ENGLISHПобеда Российской империи над наполеоновской Францией и ведущая роль нашей страны в проведении Венского конгресса 1814-1815 годов, на котором был восстановлен монархический режим большинства европейских государств, разрушенный после Великой французской революции 1789-1799 годов и зафиксированы государственные границы европейских держав, значительно укрепили позиции России в международном сообществе начала XIX века.
Эти политические достижения значительно укреплялись кругосветными экспедициями российских флотоводцев, которые были начаты в 1803-1806 годах на шлюпах «Надежда» и «Нева» под командованием И.Ф.Крузенштерна и Ю.Ф.Лисянского, и их последователей. В ходе этих плаваний осуществлялась не только демонстрация российского флага на различных континентах планеты, но и проводились масштабные научные исследования вод Мирового океана. Всемирное значение Российской империи могло быть серьезно расширено открытиями неизвестных земель, расположенных за Южным полярным кругом и обнаружением Северного морского пути из Тихого океана в Атлантический. Эти задачи не смог решить прославленный британский судоводитель Джеймс Кук в ходе трех своих кругосветных плаваний - 1768-1771, 1772-1775, 1776-1779 годов.
Решение Адмиралтейств-коллегии России об организации двух исследовательских судовых дивизий для поиска морского прохода в Арктике и неизвестных южных полярных земель было утверждено по высочайшей воле государя императора Александра I 25 марта 1819 года. На судостроительных верфях Охты и Лодейного Поля были построены шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», которыми командовали М.Н.Васильев и Г.С.Шишмарев, - для северной дивизии, а также «Восток» и «Мирный» под командованием Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева - для южной дивизии.
Обе экспедиции совместно вышли 4 (16) июля 1819 года из Кронштадта, а по маршрутам своих заданий отправились в путь - после завершения захода в Рио-де-Жанейро - 21 ноября 1819 года. К сожалению, морякам северной дивизии не удалось найти морской проход из вод Тихого океана в Атлантический ни по восточному маршруту вокруг Северной Америки, ни по западному маршруту - вокруг побережья Сибири. Эта задача была решена только в 1878-1879 годах шведским исследователем А.Э.Норденшёльдом на парусно-моторной шхуне «Вега», который прошел из Норвегии на Аляску.
В отличие от своих северных коллег, моряки южной дивизии на шлюпах «Восток» и «Мирный» не только обошли кругом воды Южного океана в полярных широтах, но совершили ряд крупнейших географических открытий в этом регионе планеты, став первыми людьми, увидевшими берега неизвестных полярных земель.
Российская империя в Антарктике после южно-полярной экспедиции 1819-1821 годов
Описанию подготовки, проведения и результатов Русской южно-полярной экспедиции посвящена обширная библиография отечественной и зарубежной литературы. 24 июля 1821 года, завершив 752-дневное плавание, российские суда пришли в родной Кронштадтский порт. Уже через несколько дней морской министр Российской империи маркиз И. де Траверсе направил рапорт в адрес императора Александра I об успешном завершении работ экспедиции и ходатайства о представлении офицерского состава к новым званиям и награждению участников экспедиции государственными наградами Российской империи.
Участники Русской экспедиции девять раз подходили к берегам таинственной «Terra Australis» и нанесли их на карту. Кроме того, были открыты неизвестные ранее острова в Южном океане, получены новые сведения о метеорологическом режиме, составе вод, морских течениях в абсолютно неизученных районах Мирового океана, составлена первая классификация морских плавучих льдов (многие из выводов были впоследствии подтверждены последующими исследованиями). В те годы в лексиконе географов и моряков еще не использовалось понятие «Антарктика». Оно появилось только в 1886 году по предложению британского исследователя Дж.Мюррея. Примечательно, что русские моряки, обнаружившие неизвестные земли на крайнем юге планеты, а также их последователи - британские, французские и американские мореплаватели, никогда не упоминали об открытии неизвестного континента. Понимание того, что Антарктида является единым материком, а не архипелагом, покрытым общим ледником, пришло много позже - в 60-х годах ХХ века. Тем не менее открытие русских моряков в Южном океане нельзя переоценить.
