Наследие смутного времени

*Sarotte M.E. Not One Inch: America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. Yale University Press, 2021. 568 р.

Кризис на Украине и предшествовавшие ему переговоры по ситуации в области европейской безопасности мотивировали многих дипломатов, аналитиков и рядовых наблюдателей как в России, так и на Западе вновь обратиться к истории вопроса. Президент РФ В.В.Путин неоднократно отмечал¹, что проблема, вылившаяся в специальную военную операцию на Украине, не возникла в одночасье, как пытаются представить дело некоторые западные государственные деятели. Противоречия накапливались не просто годами - десятилетиями. Наблюдаемый сегодня конфликт стал прямым следствием неспособности в первую очередь американского руководства научиться слушать российскую сторону и уважать ее озабоченности, поступившись представлениями о мессианском характере внешней политики США.

В последние годы в американском экспертном сообществе наблюдалась существенная рефлексия относительно причин нараставшей конфронтации с Москвой. Такие работы, как «Кто потерял Россию?» П.Конради² и «Не место для России. Институты в области европейской безопасности после 1989 г.» У.Хилла³, получившие высокие отзывы в научной среде и СМИ, подробно рассказывали об ошибках Вашингтона в деле выстраивания (впоследствии с треском рухнувшего) «нового порядка» в Европе без учета озабоченностей РФ. Наиболее резонансной книгой в этом ряду стала монография профессора Университета Джонса Хопкинса М.Э.Саротт (отечественный читатель знаком с ее прошлой работой «Коллапс»⁴, переведенной на русский язык) «Ни на дюйм»*, уже своим названием отсылающая к невыполненному обещанию Дж.Бейкера М.С.Горбачеву не расширять НАТО на Восток. Ее выход в конце прошлого года спровоцировал активную дискуссию на страницах ведущих американских изданий^{5, 6}, заставив читателей под новым углом посмотреть на цепочку событий, которая в итоге привела к нынешнему положению вещей.

Опираясь на многочисленные мемуары участников событий, рассекреченные документы, стенограммы переговоров на высшем уровне и тексты международных соглашений, профессор Саротт смогла нарисовать действительно всеохватывающую и пеструю картину переговоров по вопросу о расширении НАТО с 1989 по 1999 год.

Лицемерие, аррогантность, политическая близорукость западных (в первую очередь американских) лидеров во всей красе демонстрируются читателю. И если попытка автора ответить на вопрос «что делать?» в заключении работы выглядит слегка наивной и после 24 февраля 2022 года несколько утратившей актуальность, то с рассуждениями на тему «кто виноват?» она справилась замечательно. Скрупулезно описанная последовательность событий и решений, начиная с падения Берлинской стены и объединения Германии и заканчивая последствиями бомбардировок Югославии, не оставляет сомнений в том, что именно «коллективный Запад» упустил историческую возможность построить единый общеевропейский дом - от Лиссабона до Владивостока и теперь вынужден иметь дело с последствиями своей недальновидности.

В своем судьбоносном телеобращении от 21 февраля 2022 года Президент России В.В.Путин рассказал о ранее не освещавшемся разговоре с Б.Клинтоном: «В 2000 году во время визита в Москву [...] Президента США Билла Клинтона я спросил его, как Америка отнесется к тому, чтобы принять Россию в НАТО. Реакция на мой вопрос была весьма сдержанной»⁷. В рассматриваемой монографии хорошо видно, что подобную реакцию на соответствующий вопрос в Москве встречали не в первый раз. Еще в 1990 году М.С.Горбачев впервые обозначил в беседе с госсекретарем США Дж.Бейкером надежду на то, что окончание биполярной конфронтации выльется в формирование некой паневропейской организации в сфере безопасности, и интересовался возможностью присоединения СССР к Североатлантическому альянсу. Бейкер предпочел проигнорировать порыв советского лидера и отнесся к его рассуждениям как к прекраснодушным мечтаниям⁸.

