XI Международная ялтинская конференция журнала «Международная жизнь» «Особенности современных интеграционных процессов на постсоветском пространстве»

Армен Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»

Мы открываем ХI Международную ялтинскую конференцию журнала «Международная жизнь». В этом году она проходит в условиях пандемии СОVID-19. Благодаря тому, что ситуация начала нормализовываться, у нас есть возможность собраться для обсуждения проблем интеграции на постсоветском пространстве, как и обычно, в Ялте, на берегу Черного моря. К сожалению, известные обстоятельства, связанные с эпидемиологической обстановкой у нас и за рубежом, не позволили нашим коллегам из других стран присутствовать здесь очно. Надеюсь, что, несмотря на некоторые технические трудности, мы будем с ними общаться в онлайн-режиме.

Хотел бы поблагодарить заместителя министра иностранных дел России А.А.Панкина за приветствие, которое он нам привез от министра иностранных дел России С.В.Лаврова, а также заместителя председателя Совета министров РК Г.Л.Мурадова за обращение, которое он нам передал от главы Республики Крым С.В.Аксенова.

На нашей конференции будут выступать специальные гости из Крыма - епископ Ялтинский Нестор и Н.И.Ковалев, ученый-исследователь СевГУ, занимающийся проблемой пресных подземных вод в Крыму. Благодарю за согласие выступить перед нашей аудиторией.

И, как всегда, мы подготовили интересные и актуальные темы для откровенных обсуждений профессионалами. Среди них: отношения стран-соседей - бывших советских республик, COVID-19 и проблемы адаптации, «цветные революции» на постсоветском пространстве, общая Победа в ВОВ и другие.

Уверен, что дискуссия будет интересной, полезной в концептуальном и практическом плане.

Судьбы восточнославянской цивилизации в современном мире

Нестор (Доненко)
Епископ Ялтинский

Братья и сестры, дамы и господа!

Мне хотелось бы говорить о воле к единству как о чем-то главном в нашей современности. Мы живем в пространстве восточно-христианской цивилизации, в Русском мире, центром которого был и остается Христос. Все лучшие представители нашей истории исходили из Христа и возвращались к Нему. И это было реальным единением небесного и земного, так что вечное переплеталось с преходящим, образуя уникальную ткань истории.

Говоря об этом, нельзя не вспомнить великого князя Владимира. Он крестился, но крещение не оставил своим частным делом. Князь Владимир крестил свою дружину, более того, крестил Киевскую Русь. Свой личный духовный опыт встречи со Христом князь Владимир смог выстроить так, что он стал передаваться из поколения в поколение, и на протяжении 1 тыс. лет лучшие сыновья нашей цивилизации подтверждали выбор, однажды сделанный князем. Это были военачальники, князья, святители, монахи, купцы, крестьяне - очень разные люди. И все на своем уровне в разные эпохи, в отличных друг от друга политических и социально-экономических условиях подтверждали этот выбор.

Крестив Русь, великий князь оплодотворил наш народ вечностью, сделав его субъектом не только земной истории, но и небесной, полноценным участником мировой истории, что чрезвычайно важно. Провиденциальный выбор князя Владимира был подтвержден жизнью и смертью новомучеников ХХ века и предельно актуален в наши дни. На протяжении столетий этот выбор был культурообразующим и созидал государственность, и, пожалуй, это главная причина, по которой наши враги стремятся его оклеветать, разрушить и в конце концов упразднить.

В нашей истории было много попыток изменить эту парадигму, но ни одна из них не удалась, что не ослабило усилия тех, кто хочет отменить наш духовный опыт, демонтировать наше прошлое и отнять у нас будущее. В течение тысячи лет выбор великого князя подтверждался всеми поколениями, лучшими их представителями - воинами, святыми, учеными, поэтами, мыслителями - в сущности, очень разными людьми, которые всей своей жизнью, творческими и духовными усилиями, а нередко и с оружием в руках, боролись не только за территориальную целостность, но и за самое ценное - за национальную душу. Любая война, которую вела Россия в своей многовековой истории, была войной за небесные ценности земного Отечества. И это рождало то величие, запрос на которое так очевиден в наши дни.

Еще важный момент. Принимая крещение, великий князь Владимир «пробивает окно» в Византию - к ее цивилизации и культуре, далее - к греко-римскому миру с его немеркнущей историей и духовным опытом. Живительная энергия духа начинает проникать в Киевскую Русь, насыщая ее большими смыслами великой культуры. Теплое, живительное дыхание Византии становится основополагающим опытом Киевской Руси.

Другой великий святой, благоверный князь Александр Невский, сражается с европейцами, недавно завоевавшими Константинополь, «пробивает окно» в Великую Степь и перенимает имперский опыт золотоордынских ханов.

И третье окно, которое «пробивается» не столько самим Петром, сколько с его разрешения Европой. Именно через него наш мир наполняется токсичными энергиями, сомнительными идеями и умонастроениями, рождающими смуты, болезни и, наконец, революции. Борьба за свою душу, свою культуру и цивилизацию была и остается самым главным и насущно необходимым. Мы переживали различные кризисы - экономический, культурный, политический, но худший из них - кризис нашей идентичности. Мы усомнились в своем первородстве, своем предназначении. Чтобы возродить великую Россию, надо, чтобы ее образ выстроился в умах французов, немцев, поляков и т. д., но главное, чтобы этот образ сложился в умах русских людей, жителей не только России, но и Белоруссии и Украины. И когда образ великой империи будет сложен заново из небесных прозрений и земных наработок, тогда все соберется воедино, оживет и обретет новый смысл и Богом благословленную цель.

Наши современники с безответственным энтузиазмом и даже страстью устремлялись в Европу. Но не в ту Европу, которую мы знаем и любим, Европу великих романских и готических храмов, уникальной культуры, философии, живописи и литературы, а в Европу новых «ценностей» - эвтаназии, национал-социализма,  фашизма, ювенальной юстиции и пр. Эта новая Европа враждебна своему христианскому прошлому не меньше, чем нам. Ее ценности находятся в неснимаемом противоречии с ее великой христианской культурой, которую мы знаем и любим и которую Достоевский назвал «святыми камнями», притом уже оплаканными.

Метафизическая ущербность устремившихся в Европу еще и в том, что они, как нетерпеливые нищие, спешат за подаянием вместо того, чтобы, подобно новым Мефодию и Кириллу, идти со свидетельством Истины и поделиться своим сокровищем. Хотя бы так, как это делали беженцы после революции, - ограбленные, босые, раздетые, они несли другим народам русское православие и русскую культуру.

В русской истории было много потрясений, и все они не что иное, как испытание на прочность, а главное на верность - то особое качество, которое, по мнению древних римлян, отличало их от варваров.

Недавно был праздник Воздвижения Креста Господня. Крест воздвигается человеческой злобой и ненавистью, но, встретившись с божественной любовью, становится орудием спасения и радостью. На нем Христос, как на жертвеннике, священнодействует, искупая нас от проклятия и смерти. 

Встреча со злом в этой жизни неизбежна, но от нас зависит, сможем ли мы эту встречу с помощью Божией преломить в свою победу. Победа - это всегда новая реальность, иное качество бытия, из которого рождаются новые обстоятельства. В нашей истории подобное было. И, верим, несомненно будет.

 

Природные подземные опреснителиморскойводы- новые возобновляемые источники глубинных пресных вод в Крыму

Николай Ковалев
Руководитель лаборатории ядерно-химических технологий СевГУ, кандидат технических наук

Во время затяжной засухи в Крыму не обеспечивается заполнение водохранилищ речными водами и быстро наступает истощение запасов подземных пресных вод, залегающих на глубинах до 350 м. В этот период значительная часть населения сел и городов Центрального, Северного и Восточного Крыма сталкивается с недостаточным водообеспечением.

Во многих засушливых странах мира (ОАЭ, Кувейт, Катар, Израиль, Оман и др.) проблема водообеспечения решается с применением технологий опреснения морской воды. Однако данные технологии имеют высокое энергопотребление от 5 кВт·час до 24 кВт·час для получения 1 м³ воды, очень высокие капитальные и эксплуатационные расходы, а также ряд проблем по переработке или удалению остаточных рассолов. В итоге это приводит к значительному повышению стоимости питьевой пресной воды. Кроме того, эти воды невозможно использовать для полива сельхозугодий.

Сотрудниками НИИСХ Крыма совместно с учеными Крымской академии наук и Севастопольского государственного университета выполнены геологопоисковые работы в течение 2015-2019 годов по изучению двух подземных высокотемпературных очагов, расположенных в горном Крыму. Было установлено, что на высокотемпературные очаги, залегающие на глубине около 2500 м от поверхности грунта, поступает по тектоническим разломам морская вода, которая вскипает, а непрерывно образующийся пар поступает по вертикальным разломам в пористые породы (карсты) Крымских гор, где конденсируется на глубинах от 500 м до 1 тыс. м.

Сформированные подземные напорные пресные воды перемещаются по сквозным тектоническим разломам через всю территорию Крымского полуострова и сбрасываются в виде субмаринных разгрузок в акватории Черного и Азовского морей на различных глубинах.

Детально были исследованы комплексом полевой геофизической аппаратуры (ЯМР-геотомограф, установки точечной электромагнитной разведки и сейсмоакустической георазведки) два сквозных тектонических разлома, по которым мигрируют глубинные потоки подземных вод от Крымских гор до Азовского моря (>200 км). Пробуренные скважины в данных потоках подземных вод подтвердили высокое качество пресных вод, пригодных для питья (с. Новожиловка, с. Кленовка).

В скважинах, пробуренных до глубин 500 м, получены дебиты воды от 1500 м³/сутки до 4000 м³/сутки. В скважинах с глубинами от 800 до 950 м получен отбор воды 5000-7000 м³/сутки.

К достоинствам при использовании глубинных подземных вод можно отнести:

- высокие дебиты скважин;

- возможность распространения этих вод на значительные расстояния по «природным подземным водоводам», то есть по сети тектонических разломов, что не требует строительства водопроводов;

- круглогодичное образование вод в природных подземных опреснителях, независимо от климатических условий.

Кроме того, работами подтверждено, что при миграции напорных подземных пресных вод по тектоническим разломам на их пути встречаются крупные водонасыщенные закарстованные линзы с диаметрами 1,5-2,0 км. В этих линзах происходят перетоки воды с нижнего горизонта (1000 м) в верхние горизонты (500 м), что позволяет на этих участках сооружать водоотборы с высокими показателями (до 20 000-30 000 м³/сутки).

Глубинные подземные пресные воды менее подвержены техногенным загрязнениям и могут быть отнесены к стратегическим резервам пресных вод высокого качества.

По предварительной оценке, в 20 сквозных тектонических разломах может находиться до 900 млн. м³ пресной воды, пригодной для питьевого обеспечения и орошения сельхозугодий Крыма.

Однако главной проблемой для широкого использования этих вод остается бурение глубинных скважин на глубины до 1 тыс. м, что сдерживает привлечение к разработке глубоких подземных пресных вод коммерсантов и фермеров.

Работы выполнены при поддержке ФНИ (2019-2020 гг.).

 

Источники и литература

1. Кудрик И.Д., Ковалев Н.И. Экологический мониторинг курортно-туристических ресурсов Крыма: Монография, гл. II. Использование подземных питьевых и геотермальных вод в Крыму. Севастополь: Черкасский ЦНТЭИ, 2013. 148-166 с.

2. Ковалев Н.И., Пухлий В.А., Солдатова С.В. Применение дистанционного геофизического комплекса «Поиск» (Решение инженерных и геолого-поисковых задач). Монография. Дюссельдорф: Palmarium Academic Publishing, 2016. 170 с.

 

Историческая Россия: подвижность или незыблемость?

Георгий Мурадов
Заместитель председателя Совета министров Республики Крым - постоянный представитель Республики Крым при Президенте России

Во-первых, подчеркну, что выступаю здесь не как государственный чиновник регионального уровня, а как вице-президент Российской ассоциации международного сотрудничества, что дает мне возможность излагать собственную, а не официальную точку зрения.

Поправки к Конституции РФ, недавно принятые в ходе всенародного голосования, прежде всего те из них, которые касаются защиты территориальной целостности России, отражают запрос нашего общества на незыблемость нашей страны в ее нынешних границах. Что же касается исторической России, под которой мы понимаем жизненно важное постсоветское пространство, на котором осталась значительная часть (около 25 млн.) русского народа, то здесь наблюдаются подвижность и неопределенность, вызванные спонтанностью, преступной политической халатностью, юридической необоснованностью и авантюризмом разделения исторической России на части в 1991 году.

В отношении пространства вне сегодняшней России, особенно тех территорий, где проживает большинство русского населения, представляющего коренной народ данных регионов, конкретные базисные принципы и целеполагание остаются неразработанными. Итогом этого является неприемлемое положение, при котором странами проживания русского и русскоязычного населения не приняты обязательства по полному соблюдению международно признанных прав нацменьшинств в отношении статуса русского языка, гарантированного участия в местных и центральных органах власти и управления территориями, образования, культуры, традиций, в том числе религиозных, средств массовой информации, социально-экономических прав в Латвии, Эстонии и т. д. Это стало причиной ползучей ассимиляции, притеснений, угрозы силовых операций, вплоть до этнической чистки в отдельных регионах постсоветского пространства.

Нерешенным остается и вопрос о применении к нашим соотечественникам принципа права народа на самоопределение в случае несоблюдения его базисных прав. Сложившиеся международные подходы к этому вопросу, касающиеся приоритета применения принципа уважения территориальной целостности государств или права нации на самоопределение при нарушении базисных прав национального меньшинства, не определены, хотя в установившейся международной практике при массовом нарушении прав народов, особенно если они живут в автономном или территориальном образовании и составляют там большинство, действует принцип права народа на самоопределение. Что касается принципа уважения территориальной целостности государств, то он относится не к внутренним, а внешним факторам, прежде всего военного воздействия.

Наиболее яркий пример реализации права народа на самоопределение - Крымская весна 2014 года. Ключевым фактором, обеспечившим бескровный характер реализации этого права, стало незамедлительное признание объявленной Крымом независимости со стороны России. Этот пример должен быть, учитывая наши национальные интересы, максимально быстро легализован на уровне международных организаций. При этом надо исходить из того, что на территории «исторической России» вокруг наших границ сложилось неприемлемое положение. Возьмем, например, Юго-Западную часть постсоветского пространства. Здесь существуют пять признанных государств (Молдавия, Украина, Грузия, Армения, Азербайджан) и шесть непризнанных или частично признанных стран и образований (Приднестровье, ДНР, ЛНР, Абхазия, Южная Осетия, Карабах). При этом долгие годы непризнанными остаются те части нашего исторического пространства, которые являются не просто друзьями России, но и фрагментами насильно отделенного от нашей страны Русского мира, а во многих случаях - частями русского народа. По существу, они остаются очагами потенциальных пожаров вокруг территории современной Российской Федерации.

К чему ведет эта ситуация? Во-первых, происходит дискредитация российской власти в 25-миллионной среде наших соотечественников, отрезанных не по своей воле от собственной страны, что вызывает недовольство у тех, кто выступает за воссоединение со своей исторической родиной. А они - одна из главных опор влияния нашей страны на постсоветском пространстве. Во-вторых, данная ситуация с непризнанными образованиями все более активно используется нашими противниками как дестабилизирующий фактор в борьбе против России как ядра нашей многонациональной цивилизации, называемой Русским миром. В-третьих, сложившееся положение, как видно по вспыхнувшему в последние дни карабахскому конфликту, активно эксплуатируется внешними игроками, считающими, что пассивность России позволит им безнаказанно вмешиваться в ситуацию, складывающуюся на исторической территории нашей страны. По существу, мы сами приглашаем их к вовлечению иностранцев в разных форматах (5+2 в Приднестровье, 3+2 в Карабахе, согласие на приглашение миротворцев ООН в Донбасс). Не расписываемся ли мы этим в собственной несостоятельности?

Заметная деградация положения соотечественников в течение десятилетий, последовавших за разделением СССР, не вызвала наших жестких ответных действий, которые придали бы положению соотечественников стабильность и определенность в соответствии с изложенными выше принципами. Россия не может и не должна «стесняться» крымской модели реализации права народа на самоопределение.

