На европейском пространстве формируется на наших глазах новый баланс сил, и само оно может приобрести новую конфигурацию. Эта новая тенденция складывается как следствие активной и все более агрессивной внешнеполитической деятельности Республики Польша, поддерживаемой Соединенными Штатами Америки и Великобританией, заинтересованными по разным причинам в создании в Европе нового расклада сил. Трансатлантическое сообщество характеризуется не только единством участвующих в нем государств, но и соперничеством между ними. Восточноевропейский регион стал в последние 10-15 лет основным объектом конкуренции между ведущими западноевропейскими странами и США. Рассмотрим несколько подробнее содержание этого процесса, центральным элементом которого стали внешнеполитические интересы Польши.

Решив задачу по вступлению в НАТО и Евросоюз, Польша параллельно нарабатывала собственные проекты по наращиванию своего влияния в Восточноевропейском регионе. Был использован опыт по созданию «Вышеградской тройки» (позднее - после распада в 1991 году Чехословакии - «четверки»), позволивший обеспечить координацию действий по продвижению интересов стран «Вышеградки» в ходе выработки условий их вступления в Евросоюз.

В 2000-х годах Польша прямо-таки фонтанирует идеями и проектами по консолидации стран Восточноевропейского региона: идея об организации Содружества стран демократического выбора (2005 г.), программа «Восточного партнерства» (2008 г.), «Инициатива трех морей» (2015 г.), «Люблинский треугольник» (2020 г.), «Европейское содружество» (2022 г.).

Во всех этих проектах заглавная роль у Польши. Геополитического веса объединение «Вышеградка» не имело, и Польша постепенно теряла к нему интерес. Уже серьезнее была заявка, активно поддержанная США, по формированию Содружества демократического выбора, в котором приняли участие 10 постсоциалистических стран. Однако и о нем быстро забыли: идейно-политический посыл не имел экономической основы. Весомее представлялся проект «Восточного партнерства», который модифицировал программу Евросоюза по установлению и развитию добрососедских отношений с пограничными странами. Этот политический проект имел своей целью не только формирование общей экономической платформы Евросоюза и приграничных ему стран, но и оказание воздействия на желательные Евросоюзу внутриполитические реформы в них. После киевского Майдана и событий в Республике Беларусь программа «Восточного партнерства» фактически стала неактуальной. Польшу, которая вместе со Швецией была мотором ее продвижения и принятия Евросоюзом, она не очень-то устраивала: решения принимались в Брюсселе.

Концепция «Инициатива трех морей», или «Троеморье», не является чисто польской, хотя и базируется на идеях Ю.Пилсудского - начальника Польши в 1920-х годах прошлого столетия. Он хотел сделать из страны крупного политического игрока, с интересами которого должны считаться в Европе и за ее пределами. Польша должна была быть важным и весомым фактором баланса сил в Европе. Поэтому пространство от Балтики до Черного моря он мечтал оформить в виде конфедерации государств, размещенных на землях «исторической Речи Посполитой». При этом Ю.Пилсудский видел свою цель в создании противовеса и немецкому, и российскому факторам в европейском балансе сил. И не скрывал, что является противником и России, и Германии. Нынешняя правящая элита выступает продолжателями идеологии и политики Ю.Пилсудского применительно, конечно же, к современным условиям.

Концепция «Троеморье» - это уже польско-англосакское издание. Она базируется на совпадении и политических, и экономических интересов Польши и США. К ним присоединилась и Великобритания, освободившаяся от оков общей внешней политики и политики безопасности Евросоюза. Цель этой программы состоит, если так можно выразиться, в выращивании новой геополитической силы в Европе (под этим надо понимать совокупность стран - не только Польшу, но и страны Прибалтики, ЮВЕ и других участников), а также в институализации восточноевропейского пространства. Необходимо заметить, что этот регион входит в пространство Евросоюза, а занимаются его обустройством страны, не входящие в него. Из истории международных отношений после Первой мировой войны известны различные варианты (и французские, и английские) политического обустройства Восточноевропейского региона (прежде всего для борьбы с большевистской Россией). Теперь имеем дело с новым изданием, но в польско-англосакском авторстве. Американцы и не скрывали, что они за реализацию «фундаментальной мысли генерала Пилсудского - «Междуморья». Активно в этом направлении работало разведывательное агентство «Стратфор». Его руководитель Фридман признавал, что проводил (и не только он, надо полагать) активные консультации относительно оформления проекта, наполнения его конкретным содержанием на протяжении нескольких лет с польским руководством.