По возвращении на родину начальник Русской экспедиции капитан-командор Ф.Ф.Беллинсгаузен приступил к подготовке отчета о более чем двухлетнем плавании. Этот труд был закончен в 1824 году и назван «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света, в продолжении 1819, 1820 и 1821 годов, совершенные на шлюпах «Восток» и «Мирный». К отчету прилагался атлас с морскими картами, составленными на вновь открытые территории и рисунками художника экспедиции П.Н.Михайлова. Этот двухтомный труд был издан в Санкт-Петербурге только в 1831 году, через десять лет после возвращения экспедиции в Кронштадт. Безусловно, задержка публикации отчета русской экспедиции серьезно повлияла на международный престиж России относительно ее роли в географических открытиях на нашей планете. Однако многие зарубежные мореплаватели (Дж.Кларк Росс) и ученые (Дж.Мюррей, А.Г.Петерман) чрезвычайно высоко оценивали достижения экспедиции Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева.
После возвращения экспедиции на шлюпах «Восток» и «Мирный» в Россию некоторые отечественные флотоводцы предлагали развить полученные результаты в Южной полярной области Земли. Так, в 1829 году прославленный русский адмирал И.Ф.Крузенштерн направил в Главный штаб императорского флота проект подготовки новой южно-полярной экспедиции, однако он не нашел одобрения у командования. В 1833 году его сын, уже известный флотоводец П.И.Крузенштерн, также подготовил свой план аналогичной экспедиции и предложил его на рассмотрение в Адмиралтейств-коллегию. Это предложение постигла та же участь, после чего русские моряки официально уже не обращались с подобными инициативами.
В конце марта 1861 года американский морской офицер ВМС США М.Ф.Мори самостоятельно разработал план международной исследовательской экспедиции в Южный океан. Через дипломатические представительства ведущих морских держав мира (прежде всего Великобритании, России и Франции) в США он передал письма с приглашением принять участие в этой экспедиции и прилагал к нему предварительный план ее проведения. В нашей стране это письмо было передано первому председателю Русского императорского географического общества великому князю генерал-адмиралу Константину Николаевичу. В свою очередь, он передал копии данного обращения ведущим российским флотоводцам и ученым для анализа и подготовки предложений.
Единой точки зрения по данному проекту в нашей стране не сложилось. Часть отечественных специалистов поддерживала идею проведения экспедиции, указывая на некоторые недостатки ее осуществления, другие отрицали необходимость участия нашей страны в этом предприятии, полагая, что у флота и науки России в те годы существовали другие, более важные задачи. Проведение российских консультаций с морскими властями Франции и Королевским географическим обществом Великобритании показало отсутствие поддержки американского проекта в этих европейских странах, поэтому великий князь Константин Николаевич посчитал целесообразным не отвечать на данное письмо. По-видимому, учитывалось и начало в США Гражданской войны между Севером и Югом (автор проекта служил в военном флоте южан, в то время как российское правительство, как известно, поддерживало северян в этом вооруженном конфликте).
Вызывает удивление то, что российские государственные власти в XIX веке не сделали никаких официальных заявлений о географических открытиях своих соотечественников в Антарктике. Как показывают архивные документы МИД России, попытка таких действий была предпринята в разгар Первой мировой войны. 27 февраля 1915 года. Морской министр Российской империи генерал-адъютант, адмирал И.К.Григорович в своем письме №1560 на имя министра иностранных дел С.Д.Сазонова просил главу дипломатической службы обратиться к правительствам союзных держав и нейтральных государств с информацией о географических открытиях новых земель и островов Гидрографической экспедицией Северного Ледовитого океана в 1910-1915 годах и об открытиях Русской экспедиции Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева в 1820 и 1821 годах в Антарктике. В своем ответе от 26 апреля 1916 года, №6880, С.Д.Сазонов сообщил, что уведомление о принадлежности к Российской империи вновь открытых арктических земель и островов не вызывает сомнения. В отношении закрепления за Россией земель и островов, открытых русскими моряками в начале XIX века в Южном полушарии, было сочтено нецелесообразным возбуждать этот вопрос в международном сообществе из-за их большой удаленности от территории Российской империи и невозможности организации их даже периодического посещения.