Складывающаяся в целом и обостряющаяся международная ситуация во многом определена для России сложившейся на постсоветском пространстве нестабильностью. Ситуация в мире, охарактеризованная З.Бжезинским как «великая шахматная доска» с многочисленными замысловатыми ходами по зачистке Русского мира, сегодня предельно упростилась. Она превратилась в шашечную игру «в Чапаева», когда одного за другим пытаются выбить с доски наших ближайших союзников, причем бой идет уже не только на поле Восточной Европы и стран СНГ, но и на территории наших союзов ОДКБ и ЕАЭС (Белоруссия, Армения). Сегодня нам абсолютно ясно, кто является нашими противниками и какие у них замыслы. Их цели четко определены в принятых ими многочисленных документах, доктринах, решениях и действиях.

В полной мере работает постулат А.Тойнби о «вызове и ответе», исходящий из того, что при отсутствии от одной из сторон более мощного ответа, чем вызов, другая сторона применяет еще более сильные вызовы. А отсутствие ответов расценивается как слабость соперника. Например, каков наш ответ на закон (!) США «О противодействии противникам США посредством санкций», в котором Россия определена как противник? Можем ли мы с адекватной силой ответить американцам в экономической сфере, представляя около 2% мировой экономики? Безусловно, нет. В чем мы сильны? Прежде всего в военно-политической области. Поэтому исходя в том числе из нашей политической логики ассиметричных ответных мер мы должны использовать наши сильные стороны и в ответ на подрывные экономические действия применять такие инструменты, как признание ориентированных на Россию непризнанных государств и заключение с ними соглашений о безопасности и сотрудничестве, заблаговременно объявляя об этих мерах, дабы соперники знали, что их ждет.

Как показал пример Абхазии и Южной Осетии, эта тактика в сложившихся условиях работает в полной мере и не приводит к новым санкциям, поскольку ответ мощнее вызова и он вполне укладывается в рамки международного права. Никто не может запретить нам признавать те или иные новые государства.

Международная обстановка вокруг России радикально и быстро меняется. Инерционность в ней равна проигрышу. Зададимся вопросом, куда мы на основе Минских соглашений пытаемся сегодня, в радикально изменившейся ситуации, загнать Донбасс, когда Украина закрепила в своей Конституции курс на вступление в НАТО, объявив Россию противником, и приняла законы, по существу, запрещающие русский язык. Республики Донбасса четко говорят, что не хотят оказываться во враждебном России стане НАТО, не намерены отказываться от своего русского языка и терять идентичность.

Анализируя причины нашей пассивности в целеполагании и принятии новых решений, отвечающих происходящим событиям, многие эксперты приходят к выводу, что значительная часть российской элиты, ориентированной на крупный транснациональный бизнес, ставит во главу угла не национальные интересы, а собственные экономические расчеты - в какую сумму им обойдется интеграция, например, с Белоруссией, не внесут ли США и ЕС лично их в санкционный список, если их компании начнут работать в Крыму и т. д. Но вот вопросом о том, во что обойдется размещение ядерных ракет под Смоленском, никто из них не задается, потому что они могут сидеть где-нибудь на Багамах и оставаться владельцами своих богатств, независимо от того, что будет со страной. Ведь частная собственность при любом поведении ее владельца остается «священной коровой». Все это приводит к тому, что деградация отношений России с Западом приняла обвальный характер.

Сегодня из-за COVID-19 мы все стали «медиками» и говорим на медицинском языке. На нем я бы назвал дипломатию терапией, или медикаментозным лечением. А военно-политические меры - хирургией. Если болезнь не лечить - либо не спасешь пациента, либо потребуются сложнейшие операции с большими рисками и «кровопотерей» в виде чисто военных мер. И черная тень войны уже выдвигается на первый план. В этих условиях говорить приходится не об интеграции, а об угрозе дезинтеграции постсоветского, а затем российского пространства.

Много говорят сегодня о выборах в США. В чем для нас разница между республиканцами и демократами? Моя оценка: цель у обеих партий одна - сохранение глобального господства США. Но идти предполагается разными путями. Общее между ними то, что наиболее сильным конкурентом и соперником США, особенно в экономической сфере, признан Китай. При этом республиканцы за то, чтобы сразу разбираться с ним, пока он не стал непобедимым. Демократы же считают, что сначала необходимо завоевать сухопутный плацдарм (Дальний Восток, Сибирь) и обеспечить подпитку ресурсами поставленных в вассальную зависимость частей России, которую они намерены развалить. Так что в концепции демократов мы - первые «под раздачу».

Как нам в этих условиях защитить свой мир, свою восточно-христианскую цивилизацию? В чем наше целеполагание? Какими мы должны быть, чтобы выстоять? Можно вывести общее правило: чем дальше наши союзники (части исторической России) отходят от интеграции, тем слабее становятся. Они начинают это понимать. Белорусы, надеюсь, уже поняли. Скоро поймут и армяне. Но готовы ли мы идти на быструю и активную интеграцию с ними? Можем ли в силу внутренних и внешних причин быстро реализовать эти цели?

К внутренним причинам я бы отнес отсутствие контроля государства за стратегическими отраслями экономики, что, как показал пример компании «РУСАЛ», может легко привести к их отъему нашими соперниками. При этом важно понимать, что в складывающихся условиях, которые я охарактеризовал бы как предвоенные, мы вынуждены будем вводить элементы мобилизационной экономики со всеми вытекающими из этого временными негативными последствиями для демократических процедур и так называемого «свободного рынка».

Полагаю, что мы близки к решающей схватке, при которой нарастают угрозы военного столкновения. Поэтому впору говорить о том, к какой войне мы готовы и к какой войне нас пытаются подвести наши противники. Безусловно, что их приоритет - не создать для себя военную угрозу с таким сильным в военном плане противником, как Россия, а довести дело до ее удушения и самостоятельного распада по модели СССР, втягивая нас в экономически неподъемную гонку вооружений и поджигая вокруг России многочисленные локальные конфликты. Что касается нас, то, как мне представляется, чтобы предотвратить большую войну, следует адаптировать нашу военную доктрину к этим множественным угрозам таким образом, чтобы не дожидаться ситуации, «когда под угрозу поставлено само существование государства, как это сегодня прописано в доктрине».

Идеологам Запада уже ясно, что доктрина мгновенного глобального нейтрализующего удара (PGNS), с учетом наших новых образцов вооружений, уже не сработает. Нынешние доктринальные разработки США и их союзников по неядерной или «малоядерной поэтапной войны» для России, имеющей несравнимо меньший военный потенциал, чем коллективный Запад, нас не устраивают, поскольку ориентированы на наше поражение. Зададимся вопросом: как в нынешних условиях будет работать принцип применения Россией ядерного вооружения «в случае, когда под угрозу поставлено само существование государства»? Оказывается ли такой крайней угрозой для существования страны отторжение, например, Калининградской области, со всех сторон окруженной НАТО? Никто из экспертов пока ответить на этот вопрос с полной ясностью не может.

Единственным примером эффективного противодействия попыткам уничтожения России за последние три десятилетия является интеграционный пример Крыма, который позволяет твердо отвечать на вызовы и решать вопросы нестабильности и подвижности на территории исторической России. «Наш и точка» - это и есть гарантия незыблемости. Только так можно будет остановить превращение постсоветских республик, при активном участии Запада, в страны нетрадиционной цивилизационной ориентации, которые теряют свою идентичность и, как и такие же люди, обречены на вымирание.

 

О политической ситуации в Беларуси

Алексей Громыко
Директор Института Европы РАН, председатель Ассоциации внешнеполитических исследований им. А.А.Громыко, член-корреспондент РАН

В этом году наша страна и мир отмечают юбилеи исторических событий - окончания Второй мировой войны и создания ООН. С этой точки зрения участники нашей международной конференции находятся в знаковых местах: Ялта, недалеко Ливадийский, Воронцовский и Юсуповский дворцы, подальше - аэродром Саки. Для историков эхо встречи «Большой тройки» здесь уловить нетрудно. В связи с этим напрашивается тематика выступлений, посвященная категориям «историческая память», «тектонические плиты геополитики», «стратегия великих держав» и тому подобное.

Однако мой выбор связан с политической ситуацией в Белоруссии. Для неискушенного наблюдателя такая тема может показаться локальной, но в действительности она нераздельно связана с громкой терминологией, о которой упомянул выше.

На фоне событий последнего времени уместны онтологические вопросы в отношении не только Союзного государства, но и будущего самой Беларуси. Она не является, на мой взгляд, в отличие, например, от Украины, цивилизационно разделенной нацией. Это никак не противоречит историческому факту большого литовского и польского влияния на белорусскую нацию. Если пользоваться не совсем научным представлением С.Хантингтона о цивилизационном расколе, то в случае с Беларусью он проходит не через нее, а к западу от границ этого государства.

В Беларуси в последнее время раздается со стороны оппозиции много критики в адрес социально-экономической ситуации в стране. В основном эта критика происходит, как мне представляется, от слабого знакомства с окружающим нас миром. Состояние белорусской социально-экономической системы, индекс человеческого развития, показатели социального благополучия все последние годы были выше, чем у большинства государств мира, и лучшие на всем постсоветском пространстве.

Важно отметить, что зависимость Беларуси от России за последние десятилетия увеличилась не по причине действий какого либо одного лица или группы лиц, а из-за объективных социально-экономических процессов по интеграции (точнее, реинтеграции) двух наших стран. Они привели к созданию общего пространства свободы передвижения, достаточно глубокой торговой, промышленной, научной, военной кооперации. Конечно, такие процессы всегда требуют поддержки, и долгое время белорусское руководство ее оказывало.

Президентские выборы в Республике Беларусь 9 августа 2020 года привели к возникновению новой политической ситуации внутри страны и вокруг нее. Властям не удалось в шестой раз относительно безболезненно осуществить переход к новому электоральному циклу. Риски внутреннего политического кризиса не были просчитаны. Констатацией факта является отказ от использования выборов 9 августа для начала устойчивого транзита власти. Стала очевидной и иллюзорность расчетов на то, что США и ЕС будут играть с Минском в «многовекторность». Реальные мотивы поведения соседей и Запада в целом в отношении Беларуси были далеки от имевшихся расчетов.

Последовавший за 9 августа внутриполитический кризис имел в своей основе внутренние причины. Например, в стране за последние годы образовалась большая прослойка среднего класса, что отражало значительные успехи в государственной политике по экономической диверсификации. Однако этот момент, в принципе положительный, не рассматривался в политическом процессе и планах по модернизации политической системы. Кроме того, с учетом относительно небольшой территории и численности населения сверхдоминирующим урбанистическим центром Белоруссии является Минск. Другими словами, «сделай город оплотом оппозиции и ты дестабилизируешь всю внутриполитическую ситуацию». Произошло именно это.

Кризис обнажил масштабную уязвимость политического строя за отсутствием действенной партийно-политической системы. В результате протест любого рода фокусировался на президенте за неимением у этого протеста иных политических субъектов для критики. Важно отметить, что изначально антироссийские настроения оказывали на протест мизерное влияние. В первые дни после выборов была ошибочно применена непропорциональная сила, что привело к росту масштаба и радикализации протеста. Высокие правительственные чины публично извинились за это, но эмоции уже правили бал среди значительной части населения.

Достаточно быстро в игру вступили внешние силы, которые начали прощупывать вариант киевского Майдана, что, например, показало групповое возложение цветов западными дипломатами на месте гибели демонстранта в центре Минска. По ходу времени происходило вовлечение в протест, правда без большого успеха, слоев населения, имевших к нему в начале августа лишь косвенное отношение, - рабочих крупных государственных предприятий.

Определенное время у власти, которая не ожидала размаха несанкционированных демонстраций, отсутствовала продуманная информационная политика. Но затем у нее появились и крупные достижения в развернувшемся противоборстве. Так, была подробно раскрыта тема связи радикальной части оппозиции с антироссийскими настроениями на примере так называемого «Реанимационного пакета реформ для Беларуси». В этом вопросе уже антиправительственным силам пришлось уйти в глухую оборону, замалчивая существование этого документа или просто делая вид, что его не существует.

Для Минска наиболее насущной остается необходимость взять инициативу в свои руки в главном - в продвижении реформаторской повестки дня, ясных для населения «дорожных карт» по политическому реформированию, конституционным изменениям и перспективам, пусть и среднесрочных, новых выборов. Не раз с ясным мнением в отношении этого выступало российское руководство.

Ситуация в сентябре стабилизировалась в том смысле, что ни одной из сторон (власть и протест) не удалось коренным образом переломить ситуацию в свою пользу. Противостояние приняло долговременный и затяжной характер. Выдавливание части оппозиции за рубеж решало тактические проблемы, однако давало возможность иностранным игрокам все больше влиять извне на ситуацию внутри Белоруссии, одновременно раскручивая и антироссийские настроения в региональном и международном масштабе.

От развития ситуации в стране по сценарию Венесуэлы, который долго витал в воздухе в отношении фигуры С.Тихановской, спасло, на мой взгляд, следующее: посредничество России и ясные сигналы, направленные Москвой западным столицам; боязнь ведущих стран ЕС, как они это понимали, получить на своих границах «еще одну Украину»; в целом безразличие Вашингтона, погруженного в решение совсем других проблем, к происходившему в Белоруссии, кроме ряда декларативных заявлений. Сыграла свою роль и слабость фигуры Тихановской, на которую, при всем желании, крупные западные страны оказались не готовы делать ставку. Многих даже там покоробило, например, что этот неопытный в политике человек, попавший в водоворот событий не по своей воле, заявил о себе как о победителе на выборах и о лидере большинства белорусов, хотя это противоречило здравому смыслу, тем более любым социологическим расчетам.

Серьезным вызовом для Минска является рост прозападных настроений в белорусском обществе. Можно предположить, что сегодня ими охвачено порядка четверти населения страны. Однако в возрастной категории до 30 лет эта пропорция значительно выше. Следует ожидать дальнейшего увеличения финансирования и активности сети прозападных активистов и НПО в республике, как и разветвленной инфраструктуры их поддержки за рубежом, в первую очередь в Вильнюсе и Варшаве.

Что касается перспектив, то, по мнению специалистов, возможен сценарий консервации политической ситуации в стране, что, однако, стратегически невыгодно как самому Минску, так и России в качестве члена Союзного государства и ближайшего партнера.

Антиправительственное протестное движение стремится к реализации сценария форсированной смены власти, что с высокой долей вероятности перевело бы ситуацию в русло открытого гражданского конфликта. Сценарий действенных реформ включает вариант перехода к президентско-парламентской республике с досрочными выборами в 2022 году. Насчет парламентско-президентской формы правления. Ее внедрение привело бы к росту субъектов во внутренней политике и экономике Белоруссии, потребовав постоянных усилий в посредничестве между ними. Но таким опытом страна не располагает.

В заключение отмечу: сегодня как никогда важно создание благоприятных условий для углубления экономической интеграции Беларуси и России. Речь прежде всего должна идти об умножении совместных предприятий и глубокой промышленной кооперации с общими цепочками создания стоимости. Не менее важно укреплять, причем без промедления, полномасштабный диалог между научными, культурными и общественными организациями с упором на интересы молодежи.

 

20 лет Союзному государству: некоторые достижения и уроки

Александр Стоппе
Начальник аналитического отдела Организационно-аналитического департамента Постоянного комитета Союзного государства, член Межакадемического совета по проблемам развития Союзного государства, профессор МГИМО

В декабре 2019 года исполнилось 20 лет со дня подписания Договора о создании Союзного государства. Провозглашенные договором цели Союзного государства - создание единого экономического, гуманитарного, информационного, транспортного пространства, равенство основных прав и свобод граждан, проведение согласованной внешней политики и политики в области обороны, формирование единой правовой системы, проведение согласованной социальной политики, обеспечение безопасности Союзного государства - свидетельствовали о намерении создать межгосударственное объединение нового типа, основанное на принципах суверенного равенства государств-участников. Такого формата в международной практике еще не было.

20 лет для истории - это мгновение. Естественно, что на пути становления Союзного государства периодически возникают проблемы, так как есть вопросы, которые не всегда могут решаться без длительных переговоров, потому что обе страны суверенны и их интересы не всегда совпадают.

Для развития Союзного государства нужно работать с двух сторон, искать пути навстречу друг к другу, создавать интеграционную основу, понятную и востребованную нашими народами. Нельзя надеяться на то, что если мы когда-то жили в одном государстве, то сама по себе память об этом будет гарантом того, что наши дети и внуки захотят жить в Союзном государстве. Это не так: меняются условия жизни, настроения, политики, меняется сам народ, вырастает новое поколение. Последние события в Беларуси - наглядное тому подтверждение.

Для того, чтобы сохранить добрососедские и братские отношения на основе единого экономического, гуманитарного, социального, информационного, научно-технологического, оборонного пространства, необходимо прилагать немалые усилия.