Причины такой политической линии США раскроем чуть ниже, а сейчас заметим, что если верить историческим источникам, то концепцию «Междуморье» предложил американский исследователь X.Маккиндер после Первой мировой войны. Он полагал необходимым создать «средний ярус Восточной Европы», объединение стран на конфедеративной основе от Балтийского до Адриатического моря1. Ю.Пилсудский подмял эту идею под себя, ограничившись двумя морями - пространством между Черным и Балтийским морями.

Почему из всех проектов, изобильно присутствующих во внешней политике Польши, ставка была сделана на «Троеморье»? Конечно, учитывался фактор неудовлетворенности Польши своим членством в Евросоюзе, где тон задавали западноевропейские страны, а Польша хотела бы иметь свою «делянку» влияния. Принимался во внимание вес Польши в регионе: она в нем самая крупная по численности населения, экономическому потенциалу, выросшему в последние десятилетия за счет крупных финансовых вливаний Евросоюза, враждебно настроенная и к России, и Германии (скажем мягче, полувраждебно - все же союзник по НАТО и ЕС). И немаловажный фактор - это идеологическая мотивация внешней политики Польши, основанная на прометеизме - Польша выставляет себя Прометеем, несущим факел свободы народам региона. Чем не американская миссия?! Но самое главное, что сыграло свою роль в выборе США, - это внешнеполитическая ориентация Польши. Даже при вступлении в Евросоюз Польша открыто заявляла, что ее стратегическим партнером являются США, и все эти годы и словом, и делом подтверждала это, укрепляя политические и военные основы партнерства с главным союзником по НАТО, участвуя практически во всех его военных операциях (Ирак, Афганистан и т. д.). По сравнению с Францией и ФРГ, имеющими собственное мнение, Польша выделяется активным верноподданичеством. Польша стала последовательным поборником продвижения интересов США в энергетической сфере Европы. Совместимость интересов стран играет важную роль во внешнеполитической деятельности государств, их взаимных отношений.

Причины того, что американцы слились в общности интересов с Польшей, имеют свои исторические корни и связаны, в частности, с событием, когда два важных европейских партнера - Франция и ФРГ - не поддержали военное вторжение США в Ирак. Да еще и Россия к ним присоединилась. Американцы кровно обиделись, им стало понятно, что трудно полагаться даже на союзников по НАТО. Несколько лет спустя американцы устами министра обороны США Рамсфельда разделили Евросоюз на две части: старую и новую Европу. К первой он отнес Германию и Францию, а ко второй - «новые» государства Восточной Европы, которые солидарны с США. Собственно говоря, это заявление можно считать точкой отсчета в формировании новой генеральной стратегической линии в поведении США в отношении западноевропейских стран, заключающейся в создании оппозиции Франции и Германии.

Для трансатлантических отношений, которые, не следует забывать, базировались и развивались на фундаменте сотрудничества стран Западной Европы и Соединенных Штатов Америки, характерно было и единство, и разобщенность интересов, мировоззрений, идеологий и других компонентов. Это убедительно раскрыто в монографии В.Г.Войтоловского2. Для этих отношений характерны также соперничество и конкуренция. Преобразование европейских сообществ в Европейский союз является одной из попыток западноевропейских элит повысить значимость своего региона, превратить его в «самую эффективную региональную экономику» (затея провалилась), говорить с партнером по трансатлантическому сотрудничеству коллективным голосом (общая внешняя политика). Распад социалистической системы Евросоюз использовал для своей экспансии в Восточноевропейский регион, увеличивая свой пространственный ареал и объемы внутреннего рынка выше параметров американского. Включение стран Восточной Европы в НАТО не снимало соперничества США и Западной Европы в этом регионе, особенно между США и ФРГ, которая при определении вектора расширения (на Юг или Восток) продавила восточное направление.