Отчасти такой ответ был продиктован нежеланием вступать в конфликт с Великобританией, которая еще в 1908 году заявила «свой сектор» в Антарктике. В контексте событий Первой мировой войны Российская империя активно сотрудничала с Лондоном как с одним из своих главных союзников по Антанте и не собиралась из-за Антарктики нарушать складывающееся на тот момент взаимодействие.
Позиция СССР по антарктическим вопросам перед Второй мировой войной
Несмотря на то что отдельные советские ученые в своих статьях поднимали вопрос о большом значении Антарктики в понимании природных процессов глобального масштаба, вопросы подготовки и отправки в этот регион специальной советской антарктической экспедиции не находили поддержки в органах государственной власти СССР.
Первое официальное обращение нашего внешнеполитического ведомства по вопросам Антарктики было сделано в начале 1939 года в ответ на королевский указ Норвегии об образовании сектора в Антарктике, в районе Земли Королевы Мод, между ранее заявленными антарктическими секторами Британии и Австралии. В своей ноте от 27 января 1939 года Народный комиссариат иностранных дел СССР в адрес МИД Норвегии сообщил, что СССР в категорической форме не признает суверенных прав Норвегии на антарктическую территорию, заявленных в одностороннем порядке. Сообщалось также, что этот район Антарктиды был открыт в 1820 году моряками Русской южно-полярной экспедиции. Аналогичную позицию по отношению к объявлению норвежского суверенитета в Антарктиде заняли внешнеполитические ведомства США, Чили и Германии.
Важно отметить, что наша страна не объявляла своего официального отношения к заявленным в одностороннем порядке антарктическим секторам Соединенного Королевства (1908 г.), Новой Зеландии (1923 г.), Австралии (1933 г.), Франции (1924, 1938, 1955 гг.), Аргентины (1932 г.) и Чили (1940 г.)1. Если в отношении Соединенного Королевства причины были указаны ранее, то в отношении Австралии, Новой Зеландии, Аргентины и Чили отсутствие наших возражений было связано с тем, что СССР на момент объявления «антарктических владений» не имел дипломатических отношений с вышеназванными странами. К тому же в случае Австралии и Новой Зеландии учитывалось, видимо, и то, что по факту те продолжали оставаться доминионами Великобритании. Что касается Франции, то первые две из ее территориальных претензий связаны с субантарктическими островами, а заявленный в 1955 году небольшой по площади сектор «Адели» на шестом континенте не входил в зону перспективных интересов СССР. Кроме всего, наша страна в то время уже активно готовилась к началу национальных антарктических операций. Вероятно, в силу данных факторов французская декларация не была удостоена необходимого политического внимания.
Советский китобойный промысел в Антарктике
Промышленный китобойный промысел в СССР был начат в Северо-Западном районе Тихого океана на судах китобойной флотилии «Алеут». Стратегическое значение китового жира было хорошо известно во многих развитых странах мира еще со второй половины XIX века - он являлся наиболее эффективным и качественным природным сырьем для производства нитроглицерина, одного из самых распространенных в то время взрывчатых средств. Бурное развитие советской оборонной промышленности в 30-х годах ХХ века требовало не только получения и развития наиболее современных технологий и средств производства, но и необходимого природного сырья для создания боеприпасов.
Основателем китобойной флотилии «Алеут» стало Акционерное Камчатское общество. Для этих целей Совет народных комиссаров СССР выделил этому обществу 1,4 млн рублей в иностранной валюте. Организация китобойной флотилии требовала наличия плавучей базы для переработки сырья, а также китобойных судов, осуществляющих непосредственный промысел в океане. Плавучая база по переработке китового сырья была создана на основе приобретенного в порту Балтимор (США) двухпалубного сухогруза «Глен Ридж» (длина - 115 м, ширина - 16 м, водоизмещение - 10 573 т). В начале 1930 года его перегнали в Осло для переоснащения. Однако под нажимом китобойного лобби, опасавшегося появления возможного конкурента, норвежские власти отказали СССР в переоборудовании американского сухогруза. В результате его перевели на Кронштадтский морской завод, где по норвежским чертежам были выполнены необходимые работы. К началу лета 1932 года судно подготовили к выходу в свой первый промысловый рейс.
