ENGLISHАрмен Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»: Владыка, ваша епархия имеет давние исторические корни, как и весь Костромской край. Но если оглянуться всего на десять лет, то какие основные проблемы вы решали?
Митрополит Ферапонт: В течение тех десяти лет у меня была, наверное, стандартная для архиерея деятельность, но очень интересная. Ведь мы возрождаем духовную жизнь во всех ее проявлениях. Продолжаем восстанавливать и строить храмы. Для нашего региона это очень актуально, поскольку много святынь было разрушено.
Мне пришлось достаточно серьезно заниматься деятельностью Костромской духовной семинарии, вообще большое внимание уделять образованию. Пришлось потрудиться над тем, чтобы хорошо работали разные епархиальные направления - молодежная работа, образовательный отдел, социальное служение и т. д.
В общем-то, это нормальная деятельность архиерея. И мне нравится делать то, чем я занимаюсь.
А.Оганесян: Но вот что ваше архиерейское сердце больше всего порадовало?
Митрополит Ферапонт: Говоря современным языком, «вишенка на торте» - это, конечно, начало возрождения Костромского кремля, совершенно особой святыни. На территории кремля находятся два собора, оба считались кафедральными. Они были в 1934 году взорваны, физически уничтожены. Работа по восстановлению началась по инициативе и благословению Святейшего патриарха Кирилла и трудами достаточно известного благотворителя В.И.Тырышкина, который много восстановил, в частности кафедральный собор в Ярославле. Сегодня он практически завершил восстановление Богоявленского собора, одного из двух. При том, что это требует и от меня достаточно много внимания, эта работа очень радостная. Потому что строить храм - это радостно.
А.Оганесян: Расскажите, пожалуйста, поподробнее о Костромском кремле.
Митрополит Ферапонт: Построен он был, конечно, как оборонительная крепость, причем, это единственный кремль, который стоит на левом берегу Волги. После очередного пожара в начале XVIII века восстанавливать его как оборонительную крепость не стали, а оставили как соборный комплекс. В двух соборах находилась известная чудотворная Феодоровская икона Божией Матери, которая явилась чудесным образом. Соборы - один летний, другой - зимний, поэтому икона полгода была в Успенском соборе, а полгода - в Богоявленском, теплом. Сейчас она хранится в Богоявленском соборе Богоявленско-Анастасиина женского монастыря.
А.Оганесян: Мы памятью переносимся в известные годы гонения на церковь. Костромская епархия, поскольку она входила в так называемое безбожное кольцо, пострадала едва ли не больше, чем другие. Что удалось восстановить?
Митрополит Ферапонт: Костромскую губернию ликвидировали после революции, ее разделили. Основная часть вошла в Ивановскую промышленную область, что-то отошло к Ярославлю, затем в 1944 году область восстановили. Но было потеряно достаточное количество земель, например Кинешма, которая теперь - в Ивановской области.
На территории тогдашней Костромской губернии было более 1400 храмов. Огромное их количество закрыли или разрушили. Сегодня мы можем говорить, что около 300 храмов нами более или менее приведено в порядок и 700 храмов-памятников находятся на территории Костромского региона.
А.Оганесян: Кстати, до того, как вы вступили в должность главы Костромской митрополии, вы были игуменом Иаково-Железноборовского мужского монастыря. Ведь его вы тоже восстанавливали?
Митрополит Ферапонт: Это очень интересный монастырь. Иаков Железноборовский - один из учеников Сергия Радонежского. Он сам из этих мест, считается одним из галичских бояр. Галич находится в Костромской области, плотно связан с историей России. Василий Темный, московский князь, когда воевал с Дмитрием Шемякой, в монастыре устроил свой штаб, а после победы подарил монастырю свою кольчугу. Она, кстати, хранилась, по всем документам, вплоть до революции, потом пропала, видимо, вместе с изъятием церковных ценностей. Есть историческая версия, что в Иаково-Железноборовском монастыре был пострижен Григорий Отрепьев, будущий Лжедмитрий I. Так что в историческом плане монастырь очень интересный.
А.Оганесян: Один из древнейших...
Митрополит Ферапонт: Да, основан в конце XIV века. Считается, что Святой Иаков пришел туда после смерти преподобного Сергия. Да, милостью Божией нам удалось провести там восстановительные работы, и сегодня монастырь еще нуждается в восстановлении. Живет не богато. Молимся за то, чтобы все и дальше происходило хорошо.
А.Оганесян: Могу сказать, что мне с моими коллегами удалось побывать в этом монастыре - дышит древностью, находясь там, попадаешь совсем в другой мир. Но работы там еще много. Хотелось бы пожелать на этом поприще успехов.