Отношения со странами Восточной Европы являются стратегически нужными и для США в двух аспектах: они важны для укрепления политических, военных, экономических и иных основ трансатлантического сообщества, но они несут значимую нагрузку и в контексте отношений с западноевропейскими союзниками. Можно сюда добавить и российский фактор в обоих указанных измерениях.

Афронт Франции и ФРГ по поводу войны в Ираке серьезно озадачил политическую элиту США, опасавшуюся глубоких негативных последствий их позиции в целом для трансатлантических отношений. Стратегическая политическая культура США имеет глобальный характер: у них везде есть интересы национальной безопасности, под которыми понимается все, что угрожает доминации США в мире. И в этом плане следует обратить внимание на то, что в 2000-х годах в США интенсивно проводились исследования по изменению баланса сил в мировой экономике и их последствий. Связано это было с возвышением экономического потенциала прежде всего Китая, а также ряда развивающихся стран. На этом основании делались соответствующие оценки и прогнозы. Особенно значимыми были выводы объединенного разведывательного сообщества США (в него входят, если не ошибаюсь, 17 разведслужб). Эти материалы получили публичный характер, поскольку предназначались не только для правительственных кругов, и не только для одной страны.

На фоне деградирующего промышленного потенциала страны, роста государственного долга, уменьшения доли экономики в мировом ВВП, перспективы США и в целом западных стран выглядели, согласно итоговым оценкам этих исследований, удручающими: они по многим позициям отодвигались во второй ряд в мировом раскладе и теряли доминирующие позиции в мировой экономике и политике. Президент Трамп сделал упор на возвращение величия США и поставил их интересы над интересами своих союзников, потребовав от них также работать на американские интересы. Не стоит на этом подробно останавливаться: всеобщая растерянность и недоумение у элиты европейских стран достаточно известны.

Это отклонение в «большую стратегию» необходимо, чтобы учитывать, что программа «Троеморье» является структурным элементом стратегических целей США. Президенты меняются, но стратегические цели у США неизменны: они сейчас пытаются возродить трансатлантические отношения на новой основе, консолидировать европейских союзников для реализации совместной стратегии Запада. Именно перспективы соперничества и конкуренции США с Китаем потребовали консолидации политических, идеологических, экономических и военных ресурсов США и европейских стран. Любая стратегическая цель раскладывается на ряд побочных целей. Одной из них была нейтрализация оппозиции в рамках трансатлантического сообщества, недопущение того, что было в 2003 году.

Уход США из Афганистана широко освещался в научной и политической литературе, СМИ. Представляется, что «скоротечность бега» была связана с изменением ситуации в Восточной Европе. Видимо, Президент Байден, погруженный как никто в украинские дела, пришел к выводу, что ситуация в Украине является одной из плодотворных платформ для обновления трансатлантических отношений и консолидации их участников в противоборстве с Россией и Китаем, а Афганистан становился помехой.

«Троеморье» является частью стратегических замыслов США и имеет политическое и экономическое содержание. Его формирование по сути ведет к созданию своего рода регионального союза в Евросоюзе. Это неизбежно породит между ними определенные трения, но в полной мере отвечает стратегическим целям НАТО/США, конкретизируя военные задачи блока на восточном фланге. «Союз» в Евросоюзе - это разрыхление данного интеграционного объединения. Но США никогда не выступали за сильный ЕС. Он может быть сильным, но послушным. Формирование «Троеморья» решает эту задачу.

Политический аспект «Троеморья» заключается, как уже было сказано, в выращивании его регионального лидера, на роль которого претендует, естественно, Польша, но в сцепке в первую очередь с прибалтийскими странами. Следует обратить внимание на уплотнение самой структуры «Троеморья», которое выводит этот проект за рамки пространства Евросоюза. Речь идет о «Люблинском треугольнике»: Польше, Литве и Украине. И другой важный с точки зрения Польши фактор - это движение к созданию своего рода «союзного польско-украинского государства». Обе стороны сделали в этом направлении определенные политические и правовые действия.