Как представляется, в рамках Союзного государства удалось добиться главного: белорус в России, а россиянин в Беларуси ощущают себя как в своей стране, как это было многие века, как в Российской империи, так и Советском Союзе.

Белорусы и россияне на территории Союзного государства пользуются равными правами, социальными гарантиями, свободой передвижения, трудоустройства, равным доступом к медицинским и образовательным услугам. Не нужно оформлять разрешение на работу. Взаимно признается трудовой стаж для получения пенсии по выслуге лет.

Те, кто знает об этом, рассматривают достигнутое как само собой разумеющееся, даже не отдавая себе отчета в том, что это не «манна небесная», а результат союзного строительства.

Необходимо особо отметить в этот юбилейный год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, что работа по сохранению единства белорусского и российского народов через конкретные дела является данью памяти героической борьбе с фашизмом и составляет современную основу исторического наследия Великой Победы для будущих поколений.

Сегодня звучат как мантра слова о том, что мы живем в стремительно меняющемся мире. Трансформируется политическая расстановка сил, возникают новые технологические уклады. Речь идет уже о пятой технологической революции, технологиях 5G, повсеместной цифровизации, искусственном интеллекте. И от того, насколько эффективно мы в Беларуси и России, в Союзном государстве, будем реагировать на эти процессы, не «выпадем» из них, не окажемся в роли догоняющих стран, будет зависеть наше будущее.

В наших странах для этого есть все необходимое - общее историческое прошлое, цивилизационное единство, накопленный опыт совместной работы, материально-техническая база, научные школы, высокопрофессиональные кадры, трудолюбивые, толерантные люди.

В этом отношении трудно переоценить роль программ Союзного государства. В их разработке и реализации задействованы десятки передовых научных и производственных коллективов двух стран, вузов, медицинских учреждений, предприятий ВПК, представители всех поколений, включая молодежь.

Большинство программ (за годы существования Союзного государства реализовано и продолжает осуществляться около 60 программ) направлены на создание инновационного продукта и прорывных технологий в сфере освоения космоса, электронной промышленности, информационных систем, новых видов материалов и приборов. При этом совместные российско-белорусские проекты - это прежде всего консолидация научных и технических сил, создание новых интеллектуальных ресурсов и компетенций. Их реализация дает конкретные результаты, которые находят практическое применение, подтверждая эффективность интеграции.

Научное сопровождение формирования единого научно-технологического пространства двух стран осуществляется Межакадемическим советом по проблемам развития Союзного государства. Его основная цель - координация деятельности академий наук Беларуси и России, прогнозирование и развитие научных исследований в рамках Союзного государства.

Мы не имеем права растерять все то, что уже достигнуто в союзном строительстве. Нашей интеграции сегодня как никогда необходима позитивная повестка дня, понятная людям. А вот с этим, как показала жизнь, есть проблемы. Буду предельно откровенным, учитывая характер нашей конференции, и подчеркну, что мое мнение может не совпадать с официальной точкой зрения моего руководства.

Зачастую в рассмотрении российско-белорусских отношений на разных уровнях преобладает двусторонний формат. Он существует как бы вне рамок Союзного государства. При этом если сравнивать Союзное государство с ЕАЭС, то в Союзном государстве уровень интеграции значительно выше, а двусторонние отношения Беларуси и России лежат в поле союзного строительства.

К сожалению, в деятельности министерств и ведомств по ряду вопросов процесс преобладал над результатом. Вроде бы принятые решения реализуются, процесс идет, а результат - практически как «линия горизонта».  Думаю, что этому во многом способствовало отсутствие правосубъектности Постоянного комитета Союзного государства - по сути, единственной организации, отвечающей за союзное строительство в режиме реального времени.

Необходимо также отметить, что на решение ряда вопросов влияли не национальные, а ведомственные интересы, интересы системообразующих компаний. Представляется, что поэтому не был реализован проект «сделано в Союзном государстве», тормозится введение единой визы Союзного государства, затянулась отмена роуминга.

Серьезная проблема - низкий уровень информированности населения о Союзном государстве, особенно в России. Даже в МГИМО большинство студентов о нем просто не знает, а о его возможностях - в лучшем случае один из десяти. В Беларуси, конечно, ситуация намного лучше, но большинство населения думает, что многие льготы для белорусов в России не связаны с Союзным государством.

Для того, чтобы союзное строительство было успешным, надо, чтобы на авансцену более активно выходили молодые люди, являющиеся управленцами нового типа, с прорывными идеями и формами организации работы. Кроме того, молодежь - наиболее динамичная и энергичная социальная группа, которая будет определять развитие общества и государства в Беларуси и России в ближайшей перспективе.

Именно молодежь представляет собой стратегический ресурс социального развития. Он важнее сырьевых, топливных, финансовых ресурсов. Более того, консолидация белорусской и российской молодежи в рамках союзного строительства может дать синергетический эффект благодаря еще сохраняющимся сегодня близким по ментальности морально-нравственным взглядам, профессиональным наклонностям, а также традициям и ценностным ориентирам.

В этой связи в последнее время одним из важнейших приоритетов в рамках Союзного государства стала работа с молодежью. Именно на ее плечи в ближайшем будущем ляжет ответственность за судьбу Беларуси, России, Союзного государства.

Эта работа носила многовекторный и разноплановый характер, охватывая политическую, социально-экономическую, образовательную, культурную, научную сферы союзного строительства. Основной ее целью было содействие социализации молодого поколения, развитию человеческого потенциала, самореализации молодежи на основе возможностей Союзного государства.

Здесь можно назвать проведение конкурсов молодежных проектов в рамках форумов инженерно-технологических вузов, конкурсов молодых международников СНГ имени А.А.Громыко, форумов «Молодежь - за Союзное государство», гражданско-патриотических кадетских смен учащихся Союзного государства «За честь Отчизны», создание Молодежной палаты при Парламентском Собрании Союза Беларуси и России, «Союзной лиги дебатов» и т. д.

Важно отметить, что победители Конкурса молодых международников СНГ имени А.А.Громыко приняли участие в экспертной сессии высокого уровня на Форуме регионов Беларуси и России, на которой вручили государственному секретарю Союзного государства Г.А.Рапоте «Карту будущего Союзного государства» - оптимистичную карту.

Продолжало развиваться движение белорусско-российских сводных студенческих отрядов Союзного государства. Объектом особого внимания в 2019 году, например, стала Всебелорусская молодежная стройка атомной электростанции в городе Островце. Молодые люди из Санкт-Петербурга работали на строительстве минского метро, а студенты из Минска - на реконструкции комплекса зданий и сооружений Федоровского городка в Царском Селе. Педагогический отряд из Витебска традиционно выезжал во Всероссийский детский центр «Орленок», а педагогический отряд «Дети Немана», сформированный на базе Гродненского государственного университета имени Я.Купалы, работал в лагере «Жемчужина России».

Как представляется, одной из причин белорусских событий является недостаточная работа с молодежью на страновом уровне, точнее - отсутствие с ней у власти общего языка. Это особенно наглядно проявилось в предвыборных выступлениях представителей власти, которые были практически полностью ориентированы даже не на аудиторию 40+, а на 50+, не говоря уже о тех, кому меньше 30 лет. Именно молодежь почти всегда является движущей силой любой «цветной революции».

Ситуация в республике осложнилась наличием у определенной части населения прозападной ориентации, на которую в какой-то мере повлияли наметившийся пересмотр истории Беларуси, а также активная политика Польши по предоставлению образовательных услуг и карты поляка.

Вместе с тем сравнение возможностей, которые дает Союзное государство, и карта поляка показывают, что в Союзном государстве они на порядок шире. Например, социальная защита, пребывание на территории страны, визовая поддержка, медицинская помощь, преференции и налоговые льготы - здесь преимущества союзного гражданства значительны. Трудоустройство, бизнес, культурная сфера (посещение музеев, театров) - сопоставимы. Единственное, возможности, которое дает Союзное государство, уступают польским в сфере образования. Как в России, так и Польше белорусы могут получить бесплатное образование, но преимущество польского образования в том, что дипломы вузов Польши признаются в странах ЕС. Это существенно для той части молодежи, которая ориентирована на Запад. К сожалению, данный вопрос не может быть решен в рамках Союзного государства, как, впрочем, не решается и на уровне Российской Федерации.

Представляется также, что послевыборная ситуация в Беларуси осложнилась тем, что в условиях пандемии белорусская молодежь оказалась «запертой» на территории республики, и та ее энергия, которая выплескивалась бы на Ибице, дискотеках Европы и пляжах Средиземного моря, была использована Западом для инспирирования протестных настроений.

Уверен, что белорусскому руководству благодаря мудрости белорусов удастся преодолеть этот кризис, тем более за наглядными примерами негативных последствий «цветных революций» на постсоветском пространстве далеко ходить не надо.

Союзному государству, совместному стратегическому поступательному развитию наших государств в интересах российского и белорусского народов нужны прорывные проекты, реализация которых объединяла бы белорусов и россиян в созидательной работе и показала, что интеграция - не теоретическая конструкция, а живой процесс устойчивого движения вперед в современном турбулентном мире, полном вызовов и угроз.

Пример такого проекта - строительство Белорусской атомной электростанции. Значимость ее для экономики не нуждается в доказательствах. При этом при ее возведении были объединены усилия белорусских и российских ученых и инженеров, строителей и рабочих, работников высшей школы и врачей. Более того - представителей всех поколений.

Структурными интеграционными проектами могут стать строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали, которая соединила бы Москву, Санкт-Петербург и Минск с выходом в Европу, автомобильной магистрали «Меридиан», освоение Арктики. Необходимо развивать культурно-туристическую инфраструктуру российских приграничных регионов, чтобы белорусская молодежь ездила на уик-энд не в Польшу или Литву, а в Псков, Новгород, Смоленск.

Мы живем в эпоху формирования новой системы международных отношений, переформатирования экономических связей, появления новых вызовов и угроз. В этой непростой ситуации возрастает значимость совместных усилий по укреплению интеграции, обеспечению безопасности белорусов и россиян - граждан Союзного государства, развитию экономических отношений.

События в Беларуси показали, что белорусская оппозиция не может теоретически и практически доказать потенциальную результативность курса на европейскую интеграцию взамен союзного строительства. Мы слышим только ничем не подкрепленные лозунги без какой-либо программы действий, направленной на развитие Беларуси.

В этих условиях российско-белорусская интеграция является приоритетным, если не единственно возможным, направлением взаимовыгодного развития не только для белорусской экономики, но и для белорусского общества в целом, как и для России. Обе страны переплетены тысячами экономических, научных, образовательных, культурных и просто человеческих связей и порвать их - значит предать не только память отцов и дедов, но лишить достойного будущего своих детей.

 

Общая история как инструмент политической мобилизации и социализации на территории Белоруссии

Денис Мальцев
Ведущий научный сотрудник Центра социально-экономических исследований РИСИ

Общая история трех современных восточнославянских народов насчитывает более 11 веков - с 882 по 1991 год. Уже поэтому общая история, воспоминания о ней, архетипы ею сформированные являются мощным инструментом, способным мобилизовать население указанных стран и объединить их вокруг норм и ценностей, проистекающих из этой истории.

Но сейчас Россия, Белоруссия и Украина - это страны с разделенной историей. XXI век стал периодом, когда в вопросах исторической политики не только Украина, но и Белоруссия занялись активным историческим мифотворчеством. Формы реализации исторической политики в этих двух странах имели много общего, хотя Украина - недружественное России государство, а Белоруссия составляет с Россией Союзное государство.

В принятой в 2019 году Концепции информационной безопасности Республики Беларусь закреплен термин «историческая политика». В документе акцентируется внимание на необходимости закрепления в качестве доминирующей в государстве и за его пределами белорусской национальной концепции исторического прошлого страны и белорусской модели памяти. Это шаг к построению национального государства, как это и произошло на Украине.

Основные подходы к дальнейшим направлениям белорусской исторической политики были изложены в коллективной статье «К вопросу об исторической политике», опубликованной в журнале Администрации Президента Республики Беларусь. Авторами выступили представители Национальной академии наук и Совета безопасности Беларуси. В публикации определены основные приемы «искажения исторического прошлого белорусского народа». В статье вызывает недоумение призыв считать искажением истории «отрицание важной роли предков современных белорусов в становлении таких форм государственности, как Полоцкое и Туровское княжества, Киевская Русь, ВКЛ, Речь Посполитая». В отношении этих государственных образований попытка выяснить, чьи именно предки - белорусов, русских или украинцев внесли большую роль - глубоко антиисторична по причине значительной хронологической отдаленности.

Одни и те же люди тех времен являются предками представителей всех трех восточнославянских народов, не обладая национально-этническим самосознанием ни одного из них. Здесь мы видим типичную для современной белорусской историографии попытку искусственно удревнить историю белорусов как этноса. Достаточно многое объясняет и другой пассаж из упомянутой статьи: «Для пророссийского же медийного пространства характерны идеи «русского мира», антизападность, реваншизм после развала СССР и т. п.». Именно в таком виде - реваншизм и пропаганда якобы чуждых белорусам идей Русского мира - воспринимало российскую повестку руководство Белоруссии в 2019 году.

Существует мнение о близости белорусской и российской историографий, но фактически это справедливо только по отношению к Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Освещение других периодов белорусской истории отличается от трактовок, принятых в России.

Со второй половины 2000-х годов древняя история стала рассматриваться в качестве идейной основы для защиты белорусского суверенитета. Поскольку «советские концепции» истории Древней Руси имели слишком много общего с российской историографией, то оформился альянс властей и белорусских националистов, и именно интеллигенции, из числа последних был передан заказ на формулировку различных охранительских концептов «истории белорусской государственности».

Ряд древних государственных образований был признан в качестве форм «Белорусского государства».

1. Полоцкое княжество

Согласно современному официозу, белорусская государственность начинается с Полоцкого княжества. В рамках этой версии Полоцкое княжество всю свою историю было суверенным государством, отдельным от Киевской Руси. Современные исторические трактовки подкрепляет ангажированный академический пятитомник «История белорусской государственности». Ольга Левко, одна из авторов пятитомника, утверждает, что Полоцк был равнозначен двум другим центрам (Киеву и Новгороду), которые впоследствии составили единое государство - Киевскую Русь.

2. Великое княжество Литовское (ВКЛ)

Для современной белорусской историографии характерно рассматривать ВКЛ в качестве белорусского, а не литовского государства. Националистов, конечно, привлекает государство, которое некогда простиралось от Черного моря до Балтийского и от Польши до Можайска. Стремясь доказать «белорусскость» ВКЛ, авторы современных белорусских учебников и пособий переносят летописную Литву на нынешнюю белорусскую территорию и отделяют ее от современной Литвы - Жмуди. В итоге «Литва» как бы превращается в исконный этноним белорусов, а Жмудь - в периферийную провинцию ВКЛ.

В научных трудах и популярной литературе отмечается господство в княжестве якобы «белорусской культуры», за свидетельство существования которой выдается выполнение славянским языком роли государственного. На этом основании заявляется о формировании в XIII-XVI веках белорусской народности. При том что православное население ВКЛ идентифицировало себя с «Русью», «русским народом» и восточно-православной церковью, а вовсе не с «белорусской» общностью. Это точка зрения не только российской, но и до недавнего времени западной историографии, для которой было характерно игнорирование белорусского компонента в ВКЛ. Но исторические факты передергиваются в попытках построить новую идентичность. Объясняется так: «русьскими людьми» в ВКЛ называли белорусов» и в Руси Литовской считали себя настоящей Русью, а жителей Московской Руси называли москалями. Здесь присутствует полная аналогия с Украиной, где приходится идти на те же уловки.

3. Речь Посполитая

Следующий знаковый момент - это Люблинская уния 1569 года, которая, как известно, завершила образование польско-литовского государства - Речи Посполитой. У представителей националистического лагеря принято оценивать ее положительно, а события войны 1654-1667 годов, напротив, представляются как осознанное подавление центральными властями России неких «процессов национальной консолидации» в малороссийских и белорусских землях. Таким нехитрым способом на Россию перекладывается «вина» за отсутствие белорусов и украинцев как сформировавшихся наций вплоть до ХХ века.

Существует большое количество программ - школьных и музейных - по популяризации среди населения культуры ВКЛ и Речи Посполитой. Есть совместные белорусско-польские культурно-просветительские программы. Практически отсутствуют противоречия по вопросам древней истории между Белоруссией и Польшей. И это при том, что полуколониальный статус Белоруссии в составе Речи Посполитой подтверждается многочисленными историческими источниками. Их цитировал в первом томе своей «Истории Беларуси» и многочисленных статьях Яков Трещенок (которого Президент А.Г.Лукашенко называл своим учителем!). Но данные источники оказались забытыми, потому что не вписались в новый идеологический заказ.

