представляется, стоило бы уделить внимание особенно сейчас, - повышение внутренней академической мобильности преподавателей и студентов профильных программ. Традиционно программы обмена в нашей стране ассоциируются со стажировками за рубежом. Это важный формат деятельности. Однако межвузовский обмен внутри страны, особенно в настоящее время, имеет ничуть не меньшее значение. Для обучающихся по направлениям ядерной политики и нераспространения ОМУ, отличающихся достаточно узким профессиональным сообществом, это стало бы особенно полезно. Подобные инициативы можно было бы реализовывать, в том числе в рамках так называемой региональной сети, собравшей под своим крылом вузы, где представлены программы по ядерной политике и нераспространению. Такая сеть уже существовала в России, и сейчас, как никогда, было бы актуально ее возродить.

 

Российская экспертиза по КВРН традиционно занимала и продолжает занимать лидирующие позиции в мире. Это всегда открыто признавалось даже недружественными странами. В этой области у нашей страны остается значительный вес, а на отечественный взгляд сохраняется большой спрос. Сейчас - в свете попыток западных стран задействовать любые возможные способы для дискредитации России на международной арене - крайне важно проводить последовательную работу на укрепление этого статуса. Важными шагами к решению данной задачи являются систематизация процессов и устранение пробелов в области профильного образования внутри страны.

Новые реалии оказали сильное воздействие на программы по КВРН и ядерной политике. Такие вызовы, как недобор студентов и нехватка источников финансирования, поставили ряд упомянутых программ в сложное положение. Вместе с тем никуда не исчезли и давно существующие проблемы, связанные с трудностями, с которыми выпускники вузов сталкиваются в части трудоустройства по той профессии, которую они получили. Причем здесь выпускникам московских подведомственных университетов приходится несколько проще, чем выпускникам вузов региональных. Сейчас, когда переосмысление подходов к высшему образованию в России приобрело практический характер, все эти аспекты могли бы быть учтены в выработке российской «аутентичной» модели.

Систематизированный подход к образованию, как видится, предполагает целый комплекс соответствующих мер. Во-первых, это шаги по качественному улучшению образовательного процесса, где необходимо, как в случае с предметом данной статьи с элементами междисциплинарности. Во-вторых, предоставление студентам целого спектра возможностей в ходе обучения, таких как стажировки по профилю и взаимодействие с практиками профессии. В-третьих, перспективы дальнейшего трудоустройства по специальности.

В заключение необходимо отметить, что систематизированный подход к образованию в области КВРН и ядерной политики подразумевает еще один важный аспект. В его основе лежит то, что обучение, будь то в подведомственном или в независимом университете, в практическом плане должно происходить не в отрыве от запроса со стороны отечественных институтов внешнеполитического планирования и индустрии. При этом акцент должен быть сделан именно на том, чтобы подтянуть к этому вузы в российских регионах, которые, как уже не раз упоминалось, по этому показателю существенно уступают столичным подведомственным учебным заведениям.

Важно, чтобы студенты и в регионах обучались на стратегически значимых направлениях подготовки для нашей страны не в отрыве от, а с оглядкой на реальную выработку российской внешнеполитической линии и связанные с этим потребности. Системная подготовка молодых специалистов в области нераспространения ОМУ, контроля над вооружениями, ядерной политики - не просто возможность обеспечить преемственность всех упомянутых процессов и российской ядерной школы, но прямой путь к сохранению и укреплению лидерского потенциала нашей страны на международной арене в этой сфере.

 

 

1Как будет отмечено далее, в России существует целый спектр тематических программ, где обучение проводится по направлениям подготовки, посвященным ядерной политике, нераспространению ОМУ, контролю над вооружениями и стратегической стабильности, научно-техническому сотрудничеству в атомной энергетике и др. Каждая из них имеет свое уникальное название. В этой связи, признавая данный аспект, для целей этой статьи и обобщения все эти программы будут охарактеризованы как «образование в области КВРН и ядерной политики».