Давайте погорим о СВО. Что делает церковь для окормления тех воинов, которые оказались в зоне военных действий?
Митрополит Ферапонт: Да, наши священники окормляют воинов в зоне СВО, в Костроме расположено два десантных полка, и наши священники проводят и там духовное окормление.
Сегодня, как говорят наши отцы, побывавшие в зоне боевых действий, невозможно сооружать походные храмы. Враги их очень быстро вычисляют и ведут огонь по храмам и по отдельным священникам, и даже охотятся на них. Священник у них, как цель, приравнивается к старшему офицеру, не меньше. И сегодня священник на поле боя одет в полную военную форму, бронежилет, каску. Вот только на нем епитрахиль и поручи, он в окопах может крестить, причащать, исповедовать, то есть исполнять все священные действия, которые в Первую мировую войну, к примеру, можно было все-таки совершать в храмах, служить литургию, молебен. Сегодня - это все очень опасно и затруднено.
Мы говорили про кремль, так там, в нижнем храме Богоявленского собора, будет храм воинской славы и уже сейчас организовывается музей военного духовенства. Нам для музея привезли потир, пробитый осколками, есть уже и другие экспонаты, скажем так.
А.Оганесян: Имеются потери и среди священства?
Митрополит Ферапонт: Да.
А.Оганесян: Священники делятся с вами своими впечатлениями?
Митрополит Ферапонт: Конечно. Наверное, самое основное впечатление: война заставляет человека совершенно по-другому смотреть на жизнь, находясь перед лицом смерти. Это активизирует во многих людях духовную жизнь. Это вопросы очень высокого духовного уровня.
А.Оганесян: О которых раньше, может быть, и не задумывался.
Митрополит Ферапонт: Да, они спрашивают, а как победить такой грех в себе? Люди начинают жить серьезной духовной жизнью. Конечно, не все. Хотя говорят, что на войне неверующих не бывает. Отцы за первые три недели причастили там 1,5 тыс. человек. Многие крестились еще на сборных пунктах. В этом плане война заставляет серьезно задуматься о смысле жизни, о возможности смерти, и, соответственно, о жизни духовной.
А.Оганесян: Когда человек подходит к грани своего человеческого бытия, тогда взывает к Богу.
Коль скоро мы заговорили с вами о событиях на Украине, коснемся церковного измерения. Очень многие священники там подвергаются гонениям, причем они носят характер и нравственный, и физический. Самое трагическое и драматическое событие - это закрытие Киево-Печерской лавры. Мы не имеем представления о том, что же там раскольники будут делать. Тема раскола на Украине для православных - очень важна. Во что это выльется?
Митрополит Ферапонт: Раскол - это, по сути, вид гонения на церковь. Потому что гонение на церковь всегда воздвигает дьявол через людей. В первые годы христианства были гонения физические. Греческие императоры преследовали христиан, но в те же годы появлялись ереси. А где ересь, там и раскол, потому что от церкви откалывались те или иные еретические общества. Для церкви самое болезненное не физические гонения, которые ее укрепляют. Мученичество укрепляет христианство. А раскол - это крайне тяжелая для церкви ситуация, потому что нарушается самое главное - единство церкви. Историй расколов огромное количество - более тяжелых, менее тяжелых. Можем говорить о католической церкви, страшном расколе на восточную церковь и западную. Мы можем вспомнить относительно недавнюю историю революции 1917 года, когда возник обновленческий раскол, который постепенно был преодолен. Но он тоже, как и на Украине, поддерживался властью - похожая в чем-то ситуация. Он тоже сопровождался одновременно и физическими гонениями. Мы все это прекрасно помним.
А.Оганесян: И захватами храмов.
Митрополит Ферапонт: Да, и закрытием лавр, монастырей, разорением, все это мы сравнительно недавно проходили. И казалось, что все это закончилось.
Всегда есть духовное измерение. И в этом случае есть - это враг на нас нападает, а Господь попускает. Почему? Нужно понимать, что Господь всегда от нас хочет покаяния. Из-за чего происходят и эпидемии, и войны, и расколы, и все остальное - только из-за нашей духовной слабости. Очень печально то, что происходит на Украине, но Господь всесилен все всегда поправить, а мы об этом молимся. Потому что, как сказал премудрый Екклесиаст: «И это пройдет». И это, конечно, тоже пройдет обязательно, как прошли наши революционные годы, советские годы, когда казалось, что уже церковь не поднимется. Тем не менее за последние 30 лет (и это чудо!) было восстановлено около 40 тыс. храмов. Такого ни в одной стране мира не было и нет. И мы очень надеемся и верим, что наша братская Украина останется православной страной. Все это будет преодолено милостью Божией, мы об этом молимся.