В итоге Речь Посполитая выступает еще одной колыбелью белорусской государственности вслед за Полоцком и ВКЛ.

4. В составе Российской империи. Восстания

Радикальные националисты, разумеется, оценивают вхождение белорусских земель в состав Российской империи как цивилизационную катастрофу, в ходе которой белорусские земли были вырваны из Европы. Война 1812 года для Белоруссии не отечественная, а русско-французская, подчеркивается тяжесть «ненужной войны» для жителей западных губерний.

В истории нового времени есть факты и персоналии, на которые современная белорусская историография смотрит отлично от России.

В частности, в 2019-2020 годах произошла активизация пиара антироссийского восстания 1863 года и личности его лидера К.Калиновского среди населения Белоруссии. Это яркий пример успешной попытки представителей Польши и Литвы навязать белорусам свое видение истории.

Резкое повышение интереса к теме было искусственно вызвано торжественным перезахоронением «героев-повстанцев» в ноябре 2019 года. Само мероприятие проходило в Литве, но сотни белорусских граждан, позиционирующих себя как «патриоты Беларуси», приехали в Вильнюс, чтобы почтить память людей, которых они воспринимают как героев своей страны. Белорусская служба «Радио Свободы» вела восьмичасовую онлайн-трансляцию церемонии. Присутствовали президенты Польши и Литвы, бывший председатель Верховного совета Республики Беларусь С.С.Шушкевич и вице-премьер Белоруссии И.В.Петришенко. Президенты двух государств ЕС ясно артикулировали, что символизирует проходящая церемония. В частности, польский Президент А.Дуда заявил: «Восстание 1863 года было направлено против царской империи, которая уничтожила наше общее государство и заточила наши народы в неволю».

Синтез внешнеполитических факторов и внутриполитической игры в многовекторность породил новую версию исторической памяти белорусского общества, завязанную на общих с Польшей, Литвой и Украиной героях. Наличие узнаваемых исторических персонажей значительно облегчило организацию протестов белорусской оппозиции в августе-сентябре 2020 года. К памяти К.Калиновского обращались и апеллировали как протестующие, так и их зарубежные партнеры.

В отличие от событий 2004-2005 и 2013-2014 годов на Украине и в Белоруссии в 2020 году общественные протесты против действующего Президента А.Г.Лукашенко базировались на использовании символики и архетипов не ХХ века, а гораздо более древнего пласта XIV-XIX веков - герба «Погоня» Великого княжества Литовского, образов польско-литовских повстанцев против российской власти в XVIII-XIX веках и т. д. Единство исторической судьбы белорусов с Польшей и Литвой в этот период, пропагандируемое многочисленными представителями интеллигенции и гражданского общества Белоруссии и достаточно благосклонно воспринимаемое администрацией А.Г.Лукашенко, сыграло роль «гуманитарной мины», заложенной под фундамент современной белорусской государственности, и даже этничности.

Фактически в XXI веке в Белоруссии был «выращен» социальный слой, для которого «своими» являются поляки и литовцы, а белорусская идентичность или презирается, или не мыслится без этих государств. Это произошло благодаря действиям различных польских и литовских организаций через систему распределения европейских грантов, направляющих историческую мысль белорусских ученых в «нужную» сторону, и при поощрении этих процессов со стороны властей Белоруссии. Современные политические протесты выросли на этой почве.

Подобные «издержки» исторической политики Республики Беларусь чреваты формированием белорусской национальной идеи, которая зиждется на русофобии. Пытаясь в рамках многовекторной политики получить своего рода «исторический суверенитет» от России, Белоруссия попала в зависимость от повестки польской исторической политики с угрозой утраты все того же суверенитета. С точки зрения политического реализма вопрос в том, к какой исторической традиции она примкнет - российской или польско-литовской. Этот выбор Белоруссии во многом будет определяться в зависимости от того, как в ней разрешится текущий политический кризис.

 

Гастрольная деятельность Ансамбля песни и пляски ВКС России как инструмент «мягкой силы»

Инга Симиндей
Солистка-вокалистка Ансамбля песни и пляски Воздушно-космических сил РФ

Военно-музыкальное искусство России широко известно с петровских времен. В лихолетье Великой Отечественной войны военные песни поднимали боевой дух солдат разных национальностей, населявших Советский Союз, в борьбе с нацизмом. И в XXI веке военно-музыкальное искусство является немаловажным аспектом репрезентации современных государств на международной арене. Музыка - это своего рода «мягкая сила» в современном международном военном сотрудничестве и военном соперничестве.

Ансамбль песни и пляски Воздушно-космических сил - один из ведущих творческих коллективов Вооруженных сил Российской Федерации, участник международных музыкальных фестивалей, лауреат всероссийских конкурсов. Творческая биография ансамбля началась 17 июня 1942 года. В едином боевом строю с защитниками неба столицы свой вклад в борьбу с врагом вносили и артисты ансамбля. В любое время суток, в мороз и непогоду, на огневых позициях, аэродромах, в траншеях они своим искусством вселяли в сердца воинов уверенность в победе, поднимали боевой дух. За годы войны ансамбль вырос в зрелый армейский художественный коллектив.

На протяжении многих лет с ансамблем сотрудничали выдающиеся композиторы - Б.Мокроусов, А.Долуханян, М.Фрадкин, А.Пахмутова, А.Мажуков, Г.Мовсесян, И.Лученок и многие другие.

В настоящее время руководит ансамблем заслуженный артист Российской Федерации, профессор полковник Владимир Геннадьевич Иванов. Мы базируемся в центре Москвы, в составе коллектива около 100 человек (смешанный хор, балет, оркестр), посвятивших свою жизнь музыке и службе в Российской армии. В концертных программах ансамбля прекрасно сочетаются направления самых разнообразных стилей и жанров. Это произведения русских и зарубежных классиков, духовная музыка (в том числе хор а капелла), народные и военные песни, танцы народов мира, музыкальные миниатюры, старинные и современные романсы и песни, эстрадные композиции, рок, хип-хоп, оперные арии, оперетта, инструментальные композиции, музыкальная эксцентрика, театрализованные действа.

Оркестр ВКС участвовал в выпуске музыкального спектакля МХАТ им. Горького. Спектакль «Красный Моцарт» посвящен творчеству выдающегося композитора Исаака Дунаевского. Наряду с персонажами актеров - Любови Орловой, Григория Александрова, Иосифа Сталина - музыка является главным действующим лицом, и в течение всего спектакля оркестр находится на сцене. Труд большого числа людей вылился в яркое, красочное, динамичное действие, характер которого определила музыка Дунаевского.

Ансамбль ВКС ведет активную концертную работу в воинских частях, военно-учебных заведениях и организациях Воздушно-космических сил, среди ветеранов Великой Отечественной войны и тружеников тыла, выступает в лучших концертных залах Москвы, различных регионах нашей страны, отдаленных гарнизонах.

Ансамбль песни и пляски ВКС известен и популярен не только в России, но и в странах СНГ, Западной Европы, Ближнего Востока и Азии среди самой разнообразной публики. Ежегодно мы выступаем на мероприятиях высшего государственного уровня, с участием Президента России и руководителей других государств, дипломатических приемах, международных форумах и саммитах, крупнейших авиасалонах, встречах «без галстуков». Коллектив неоднократно представлял Россию во многих государствах мира: Австрии, Армении, Белоруссии, Болгарии, Германии, Дании, Израиле, Испании, Италии, КНР, Мальте, Португалии, Сирии, США, Турции, Узбекистане, Финляндии, Франции, Швейцарии. В частности, во Францию Ансамбль ВКС ездил в длительный гастрольный тур в связи с юбилеем создания эскадрильи «Нормандия - Неман». Выступления проходили при полных аншлагах в лучших концертных залах Франции.

Одна из самых запоминающихся поездок, в которых я принимала участие, состоялась по приглашению Компартии Китая в КНР, в город Харбин, который имеет важное значение и в российской истории. Ведь Харбин фактически являлся «сердцем» КВЖД. Было приятно увидеть, при всех непростых исторических обстоятельствах, что современные китайцы с интересом относятся к русской культуре. Гастроли ансамбля проходили в рамках Российско-китайского фестиваля культуры и искусства.

Совместное выступление артистов продемонстрировало зрителям не только успехи по культурному обмену между РФ и КНР, но и дружественные связи. Под известную во всем мире мелодию русской народной песни «Калинка» открылся занавес концерта с участием звезд первой величины Поднебесной. Этот масштабный художественный вечер был организован Центральной телерадиокорпорацией КНР и Отделом пропаганды и агитации парткома города Харбин. Высокотехнологичные средства использовались для создания «туннеля времени», а благодаря освещению и проекции различные виртуальные пейзажи «перемещались» на сцену, установленную на открытой площадке, на поверхности воды.

Концерт проходил в парке-усадьбе «Волга», выстроенном в русском стиле, чтобы китайцы могли познакомиться с русской архитектурой и культурой, не выезжая за границу, а также для проведения бизнес-встреч, различных конференций, дипломатических приемов и посещения российских делегаций. Конечно, есть некая нарочитость оформления и стремление к эклектике в этом парке. Но в этом и заключалось желание китайцев выразить свое дружелюбие, хотя и не всегда соотнося это с нашими культурными канонами в искусстве.

Китайский меценат и ценитель российской истории вложил деньги в воссоздание существующих и утраченных ныне архитектурных памятников былых времен. Так, достопримечательностями уникального парка стали, например, Петропавловская крепость и Николаевский собор, возвышавшийся в Харбине до «культурной революции». На территории усадьбы растут любимые каждым русским человеком березки, в кафе и ресторанах угощали ароматным и вкусным борщом, на набережной реки Ашихэ звучала русская музыка… И парк очень популярен у китайских туристов, съезжающихся сюда со всей страны, чтобы прикоснуться к русской истории.

Также в Харбине мы дали сольный концерт в оперном театре, не так давно отстроенном в современном стиле, по последнему слову техники. Выступать в театре с прекрасной акустикой, залом, полным заинтересованной публики, было одно удовольствие. Зрители особо отметили виртуозность музыкального и танцевального мастерства, красочность костюмов, задушевность исполнения народных песен, широко известных в Китае. Нас встречали овациями!

Ансамбль песни и пляски Воздушно-космических сил России ежегодно участвует в Армейских международных играх. В прошлом году члены ансамбля ездили в Узбекистан, чтобы воодушевить нашу команду на победу. 27 июля 2019 года на горном полигоне Министерства обороны Республики Узбекистан «Фориш» состоялась торжественная встреча делегации Российской Федерации и команды России, которая приняла участие в международных соревнованиях по военно-медицинскому многоборью «Военно-медицинская эстафета» в рамках игр «АРМИ-2019». Члены делегации в полном составе по узбекским традициям отведали хлеб и сладости. Представители нашего ансамбля осмотрели инфраструктуру военного городка для предстоящих выступлений перед военнослужащими разных стран.

Несмотря на коронавирусные ограничения, мы летали военным бортом в Армению выступить перед участниками военных игр. Наш голос звучал для четырех команд международных игр, которые смогли соревноваться в это непростое время, - Армении, Белоруссии, Греции и России. Россия взяла первое место!

Также Ансамбль Воздушно-космических сил России нередко приглашают в Белоруссию. В апреле 2019 года мы прилетели в город Барановичи Брестской области. Уже на аэродроме нас встретили с белорусским гостеприимством: в народных костюмах, с хлебом-солью. Зрители принимали нас очень радушно, отмечая, что русские традиции и культура близки и родны белорусским людям. В будущем также планируется участие Ансамбля ВКС в мероприятиях стран ОДКБ и СНГ.

Мы регулярно выступаем на военных аэродромах для наших летчиков, которые выходят на боевые задания в отдаленные районы планеты. Поднимаем боевой дух наших авиационных частей, в местах их постоянного базирования. Так, коллектив часто летает с концертными программами в Сирийскую Арабскую Республику. За успехи в области искусства многие артисты Ансамбля ВКС удостоены ведомственных наград и почетных званий Российской Федерации.

Звуки музыки побуждают не только к победам, но и мыслям о невозможности и ненужности войны!

 

Евразийский форум молодых дипломатов как инструмент реализации «мягкой силы» российской дипломатии

Константин Колпаков
Председатель Совета молодых дипломатов МИД России

На базе российского Министерства иностранных дел в 2014 году Советом молодых дипломатов (СМД) был запущен механизм по налаживанию взаимовыгодного сотрудничества специалистов-международников в долгосрочной перспективе: с подачи министра иностранных дел России была создана уникальная дискуссионная площадка для молодых сотрудников внешнеполитических ведомств, а также политических и экономических элит евразийского пространства - Форум молодых дипломатов стран СНГ, Абхазии и Южной Осетии, впоследствии ставший Евразийским форумом молодых дипломатов «Евразия».

Это качественно новый формат - впервые актив молодежи министерства попытался концептуально разработать и практически реализовать международное мероприятие с участием министра иностранных дел России, а впоследствии - министров зарубежных МИД и руководителей регионов России.

Особо следует отметить, что выступление и пресс-конференция Сергея Викторовича Лаврова стали одним из ключевых событий форума. Тезис министра об «особой важности формирования в современных условиях полицентричного мира объединительной, позитивной повестки дня, предполагающей решение любых глобальных и региональных вопросов через коллективную работу на основе уважения международного права, максимально привлекая центральную координирующую роль ООН», лег в основу всей дальнейшей работы Совета молодых дипломатов на направлении форумов.

По состоянию на осень 2020 года проведено 27 таких полноформатных мероприятий, их участниками стали более тысячи действующих сотрудников внешнеполитических ведомств со всего мира, включая страны БРИКС, ШОС, АСЕАН, ОИС, а также США, Великобританию, Германию, Францию и др. Подготовлено более 15 итоговых документов, в том числе декларации, закрепляющие инициативу по созданию Международной ассоциации молодых дипломатов со штаб-квартирой в Москве.

В 2018 году создан Московский дипломатический клуб, объединяющий аккредитованных в Москве дипломатов в возрасте до 40 лет.

При поддержке министров иностранных дел России С.В.Лаврова и Белоруссии В.В.Макея создан Клуб молодых дипломатов МИД РБ, аналогичные структуры появились в Абхазии, ОАЭ, Монголии, завершается формирование советов в МИД Армении, Киргизии, Китая, Монголии, ЮАР. Не остались неохваченными и международные организации - к инициативе СМД присоединились молодые специалисты Евразийской экономической комиссии.

Если в 2014 году мы говорили, что сделан первый твердый и уверенный шаг по укреплению и расширению дипломатических молодежных связей на евразийском пространстве, то сегодня, по прошествии семи лет, с выходом инициативы на глобальный уровень, можно констатировать появление нового направления «мягкой», или, как в последнее время подчеркивает ряд экспертов, включая Дж.Ная, «умной» («smart») силы: для себя мы ее определили как «горизонтальная дипломатия».

Особого внимания заслуживает собственно концепция «горизонтальной дипломатии». В ее основе лежит сотрудничество по линии молодых, действующих сотрудников внешнеполитических ведомств - как двустороннее, так и многостороннее - на различных площадках в России и за рубежом. Упор в развитии данной инициативы был сделан на принципы сетевой дипломатии (network diplomacy, или diplomacy by networking). При этом термин «сеть» целесообразно рассматривать как взаимосвязь равноправных элементов, выстраиваемую по горизонтали. Именно в этом качестве понятие «сетей» сейчас активно интегрируется в теорию и практику современных международных отношений.

Важное значение сетевому взаимодействию придается именно в эпоху глобализации. Компрессия пространства и времени посредством телекоммуникационных и транспортных технологий, усложнение структуры мирового сообщества, возрастающая взаимозависимость его составляющих создают благодатную почву для различного рода сетевых механизмов.

Сетевые системы обладают колоссальным интеллектуальным и мобилизационным потенциалом, посредством которого материализуются идеи, воплощаются в жизнь новые стратегии. Они гибки и прочны, легко адаптируются к стремительно меняющимся условиям, резистентны к возможному негативному влиянию, способны быстро оптимизироваться - задействовать свежие инициативы, подключать механизмы, доказавшие свою эффективность и практическую пригодность, и столь же оперативно избавляться от устаревшего теоретического и институционального балласта.