Факт захода судна «Глен Ридж» на ремонт в Кронштадт (где оно будет переименовано в «Алеут») стал известен руководству ленинградского Всесоюзного арктического института. В инициативном порядке его директор Р.Л.Самойлович и сотрудники М.М.Ермолаев и А.Ф.Лактионов в начале 1931 года разработали план организации и проведения первой советской антарктической экспедиции. Она должна была стать частью советского плана проведения исследований по программе Второго международного полярного года 1932-1933 годов. Экспедицию предлагалось осуществить на судах китобойной флотилии «Алеут» во время их перехода из Ленинграда во Владивосток, а на борту плавбазы - организовать научную группу, которая выполняла бы попутные метеорологические и геофизические наблюдения. Одно из судов-китобоев рекомендовали использовать для выполнения океанографических наблюдений в антарктических водах. С помощью плавбазы планировалось создать научную станцию на острове Петра I, открытого в 1821 году М.П.Лазаревым и Ф.Ф.Беллинсгаузеном.
Очевидно, что данный научный проект входил в серьезные противоречия с коммерческими планами судовладельца - Акционерного Камчатского общества. Сложной проблемой для организации работ флотилии в антарктических водах стало и отсутствие дипломатических отношений СССР со странами Южного полушария в начале 1930-х годов. Это серьезно осложняло бункеровку судов при их плавании на Дальний Восток, вокруг Южной Африки или Южной Америки. Именно эта причина официально использовалась судовладельцем при отказе в проведении исследований по программе Первой советской антарктической экспедиции.
28 июня 1932 года плавбаза «Алеут» (капитан Л.И.Бурхардт) вышла из Ленинграда. При выходе из Кильского канала к ней присоединились три судна-китобойца - «Трудфронт», «Энтузиаст» и «Авангард», построенные на норвежских верфях по заказу СССР. Пройдя через Панамский канал, флотилия приступила к китобойному промыслу в водах Тихого океана и, добыв более двух десятков китов, 27 февраля 1933 года прибыла во Владивосток. Флотилия «Алеут» продолжала промысловую деятельность в Северо-Западном районе Тихого океана до 1967 года.
Завершение Великой Отечественной войны не сократило, а, наоборот, расширило необходимость добычи китового сырья для государственных нужд нашей страны. В этой связи представители СССР в работе тройственной комиссии стран-победительниц во Второй мировой войне проявили незаурядную деятельность по передаче нашей стране в качестве репарации судов китобойной флотилии «Глория». Ее плавбаза под названием «Викинг» была построена в 1929 году на одной из британских верфей по заказу частной норвежской компании. Она многократно участвовала в антарктических промысловых экспедициях по добыче китов под флагами Норвегии, Великобритании и других стран. В 1938 году она была приобретена Германией, получив новое название «Глория».
Из-за начала Второй мировой войны эта флотилия не принимала участия в промысловых экспедициях. Часть китобойных судов данной флотилии были затоплены в результате бомбардировок союзной авиации в германских портах, отошедших после войны к зоне оккупации Великобритании. По завершении войны специалисты этой страны подняли их и перегнали всю флотилию в порт Ливерпуль, планируя использовать ее для промысла китов в антарктических водах под британским флагом. СССР был крайне заинтересован в получении китобойной флотилии для расширения своей промысловой деятельности, в том числе и в Антарктике - наиболее перспективном районе китобойного промысла в Мировом океане.
В результате продолжительных переговоров тройственная комиссия приняла решение в 1946 году о передаче всех судов этой флотилии СССР. 26 сентября 1946 года на плавбазе флотилии был поднят советский флаг, и она была переименована в «Славу». Одновременно, учитывая перспективную важность антарктического направления деятельности СССР, в соответствии с указанием Председателя Совмина СССР И.В.Сталина, в начале 1946 года коллегия МИД СССР поручила Договорно-правовому управлению министерства отслеживать деятельность международного сообщества в южной полярной области планеты (данная функция по-прежнему закреплена за Правовым департаментом МИД России).