Общими усилиями Польша и прибалтийские государства, используя накопившиеся противоречия между Евросоюзом и Россией, придали восточной политике ЕС конфронтационный характер, заставив Францию и ФРГ подчиниться своим интересам, спекулируя на принципах общееэсовской солидарности. Германо-французский тандем, который во многом определял контуры общей внешней политики и безопасности ЕС, уже не имеет того политического веса, которым он обладал до и после подписания Лиссабонского договора (2007 г.). Однако происходящие процессы относятся в этом тандеме не столько к Франции, сколько к ФРГ.

ФРГ после объединения двух Германий в 1990 году достаточно эффективно использовала открывающиеся возможности для наращивания экономического и финансового потенциалов, политического влияния. Она наращивала свое присутствие в мировой политике, активизировала свою деятельность в структурах Организации Объединенных Наций, претендуя на постоянное членство в Совете Безопасности ООН. Постепенно страна становилась и доминирующей в Евросоюзе: ее финансовое положение было стабильным, и она сыграла ведущую роль в преодолении финансово-экономического кризиса 2008-2009 годов, в разрешении долгового кризиса ряда стран ЕС, грозившего дестабилизацией для всего интеграционного объединения. Наращивался экспортный потенциал. Все эти и другие факторы позволили ФРГ занять лидирующие позиции в разработке и принятии решений Евросоюза по вопросам его внутренней и внешней политики, обеспечивая продвижение своих национальных интересов.

Не всем в Евросоюзе и вне его нравилась такая ситуация. И постепенно нарастала оппозиция. В ее первых рядах находилась Польша. Среди наиболее активных действий, предпринятых ею, являлось строительство альтернативного «Северному потоку - 2» балтийского газопровода из Норвегии в Польшу. Поскольку реализация «Северного потока - 2» превращала ФРГ в основной газовый хаб Евросоюза, диспетчера распределения российского газа в другие страны, то польский проект был призван противодействовать этой тенденции и составить конкуренцию в обеспечении газом стран Восточноевропейского региона, повышая значимость Польши в нем.

Польский проект получил активную политическую поддержку со стороны США, поскольку позволял вклиниться в противоречия между РФ и ЕС в энергетической сфере, увеличить свои возможности в продвижении сланцевого сжиженного газа на европейский рынок, «спасая» Евросоюз от зависимости поставок российского газа.

В 2000-х годах Польша перехватила у ФРГ и Евросоюза инициативу в целом по обустройству Восточноевропейского региона. «Восточное партнерство», принятие его Евросоюзом, стало апогеем активной внешней политики Польши, превратило ее в ведущего политического игрока в регионе, стимулировало интерес к ней со стороны США. Польша постепенно становилась все более значимым партнером для США.

Анализ эволюции восточной политики Польши раскрывает не только ее исторические корни, но и смещение ее интересов к более глобальным проектам в Восточноевропейском регионе, способствующим его оформлению в качестве влиятельного игрока на европейском пространстве. Наблюдая процесс распада СССР, внешнеполитическое руководство страны стало проводить политику «двуторовости» (тор - путь по-польски): сохраняя отношения с Москвой, одновременно устанавливали и развивали их с республиками и оппозиционными организациями. Разумеется, повышенный интерес проявлялся прежде всего к Белоруссии и Украине. Позднее, в преддверии вступления в Евросоюз, польская сторона фонтанировала инициативами на восточном направлении. Бывший коммунист, потом социал-демократ и просто поляк экс-президент А.Квасневский предложил в 2002 году программу сотрудничества государств Восточной Европы и постсоветского пространства, в общей сложности охватывающую 17 государств региона (даже у Ю.Пилсудского аппетит был скромнее - 11 государств). Она предусматривала содействие процессам трансформации, объединение усилий в борьбе с организованной преступностью и международным терроризмом. После вступления в ЕС поляки осторожно, но упорно вели дело к тому, чтобы их интерпретация процессов, протекающих в Восточноевропейском регионе, однозначно воспринималась бы в Евросоюзе. Этому способствовали широкие консультации с прибалтийскими, скандинавскими и другими государствами. При этом тщательно ретушировался прежде всего антироссийский характер польских инициатив. В частности, «Восточное партнерство» подавалось как экономический проект.