Это притом что для их существования нужен минимум ресурсов. На микроуровне ключевыми факторами развития сетей являются личная мотивация субъекта-участника и набор технических средств, позволяющий задействовать информационную инфраструктуру. Любая сетевая система, по сути своей, открыта и инклюзивна. Участие субъекта в ней определяется, как сказано выше, желанием, мотивацией, а степень вовлеченности и качество взаимодействия - личным вкладом.

В нашем конкретном случае, применительно к форуму «Евразия», цель концепции «горизонтальной дипломатии» можно определить как становление и развитие долгосрочных тесных межличностных контактов среди молодых дипломатов, экспертов-международников и представителей элит стран евразийского пространства на основе равного, неформального, взаимовыгодного и творческого общения. Как результат - создание на этом базисе атмосферы взаимопонимания, доверия и общности интересов, а также укрепление взаимовыгодного сотрудничества в долгосрочной перспективе (с учетом задачи продвижения интересов Российской Федерации),  формирование уникальной парадигмы восприятия политических реалий, способной дать мощнейший импульс становлению интеграционных процессов на территории двух континентов - то, что можно назвать «евразийским мышлением».

Выбранная СМД теоретическая основа на практике доказала свою состоятельность и эффективность: мотивированный, заинтересованный и открытый человек гораздо больше способен получить от неформальной, свободной коммуникации, перенимая практические знания. С точки зрения профессиональной эволюции особо интересной видится предоставленная молодым специалистам возможность с самого начала их карьеры обмениваться опытом, анализировать общие моменты и специфику тех или иных аспектов дипломатической службы. Это, на наш взгляд, оптимально соответствует целям подготовки современных дипработников - энциклопедически образованных, способных творчески решать широкий спектр задач и оперативно адаптироваться к ситуации.

Подводя определенные итоги, необходимо отметить следующее. Форум молодых дипломатов «Евразия» сегодня является единственной площадкой полноформатного взаимодействия молодых дипломатов на постсоветском пространстве. Он направлен на решение важной задачи - укрепление позиций Российской Федерации на постсоветском пространстве и эффективное продвижение интересов нашего государства в евразийском макрорегионе.

Осуществление данной задачи посредством методов сетевой дипломатии позволит одновременно содействовать решению проблем, лежащих не только в политической и внешнеполитической, но и экономической, а также социальной и гуманитарной плоскостях. В частности, налаживание многосторонних и двусторонних контактов на площадке форума с участием политических элит стран региона будет способствовать интенсификации молодежных обменов между присутствующими государствами, проведению различных мероприятий спортивного и культурного характера, вовлечению молодежи в российское культурное пространство.

 

Борьба с COVID-19 на пространстве СНГ

Александр Панкин
Заместитель министра иностранных дел России

С первых дней распространения пандемии на постсоветском пространстве наша страна проявила солидарность, поддержку, человеческое понимание. Мы сразу начали помогать по медицинской линии тестовыми системами странам СНГ, а также Луганской и Донецкой областям Украины. Ранее, еще до пандемии COVID-19, туда мы поставляли санитарно-эпидемиологические лаборатории, предназначенные для эпидемиологической разведки, благодаря которым удается оперативно выявлять случаи заражения. По мере усугубления ситуации с коронавирусом наша помощь включила и аппараты ИВЛ, и средства индивидуальной защиты, и лекарства и т. д. Сейчас, когда зарегистрирована вакцина «Sputnik V», мы готовы ее поставлять и налаживать производство. Это весь спектр осуществляемой нами конкретной медицинской помощи странам - нашим партнерам.

Кроме того, СНГ обладает действенной юридической базой - соглашениями, механизмами - в том числе в сфере охраны санитарной обстановки, ее мониторинга и т. д., которая была задействована для эффективного решения задачи. Мы живем в общем пространстве, связаны, помимо соглашений, миграционными потоками, трудовой эмиграцией, культурным и социальным общением. В конце концов - это наш общий пояс безопасности. Именно поэтому взаимодействие с государствами на постсоветском пространстве для нас является приоритетным. В целом СНГ оказалось готовым к такой пандемии, к борьбе с коронавирусом.

Что касается адаптации. В СМИ часто сравнивают пандемию коронавируса со Второй мировой войной. Говорить, что в мировой экономике, международных отношениях, после того как мы переживем COVID-19, наступят кардинальные изменения, - не совсем корректно.

Но коррективы будут. Из-за пандемии затормаживается экономическое развитие в разных странах мира, обрушиваются экономические связи. Самоизоляция происходит на уровне государств, все больше проявляются националистические настроения, необходимы беспрецедентные меры национальной поддержки. В этой ситуации на второй план отходят партнерские и союзнические обязательства. Ситуация стала приобретать неприятный, даже во многих отношениях уродливый характер.

И наши партнеры по СНГ тоже это ощутили на себе. Экономики у всех «просели» в разной степени, но весьма серьезно по понятиям мирного времени, в котором мы живем.

В сложившейся ситуации идет регионализация производств, потому что распадаются глобальные производственно-сбытовые цепочки: нарушено транспортное сообщение, остановлены производства, введены те или иные запреты. Регионализация - это первое. Локализация - это второе. Каждая страна полагается на собственные силы, возводятся барьеры, не соответствующие международным договорам. То есть государство действует по законам как бы военного времени, обещая, что ситуация нормализуется, когда все закончится. Но никто не знает, когда это будет.

COVID-19 обрушил шансы многих стран на нормальный урожай и производство продовольствия - на мировом рынке образовались ниши. Это подтолкнуло наших партнеров к переосмыслению интеграции. Мы все чаще слышим предложения кооперироваться, ведь у нас имеются налаженные связи, потенциал в плане экспорта сельскохозяйственной и продовольственной продукции. Актуальным стало производство медицинских препаратов и прочих изделий, на которые выросший спрос будет оставаться устойчивым, потому что нет стимула сильнее страха перед пандемией. Таким образом, происходит адаптация сознания. Это позитивный момент.

К негативным моментам можно было бы отнести подрыв доверия наших партнеров по СНГ из-за вынужденного перекрытия потока мигрантов из государств постсоветского пространства. Но мы повели себя достойно, продлив миграционные каникулы, ввели послабления, соответствующие возможностям нашего бюджета и правоохранительной сфере. За это нам тоже благодарны.

Отмечу и проблему вывоза граждан. Это чрезвычайно сложный процесс. В МИД вообще не было практики таких масштабных эвакуаций, транзитов через нашу территорию в условиях эпидемиологических ограничений. Тем не менее нам удалось это сделать.

Станет ли мир после пандемии абсолютно цифровой, безопасный, дружелюбный? Вопрос. В изменяющихся условиях конкуренция обостряется. В экономическом плане жить будет сложнее. На фоне падения традиционных энергетических рынков начинает раскручиваться новая спираль зеленой, безуглеродной и других экономик. Все это сферы приложения капиталов, новых инвестиций, за которыми стоят чьи-то прагматические интересы.

Мне кажется, что все-таки мир вернется в свое русло, но адаптированным, цивилизационная революция из-за коронавируса не произойдет. Пандемия, даже такого серьезного масштаба, - это все равно не триггер изменения цивилизационной парадигмы.

Что касается пространства СНГ, то у наших партнеров появился хороший шанс понять, с кем они, кто мы для них. COVID-19 приоткрыл окно возможностей, но оно может захлопнуться, если мы не объединим наши усилия.

 

Мир после пандемии COVID-19 и перспективы интеграционных процессов в Евразии

Олег Степанов
Директор Департамента внешнеполитического планирования МИД России

Уважаемые коллеги,

Дорогие друзья,

Рад возможности принять участие в работе XI Ялтинской конференции журнала «Международная жизнь». Форум занимает важное место в календаре российских и международных мероприятий экспертного формата, а интеллектуальный продукт, вырабатываемый в ходе творческих дискуссий, высоко востребован.

Пандемия COVID-19, обрушившись на наш мир, выступила катализатором трансформационных процессов в международных отношениях. Особенно в условиях компрессии времени и пространства, как отметил Константин Олегович. Затронув всех и каждого, подвергла испытаниям отдельных людей, семьи, государства, интеграционные объединения и механизмы глобального управления. Через кризисы здравоохранения, экономики и торговли эпидемия внесла «вклад» в раскачку и так нестабильных международных отношений, усиление недоверия и конфликтности. К сожалению, миру не удалось мобилизоваться на совместное решение проблем. Вместо этого он стал еще более замкнутым и погрузился в многомерный кризис.

Одним из проявлений кризиса стало еще более откровенное пренебрежение отдельными развитыми государствами Запада жизненных интересов таких крупных держав, как Россия и Китай. Сдерживание нашего социально-экономического развития и противодействие нам на международной арене приняли, по сути, систематический характер вопреки зафиксированным в Уставе ООН принципам международного общения и мирного разрешения споров.

Подобная политика, равно как и попытки внедрить в международно-политический оборот неконсенсусную, деструктивную формулу «порядок, основанный на правилах» (а не на международном праве), по нашему убеждению, обречены на неуспех. Но осознание этого займет время, а это значит, что миру предстоит период продолжительной турбулентности.

Но кризис - не только беда, но и время новых возможностей. Начинать исправлять ситуацию нужно с выстраивания честного и открытого международного диалога. Необходимо укреплять существующие форматы общения, действующие на основе принципов равноправия, сотрудничества и консенсуса, такие как «Группа двадцати», БРИКС, ШОС, ЕАЭС, СНГ и другие. Уверены, что будущее как раз за структурами, которые способны гибко и объединительно реагировать на возникающие вызовы.

Региональная интеграция - еще одна устойчивая тенденция современного мирового развития. Евразийское пространство в этом смысле не исключение. Но именно этот регион имеет стержневое значение с точки зрения поддержания глобальной стабильности.

Участие в различных интеграционных форматах является одним из приоритетов России. Это положение закреплено в основополагающих государственных документах, в частности в Концепции внешней политики Российской Федерации. Подобный подход отражает одновременно понимание важности современных интеграционных форм взаимодействия и философию нашего отношения к Евразийскому региону как общему пространству развития расположенных в нем государств.

Действующие на постсоветском пространстве интеграционные объединения прошли испытание временем. Более четверти века прошло со дня основания Содружества независимых государств (СНГ) и подписания Договора о коллективной безопасности. СНГ сегодня остается крупнейшим интеграционным объединением на постсоветском пространстве, универсальной площадкой для развития многопланового межгосударственного сотрудничества и активного политического диалога. ОДКБ играет заметную роль в поддержании военно-политической стабильности в регионе, имеет большой потенциал противодействия таким вызовам и угрозам, как международный терроризм, трансграничный наркотрафик, нелегальная миграция.

Самым молодым форматом на сегодняшний день является Евразийский экономический союз (ЕАЭС), однако это уже зрелая и устоявшаяся межгосударственная структура, к деятельности которой внимательно присматриваются и проявляют интерес немалое количество государств и организаций экономического профиля. Несмотря на неспадающую турбулентность в мировой экономике, благодаря ЕАЭС обеспечивается планомерное интеграционное строительство, развивается наднациональное регулирование, в целом бесперебойно работает единый рынок.

Страны СНГ остаются друг для друга источником инвестиций, инноваций, трудовых ресурсов. А это ключевые факторы экономического роста и ценное конкурентное преимущество в глобальном масштабе. Сложение природных, технологических, интеллектуальных и иных потенциалов, производственная кооперация, совместное использование транспортных коммуникаций, объединение рынков помогут России и ее соседям успешнее решать задачи модернизации и поиска ответов на возникающие вызовы.

России есть что предложить партнерам по интеграции. Это и уникальный опыт преодоления различного рода кризисов, макроэкономическая стабильность, широкие возможности для реализации самых различных экономических проектов. Наша страна сохраняет за собой роль гаранта международной стабильности и медиатора в урегулировании региональных кризисов и глобальных проблем.

Одним из наиболее перспективных направлений сегодня является сфера биологической безопасности. За время пандемии наша страна продемонстрировала высокий уровень организации системы здравоохранения и готовности к отражению эпидемиологических угроз. Мы готовы делиться нашими наработками, в том числе российской вакциной от COVID-19, с партнерами.

Подобное сотрудничество можно видеть на примере БРИКС. В Уфимской декларации 2015 года зафиксированы политические обязательства стран БРИКС по борьбе с инфекционными заболеваниями и совместного вклада в решение проблем здравоохранения. В 2018 году на саммите в Йоханнесбурге достигнута договоренность о создании совместного центра по разработке и исследованию вакцин. А в ходе текущего председательства России в «пятерке» на встрече министров здравоохранения стран БРИКС в ноябре этого года планируется одобрить создание системы раннего предупреждения рисков возникновения массовых инфекционных заболеваний государств объединения. Готовится также обзор передовых мер по противодействию распространению коронавируса в «пятерке». Россия предложила партнерам взаимодействие по внедрению российской вакцины против COVID-19 «Спутник V».

Возвращаясь к Евразии. Перспективы развития здесь интеграционных форматов просматриваются самые широкие. В регионе разворачиваются процессы складывания новой архитектуры сотрудничества. Россия выступает сторонником формирования интеграционного контура открытого типа в виде Большого евразийского партнерства (БЕП). Эта инициатива была выдвинута Президентом России В.В.Путиным в декабре 2015 года. Речь идет о создании сети региональных организаций, интеграционных стратегий и трансконтинентальных проектов, которые развивались бы скоординированно в интересах мира, безопасности, развития и процветания народов Евразии на основе принципов открытости, транспарентности и уважения интересов всех государств.

Концепция БЕП предусматривает налаживание двусторонней и многосторонней кооперации государств - участников Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), а в перспективе и других стран Азии и Европы на основе принципов равенства, взаимного уважения и учета национальных интересов друг друга.

Ударение в развитии данного формата будет делаться на реализации совместных взаимовыгодных проектов, которые могли бы принести практическую пользу экономикам наших стран, укрепить транспортную взаимосвязанность, способствовать созданию новых «точек роста» и повышению уровня жизни наших народов.

Ведется работа по сопряжению наших интеграционных усилий и китайской инициативы «Один пояс, один путь». Они будут развиваться параллельно и скоординировано.

Наряду с Китаем будем углублять отношения и выстраивать широкое сотрудничество и с другими странами - Индией, Японией, Южной Кореей, Монголией, государствами АСЕАН, Ираном. Идея создания БЕП поддержана странами асеановской «десятки» на саммите Россия - АСЕАН в 2016 году в Сочи. Надеемся в перспективе и на подключение к взаимовыгодному сотрудничеству наших партнеров из ЕС.

Большое евразийское партнерство должно базироваться на взаимном уважении различных национальных моделей развития, быть свободным и гибким, обеспечивать новое качество взаимосвязанности и сопряжение с другими многосторонними интеграционными форматами по принципу «интеграции интеграций». А также открывать новые возможности для решения застарелых проблем и быстрого реагирования на возникающие новые вызовы.

На этом хотел бы завершить свое выступление. Надеюсь, что сегодняшняя дискуссия внесет существенный вклад в анализ развития межгосударственных форматов на евразийском континенте и позволит продвинуться в понимании их дальнейших перспектив.

 

Психологические последствия и ресурсы адаптации в период пандемии COVID-19

Варвара Моросанова
Заведующая лабораторией психологии саморегуляции Психологического института РАО, член-корреспондент РАО, профессор, доктор психологических наук

Ситуация пандемии, в которой оказался мир в 2020 году, беспрецедентна по своим масштабам, а также силе влияния на все сферы жизни человека, в том числе и на международные отношения. В этих кризисных условиях для спасения жизни людей первостепенное значение имеют медицинские ресурсы. В то же время чрезвычайно востребованными становятся психологические ресурсы. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил, что психические проблемы, которые возникли в связи с COVID-19, являются одними из главных причин страданий в нашем мире, такими же тяжкими, как горе от потери близких, шок от потери работы, неопределенность и страх за будущее.

Во всем мире психологами проводятся исследования психологических последствий пандемии. На уровне личности одним из наиболее серьезных последствий пандемии является переживание стресса во время вынужденной самоизоляции или карантина, а позднее - возможное развитие посттравматического стрессового расстройства. Текущие исследования в разных странах демонстрируют повышение у населения тревожности, дистресса, усиление различных клинических симптомов - нарушение сна, посттравматические стрессовые симптомы, ощущение загнанности в угол, страх потери контроля, психологические симптомы, связанные с потерями работы и финансов.

В межличностных отношениях серьезным последствием пандемии может выступить рост социальных фобий - страхов, связанных с необходимостью социального дистанцирования, дистанционной работой и учебой. Исследование в 39 странах показало, что в обществах, исторически более подверженных эпидемиям, а также другим природным и антропогенным угрозам, отмечается снижение активности в завязывании межличностных контактов, меньшая склонность к самораскрытию и генерализованному доверию. Похоже, что в условиях пандемии и последующего экономического кризиса будет продолжаться снижение контактов между людьми и разнообразия социальных связей. Прогнозируется также отказ от участия в социальных событиях (активности) даже после прекращения распространения инфекции.