К теме вступления в НАТО уже России неоднократно возвращался Б.Н.Ельцин, однако его визави - в особенности тот же Б.Клинтон - предпочитали уходить от прямого ответа. Ссылаясь на внутренние дискуссии и переговоры американского руководства с лидерами других стран, Саротт подтверждает, что уже в середине 1990-х годов в США эту тему считали по сути закрытой⁹, точно так же, как в ЕС в тот момент пришли к четкому, но не афишируемому выводу, что Россия никогда не станет членом Евросоюза¹⁰. Рассуждения о том, что у Москвы якобы есть шанс инкорпорироваться в альянс, оставались, с подачи первого заместителя госсекретаря С.Тэлботта, скорее ритуальными и были призваны снизить накал страстей вокруг расширения НАТО на Восток¹¹.

Одной из уловок американских дипломатов были дежурные указания на то, что Россия должна встать в очередь вслед за другими кандидатами в члены и добиться соответствия «высоким стандартам альянса», тогда как Польша, Чехия и Венгрия уже к концу десятилетия были приняты в него без существенных предварительных условий (плана действий по членству еще не существовало) и без оглядки на их серьезные финансовые проблемы. России же оставили утешительный приз в виде участия в программе «Партнерство во имя мира», значение которой, как показано в монографии, довольно быстро нивелировалось вследствие стремления бывших государств - членов Организации Варшавского договора к скорейшей и непосредственной интеграции в НАТО.

Почему же исторический шанс оставить позади противоборство времен холодной войны через включение Москвы в общую систему безопасности был упущен? Ни один из американских лидеров или дипломатов так и не объяснил это решение ни своим российским визави, ни даже коллегам в Вашингтоне и европейских столицах. Но прозрачный намек можно увидеть в словах С.Тэлботта, произнесенных в ходе встречи с Е.М.Примаковым, о том, что США гордятся своим лидерством в альянсе¹². Очевидно, что никаких намерений размывать это лидерство через компромиссы с Москвой и реконфигурацию давно сложившейся в НАТО «вертикали власти» в Вашингтоне не было изначально. США строили свой военный блок не как средство по обеспечению европейской безопасности в условиях консенсуса, а как инструмент по решению конкретных внешнеполитических задач (и внутриполитических, недаром в книге Саротт существенное внимание уделено скандалам вокруг Б.Клинтона и его попыткам удержать свой рейтинг) в отсутствие какой-либо внятной оппозиции.

Но почему же в таком случае само пресловутое обещание Дж.Бейкера не расширять альянс «ни на дюйм» на Восток, данное советскому лидеру и, как считали в Москве, подкрепленное договором «2+4» об окончательном урегулировании в отношении Германии, было банально выкинуто на свалку истории? Проблема в первую очередь крылась в устройстве американской политической системы и динамике ее функционирования. К сожалению, крайне прекраснодушное по своему настрою советское руководство не понимало, с какой легкостью слова американских представителей - даже таких тяжеловесов, как Бейкер, могут быть дезавуированы как «частное мнение». Уже в момент его визита в Москву в традиционно конкурирующих с Госдепартаментом Совете национальной безопасности и Пентагоне начала формироваться оппозиция стремлению госсекретаря дать СССР хоть какие-то гарантии, способные сковать Соединенные Штаты в дальнейших действиях.

По мере эрозии советской государственности в Вашингтоне все меньше чувствовали себя обязанными следовать курсу, обозначенному в момент объединения Германии. Именно тогда возникла трактовка слов Бейкера как отсылки исключительно к «немецкому вопросу» и неразмещению военной инфраструктуры НАТО (включая ядерное оружие) на территории бывшей ГДР. Соответствующий подход стал доминирующим при администрации Б.Клинтона. Команда последнего в значительной степени состояла из ветеранов холодной войны, травмированных опытом поражения США во Вьетнаме, во главе с советником президента по нацбезопасности Э.Лейком¹³. Ими двигало мессианское желание раздвинуть границы альянса как можно шире (но не включать в него Россию) во имя торжества западных и евроатлантических ценностей. Постепенно оппоненты этой линии вместе с прагматичным министром обороны У.Перри оказались в меньшинстве или покинули администрацию, а Госдепартамент с подачи С.Тэлботта и помощника госсекретаря Р.Холбрука сделали агрессивную ставку на вступление в альянс новых членов любой ценой. Именно тогда начала впервые в полный голос звучать тема интеграции в НАТО Украины и было принято принципиальное решение присоединить к блоку страны Балтии.