В целом, если проанализировать содержание различных польских инициатив, то они носили ограниченный, локальный характер, не создавали прочной основы для закрепления Польши в качестве ведущего звена политической, экономической и военной инфраструктур Восточноевропейского региона. Но выдвижение программы «Троеморья» нацелено именно на это.

Рассмотрим экономическую сторону проекта «Троеморье», которая играет исключительно важную роль в этом процессе. Стремление потеснить или совсем убрать Россию с европейского газового рынка и обеспечить постоянное присутствие на нем и тем самым оказывать влияние на энергообеспечение европейских стран нашло свое выражение в проекте создания газового коридора, его разветвленной технической инфраструктуры на пространстве Восточноевропейского региона: от Адриатики до Балтики.

В мае 2022 года на севере Греции состоялась церемония запуска строительства плавучей регазификационной установки по приему сжиженного газа, которую председатель Европейского совета Ш.Мишель назвал «геополитической инвестицией». Профессор А.Конопляник оценивает этот проект так: «Применительно к энергетической сфере [а она в программе «Троеморье» основная] это означает формирование инфраструктурного вертикального коридора «Север - Юг» в Восточной Европе, от моря до моря, перерезающего (курсив мой. - Л.К.) систему поставок российского газа в ЕС и отсекающего его от Европы. Задача - заместить российский газ в Европе американским»3.

Попутно, но это очень важно со многих точек зрения, авторы «Троеморья» решают еще одну политическую задачу: включение Украины, не являющейся членом ЕС, в общую региональную конфигурацию, которая может быть более успешной, чем членство в Евросоюзе. Тем более что западноевропейские страны не спешат оформить членство Украины в ЕС, отделываясь паллиативными решениями. В политическом плане этому служит «Люблинский треугольник»: Польша, Литва и Украина. А в экономическом и инфраструктурном плане стоит принять во внимание оценку профессора А.Конопляника: «На Западной Украине находится крупнейшее подземное хранилище газа (ПХГ), которое на 1/5 превышает самое емкое хранилище газа в ЕС (ФРГ). Тем самым украинский коридор распределяет поставки по всей Центральной, Южной и Северо-Западной Европе. Он стратегически наиболее значим для завоевания Европы»4. Германия в итоге лишается выгодных по цене поставок российского газа, что не может не сказаться на конкурентоспособности ее продукции. Но Польша крупно выигрывает и политически, и экономически. Германия оказывается в стратегическом проигрыше, который усиливается в результате собственной близорукой политики, завязанной на агрессивной санкционной политике против России, разрушая стабильные основы энергетического обеспечения страны, ее конкурентоспособности. Лишая ФРГ статуса основного газового хаба Европы, США и Польша добиваются ее маргинализации в Евросоюзе. Это поразительно, но тот политический, да и экономический, потенциал, который наработала Германия после объединения, «съедается» буквально за считанные годы. Эта страна подвергается в последние годы, особенно в контексте СВО, критике даже со стороны тех, кто кормится с ее стола.

Суммируя сказанное о замысле «Троеморья», можно отметить его многоцелевой характер, переплетение региональных претензий одной страны и глобальных интересов другой страны, переплетение политических и экономических целей. Стоит обратить внимание и на такую особенность: разработка концепции и программы «Троеморье», ее территориальной конфигурации, что предполагает проведение консультаций с потенциальными участниками, совпадает по времени с возрастающим давлением на ФРГ по поводу ввода в эксплуатацию «Северного потока - 2». Правительство А.Меркель становилось все менее устойчивым в отстаивании своих национальных интересов, а коалиционное правительство О.Шольца растворило их в общееэсовских интересах. Дополнительно к этому Польша включила фактор шантажа относительно репараций ФРГ за ущерб, нанесенный стране во время Второй мировой войны. Готовится и аналогичный иск к России как правопреемнице СССР. Классический канон польской внешней политики в действии!

