ENGLISHВ статье представлены результаты работы Центра аналитического мониторинга, созданного год назад в структуре Института международных исследований МГИМО. Основная задача Центра - непрерывный мониторинг и анализ латентных или открытых конфликтов и кризисных ситуаций. Ведется ежедневный сбор данных, которые организуются в виде событийных досье. Происходящие события классифицируются по датам, инициаторам, объектам, содержанию. Таким образом, формируются информационные базы данных, обобщаемые в виде ежемесячных и ежеквартальных аналитических материалов.
В ниже представленных обзорах, подготовленных на основе полугодового среза, дается анализ ситуации вокруг иранской ядерной программы, афганской проблемы, проблемы пиратства в зоне Аденского залива, ситуации вокруг конфликта Грузии с Абхазией и Южной Осетией.
Опасность силовых сценариев
Обострение ситуации вокруг иранской ядерной программы с учетом действий и риторики Тегерана с начала 2010 года продолжалось. Систематическое подчеркивание растущей военной мощи Ирана вызывает обеспокоенность США и Израиля. Следует отметить военные учения «Защитники неба-2», намерения испытать авиационные бомбы нового поколения, заявления о начале производства новой противокорабельной крылатой ракеты Nasr-1, испытание новой ракеты «Шахин», а несколько позже - ракеты «Саджиль 2», заявление о начале производства ракет «Каэм» и «Туфан-5», о разработке нового комплекса ПВО, якобы сопоставимого по возможностям с российским С-300. В мае этого года были проведены масштабные учения в Персидском заливе и Ормузском проливе, проведены испытания беспилотных аппаратов, объявлено о намерении вывести на орбиту до шести спутников, проведены испытания противолодочной торпеды, осуществлены испытания последней модификации ракеты «земля-море» «Фаджар-5».
Вашингтон сделал попытку разыграть «демократическую карту», выразив сочувствие оппозиционным настроениям в стране и жестко критикуя иранский режим. Для розыгрыша этой карты сложились благоприятные условия. Иранское руководство дало удобный повод, закрыв правозащитные сайты, наложив санкции на оппозиционную партию, лишив свободы бывшего вице-президента Ирана, подвергнув цензуре Интернет и радиостанции и т.п. Пока использование этого инструмента давления на Иран не принесло американской администрации ощутимых результатов, но его следует рассматривать как потенциально значимый фактор воздействия на Иран.
США инициировали принятие новых санкций против Ирана в Совете Безопасности ООН 9 июня этого года. Россия и Китай в последний момент поддержали санкции, предварительно добившись того, чтобы они были максимально смягчены и не затронули бы их собственных интересов в этой стране. Бразилия, Ливан и Турция с самого начала выступили против документа, что, впрочем, не имело большого значения для общего результата. Многие части резолюции носят весьма обтекаемый, компромиссный характер.
Следует отметить, что новые санкции вполне могут оказаться неэффективными. Если Иран продолжит линию на обострение ситуации, США вновь придется предпринимать шаги по ужесточению своей позиции, имея ограничения на использование военной силы. В администрации Обамы, похоже, понимают, что сценарий силового решения проблемы лишь усугубит ситуацию. Интрига ситуации будет заключаться в том, какой именно путь выберут США для решения проблемы.
Силовой вариант крайне опасен для всех заинтересованных сторон. Если будет уничтожен иранский режим, это наверняка вызовет анархию в стране, приведет к росту влияния радикальных и несистемных группировок. Их действия вообще не будут ограничены какими-либо нормами. В случае хаотизации внутриполитических процессов подобные группировки могут получить доступ либо к самому ядерному оружию (если на тот момент Иран успеет его произвести), либо к элементам ядерных технологий. В случае же если иранский режим сохранит свою дееспособность, а ядерная инфраструктура не будет полностью уничтожена, американская акция наверняка спровоцирует его на ответные жесткие шаги, которые могут включать нанесение ракетных ударов по территории Израиля, активизацию антиизраильских настроений и действий на Ближнем Востоке, блокирование иранцами вывоза нефти из зоны Персидского залива, нанесение ударов по американским войскам на территории Ирака и попытки дестабилизации политической ситуации в Ираке и Афганистане.