Переживания, связанные с последствиями пандемии, запускают разнонаправленные групповые процессы. С одной стороны, они повышают сплоченность группы перед лицом общей опасности, с другой - сдвигают группу к чрезмерно консервативным или, напротив, рискованным стратегиям поведения. Под влиянием стресса наблюдается снижение критичности, так называемое «оглупление мышления», возрастает групповое давление. Группой в стрессовых условиях легче управлять, так как увеличивается внутригрупповое давление, повышается конформность в отношении авторитетных мнений, склонность упрощать ситуацию и не учитывать альтернативные точки зрения. Согласно исследованиям в области дезинформации по поводу заболеваний, эти эффекты усиливают негативное отношение к вакцинации и веру в конспирологические теории.

Одним из последствий повышения стресса у населения является рост межгрупповой напряженности. Как показывает история человечества, все известные историкам эпидемии сопровождались вспышками ксенофобии, межгрупповыми напряженностью, столкновениями и поиском врагов. Уже сейчас наблюдается стигматизация пациентов с COVID-19, а также их родственников и лечащих врачей.

В период кризисных ситуаций, в том числе в период пандемии, снижается доверие к социальным институтам государственной власти. Большинство (56%) респондентов в экономически развитых странах убеждены в том, что капитализм в нынешней его форме приносит больше вреда, чем пользы, и жизнь не станет лучше в ближайшие пять лет. При этом среди 28 стран, участвовавших в опросе, Россия по уровню доверия занимает последнее место: лишь 30% опрошенных доверяют социальным институтам - государству, СМИ, бизнесу и НКО.

Во всех исследованиях отмечается снижение не только экономического, но и социально-психологического благополучия. В стрессовых условиях пандемии можно наблюдать, с одной стороны, повышение социального цинизма и веры в опасный мир, а с другой - рост популярности лидеров, ориентированных на заботу о людях, происходит сдвиг ценностных ориентаций к консервативным ценностям и поддержке авторитарных кандидатов во власть. Рост агрессивности и протестных настроений приводит во многих странах к массовым беспорядкам по любому поводу на стадии выхода из карантинных мероприятий, а также недовольству при попытках властей ужесточить эти мероприятия.

Наблюдается «коронавирусная инфодемия» - всплеск фейкньюс и паники в социальных медиа, которые, по словам некоторых исследователей, распространяются быстрее самой инфекции. Пугающие новости, даже если они заведомо неправдоподобны, пересылаются в несколько раз быстрее и со значительно большим охватом, чем положительная и достоверная информация.

Для периода пандемии COVID-19 характерно беспрецедентное повышение уровня неопределенности во всех сферах жизни - работе, досуге, питании, спорте. Пандемия нарушила жизненные планы каждого, а построение новых затруднено неопределенностью условий и перспектив выживания. Ситуация неопределенности усугубляется опасениями за здоровье, противоречивостью огромных потоков информации о болезни, способах лечения и профилактики, возможностях медицины и жертвах.

В той или иной степени каждому человеку пришлось столкнуться с вынужденными изменениями образа жизни, невозможностью осуществить задуманное и давно планируемое, непониманием того, что будет дальше, с необходимостью по-новому строить и организовывать свою жизнь как в текущей ситуации, так и в ближайшем, а возможно, и отдаленном будущем.

В кризисных условиях пандемии и локдауна акцент вынужденно был перенесен на дистанционные цифровые технологии, которые резко изменили и, по существу, сузили пространство личностного взаимодействия во всех сферах человеческой практики, в том числе и в международных отношениях.

Рассмотрим ключевые основные психологические ресурсы, способствующие адаптации к условиям пандемии.

Крайне важным фактором адаптации к ситуации локдауна оказалась социальная поддержка. Переживание одиночества и чувства социальной изоляции привело к поиску и принятию мер социальной поддержки, что может стать одним из позитивных последствий пандемии. Поскольку одиночество может усиливаться при низком статусе здоровья и воспринимаемых угроз здоровью, люди, живущие одни и имеющие хронические заболевания в ситуации пандемии подвержены особому риску. По данным израильских коллег, значимым психологическим ресурсом оказалась индивидуальная способность противостоять трудностям и психологическое благополучие. Было показано, что эти факторы негативно влияют на чувство опасности и симптомы дистресса, особенно в момент выхода из локдауна.

Психологическим ресурсом выступают и различные типы оптимизма. В частности, в исследовании, проведенном на большой выборке студентов, рассматривался защитный оптимизм, заключающийся в защитном отрицании (так называемый феномен «розовых очков»), а также конструктивный оптимизм, выражающийся в важности для человека усилий по совладанию с ситуацией пандемии, в наличии гибкого взгляда на текущую ситуацию. Так, для женщин в большей степени характерен конструктивный оптимизм, а мужчины предпочитают защитный оптимизм и деструктивный копинг (отказ следовать рекомендациям). Кроме того, было обнаружено, что конструктивный оптимизм является значимым позитивным фактором психологического благополучия.

И все же ключевым ресурсом адаптации в условиях неопределенности в ситуации пандемии, по данным наших эмпирических исследований, является осознанная саморегуляция как способность человека осмысленно планировать цели своей активности, учитывать значимые условия их достижения, выбирать соответствующие им способы действий и контролировать результаты своей активности. Не менее важно при этом самостоятельно и ответственно принимать решения в ситуации неопределенной и противоречивой информации. Она является действенным ресурсом самоорганизации жизни и преодоления неблагоприятных эмоциональных состояний в условиях высокой неопределенности.

Ранее нами было теоретически и эмпирически обосновано на материале исследования экстремальных видов труда, что осознанная саморегуляция - это, по-существу, метаресурс, от наличия и развития которого зависят успешность, надежность, продуктивность и конечный результат действий по достижению цели в сложных и необычных условиях, отличающихся высокой неопределенностью жизненных ситуаций и длительной стрессовой нагрузкой. Аналогичные результаты мы получили, проводя исследования в период пандемии.

С конца апреля по начало июня 2020 года в период карантинных мероприятий и режима самоизоляции сотрудниками лаборатории психологии саморегуляции Психологического института РАО были проведены три эмпирических исследования в онлайн-формате. Они были направлены на исследование психологических ресурсов, способствующих самоорганизации нового образа жизни людей и препятствующих развитию неблагоприятных эмоциональных состояний в начальном периоде пандемии. Наиболее объемное исследование (1634 человека в возрасте от 18 до 60 лет из 69 регионов России) было осуществлено на платформе «Testograf» в рамках общероссийского научного проекта «Исследуем дома!». Результаты этих исследований пока не опубликованы, но мы отметим следующее.

Карантинные мероприятия, в первую очередь самоизоляция, потребовали от населения изменения самоорганизации жизни в новых условиях. С наших позиций, самоорганизация в условиях самоизоляции характеризуется рациональным изменением образа жизни в связи с осознанием необходимости карантинных мероприятий, в частности выполнения правил самоизоляции. Мы выявили, что структура самоорганизации в период пандемии включает в себя три фактора: успешная самоорганизация, трудности самоорганизации жизни и трудности принятия неопределенности.

Анализ частоты встречаемости высокого, низкого и среднего уровней эффективности самоорганизации в разных возрастных группах позволил установить, что среди молодых людей процент респондентов с низким общим индексом самоорганизации выше (18%), чем в средней и старшей группах (по 12% в каждой группе).

Оказалось, что люди с высокой общей способностью к осознанной саморегуляции наилучшим образом справляются с задачей новой самоорганизации жизни в условиях самоизоляции. Развитие саморегуляции является универсальным ключевым ресурсом, предсказывающим в значительной степени эффективность самоорганизации в новых и непривычных условиях самоизоляции.

В то же время существуют специальные регуляторные ресурсы преодоления различных трудностей самоизоляции, в частности развитие моделирования значимых условий и устойчивости саморегуляции в стрессовых обстоятельствах. В ситуации неопределенности при выраженной высокой тревожности и депрессивной симптоматике эти ресурсы  обеспечивают успешное преодоление возникающих жизненных проблем и сдерживают развитие  тревоги по поводу неопределенности.

Негативные состояния - тревога, эмоциональное истощение и беспомощность - усиливают трудности самоорганизации жизни и принятия неопределенности. Напротив, оптимизм вносит значительный вклад в осознанную саморегуляцию, опосредствующим образом положительно влияя на успешную самоорганизацию жизни и способствуя решению возникающих внешних и внутренних проблем.

Анализ специфики самоорганизации и саморегуляции в разных возрастных группах позволил установить, что молодые люди (по преимуществу студенты) испытывают больше сложностей в самоорганизации своей деятельности в условиях дистанционного обучения по сравнению с участниками старшего возраста. Они отличаются более низкими значениями осознанной саморегуляции. Однако именно развитие осознанной  саморегуляции в этой группе предсказывает в значительной степени общий индекс самоорганизации нового образа жизни. Саморегуляция становится решающим фактором успеха для молодых людей  в условиях цифрового обучения, поскольку студенты должны в большей степени опираться на свои ресурсы саморегуляции учебной деятельности. Наши данные подтверждают и развивают эти представления.

Что касается людей старшего возраста, то, как показали результаты, лучшая сформированность системы осознанного саморегулирования по сравнению с участниками молодого возраста позволяет им продуктивнее организовывать свою деятельность, несмотря на то что, как правило, эти люди вынуждены регулировать не только профессиональную деятельность, но справляться также с домашними и семейными делами.

Конечно, психологам еще предстоит исследовать психологические ресурсы людей в условиях пандемии. Но уже сейчас можно сказать, что в условиях высокой неопределенности качество жизни людей зависит во многом от развития психологических ресурсов. От того, в какой мере каждый из нас, сам проявляя ответственность за свою жизнь и здоровье окружающих, может быть гибким и изменить прежние нереалистичные в новых условиях пандемии планы и выдвигать ситуативные цели и задачи в соответствии с кризисными условиями. А также, проявляя настойчивость, терпение и надежность, эффективно управлять их достижением.

С наших позиций, можно сделать вывод о том, что для совладания с негативными эмоциональными состояниями важно выбирать стратегию регуляции деятельности, а не состояния. Следует развивать общую способность к осознанной саморегуляции как метаресурсу решения задач жизнедеятельности. Лучшим средством для этого являются овладение новыми видами учебной, профессиональной или спортивной деятельности, решение сложных нестандартных задач, получение разнообразного опыта, выходящего за рамки обыденности.

Психологические ресурсы не только помогают справиться с ситуацией неопределенности в период пандемии, но и повышают иммунитет человека в той мере, в какой стресс его снижает.

 

Украинский майдан как предпосылка создания Луганской Народной Республики

Владислав Дейнего
Министр иностранных дел ЛНР, полномочный представитель ЛНР в Минской контактной группе

Украинский майдан проходил в несколько этапов. Внешние бенефициары рассчитывали на получение результата независимо от того, что определенные его стадии успеха не приносят.

2004 год - попытка расшатать и дестабилизировать ситуацию, изменить структуру власти на Украине. На тот момент она оказалась безуспешной, но тем не менее вела к разрушению основ украинской государственности. В Конституцию были внесены изменения, была нарушена цельность и преемственность власти. Третий тур выборов, который был завершающим этапом «оранжевой революции», показал украинскому обществу, что власть можно сломать как угодно, когда угодно и кому угодно при наличии достаточного желания. Также имеется информация о финансировании «демократии» на Украине из бюджета США. Речь идет о 40 млн. долларов. В то время эти средства выделялись официально. Какие дополнительные расходы были, сказать трудно. Это был первый этап.

В 2013-2014 годах украинские власти заигрались темой евроинтеграции. Украинскому обществу была преподнесена «конфетка» - заманчивая перспектива в виде интеграции в европейское сообщество. Это воспринималось позитивно особенно молодежью. К сожалению, правительство тоже пошло на поводу. Был подготовлен проект договора о евроинтеграции, и только после системного анализа этого документа те, кто находился у власти, осознали, что предлагаемые условия абсолютно кабальные. Понимание пришло слишком поздно, власти пытались отыграть ситуацию - не подписывать соглашение. Но это решение привело к Евромайдану. На этом этапе удалось расшатать положение, вывести людей с протестами на улицу.

Дальше обстоятельства развивались следующим образом. Евромайдан увеличивал обороты и, соответственно, получил противодействие на Юго-Востоке Украины, где находится промышленный Донбасс, который не был готов к такому оголтелому развороту в сторону Европы. Регион традиционно ориентирован на интеграцию с Россией. В основном регион работал на экспорт, то есть промышленность была нацелена на внешние рынки. Жители прекрасно понимали, что порвать связи с Россией, СНГ чревато последствиями. Начались протесты против евроинтеграции. Когда люди успокаивались, активизировались радикалы. Яркий пример - известный Луценко в Киеве выводил своих сторонников, которые просто раскачивали автобусы с сотрудниками «Беркута», провоцируя их на столкновения.

На Западной Украине захватывают здания администрации, управления службы безопасности, МВД, воинские части. Добытое там оружие используется на Майдане, где начинается горячая фаза. Пока подтвержденных фактов нет, но есть свидетельства тех, кто четко указывает на снайперов, которые спровоцировали первые жертвы на Майдане, и что это было сделано по указанию Саакашвили. Пока подтвердить данный факт нечем. Обстановка накаляется, идет обострение между людьми, ориентированными по-разному (на Запад и Россию), в Крыму, Донбассе и на всем Юго-Востоке Украины.

В этот период проходят несколько съездов на Юго-Востоке. Я принимал участие в одном, который проходил в Луганске. Но, к сожалению, съезды не привели к серьезному сдвигу в положении дел. Достаточного потенциала для того, чтобы активно противостоять происходящему, на тот момент не было.

Затем предпринимается попытка урегулирования ситуации. Янукович подписывает соглашение 21 февраля 2014 года при посредничестве Германии, Польши и Франции. Документ так и не вступил в силу, Януковичу пришлось спасаться бегством. Новоявленные власти захватывают органы управления, администрацию президента, Верховную Раду.

Я был в контакте с депутатами, которые находились в момент захвата внутри Рады. Они рассказали, как их под дулами автоматов заставляли голосовать. У одной из фракций изъяли карточки, самих членов фракции закрыли в подвале, а карточками голосовали боевики. Был проголосован законопроект об отмене закона о статусе русского языка. Впоследствии это развития не получило, но голосование формально состоялось и сыграло свою роль. Юго-Восток Украины осознал всю степень решимости захватившей власть в стране политической группировки в отношении навязывания русскоязычному населению своих стандартов и взглядов. «Поезда дружбы» прибывают на Юго-Восток.

На этом этапе Крым получил достаточную поддержку, для того чтобы провести референдум, понимание со стороны России. Крым воссоединяется с Россией. Для русскоязычного населения Юго-Востока это был свет в окошке, перспектива, которая была осязаема как цель, к которой надо стремиться. К сожалению, не получилось.

Ключевыми факторами, которые привели к решению стать самостоятельными республиками, были события февраля - сожжение и расстрел крымского «Беркута», - последующие события в апреле, когда у нас начались аресты. Мы были вынуждены поднимать силы для освобождения задержанных в Луганске, захватили здание службы безопасности и освободили арестованных. С этого момента все только обострилось.

В конце апреля на митинге принимается решение о том, что необходимо идти по пути Крыма. Декларируется задача присоединения к России, планируется проведение референдума на 11 мая. 2 мая происходят события в Одессе, 9 мая - в Мариуполе. Эти события сыграли двойную роль: с одной стороны, они укрепили Донбасс в намерениях идти по пути получения независимости, а с другой - подавили в какой-то степени активность Одессы и других регионов. Весь Юго-Восток Украины готов был подняться против возрождения украинского радикального национализма и перекраивания украинского государства на националистический лад. К сожалению, не весь Юго-Восток сумел подняться, часть отстранилась.

Референдум о независимости у нас проходил при поразительно высокой, беспрецедентной явке, чего никогда не было, - более 70%. За государственную самостоятельность ЛНР проголосовало 89%. Обстановка развивалась таким образом, что главным стимулом для принятия решения за создание ЛНР были события в Киеве. Общество было не готово смириться с происходящим в центре.

Если говорить о том, кому достались наибольшие преференции от сложившейся ситуации, то максимальный результат от этой «цветной революции» получил Крым.