«Троеморье», его реализация, означает очередной передел европейского пространства, но в данном случае уже не в интересах западноевропейских стран. Речь идет о формировании Восточноевропейского региона в качестве относительно самостоятельного центра силы в континентальной Европе. Это будет де-факто союз в Евросоюзе, что предполагает создание широко развитой технической инфраструктуры между Югом и Севером региона, которую можно использовать для укрепления военного восточного фланга НАТО в данном регионе. Мероприятия в этом направлении проводятся уже в течение целого ряда лет в обход Основополагающего акта 1997 года. Параллельно минимализируются попытки некоторых западноевропейских стран (прежде всего Франции) нарастить военные возможности Евросоюза. Это, конечно, отвлекает их ресурсы от перевооружения НАТО.

Естественно, ведущая роль, роль подконтрольного лидера в новом центре силы, отводится Польше. Пожалуй, ни одна европейская страна не удостаивалась такого количества негативных эпитетов за свою политику, как Польша («последняя собака Антанты», «гиена Европы»). Если РП будет строить свою политику в рамках «Троеморья» на основах «прометеизма» (польская идейно-историческая платформа внешнеполитической деятельности, нацеленная на создание союзов против России, из числа государств, граничащих с ней), то такая политика обернется против самой же Польши. Страна с населением 40 млн человек, творческим народом, богатой культурой могла бы сыграть позитивную роль в единении Европы.

Оформление Восточноевропейского региона в качестве своего рода нового центра силы в ЕС ставит его восточную политику в зависимость от Польши и других стран, входящих в региональный центр под названием «Троеморье»: но в этом случае в ЕС будет образовываться новый расклад сил, новый баланс, ломающий исторически сложившийся тандем Франции и ФРГ как основы Евросоюза. Видимо, осознавая это, Президент Франции выступил с инициативой аморфного содержания - создать «европейское политическое сообщество». Но как в него вписывается «Троеморье», он не пояснил. Так или иначе, США закрепляют деление Европы на «старую и новую», повышая уровень контроля и управляемости процессов в континентальной Европе, включая участие более половины стран ЕС в китайском проекте «Один пояс, один путь».

Опираясь на Польшу и других участников «Троеморья», США создают рынок сбыта своего сжиженного газа, поскольку и на Севере, и на Юге региона закладывается соответствующая инфраструктура его приема и распределения по странам. Американцы берут исторический реванш за 1981 год, когда Германия игнорировала требования США не строить газопровод из СССР.

В контексте новейших тенденций, формирующихся в континентальной Европе, европейское направление российской внешней политики нуждается в кардинальном переосмыслении и результаты тщательного их анализа должны быть учтены в подготавливаемой новой Концепции внешней политики Российской Федерации как в краткосрочной, так и в среднесрочной перспективе. Реализация польско-англосакской геополитической программы «Троеморье» является частью стратегической цели США по сдерживанию России, лишения ее возможностей экономического и технологического развития. «Троеморье» воссоздает в новых условиях «санитарный кордон» первой половины ХХ века, но тогда это было нацелено на предотвращение проникновения «коммунистической угрозы», а сегодня ему отводится более широкая роль: усилить контроль и влияние США в Европе за счет новых стратегических союзников из числа стран Восточной и Юго-Восточной Европы, Прибалтики; нейтрализовать крупные западноевропейские государства, их сотрудничество с Россией. Перед нами - процесс формирования новой Европы как ответа Запада на происходящие в мире кардинальные изменения в мироустройстве. Это долгосрочная тенденция, требующая от РФ усиления стратегического планирования своей внешнеполитической деятельности.

 

 

1Ларуэль М., Ривера Э. Концепция Междуморья: от Пилсудского до Трампа. М.: Институт внешнеполитических исследований и инициатив, 2019. С. 11.

2Войтоловский В.Г. Единство и разобщенность Запада. М.: КРАФТ+. 2007 г.

3Конопляник А. Американский газ в степях Украины // Эксперт. №23. С. 49.

4Там же. С. 50.