Опасность другого сценария - усиление давления на Иран - связана с тем, что в этих условиях Тегеран может прибегнуть к идеологеме внешней угрозы для «сплочения нации». Для России это чревато возможным обращением Ирана к усилению антироссийской риторики, если будет решено, что антиамериканский и антиизраильский факторы уже исчерпали себя. О возможности такого сценария свидетельствует заявление Президента Махмуда Ахмадинежада после принятия резолюции Совбезом ООН, что Россия начинает в глазах Ирана выступать в образе «исторического врага». В этих условиях нашей стране следует быть крайне осторожной в своих заявлениях и действиях. Если Иран расценит российские действия как враждебные, он может начать активно противодействовать нашим интересам в Каспийском регионе и Центральной Азии. Россия в этой ситуации может оказаться слабым звеном: ее экономические ресурсы значительно более скромны в сравнении с ресурсами Китая, а военные - в сравнении с ресурсами США. Поэтому именно Россия может оказаться удобным «врагом» в системе идеологических координат Ирана.
Ситуация может сложиться более благоприятно для России в случае снижения интенсивности конфликтной ситуации. Подобное снижение парадоксальным образом может произойти в том случае, если США смирятся с ядерными амбициями Тегерана и попытаются «социализировать» Иран, признав его (по меньшей мере, номинально) в качестве равноправного игрока в регионе.
вывод войск коалиции приближается
СИТУАЦИЯ В АФГАНИСТАНЕ становится все более неопределенной. Это связано с несколькими причинами. Во-первых, силам коалиции не удалось существенно снизить активность «Талибана», которая выражается в многочисленных терактах, убийствах государственных служащих, нападениях на коммуникации коалиционных войск. Наращивание военного присутствия в Афганистане вряд ли переломит ситуацию, тем более что усиление контингентов США и их союзников имеет свои пределы. Во-вторых, под большим вопросом сохранение консолидированной политической воли стран коалиции к продолжению операции в течение длительного срока. Ключевые участники планируют сворачивать свое военное присутствие. В-третьих, уже сейчас очевидно, что афганские вооруженные силы будут неспособны справиться с талибами, когда коалиция передаст им контроль над безопасностью. Ряд участников планирует сделать это уже в течение 2010 года, а США намерены начать вывод войск в июле 2011. Не меньше вопросов вызывает и перспектива сохранения правительством Афганистана контроля над ситуацией в стране. В-четвертых, объем наркотрафика из Афганистана постоянно увеличивается, поскольку ни США, ни командование НАТО не ставят перед собой цели искоренить наркопроизводство, что вызывает серьезную озабоченность России. В-пятых, усиливается конкуренция за стратегически важный регион - свои позиции в Афганистане наращивает Китай, что может вызвать обеспокоенность США и других игроков, которые напрямую не вовлечены в конфликт, но чутко реагируют на происходящие процессы.
За последние три месяца значительно возросла террористическая активность талибов. Теракты создают ощущение нестабильности, шаткости, ограниченности возможностей правительства и коалиционных сил.
Напротив, результативных антитеррористических операций коалиционных сил за последнее время было не слишком много. Удалось уничтожить нескольких влиятельных лидеров талибов. Однако крупные операции значительных успехов не принесли. Более опасными для талибов представляются действия афганского правительства и коалиции, направленные на фрагментацию «Талибана», достижение договоренностей с отдельными лидерами в рамках проекта «мирного процесса». Именно поэтому талибы сосредотачивают свои усилия на запугивании и уничтожении тех, кто сотрудничает с правительством Афганистана. К тому же среди мирного населения растет недовольство действиями сил коалиции (ISAF), особенно из-за увеличения потерь среди мирных граждан вследствие ошибочных ударов. В результате крестьяне охотнее переходят на сторону «Талибана». Немаловажен и фактор дохода от выращивания наркосодержащих растений.
Между тем в НАТО официально объявили, что контроль над безопасностью в регионе будет передан в руки афганских властей уже в течение 2010 года. Барак Обама также заявил о постепенном выводе американских войск из Афганистана в июле 2011 года. Такие обещания будет крайне сложно выполнить - с натиском талибов едва справляется многотысячная международная армия, а афганские вооруженные силы пока не способны обеспечивать безопасность на всей территории страны. Вероятнее всего, в качестве «инструкторов» в Афганистане еще долгое время будут оставаться довольно значительные контингенты военнослужащих НАТО.