Примечательно, что в американских экспертных кругах в тот момент соответствующая линия команды Клинтона была встречена крайне скептически. Многие ветераны в диапазоне от Дж.Кеннана до П.Нитце убеждали Белый дом отказаться от расширения альянса, говоря о разрушительных последствиях, которые оно будет иметь для отношений с Москвой, - но безрезультатно. Упиваясь своим лидерством в мировых делах, Клинтон вместе с соратниками отказался даже от компромиссных вариантов, таких как «норвежский» (с неразмещением военной инфраструктуры НАТО на территории новых членов, кроме как в случае начала боевых действий), равно как и от предлагавшегося установления фиксированной паузы в вопросе дальнейшего расширения после принятия в состав Польши, Чехии и Венгрии. Демонстрация триумфа США и «конца истории» должна была стать всеобъемлющей и лишенной снисхождения к «проигравшим».

На этом фоне к середине 1990-х серьезное лобби у экспансии НАТО появилось и в Конгрессе. Даже если Президент США захотел бы притормозить этот процесс, «ястребы» в Республиканской партии (лидеры которой, по словам Г.Коля, забыли, что «Россия остается большой и важной страной»¹⁴) делали все возможное, чтобы закрепить взятый темп в законопроектах об оказании помощи кандидатам в члены.

Озабоченности России, в том числе многократные заявления Б.Н.Ельцина о том, что вступление в НАТО государств Восточной Европы подорвет доверие к Западу в нашей стране, не были встречены в США с должной серьезностью. В ходе одной из дискуссий Клинтон и вовсе назвал «глупым»¹⁵ аргумент, согласно которому экспансия альянса спровоцирует рост националистических настроений в России. Как ясно видно из дошедших до нас документов, опасения российского населения в принципе мало интересовали политиков в Вашингтоне. А руководство страны, по выражению самого Клинтона, всегда можно было хоть с трудом, но «купить»¹⁶. Такого рода практика возникла еще на излете существования СССР, когда команда Г.Коля обнаружила, что смягчение позиции Москвы в ходе переговоров об объединении Германии закономерно вытекает из выделения Союзу существенных финансовых вливаний и гуманитарной помощи. Экономический коллапс, настигший СССР, а затем и РФ в 1990-х годах, позволил Западу манипулировать российской позицией по принципиальным для Москвы вопросам.

Увы, монография М.Э.Саротт неопровержимо указывает на вопиющие дипломатические провалы советских и российских государственных деятелей тех смутных времен. Если под занавес холодной войны западные переговорщики, такие как Дж.Бейкер и министр иностранных дел ФРГ Г.Д.Геншер, воспринимали диалог с Москвой как тяжелый и комплексный поиск компромиссов с равными соперниками, постепенно превращавшимися в партнеров, то по мере разрушения СССР они, как и их коллеги, начинали видеть все больше возможностей для продавливания нужного решения вопреки возражениям советских визави, нещадно пользуясь их просчетами и зависимостью от внешней помощи.

По-настоящему больно читать бесстрастное повествование автора об униженных просьбах первого и последнего советского президента к Западу выделить очередные транши, способные-де спасти Союз от гибели (тогда как в США и Европе спасать его уже никто не собирался), как и об эскападах первого Президента РФ в ходе зарубежных визитов - с принятием под воздействием специфических привычек переломных решений, которые потом безуспешно пытались «отыграть назад» представители МИД. Немалую роль в том, как развивались события, сыграли и печальные страницы новейшей российской истории, особенно разгон Верховного Совета в 1993 году и начало первой войны в Чечне, дискредитировавшие руководство страны в глазах зарубежных наблюдателей.

Некомпетентность российских элит тех лет и общая непредсказуемость политической динамики в государстве позволяли лидерам восточноевропейских стран громогласно заявлять об «угрозе из Москвы». Самым последовательным и жестким адвокатом такой позиции стал польский лидер Л.Валенса, чей радикальный настрой в отношении России наложился на паранойю, возникшую в прибалтийских странах. Лидеры бывших государств - членов Организации Варшавского договора, а также стран Балтии умело воспользовались как периодом самоуверенности американского руководства, поверившего в свою особую миссию, так и проблемами России, чтобы гарантировать себе место в альянсе.