А.Оганесян: Владыка, в прошлый раз мы с вами встречались, когда бушевал COVID-19. Это было действительно испытание для церкви. Что греха таить, после пандемии во многих храмах стало меньше прихожан. Попытка перевести литургическое общение в дистант не оправдалась. Что было в вашей епархии, как справлялись с этой непростой ситуацией?
Митрополит Ферапонт: Во-первых, нам удалось убедить наши светские власти не накладывать ограничения на посещение храмов. И ограничений не было. Мы очень благодарны нашему губернатору и светской власти за то, что верующие могли спокойно ходить в храм, конечно, при соблюдении требований, которые предъявлялись: ношение масок и т. д. Да, людей стало меньше. Ведь и мы призывали пожилых людей, тех, кто находятся в группе риска, не так часто посещать храм. Сегодня все постепенно восстанавливается.
Мы действительно продолжаем открывать новые приходы, их становится значительно больше, поэтому посчитать всех, ходящих в храм, бывает не так легко.
А.Оганесян: Вы говорили о том, что важным событием для вас было восстановление религиозного образования. Расскажите, пожалуйста, о Костромской семинарии.
Митрополит Ферапонт: Семинария уже действовала, когда я был назначен. Образованию приходится уделять достаточно большое и постоянное внимание. У нашей семинарии среди абитуриентов - хорошая слава. Там учится 50 человек, это для региональной семинарии неплохой показатель, учитывая, что сейчас в регионе проживает около 60 тыс. человек.
А.Оганесян: Когда я был в Костроме, видел странный памятник мавзолейного типа в самом центре города. Он выглядит каким-то архитектурным и историческим анахронизмом. Ведь там был памятник, связанный с памятными датами российской государственности.
Митрополит Ферапонт: Вы, наверное, имеете в виду памятник Ленину, который стоит в городском парке прямо рядом с кремлем?
Основание строилось для памятника в честь 300-летия династии Романовых. Постамент соорудили, а сам памятник не успели. Может быть, это было промыслительно - памятник не пришлось уничтожать. В начале 1930-х годов просто на этот постамент водрузили памятник Ленину. У меня сохранились старые фотографии, на которых еще стояли невзорванные соборы и уже Ленин.
А.Оганесян: А нельзя восстановить историческую правду?
Митрополит Ферапонт: Мы, епархия, только - за. Очень надеемся, что этот памятник Ленину будет перенесен в более подходящее место, потому что сейчас он действительно диссонирует с архитектурой.
А.Оганесян: Вы упомянули Феодоровскую икону Божией Матери. Как она связана с Костромой?
Митрополит Ферапонт: Эта икона почитается нами покровительницей Костромы. Она была явлена Костроме во второй половине XIII века, точный год не известен. И с тех пор прославлена многими чудесами. Перед этой иконой был призван на царство Михаил Федорович Романов. Но это неслучайно, ибо если бы эта икона не считалась чудотворной и не почиталась в Костроме, то благословение Михаил Федорович получил бы от какого-то другого образа. Для Романовых эта икона была фамильным образом-хранителем династии. А сами мы понимаем, что этот образ связан именно с государством. Ведь в смутное время стоял вопрос о сохранении России как государства, и восстановление русского царства, русской монархии было совершенно необходимо для укрепления русской государственности.
В Костроме любят эту икону, и не только в Костроме. Нас регулярно приглашают разные епархии с этим образом. Не так давно она вернулась из Москвы, Храма Христа Спасителя. Феодоровская икона не только державная заступница Российского государства, она почитается покровительницей семьи, детства, деторождения. Как архиерей, могу свидетельствовать о многих чудесах, и люди об этом рассказывают. Не только костромичи знают чудотворную силу именно этого образа Божией Матери. Мы всегда рады в Костроме всем, кто приходит помолиться у этого чудотворного образа.
А.Оганесян: Владыка, как вы пришли к Богу?
Митрополит Ферапонт: Я крестился взрослым и могу свидетельствовать, что, когда надо мной было совершено таинство крещения, я почувствовал себя новым человеком. Во мне действительно произошла какая-то внутренняя перемена - это факт.
А.Оганесян: Не психологическая, а онтологическая?
Митрополит Ферапонт: Да, вы совершенно правильно заметили. А как это выразить в более реалистическом плане, у меня ответа нет.
А.Оганесян: Мне понравились слова одного священника: «Вообще - это неведомые пути, но не избежать одного: благодать Божия должна коснуться сердца человека, а уж как это происходит, - это Божие дело». Спасибо вам большое.
Митрополит Ферапонт: Да благословит вас Господь!