На тот момент добыча китов в Мировом океане велась в соответствии с Международным соглашением о регулировании китобойного промысла от 8 июля 1937 года. СССР не был его участником. В 1945 году сторонами этого документа был принят протокол, который не рекомендовал продавать китобойные суда и промысловое снаряжение, а также оказывать техническую помощь в ремонте таких судов и их снаряжения государствам, не присоединившимся к соглашению. По факту, данный протокол был направлен против СССР, поскольку суда флотилии «Глория» требовали определенного ремонта и нуждались в приобретении нового промыслового снаряжения. На основании вышеназванного протокола правительства Британии и Норвегии отказали нашей стране в проведении необходимых закупок и получении технической помощи.
Советский Союз вел проработку вопроса присоединения к упомянутым соглашению 1937 года и протоколу 1945 года. Однако был избран иной путь - СССР принял приглашение Госдепартамента США, направленное нотой от 4 октября 1946 года, принять участие в Вашингтонской конференции по регулированию китобойного промысла, запланированной на 20 ноября 1946 года. В связи с этим министр рыбной промышленности западных районов СССР А.А.Ишков 14 октября 1946 года обратился с письмом в МИД СССР с предложением в обязательном порядке направить советскую делегацию для участия в указанном мероприятии.
Данное предложение поддержали, и 18 ноября в адрес заместителя Председателя Совмина СССР Н.А.Вознесенского было направлено совместное письмо Минрыбпрома западных районов СССР и МИД СССР за подписями А.А.Ишкова и заместителя министра иностранных дел В.Г.Деканозова. К нему прилагался проект постановления Совмина СССР и директивы делегации СССР для участия в вышеназванной конференции. В состав советской делегации вошли директор Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) А.С.Богданов, сотрудник института Е.И.Никишин и дипломат посольства СССР в США В.А.Тверьянович.
Столь слаженное и оперативное решение вопроса об участии в Вашингтонской конференции было, в том числе, связано с решением Совмина СССР №2411-1022 от 3 ноября 1946 года. Данным поручением Минрыбпром западных районов СССР обязывался направить китобойную флотилию «Слава» в Антарктику в конце 1946 года, после завершения всех необходимых ремонтных и подготовительных работ. Его, однако, можно было выполнить только после присоединения к международному режиму регулирования китобойного промысла в Мировом океане.
2 декабря 1946 года после завершения Вашингтонской конференции, на которой была принята Международная конвенция по регулированию китобойного промысла, СССР стал членом данной конвенции. Это обстоятельство позволило начать подготовку к первому антарктическому рейсу китобойной флотилии «Слава». 24 декабря 1946 года, почти на два месяца позже начала промыслового сезона, флотилия вышла из порта Ливерпуль к месту проведения промысловых операций. В ее состав входила плавбаза, восемь китобойных и одно вспомогательное судно2. Плавбаза «Слава» имела следующие характеристики: водоизмещение - 30 тыс. т, длина - 150 м, ширина - 22 м, осадка с грузом 12 м, скорость хода 12 узлов. Капитан-директором флотилии был назначен прославленный полярный судоводитель В.И.Воронин. В состав экипажей включили 56 норвежских специалистов, технологов по переработке китового сырья и гарпунеров. Первый кит, добытый судами флотилии в Антарктике, пришелся на 28 января 1947 года.
Основным портом снабжения флотилии «Слава» в Южном полушарии стал южноафриканский Кейптаун. СССР установил консульские отношения с этой страной 21 февраля 1942 года, что заметно упростило деловые отношения нашей флотилии с местными властями. В 1956 году, по инициативе правительства ЮАС, консульские отношения между нашими странами были прекращены, однако наши суда еще несколько лет продолжали заходить в порт Кейптаун. 7 августа 1963 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию 181, осуждающую политику апартеида властей ЮАР (так с 31 мая 1961 года стал называться ЮАС). Правительство СССР как страны - постоянного члена Совбеза ООН, рекомендовало советским судовладельцам не планировать заходы своих судов в морские порты этой страны. Поэтому суда отечественных китобойных флотилий и антарктических экспедиций до августа 1991 года стали использовать в качестве последнего порта захода по пути следования в Антарктику уругвайский Монтевидео. Полноценные дипломатические отношения между Российской Федерацией и ЮАР были установлены 28 февраля 1992 года.