 

Возможности противодействия «цветным революциям» на постсоветском пространстве

Владимир Жарихин
Заместитель директора Института стран СНГ

Не так просто определить, что такое «цветная революция». Обратимся к истории. Февральская революция 1917 года была ненасильственная, под знаком красных бантов и явно под внешним влиянием. Сегодня мы видим признаки «цветных революций». Если утрировать, получается, что на организованную Британией Февральскую революцию Германия ответила Октябрьской.

После Второй мировой войны, когда мир разделился на два противостоящих блока, попытки проведения революций подавлялись исключительно жестко. С одной стороны - Чехословакия, Венгрия. С другой - Греция, Чили. О «цветах» этих революций говорить не приходится. А когда оба блока присутствовали в возникшем кризисе, то страну просто делили пополам. Так это происходило в Германии, Корее, Вьетнаме.

А теперь, когда блоковое разделение отпало, то революции начали проводиться по тем правилам игры, которые давно были забыты. При этом отмечу, что в настоящее время таких правил нет вовсе. Можно взять образ футбольного матча, когда одна команда забивает голы, а другая берет мяч в руки и относит его в ворота соперника. По ходу игры она просто поменяла правила. Но сейчас ситуация вовсе иная, другая команда не играет, а объявляет счет, заявляя, что игра была и она ее выиграла.

Какие используются политтехнологические методы в организации «цветных революций»? Во-первых, формирование негативного образа конкурента. Как оказалось, выдуманный компромат работает так же хорошо, как и реальный. Поэтому реальный не обязательно искать. Второй момент. Заявляется, что политическая элита живет в другом мире - ходит в другие магазины, слушает другую музыку и т. д. Это, следует сказать, сыграло злую шутку с Лукашенко. Чтобы противостоять этому, необходимо проводить фокус-группы по каждому поводу, в том числе по поводу серьезных внешнеполитических акций.

Информационные методы. Как им противостоять? Необходим жесткий контроль информационного пространства. Казалось бы, аксиома, но если посмотреть передачи наших федеральных каналов, то мы увидим, что эта аксиома не выполняется. К примеру, украинские националистически настроенные политологи участвуют в российских программах. А разве кого-нибудь из нас пустят на их телевидение? Получается, что, информационно воюя друг с другом, мы в свой окоп допускаем врагов.

Экономические методы противодействия. Первый этап - в стране вводится суперлиберальная модель экономики (в крупных странах она давно уже не существует), которая доводит до коррумпирования власти снизу доверху. После чего политик встает перед выбором - деньги или власть. Наверх «выплывают» люди, для которых первое - это деньги. Ловушка захлопывается. Власть убеждают в том, что она не должна допустить насилия по отношению к тем, кто выступает против нее. А как убеждают? Грозят обнулить счет в банке. Я так понимаю, что это единственная причина, почему не удалась «цветная революция» в Белоруссии.

 

Коммуникационные режимы стран «догоняющихреволюций»: народ как бенефициар

Валентина Комлева
Руководитель направления аналитики Национального исследовательского института развития коммуникаций, доктор социологических наук

Страны «догоняющих революций» в концепте Юргена Хабермаса - это постсоциалистические страны, изменения в которых выводили их на новый уровень. «Догоняющая революция» проявляется как до определенной степени революция обратной перемотки, освобождающая путь для того, чтобы наверстать упущенные процессы. Можно выделить как минимум четыре этапа таких «догоняющих революций»:

- революции, произошедшие сразу после распада социалистического блока;

- революции начала 2000-х годов;

- революции 2010-х годов.

Подразумевается, что страны «догоняли» процессы демократизации и либерализации.

Четвертый этап мы можем наблюдать в наши дни на примере событий в Беларуси, которые, с одной стороны, технологически схожи с «догоняющими революциями», но содержательно имеют свои особенности, не позволяющие отнести их к такому типу революций. Требования протестующих не несут глубокого смысла демократических перемен и недовольства социально-экономическим положением. Протестующих не устраивает, по их представлениям, ложь в отношении результатов выборов и, как следствие, они говорят о нелегитимном характере президентства после 9 августа 2020 года.

Белорусская революция происходит в качественно новых общественных условиях - в условиях колоссального рывка информационного общества, внедрения цифровых технологий и всепроникающего постмодерна. В таком обществе люди все больше ориентированы на транспарентные отношения и горизонтальные коммуникации с властью, на получение достоверной информации о происходящих событиях. Кроме того, ограничения на межстрановые передвижения в условиях пандемии оставили на территории Беларуси массу молодых людей, которые планировали уехать учиться и работать за рубеж. Это способствовало концентрации энергии фрустрированной молодежи в белорусских городах (особенно в Минске и Бресте), выплеск которой происходил на акциях протеста.

Что «догоняет» белорусская революция? Предлагаю посмотреть на эти события не с точки зрения внешних влияний, не с точки зрения экономических факторов, а с точки зрения внутрисистемных проблем, особенно явно проявившихся в условиях рывка информационного общества. Одним из факторов, спровоцировавших протесты, стал коммуникационный режим Республики Беларусь, а точнее, дефекты этого режима.

Коммуникационный режим - категория, введенная нами в научный оборот относительно недавно (журнал «Международная жизнь» в октябре 2002 г. публиковал первые результаты нашего исследования). Исходя из того что «режим» (от лат. regimen) означает «управление, командование, руководство», мы рассматривает коммуникационный режим как систему формальных и неформальных норм, правил, сложившихся традиций, ресурсов  и инструментов коммуникации значимых акторов внутри страны и за ее пределами.

Значимыми акторами являются те, кто влияет или может повлиять на системную устойчивость общества и его развитие, а именно - институты власти, институты гражданского общества, СМИ, бизнес-структуры (в некоторых обществах к значимым акторам могут быть отнесены религиозные институты, институты безопасности, армии и др.). Режим ограничивает определенного рода коммуникации между акторами внутри системы и за ее пределами, применяя санкции за нарушение принятых норм и правил, за использование запрещенных ресурсов и инструментов коммуникации, за распространение запрещенной или общественно вредной информации. Несоответствие коммуникационных режимов изменяющейся реальности изменяющимся потребностям общества активизирует протестные настроения, создает риск революционных событий и государственных переворотов.

В каких коммуникационных режимах это происходит? Ведь очевидно, что они разные. Для понимания используем нашу матрицу типов коммуникационных режимов. По одной оси отложим степень властного контроля каналов коммуникации и содержания информации. По другой оси отложим степень открытости каналов и фильтров политической мобильности (проявляющейся в возможности продвижения по политической лестнице, возможности влияния на принятие и исполнение  политических решений, возможности стать соучастником власти в реализации принятых решений,  возможности людей быть включенными в открытую систему политической коммуникации). Выделим высокий (В), средний (С) и низкий (Н) уровни по обеим осям и получим матрицу из девяти типов коммуникационных режимов. С определенной долей условности и абстрагирования от частности (что свойственно всем сравнительным исследованиям) разместим страны в этой матрице. Современные «догоняющие революции» вероятны в тех странах, где на высоком уровне контроль коммуникации и невысока возможность политического соучастия и политической мобильности (на матрице - это группы 1, 4).

Если проанализировать ситуацию в Беларуси, то вероятность ее размещения в первой группе коммуникационных режимов достаточно высока. Для Беларуси характерны высокий уровень контроля коммуникации и слабая открытость каналов и фильтров политической мобильности и вхождения в центр принятия политических решений. С этой точки зрения события в Беларуси - во многом результат несоответствия коммуникационного режима современным представлениям части белорусского общества о моделях общественно-политической коммуникации. Негибкость и дефекты коммуникационных режимов приводят к ряду последствий, глубоко проникших в общественно-политическую систему.

Во-первых, коммуникационные режимы типа 1 - это дефицитарные режимы. Жестко контролируемые коммуникации создают дефицит информации, отклонения в общественном восприятии информации, провоцируют интерес к альтернативным центрам коммуникации, альтернативным центрам влияния. Традиционные СМИ считаются ангажированными и лживыми, следствием чего становится необычайно высокий кредит доверия  к альтернативным источникам информации.

Такие центры могут специально создаваться внутренними или внешними интересантами, а могут возникать спонтанно как гражданские инициативы. Но кредит доверия и интереса не вечен. Поэтому при условии специально создаваемых альтернативных центров инициаторы стараются успеть использовать их ресурс для решения поставленной задачи. Отсюда мы видим повторяющиеся в разных революционных кейсах сроки (периоды) появления альтернативных информационных центров, стягивающих сеть интересующихся альтернативной информацией.

Во-вторых, для коммуникационных режимов типа 1 характерно отсутствие «резерва разнообразия» каналов общественно-политической коммуникации, не связанных с властью и в то же время не направленных на дестабилизацию ситуации. «Резерв разнообразия» необходим для запуска механизма разумной адаптации общественно-политической системы к резким изменениям и колебаниям. Каналы коммуникации из этого «резерва» могут быть востребованы в период протестов и потрясений на стороне власти. Такого «резерва разнообразия» в Беларуси до определенного момента не было.

В-третьих, коммуникационные режимы типа 1 не учитывают то, что в современных условиях они становятся более проницаемыми. И задача - не столько контролировать весь процесс прохождения информации, ее содержание и каналы, сколько давать обществу основные месседжи и формировать в обществе социальный иммунитет (то есть способность общества распознавать угрозы общественной безопасности, дестабилизации и реагировать на дестабилизирующие влияния и альтернативную информацию реакциями, схожими с системным центром - властью). Белорусские власти не учли рост проницаемости коммуникационного режима и сильно переоценили социальный иммунитет общества к внешним влияниям, видимо, рассчитывая на относительно стабильные показатели экономического развития, демографический портрет страны и социальную модель государства.

В-четвертых, коммуникационные режимы типа 1 не учитывают усиливающийся запрос на сетевые коммуникации. Не просто горизонтальные коммуникации, а запрос на соучастие во власти. Политические институты отправляют власть и не улавливают тонкие изменения в обществе. В итоге консервация второстепенной роли людей в политической коммуникации столкнулась с потребностью соучастия во власти. Любая консервация имеет срок годности, и общественно-политическая тоже.

Не хотелось бы давать оценку белорусскому коммуникационному режиму как архаичному или авторитарному. Он просто перестал соответствовать изменяющейся реальности, изменившимся потребностям и ожиданиям общества в отношении модели общественно-политической коммуникации. С этой точки зрения, белорусский кейс, вероятно, открывает новый этап «догоняющих революций», протестующих против устаревших норм и правил внутрисистемной коммуникации и пытающихся догнать изменяющуюся реальность и соответствовать ей. Несомненно, в этом случае народ является бенефициаром. При любом исходе событий в Беларуси коммуникационный режим будет трансформирован в сторону большей открытости, снижения жесткости контроля, в большей мере будут учитываться обратные связи. Ряд решений действующей власти и поведение акторов, претендующих на власть, показывают, что этот режим уже начал изменяться.

 

2020 год объявлен в СНГ годом 75-летия Победы в Великой Отечественной войне

Александр Панкин
Заместитель министра иностранных дел России

75-летие Победы в Великой Отечественной войне - дата знаменательная, щемящая и одушевляющая. Не только российский народ, но и наши друзья, партнеры на постсоветском пространстве воспринимают Победу как объединяющую нас и, надеюсь, будут продолжать воспринимать так и дальше. У нас может и не совпадать модальность проведения торжественных мероприятий, вручения государственных наград, но на пространстве СНГ и руководство государств, и простые люди помнят День Победы, отмечают его.

Нет сомнений, что в этом вопросе мы полностью солидарны. Молодое поколение знает, что такое война по фильмам, книгам, которые доступны и на русском языке, и на языках национальных. Это касается всех стран - партнеров по СНГ, за исключением одной, начавшей иначе относиться к событиям Второй мировой войны, понятию «Великая Отечественная война», Победе. Даже Грузия, которая вышла из СНГ, отмечает День Победы и чтит память погибших.

Совет глав государств СНГ принял решение объявить в СНГ 2020 год  Годом 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. Также был утвержден План основных мероприятий по подготовке и проведению празднования Дня Победы. К сожалению, пандемия СОVID-19 внесла свои коррективы: мероприятия, закрепленные в плане, были сведены к минимуму. Однако следует отметить, что учрежденную юбилейную медаль для стран СНГ «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», которая была предназначена для ветеранов ВОВ, тружеников тыла, бывших узников концлагерей, удалось вручить, пусть и не в столь торжественной обстановке, тысячам людей в странах Содружества.

Конечно, в странах СНГ помнят своих героев, изучают историю войны, знают о ее ужасах, последствиях. Все это помогает противостоять усилившейся в последнее время фальсификации истории войны, событий, предшествовавших войне, обвинениям в ответственности за ее развязывание, борьбе с памятниками, захоронениями павших солдат. Мы видим, что происходит в Прибалтике, Центральной Европе, других странах. Это очень опасная тенденция. Но еще более опасно, когда вычищают память о войне, формируют иное восприятие войны: за что воевали, кто победитель.

В ООН, на других международных политических площадках наши коллеги по СНГ с готовностью предлагают и становятся соавторами инициатив, касающихся 80-летия начала Второй мировой войны и 75-летия Победы. Ими поддерживаются и наши резолюции, выносимые на Генассамблею, в частности «О борьбе с героизацией нацизма». Эта резолюция касается современной формы ксенофобии, дискриминации и т. д. Мы благодарны за искреннюю поддержку, которая идет из глубины души. Ведь в этих странах сохранились семейные традиции рассказывать о подвигах своих родных и близких, тех, кто жил неподалеку. Продолжаются шаги по увековечиванию памяти. В то же время никто не отрекается от того, что мы были единым народом, одержавшим Победу в этой войне только благодаря общим усилиям всех республик бывшего СССР. Нам это удалось на фронте, в тылу, на дальних подступах.

2020 год является юбилейным и для ООН, которая была учреждена 75 лет назад, в октябре 1945 года. Устав ООН и другие основополагающие документы, разработанные в послевоенный период, стали фундаментом современного международного права. Хотя сегодня все чаще на площадке ООН, и не только, мы сталкиваемся с подменой международного права новыми правилами, выдаваемыми за некое универсальное право. Всемирное историческое значение Победы, создание ООН и укрепление международного права идут в одной связке. Наши коллеги в СНГ в целом разделяют эти подходы.

Есть уверенность в том, что Победа во Второй мировой войне и Великой Отечественной будет оставаться краеугольным камнем не только в существовании мирового порядка, но и в умонастроениях, потому что память о войне может помочь избежать новой катастрофы. В общих интересах продолжать совместную линию с нашими друзьями, коллегами, союзниками на постсоветском пространстве, давая им понять, что не идет соревнование за то, кто был более героичным и кто внес бóльший вклад в Победу. Только благодаря общим усилиям, духу героизма отдельных людей и народов удалось одержать Победу над чудовищным явлением - фашизмом.

 

Отмечая 75-летие Победы: универсальная система международного права и попытки ее подмены «порядком, основанным на правилах»

Айдар Аганин
Заместитель директора ДВП МИД России

Вторая мировая война и Победа в ней союзных держав - величайшая веха не только в военном, политическом и гуманитарном смыслах. Это своего рода рубеж в том, какие принципы межгосударственных отношений пришли в нашу жизнь благодаря этой Победе.

Как известно, многие идеи и принципы начали формулироваться еще в ходе самой войны, что называется «от противного», то есть на отрицании той политики, которую проводили нацистская Германия и ее союзники. Так, Совместная декларация глав правительств США и Великобритании от 14 августа 1941 года (т. н. Атлантическая хартия) предусматривала отказ государств от применения силы, безопасную жизнь стран на своей территории, отказ от территориальных или других приобретений, уважение права народов избирать себе форму правления, при которой они хотят жить, восстановление суверенных прав и самоуправления, если народ был лишен этого насильственным путем и др. Через полтора месяца СССР на Межсоюзной конференции в Лондоне фактически присоединился к данному документу. Помимо этого, Москва обозначила задачу антинацистского союза держав определить послевоенное устройство мира, заложив основы отношений международного сотрудничества и дружбы.

В ходе войны был принят ряд других деклараций, нацеленных на послевоенное поддержание международного мира и безопасности при суверенном равенстве всех миролюбивых государств, больших и малых. Из этих документов и родилась концепция Объединенных Наций, завершившаяся созданием Всемирной организации с таким названием.