Книга «Ни на дюйм» не лишена недостатков - так, ближе к финалу Саротт все же включает в текст несколько необоснованных выпадов в адрес Президента России В.В.Путина (для американских авторов они стали аналогом обязательных отсылок к трудам Маркса - Энгельса - Ленина в советских монографиях). Имевшие переломное значение бомбардировки Югославии в обход Совета Безопасности ООН хоть и подвергаются критическому анализу, но лишь в контексте их пагубного влияния на диалог с Россией - аморальность этой агрессии НАТО и лживость аргументов, которыми она оправдывалась, обойдены вниманием.

И все же здесь впервые столь полно и аргументированно дается альтернативный общепринятому ответ на вопрос: «Был ли неизбежным кризис в отношениях Москвы и Запада вследствие расширения альянса?». Конечно, не был. Начиная с 1989 года западные политики вполне осознанно отметали все возможности для поиска взаимовыгодного решения, способного сделать военную конфронтацию в Европе рудиментом прошлого. Многочисленные сценарии развития событий - от переименования НАТО и приглашения в ее состав России до «финляндизации» восточноевропейских и прибалтийских стран и банального выполнения собственных обещаний - так и не были воплощены в жизнь. В Вашингтоне откровенно наслаждались «однополярным моментом» и отказывались думать о том, к каким последствиям может привести такое высокомерие победителей. Отказывались, несмотря на прогнозы ведущих специалистов по России, предрекавших трагический исход следования такой линии.

Конечно, в том, как повернулась история, можно винить и руководителей восточноевропейских стран вроде Валенсы с их русофобским настроем, и российских политиков тех лет, стремившихся отодвинуть в сторону таких патриотов и прагматиков, как В.М.Фалин и Е.М.Примаков (еще в 1996 г. с точностью описавший Тэлботту все будущие последствия расширения альянса¹⁷), дабы почувствовать дружеское похлопывание по плечу западных партнеров. Но основная ответственность все же лежит на Вашингтоне. Оказавшись на короткий исторический промежуток в роли «единственной сверхдержавы», США ожидаемо не справились с бременем лидерства, к которому явно не были готовы - и вследствие особенностей своего внутреннего устройства, и в связи с ограниченностью и идеологизированностью мышления политических элит, определявших тогда развитие этой страны.

Сегодня и Россия, и Соединенные Штаты, и Европа пожинают плоды ошибок и заблуждений тех лет. Попытка ускорить «конец истории» лишь направила развитие последней по более драматичному и непредсказуемому сценарию - и возврат к «периоду оптимизма» 30-летней давности, по которому в последних строчках своей работы ностальгирует профессор Саротт¹⁸, теперь уже точно выглядит несбыточной мечтой, уступившей место суровой и жесткой реальности.

¹Пресс-конференция по итогам российско-германских переговоров. 15 февраля 2022 г. // http://kremlin.ru/events/president/news/67774

²Conradi P. Who Lost Russia?: How the World Entered a New Cold War. Oneworld, 2017.

³No Place for Russia: European Security Institutions Since 1989. Columbia U.P., 2018.

⁴Саротт М.Э. Коллапс. Случайное падение Берлинской стены. М.: Индивидуум, 2019.

⁵Yaffa J. The Historical Dispute Behind Russia’s Threat to Invade Ukraine // New Yorker. January 25, 2022.

⁶Kaplan F. A Bridge Too Far // New York Review of Books. April 7, 2022.

⁷Обращение Президента Российской Федерации. 21 февраля 2022 г. // http://kremlin.ru/events/president/news/67828

⁸Sarotte M.E. Not One Inch: America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. Yale University Press, 2021. P. 87-88.

⁹Ibid. P. 192.

¹⁰Ibid. P. 341.

¹¹Ibid. P. 227.

¹²Ibid. P. 263.

¹³Ibid. P. 152.

¹⁴Ibid. P. 261.

¹⁵Ibid. P. 282.

¹⁶Ibid. P. 223.

¹⁷Ibid. P. 260.

¹⁸Ibid. P. 353.