В соответствии с утвержденным Совмином СССР планом, китобойная флотилия «Слава» в промысловом сезоне 1946-1947 годов должна была добыть 10 тыс. тонн китового жира и свыше тысячи тонн прочей продукции. Позднее начало промыслового сезона определило невозможность выполнения этого плана, несмотря на официальные сроки продления рейса. Всего в ходе первого антарктического промыслового сезона 1946-1947 годов флотилия «Слава» добыла только 384 кита. В начале лета 1947 года флотилия прибыла в порт своего постоянного базирования - Одессу.
Подготовка к очередному промысловому сезону 1947-1948 годов проходила более успешно, чем перед началом деятельности китобойной флотилии «Слава». На это раз было решено создать и направить в Антарктику научно-оперативную группу специалистов ВНИРО Минрыбпрома СССР и Государственного океанографического института (ГОИН) Главного управления гидрометеорологической службы (ГУГМС) при Совмине СССР. Начальником группы был назначен биолог А.А.Кирпичников. Эта группа состояла из двух отрядов: гидрометеорологического и биологического. В задачу первого входило информационное и прогностическое обеспечение метеорологическими данными деятельности судов флотилии в районе промысла и на маршрутах перегонов, а также, океанографическое изучение условий обитания антарктических китов; биологический отряд изучал видовое разнообразие китообразных Антарктики, их физиологию и кормовую базу. Кроме того, биологи принимали участие в разработке технологических операций по переработке китового сырья.
20 марта 1948 года плавбаза «Слава» достигла крайней южной точки в маршруте плавания экспедиции Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева в 1820 году. Это событие вызвало серьезную озабоченность в правительственных кругах США, которые полагали, что СССР в ближайшие годы может организовать свою антарктическую станцию, используя возможности флагмана флотилии «Слава».
Промысловые успехи второго антарктического рейса флотилии «Слава» были намного более успешны, чем в дебютном сезоне. На этот раз добыча составила 820 китов.
Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 15 июля 1948 года была ратифицирована Международная конвенция по регулированию китобойного промысла (от 2 декабря 1946 года). Эта конвенция вступила в правовую силу 10 ноября 1948 года.
Подготовка к третьему промысловому сезону 1948-1949 годов проходила еще более продуктивно. 23 августа 1948 года вышло в свет Постановление Совмина СССР №3195 «О проведении китобойного промысла в Антарктике в сезон 1948/49 гг.». Оно включало в себя несколько приложений, в которых утверждалось штатное расписание китобойной флотилии «Слава», нормы оплаты труда сотрудников флотилии, нормативы их котлового и вещевого довольствия, объем расходных средств на проведение промыслового рейса и затраты на междурейсовый ремонт судов, нормативы получения взрывчатых материалов для гарпунных пушек и т. д.
Впервые в практике работы китобойной флотилии «Слава» не участвовали иностранные специалисты, персонал флотилии был полностью укомплектован нашими соотечественниками. Работа научно-оперативной группы на судах флотилии проходила на постоянной основе. Для проведения океанографических и гидрохимических исследований выделялось одно из китобойных судов, так как выполнение этих наблюдений с борта плавбазы было крайне неудобно и малоэффективно.
После возвращения из третьего антарктического рейса флотилии «Слава» весной 1949 года на заседании ученого совета ГОИН было принято решение «о необходимости в ближайшие же годы предпринять широкие исследовательские работы со стороны СССР, заинтересованность которого в вопросах освоения Антарктики совершенно очевидна, памятуя при этом и необходимость отстаивания приоритета русских в открытии этого материка. Должна быть организована на специальном корабле соответствующим образом оснащенная советская научно-исследовательская экспедиция». Это решение было передано руководству ГУГМС при Совмине СССР, однако дальнейшая судьба данного документа неизвестна.