В самом американском руководстве произошел серьезный раскол по афганскому вопросу. В конце июня этого года главнокомандующий ISAF генерал Стэнли Маккристал резко раскритиковал в СМИ администрацию Белого дома, после чего подал прошение об отставке. Обама принял отставку и назначил преемником Маккристала командующего Центральным командованием США Дэвида Петреуса, который до того командовал многонациональным контингентом в Ираке.
Противоречия между Маккристалом и Обамой проявились еще во время разработки военной стратегии США в Афганистане в 2009 году. Генерал периодически напоминал президенту о необходимости увеличения контингента и значительного расширения статьи бюджета для Афганистана. Настаивая на усилении военного присутствия, он начал становиться помехой для администрации США в ее планах по постепенному сокращению вовлеченности в конфликт. В Белом доме, похоже, осознают, что разгромить «Талибан», скорее всего, не удастся, особенно учитывая низкую эффективность афганских правительственных сил.
Уход Маккристала, которому удалось выстроить конструктивные отношения с Хамидом Карзаем, может негативно сказаться на дееспособности афганского правительства и сил безопасности.
В стране по-прежнему крайне серьезной остается проблема наркотрафика из Афганистана, большая часть которого приходится на Россию. В конце марта стало очевидно, что коалиция не намерена серьезно бороться с наркопроизводством в Афганистане. В НАТО отвергли план России «Радуга-2» по борьбе с наркотрафиком и официально признали, что наркопроизводство является жизненно необходимой частью сельского хозяйства Афганистана.
На этом фоне Россия может сделать акцент на прямое и комплексное сотрудничество с Кабулом.
Свою экономическую активность в стране увеличивает Китай. Еще два года назад он заплатил за право вести добычу руды на месторождениях в Айнаке 3,4 млрд. долларов, что на миллиард больше, чем предлагали соперничавшие с ним конкуренты (Канада, Россия и др.). США вполне могут рассматривать такие действия как покушение на сферу своих экономических интересов, в том числе связанных с проектами добычи полезных ископаемых, строительством газотранспортной и иной инфраструктуры. Своеобразным противовесом китайским инициативам могут выступить японские инвестиции: в мае было объявлено о планах Японии поддержать строительство железной дороги в Афганистане.
Похоже, что с приближением вывода войск коалиции из Афганистана конкуренция за экономическое и политическое влияние в стране будет расти. США же будут вынуждены искать равновесие между своими интересами и ценой, которую необходимо заплатить за их реализацию.
парадоксальная ситуация в аденском заливе
Банды пиратов продолжают угрожать торговым коммуникациям в одном из узловых транспортных коридоров - в зоне Аденского залива. Военный потенциал этих банд несопоставимо мал в сравнении с морскими державами, чьи боевые корабли патрулируют данный район. Однако ВМС НАТО, России, Индии, Китая не могут взять ситуацию под контроль, несмотря на отдельные прецеденты освобождения торговых кораблей. На этом фоне растет значимость нового игрока - частных охранных фирм, которые претендуют на охрану торгового флота, то есть на ту функцию, которая принадлежит военно-морским силам государств как «традиционным» игрокам мировой политики. Тактически проблема важна с точки зрения угрозы, которую пираты представляют для невооруженных кораблей. Стратегически - она является индикатором соотношения сил «традиционных» акторов (государств), ряда новых акторов - сетевых преступных сообществ и частных охранных фирм, а также международных организаций, прежде всего ООН.
С начала 2010 года активность пиратов существенно усилилась. В этой связи растет запрос на обеспечение безопасности коммуникаций в данном районе. Было проведено несколько успешных операций. Резонанс в международных СМИ вызвали действия экипажа большого противолодочного корабля (БПК) ВМФ России «Маршал Шапошников» по освобождению российского танкера «Московский университет». Активность в борьбе с пиратами в зоне Аденского залива проявляют страны ЕС в рамках группы EUNAVFOR, которая регистрирует и сопровождает суда, следующие курсами через опасную зону. В районе действия пиратов присутствуют корабли ВМС США. Особо следует отметить случай нападения на корабль «USS Nicholas», в результате которого все захваченные пираты были экстрадированы в Америку для проведения следствия. Интересно, что при отсутствии единой федеральной стратегии со стороны властей США в отношении борьбы с пиратством законодательства ряда штатов имеют юридическую базу, позволяющую проводить судебные разбирательства в отношении пиратства. Это способствует задержанию пиратов, нападающих на судно, и организации преследования основных и сопровождающих пиратских кораблей. Примечательным является также не имеющий современных прецедентов суд над пиратами в Нидерландах в мае этого года.