Научные исследования на судах китобойной флотилии «Слава» продолжались ежегодно. Они внесли значительные результаты в познание природы структуры и циркуляции вод и льдов Южного океана, биологического разнообразия обитающих в нем живых организмов и закономерностей климата Антарктики в летние сезоны и были опубликованы в двухтомном издании «Антарктика» в 1956 году.
СССР стремился расширить свой китобойный промысел в Антарктике, поэтому в середине 1950-х годов в нашей стране была разработана и принята программа развития китобойного флота. Она предусматривала создание трех новых китобойных флотилий для промысла в антарктических водах. С этой целью в отечественных судостроительных конструкторских бюро подготовили проекты новых китобойных баз и промысловых судов-китобойцев. Две однотипные базы построили на Николаевском судостроительном заводе в 1959 году («Советская Украина») и в 1961 году («Советская Россия»). Их основными характеристиками были: длина - 217 м, ширина - 24,8 м, водоизмещение - 44,9 т, мощность силовой установки - 2х7500 л. с., скорость - 16 узлов, экипаж - 536 человек. Кроме того, Постановлением Совмина СССР от 30 марта 1959 года принято решение о создании в Калининградском порту еще одной китобойной флотилии. Плавбаза этой флотилии была реконструирована из германского грузопассажирского судна «Гамбург», построенного в 1926 году, 20 июня 1960 года она была переименована в «Юрий Долгорукий» и на ней подняли флаг СССР.
Все три новые советские китобойные флотилии оснастили 19 новыми скоростными и маневренными промысловыми судами с дизель-электрическими силовыми установками, спроектированными и построенными в СССР. Этот проект получил название «Мирный» и стал реализовываться с 1956 года. Их основными характеристиками были: длина - 63, 6 м, ширина - 9,5 м, водоизмещение - 980/(1273) т, мощность силовой установки - 3100 кВт, скорость - 17, 2 узла, экипаж - 31 человек.
Данные советские планы вызвали серьезную озабоченность у признанного мирового лидера промысла китов в Антарктике - Норвегии. В связи с этим через посольство СССР в Осло норвежский МИД своей нотой попросил организовать рабочее совещание в Москве в октябре 1958 года по вопросам стратегии развития китобойного промысла в Южном океане с советскими руководителями этой отрасли и персонально с А.И.Микояном, отвечающим за китобойный промысел в Совмине СССР. На тот период промысел китов в Антарктике вели девять норвежских флотилий, шесть японских, три английских, одна голландская и одна советская флотилии. Международная конвенция по регулированию китобойного промысла 1946 года ограничивала только поголовье ежегодно добываемых китообразных, обитающих в антарктических водах, но не лимитировала количество промысловых судов, поэтому советские планы никак не нарушали основные положения этого акта международного права.
В то же время Норвегия понимала, что ввод в строй новых китобойных флотилий СССР даст возможность нашей стране занять лидирующие позиции в этом виде антарктической деятельности. Отстаивая свои национальные интересы, правительственные круги Норвегии даже угрожали денонсацией вышеназванной конвенции. Визит норвежской делегации в Москву предшествовал совещанию представителей пяти держав, ведущих промысел в Антарктике, которое должно было состояться в ноябре в Лондоне. На советско-норвежских переговорах в Москве по этому вопросу наши представители убедительно и четко отстаивали советские национальные интересы, которые, в свою очередь, не угрожали снижению численности поголовья антарктических китов. Эта позиция была сформулирована в соответствующем распоряжении Совмина СССР, изданного в октябре 1958 года. Интересы СССР в антарктическом китобойном промысле озвучили на вышеназванном совещании в Лондоне.
В 1966 году китобойную флотилию «Слава» перевели на Дальний Восток, а затем, в 1971 году ее суда продали на металлолом в Японию.