Ситуация в самом государстве Сомали остается крайне напряженной. Действия антиправительственных сил и вооруженных формирований, в том числе террористических, в марте-мае 2010 года были крайне интенсивными. Во многом это связано с активизацией деятельности вооруженной исламской группировки «Аш-Шабаб», которая в феврале этого года объявила о присоединении к всемирному джихаду «Аль-Каиды».
Следует подчеркнуть, что пираты и антиправительственные группировки в Сомали представляют собой разные, и подчас враждебные силы. Вполне возможны попытки данных группировок в той или иной степени подчинить себе пиратов, угрожая их базам. В апреле боевики группировки «Аш-Шабаб» совершили ряд нападений на порт Гарадер. В порту находилось несколько захваченных пиратами кораблей и групп экипажей. После нападения «Аш-Шабаб» пираты начали буксировку кораблей в порт Хобио, находящегося под их контролем. По предварительным данным, группировка совершила нападения на город после того, как пираты отказались передать оружие в качестве взятки за охрану портов. В ходе конфликта 10 человек погибли, более 40 получили ранения. Этот инцидент показателен, так как ранее боевики не совершали нападений на порты пиратов.
Представители переходного правительства Сомали, поддерживаемые ООН, ограничивались нейтральными заявлениями в отношении сложившейся ситуации. Массированных ответных действий, направленных против активности антиправительственных группировок и исламистских террористических организаций, со стороны переходного правительства Сомали практически не предпринималось. Маловероятно, что подобные действия будут предприняты в будущем.
нормализация зависит от ухода М.саакашвили*(*Материал подготовлен в сотрудничестве с Интернет-порталом «Россия - Грузия: экспертный диалог»//http://gruzia-rossia.ru/ )
Последствия «пятидневной войны» 2008 года до сих пор оказывают существенное влияние на ситуацию в регионе. Основными препятствиями для урегулирования конфликта служат:
- радикальные расхождения в интерпретации его причин и следствий непосредственными участниками - Грузией, Абхазией и Южной Осетией;
- сохраняющиеся разногласия международного сообщества (прежде всего России, США и ЕС) относительно статуса новых государств, а также стратегии урегулирования ситуации;
- недостаток каналов коммуникации и площадок для диалога на уровне дипломатических отношений, экономических связей, общественной дипломатии;
- высокий уровень взаимного недоверия и неприязни, воспроизводимый в СМИ и политической риторике;
- отсутствие видимых стимулов и как следствие - политической воли к урегулированию отношений со стороны основных участников конфликта.
Названные препятствия наглядно проявляются в позициях сторон. Для Грузии декларируемым приоритетом выступает задача реинтеграции.
ЕС и США пока избегают излишней интернационализации конфликта. Вполне наглядна их позиция относительно интерпретации событий 2008 года - Грузия признается в качестве инициатора, а Россия осуждается за ответные действия.
Существенным шагом в урегулировании конфликта может стать заключение соглашений между Грузией и новыми государствами о неприменении силы: с такой инициативой выступила российская дипломатия. Сам Тбилиси допускает возможность переговоров по соглашению только с Россией, но не с Абхазией и Южной Осетией и только после «деоккупации». Следует отметить, что педалирование темы российской угрозы важно для М.Саакашвили не только в контексте внешней политики, но и для консолидации грузинского общества.
Позиция грузинской оппозиции неоднородна. Например, движение «Белые» последовательно требует занять еще более жесткую позицию в отношениях с Россией. Более умеренные оппозиционеры, такие как Нино Бурджанадзе и Зураб Ногаидели, соглашаются с официальной позицией, но настаивают на том, что без диалога с Москвой проблема решена не будет. В последнее время эти две фигуры часто посещают Москву и ведут переговоры с представителями высшего российского руководства, прилагая усилия по налаживанию отношений между Россией и Грузией в обход официального Тбилиси. Однако позицию Бурджанадзе и Ногаидели можно назвать «пророссийской» весьма условно - лишь сопоставляя с жесткой риторикой Саакашвили, которая в сложившихся условиях исключает диалог. Важно и то, что Бурджанадзе и Ногаидели являются представителями внепарламентской оппозиции, поэтому значимость контактов такого рода не следует переоценивать.
В отношении российской позиции следует отметить увязку перспектив диалога с Грузией с фигурой ее президента. Нормализация отношений так или иначе связывается с уходом М.Саакашвили с президентского поста. По большому счету именно в русле этого подхода Москва поддерживает отношения с грузинской оппозицией.
Серьезное влияние на динамику ситуации оказывает позиция США. В отдельных случаях американцы проявляют высокую активность, проводя, например, совместные с Грузией военные учения, оказывая ей военную и политическую поддержку, а также финансовую и техническую помощь. Однако в сравнении с курсом Дж.Буша-младшего сегодняшняя позиция Белого дома отличается большей сдержанностью.
Что касается Миссии наблюдателей ЕС, то ее деятельность ведется только на территории, подконтрольной Грузии, - на территорию Абхазии и Южной Осетии наблюдателей ЕС не допускают. Вообще, ЕС стремится играть активную посредническую роль в конфликте. Выступая против признания новых государств, Союз тем не менее отказывается от прямой поддержки грузинской стороны. С одной стороны, европейская бюрократия активно критикует российскую позицию. С другой - играет стабилизирующую роль, балансируя более жесткую позицию США.
Дальнейшее развитие ситуации потенциально может выйти на следующие траектории.
Сценарий 1. Трансформация текущей ситуации в равновесное состояние, в котором каждый игрок получает свои выгоды. Грузия - поддержку и материальную помощь западных партнеров, а также ресурс для социальной мобилизации под лозунгом объединения и противостояния внешним угрозам. Новые государства - ресурсы и поддержку со стороны России, возможность де-факто вести государственное строительство. Россия - возможность гарантировать безопасность границ новых государств и препятствовать эскалации конфликтов путем прямого вмешательства. США - партнера в регионе, который сам практически лишен возможности выбора союзников, а значит - во многом зависим от Вашингтона. ЕС - относительно мирное сосуществование сторон, отсутствие открытого конфликта.
Сценарий 2. Обострение ситуации в результате стечения обстоятельств или намеренных действий, рост числа провокаций на границе, наращивание концентрации войск в приграничных районах. В этой ситуации Россия вряд ли допустит масштабный и долговременный конфликт, однако именно ее пограничники и военнослужащие становятся ключевым объектом провокаций. Наша страна в этой ситуации оказывается в наиболее уязвимом положении, так как инциденты на границе могут получать серьезный резонанс в международных СМИ, что крайне неблагоприятно в том числе в свете предстоящей в 2014 году зимней Олимпиады. Грузия также вряд ли выиграет в этом сценарии, так как обострение ситуации еще больше отдалит от нее новые государства, сделав планы по реинтеграции еще более призрачными. Интересы Абхазии и Южной Осетии при таком сценарии пострадают меньше, так как поддержка и помощь России в этом случае только увеличится. В эскалации не заинтересованы также США и особенно ЕС. Угроза войны поставит под сомнение проект превращения Грузии в «успешную демократию».
Сценарий 3. Интенсификация диалога, признание Грузией субъектности Абхазии и Южной Осетии с целью последующего перехвата у России инициативы по их экономическому развитию. Грузия может сделать тонкий ход, смирившись с российским военным присутствием в республиках, начав при этом кампанию «мягкого» влияния на них, используя ресурсную поддержку США и ЕС. Такой сценарий потребует от Грузии известной выдержки и приверженности долгосрочным целям, что представляется в текущих условиях маловероятным. Россия выигрывает в этом сценарии за счет снижения конфликтности. Но потенциально может проиграть, если ее экономические проекты будут неконкурентоспособными в сравнении с теми, которые может предложить Грузия при поддержке Запада. Абхазия и Южная Осетия выигрывают, получая более широкое поле в выборе партнеров.
В НАШИ БАЗЫ ДАННЫХ и аналитические обзоры вошли далеко не все проблемные направления. Актуализации требует ситуация в Центральной Азии, динамика ситуации на Корейском полуострове, ситуация в Ираке, значительный спектр других проблем. Обращение к ним - перспектива развития исследовательской деятельности Центра.