В соответствии с процедурами, утвержденными Международной китобойной комиссией (МКК) - рабочем органе Международной конвенции по регулированию китобойного промысла 1946 года, акватория Южного океана была разделена на шесть промысловых секторов. Первый сектор - между 120° з. д. - 60° з. д., второй - между 60° з. д. - 0°, третий - между 0° - 70° в. д., четвертый - между 70° в. д. - 130° в. д., пятый - от 136° в. д. до 147° в. д., шестой - между 170°з. д. до 120°з. д. Северной границей этих секторов была параллель 50° ю. ш. На каждой китобойной флотилии работали два государственных инспектора, которые вели статистический учет добытых китов и, по принятой в МКК форме, регулярно отсылали отчеты о промысловой деятельности в каждом из секторов в МКК из первого порта захода.
На всех советских китобойных флотилиях продолжали работать научно-оперативные группы, состоящие из специалистов ВНИРО, а также бассейновых филиалов этого института: Атлантического НИРО (Калининград), Азово-Черноморского НИРО (Керчь), Тихоокеанского НИРО (Владивосток), а также сотрудников ГОИН и местных университетов, готовивших специалистов гидрометеорологического профиля.
Основными задачами научных групп на отечественных китобойных флотилиях были следующие: изучение состояния запасов промысловых видов китов, разработка рекомендаций по поиску, рациональному использованию запасов, совершенствование технологии переработки китового сырья, а также сбор остеологических коллекций, экспонатов для музеев и университетов. Кроме того, продолжался сбор и оперативный анализ гидрометеорологических данных о среде обитания китообразных в Южном океане и условий безопасного плавания судов флотилий.
В 1972 году Конгресс США принял Закон о защите морских млекопитающих, в котором запрещалась добыча и импорт морских млекопитающих и изготавливаемых из них продуктов. В том же году Конференция ООН «Человек и окружающая среда» предложила ввести десятилетний мораторий на добычу китов в Мировом океане. Эта позиция не была поддержана МКК, однако под серьезным давлением общественных природоохранных организаций она была вынуждена уступить и в 1982 году ввела мораторий на добычу китов начиная с сезона 1985-1986 годов. СССР прекратил деятельность китобойных флотилий: «Юрий Долгорукий» в 1977 году, «Советская Украина» и «Советская Россия» - в 1987 году.
В 2010 году на 62-м заседании МКК под давлением делегаций Японии, Дании и Исландии мораторий на добычу китов был отменен. Однако международная природоохранная организация Коалиция Антарктики и Южного океана (АСОК) стала проводить активную борьбу против деятельности японских китобойных судов в антарктических водах, которая иногда приводила к серьезным человеческим травмам. Эти действия подвергались серьезному рассмотрению на очередных сессиях МКК.
Через 125 лет после завершения легендарной Русской южно-полярной экспедиции достойными преемниками первооткрывателей новых земель Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева стали советские китобои флотилии «Слава». Их работа в Антарктике не только укрепила экономические и оборонные позиции нашей страны, но и внесла огромный вклад в международный престиж СССР в странах Южного полушария. Трудно переоценить результаты научных исследований, выполненных на судах советских китобойных флотилий на протяжении 40-летнего периода начиная с 1947 года.
Проведение китобойного промысла в антарктических водах нашими соотечественниками с 1946 по 1987 год было неразрывно связано с решением многочисленных внешнеполитических и правовых вопросов в международном сообществе, включая деятельность СССР в проведении сессий МКК. Данный вид практической деятельности СССР в водах Южного океана послужил надежным аргументом для разработки Меморандума об Антарктике правительства СССР от 7 июня 1950 года, а также для организации Комплексной антарктической экспедиции (КАЭ) Академии наук СССР в 1955 году. Эта работа проводилась и продолжает осуществляться специалистами Правового департамента Министерства иностранных дел РФ.
Нормативно-правовые акты деятельности китобойной флотилии «Слава», разработанные еще в 1948 году, послужили основой для финансового, материального и социального обеспечения работ КАЭ АН СССР.
История отечественного китобойного промысла подробно изложена в фундаментальном труде «Китобойная слава Союза», изданном в 2016 году.
1Единственным государством, не заявившим своего сектора на шестом континенте из «прибрежных» к Антарктике стран Южного полушария, стала ЮАР. Метрополия в лице Британии не позволила ей это сделать.
2В состав пятого рейса флотилии «Слава», помимо плавбазы, входило уже 15 китобойных судов.