Вместе с ООН и ее Уставом мир получил целый ряд принципиальных положений, легших в основу современного международного права. Как подчеркнул в своем видеообращении на открытии юбилейной сессии ГА ООН Президент России В.В.Путин, «нынешний юбилей обязывает нас вспомнить о зафиксированных в Уставе ООН непреходящих принципах межгосударственного общения, а отцы-основатели Всемирной организации сформулировали их предельно четко и недвусмысленно: это равенство суверенных государств, невмешательство в их внутренние дела, право народов самим определять свою судьбу, отказ от угрозы или применения силы, политическое урегулирование споров».

Норма о праве народов на самоопределение стала юридической базой для деколонизации - процесса, фактически не завершившегося до сих пор, ведь колониальные владения ряда стран Запада существуют и сегодня. Хотя СССР, руководствуясь этим принципом международного права, внес в свое время существенный, если не ключевой, вклад в освобождение Африки и многих других регионов от липкой паутины колониальной зависимости. 

Еще раз подчеркнем: ООН и ее Устав стали несущей конструкцией послевоенного миропорядка, основным источников международного права. Помимо этого, ооноцентричная система обеспечивает условия для сотрудничества государств с разными политическими и социально-экономическими режимами. Гарантирует, если хотите - страхует, мирное взаимодействие держав при порой противоположности их интересов и соперничестве.

Через 75 лет, прошедших с Победной весны 45-го, универсальные согласованные принципы межгосударственного взаимодействия, называемые международным правом, подвергаются эрозии. Причины понятны. Политическая заносчивость и высокомерность провозгласившего себя победителем в холодной войне западного лагеря, его стремление насадить в мире однополярную модель с одним центром принятия мировых решений подвели западников к тому, чтобы рассматривать международное право как систему «а ля карт». Когда нужно - исполняем, когда не нужно - обходим или отбрасываем. Примеров много. Югославия, Ирак, Ливия… 

Но это еще не все. В международный оборот вброшено понятие «миропорядок, основанный на правилах». Причем без указания того, о каких правилах идет речь. Так, в Европейской стратегии безопасности от 12 декабря 2003 года среди целей ЕС указано формирование «международного порядка, основанного на правилах». В 2010 году термин появился в Стратегии национальной безопасности США¹ (strong and sustained American leadership is essential to a rules-based international order²) и в схожем британском документе. После этого постоянные ссылки на «порядок, основанный на правилах», зазвучали в публичных выступлениях американских и европейских руководителей. И опять без малейшего пояснения, чтó под этим имеется в виду. Так, Б.Обама на встрече с австралийским премьер-министром Малкольмом Тёрнбуллом в январе 2016 года заявил: «США стоят за порядок, основанный на правилах» (It (US) is standing up for the rules-based international order)³. На конференции в Гааге 8 декабря 2015 года словосочетание повторяли высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини и министр иностранных дел Нидерландов Берт Кундерс⁴. Тогда же посол США в Германии Джон Эмерсон развил это понятие до «порядка, основанного на правилах и ценностях» (rules- and values-based international order)⁵.

Некоторый свет на вопрос пролили эксперты британского Чатэм-Хауса на лондонском мероприятии в 2015 году, указав, что, во-первых, упоминаемый «международный порядок» отражает «западные ценности», а во-вторых - действует в интересах меньшинства, а не большинства стран (rules-based international system, and the liberal Western values it embodies… rules-based order must work to the advantage of the majority and not a minority)⁶. Именно из этого «пояснения» можно сделать вывод, что данный «порядок» абсолютно не носит универсального характера и изначально был призван обслуживать лишь узкую группу стран.

К примеру, Немецкий институт международных отношений и безопасности утверждает, что между Европой и Китаем существует пропасть в том, что касается ценностей, политической системы и «международного порядка, основанного на правилах» (gap between Europe and China - in terms of questions of values, the political system and the rules-based international order)⁷. Если с ценностями и политсистемами понятно, они у многих стран не совпадают, то как прикажете понимать «пропасть» между двумя странами в плане международного порядка? Видимо, только если этот порядок присущ сугубо ЕС. То есть, по сути, он носит односторонний характер, но с претензией на то, что его должны придерживаться и другие государства и регионы. 

Эту некоторую «неловкость» на Западе пытаются приукрашивать. Например, Австралийская ассоциация ООН (UNAA) даже придумала свою расширенную дефиницию: «Порядок, основанный на правилах, означает разделяемые всеми странами обязательства осуществлять свои действия в соответствии с изменяющимися со временем общими правилами, такими как международное право, региональные меры безопасности, торговые соглашения, иммиграционные протоколы и культурные механизмы (a ‘rules-based international order’ means a shared commitment by all countries to conduct their activities in accordance with agreed rules that evolve over time, such as international law, regional security arrangements, trade agreements, immigration protocols, and cultural arrangements)⁸. Вроде международное право во всем этом присутствует, но, с другой стороны, его «уравновесили» целым рядом иных сторонних положений, в том числе в сферах коммерции и культуры.

Причем под это придуманное на Западе теоретическое новшество энергично подтягивается вывеска ООН и ее структур⁹. Происходит вторжение в зону полномочий Совета Безопасности ООН. Хотя даже из приведенных примеров вытекает, что «правила» эти изобретаются и избирательно комбинируются под свои интересы и задачи в государствах - адептах данной концепции, подменяя универсально согласованные международно-правовые инструменты и механизмы. Их практическая реализация происходит в узких форматах, в своего рода клубах по интересам, и, разумеется, в обход универсальных консенсусных методов урегулирования международных проблем.

Самый свежий пример - спектакль якобы с восстановлением ооновских оружейных санкций против Ирана. А до этого - манипуляции с полномочиями Техсекретариата ОЗХО, когда не удалось провести через СБ ООН голословные обвинения в адрес Дамаска в применении химоружия на полях сирийского внутреннего конфликта.

Почему мы обращаемся к этой теме в контексте очередной даты со дня Победы? Уже много говорилось о феномене ревизионизма в отношении ее итогов и производных. Не обошел он, этот феномен, и воплощенные в Уставе ООН и опирающиеся на его содержание принципы и нормы международного права. Если допустить их размыв или пересмотр явочным порядком, то впереди нас может ждать повторение печального опыта прошлого - возвращение во времена конфронтации и блокового противостояния.

Поэтому еще раз процитирую недавнее видеообращение В.В.Путина к юбилейной сессии ГА ООН: «Во взаимосвязанном, взаимозависимом мире, в водовороте международных событий необходимо действовать сообща и опираться при этом на зафиксированные в Уставе ООН принципы международного права. Только так мы будем способны выполнять высокую миссию нашей Организации и обеспечить достойную жизнь для нынешнего и будущих поколений».

 

¹National Security Strategy concludes, that “strong and sustained American leadership is essential to a rules-based international order that promotes global security and prosperity as well as the dignity and human rights of all peoples” (White House, 2015).

²https://obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2015/02/06/fact-sheet-2015-national-security-strategy; https://www.lowyinstitute.org/the-interpreter/us-congress-main-impediment-rules-based-order

³https://obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2016/01/19/remarks-president-obama-and-prime-minister-turnbull-australia-bilateral

⁴https://www.government.nl/documents/speeches/2015/12/08/speech-of-foreign-minister-bert-koenders-at-the-expert-meeting-on-global-governance

⁵https://de.usembassy.gov/the-importance-of-a-rules-based-international-order/+&cd
=3&hl=ru&ct=clnk&gl=us

⁶Challenges to the Rules-Based International Order. London Conference 2015 // https://www.chathamhouse.org/london-conference-2015/background-papers/challenges-to-rules-based-international-order&hl=ru&gl=us&strip=1&vwsrc=0

⁷Strategic Rivalry between United States and China. Causes, Trajectories, and Implications for Europe / Barbara Lippert, Volker Perthes (eds.) // Stiftung Wissenschaft und Politik Research Paper 2020/RP 04, April 2020 // https://www.swp-berlin.org/10.18449/2020RP04/

⁸https://www.unaa.org.au/wp-content/uploads/2015/07/UNAA_RulesBasedOrder_ARTweb3.pdf

⁹Ibid.

 

Новые инструменты евразийской интеграции в сфере образования и науки

Евгений Кожокин
Профессор МГИМО МИД России

Наукометрия - это феномен, который касается всех работающих в сфере образования и науки. Все мы - ученые и преподаватели периодически должны участвовать в конкурсе, обязаны иметь публикации в изданиях, которые входят в международную базу данных. Прежде всего, это база Skopus, созданная частной британской компанией «Elsevier». В эту систему постепенно включают российские журналы, что, конечно, облегчает жизнь нашим ученым и преподавателям. Но руководство Skopus очень внимательно следит за всеми журналами, особенно российскими. Если журнал нарушает какие-то принципы, которые нам далеко не всегда известны, то журнал может быть исключен из базы Skopus.

Все журналы в системе Skopus ранжированы. Есть четыре так называемых квартиля. Надо сказать, что российских гуманитарных журналов в первом квартиле нет. Попасть в высшие квартили российским журналам очень сложно. Мы это ощутили на «Вестнике МГИМО», который своими публикациями охватывает области политологии и истории международных отношений. Без ложной скромности могу сказать, что это очень хороший журнал. Две попытки войти в Skopus закончились тем, что под самыми разными, абсолютно надуманными предлогами журнал в данную базу не был включен. В то же время у вузов и исследовательских институтов нет возможности идти своим путем и бороться за большое количество публикаций в Skopus.

Помимо базы данных индексирования, существуют еще системы рейтингов университетов. Наиболее известная из них - QS World University Rankings, тоже британская система. Первую десятку там всегда представляют одни и те же университеты. На сегодняшний день - это один швейцарский университет, остальные - американские и британские. Мы вместе с  китайцами и индийцами боремся, чтобы подняться в первую сотню. Удалось пока только МГУ.

С моей точки зрения, Skopus, QS, другие базы цитирования и рейтинговые системы косвенно управляют российской наукой.

Какие инструменты у нас имеются? Есть Российский индекс научного цитирования (РИНЦ), который тоже является частной, но российской корпорацией. Считаю, что РИНЦ должен быть под пристальным вниманием и государства, и гражданского общества, потому что это наш инструмент. Нужно думать, как его усиливать, чтобы в перспективе он стал евразийским индексом научного цитирования. Тем самым он будет способствовать интеграции евразийского сообщества в области науки и образования.

МГУ разработал Московский международный рейтинг вузов «Три миссии университета» (MosIUR). В него входят 1500 университетов из 97 стран мира, в том числе 101 вуз из России. В топ-100 2020 года вошли три российских участника. 21-е место занимает МГУ, а СПбГУ и МФТИ - 40-е и 46-е места соответственно. MosIUR в перспективе мог бы также стать евразийским.

Такие новые инструменты касаются значительной части динамичной элиты нашего евразийского сообщества - ученых и преподавателей. Это люди, которые формируют будущее поколение. Считаю, что те инструменты, которые у нас имеются, нуждаются в совершенствовании и продвижении на международном уровне, в частности евразийском.

 

Присоединение Прибалтики к СССР в свете рассекреченных документов советской внешней разведки

Александр Дюков
Директор Фонда содействия актуальным историческим исследованиям «Историческая память»

Если посмотреть на риторику, которая используется в последнее время на Западе в отношении российских исторических нарративов, можно увидеть определенную эволюцию. Ранее на наши заявления о том, что переписывание истории, ее ревизия - это плохо, нам отвечали, что есть разные правды, историю нельзя регулировать, а наука должна заниматься наукой. В течение последних десяти лет ситуация меняется. Наши западные оппоненты воспроизводят нашу позицию. К примеру, в годичной давности резолюции Европарламента говорилось о необходимости противостоять российскому переписыванию истории. В вышедшем в августе 2020 года докладе Центра глобального взаимодействия при Государственном департаменте США говорится о российском историческом ревизионизме. То же самое мы можем увидеть в многочисленных декларациях руководства наших ближайших соседей - Прибалтийских стран, Польши, которые были озвучены летом 2020 года и представляют собой реакцию на статью Президента России.

Почему изменилась ситуация? Все основные концепции, которые связаны с пактом Молотова - Риббентропа, а также «советской оккупацией» Прибалтики, другие подобные нарративы, относящиеся к 1939-1941 годам, в основном были сформулированы еще в 1980-1990-х годах, когда доступ к архивным документам ограничивали. После распада СССР у нас и в других странах постсоветского пространства произошла настоящая архивная революция, стали доступны огромные документальные массивы. Несмотря на это, нарратив, связанный с пактом и «советской оккупацией», остался на прежнем уровне.

Взять, к примеру, переведенную в 2020 году книгу британского историка, которая носит громкое название «Дьявольский союз. Пакт Гитлера - Сталина». Ее, в том числе и некоторые читатели в России, воспринимают как истину в последней инстанции, новейшее достижение науки. Однако мы видим, что концептуально и по своему архивному наполнению это очень грустное зрелище с научной точки зрения. Все ушло далеко вперед, здесь же остались пропагандистские штампы, которые были актуальны лет 10-20, а может быть 30-40 назад. У нас, в России, примерно с 2009 года активно вводится в научный оборот огромная масса документов, связанных с событиями 1939-1941 годов. Это, например, тематические папки Политбюро, которые хранились в Архиве Президента РФ, а сейчас рассекречиваются и направляются в Российский государственный архив новейшей истории. Уже имеются публикации на тему советско-германских отношений с использованием в том числе документов 1939 года. Они просто показывают ситуацию такой, какой она была, и многие мифы уничтожают. Рассекречиваются и другие документы.

Фонд «Историческая память» подготовил книгу «Резиденты сообщают», в которой впервые опубликованы документы резидентур советской внешней разведки, касающиеся событий в Прибалтике 1939-1940 годов, в том числе процесса присоединения. Мы не получали секретных закрытых документов из архива СВР. Все документы находятся в российских архивах в открытом доступе. И в Прибалтике хранится достаточно много архивных документов, которые элементарно надо найти. Мы их нашли, потому что знали, где их искать. Картина, которая складывается из этих публикаций, основанных на новых архивных документах, радикально разоблачает целый ряд мифов. Это до сих пор активно используется нашими оппонентами, которые начинают говорить о том, что исторический ревизионизм - это плохо.

Главная проблема в том, что у нас публикации выходят достаточно интенсивно, ведутся дискуссии благодаря деятельности и Российского исторического общества, но донести эту информацию до западной аудитории, прежде всего на английском языке, практически невозможно. К примеру, книга Тимоти Снайдера «Кровавые земли» сосредоточена именно на концепции союза Сталина - Гитлера и чуть ли не возлагает вину за Холокост на СССР. Во всяком случае, намеки на это достаточно явные. Данная книга под попечительством американских посольств в разных странах переведена на десятки языков в довольно короткое время. Это специальная последовательная работа по продвижению западной позиции.

Подобная работа, связанная с российской позицией, у нас практически не ведется. В Польше, Финляндии других странах есть специальные структуры, которые занимаются тем, что поддерживают переводы национальной литературы (в том числе научной, политологической и исторической) на иностранные языки. И это - серьезный канал воздействия на зарубежную аудиторию, донесения своих образов до людей в других странах. У нас есть Институт перевода, но он немного финансирует только переводы художественной литературы. Кстати, благодаря ему были переведены на иностранные языки книги Алексиевич. Непонятно, зачем мы ее продвигали за счет российских средств?

Проблема, которую я затронул в выступлении, с моей точки зрения, очень серьезная. И на сегодняшний момент нет понимания, как ее решить.

 

Реструктурирование постимперских пространств: уроки и последствия опыта 1918 года

Леонтий Ланник
Старший научный сотрудник ИВИ РАН, кандидат исторических наук

Экспертные оценки процессов и кризисов на постсоветском пространстве в подавляющем большинстве своем даются исходя из политологической перспективы. Это обуславливает естественное, но не вполне корректное «осовременивание» ряда некоторых проблем, ощущение уникальности ряда приемов акторов международной политики и возникающих перед ними вопросов. Например, при интенсивном изучении бурного развития политтехнологий и массированного использования СМИ совершенно забывают о деятельности лорда Нортклиффа, много сделавшего для того, чтобы мировое сообщество доверяло новостям главным образом в англосаксонской их редакции, а литературу и прессу читало преимущественно англоязычную.

Было бы абсурдом отрицать возможности новых технологий и порождаемые ими новации в военной, политической и дипломатической практике, зато на протяжении сотен тысяч лет неизменной остается базовая структура человеческой психологии, поэтому не приходится наблюдать глубинных изменений в общей логике принятия решений и воздействия на них субъективных факторов и заблуждений.

Ряд вопросов, активно обсуждающихся в профессиональном сообществе в 2020 году, - о «многовекторности» Белоруссии, о неразрешимых этнотерриториальных проблемах на Южном Кавказе (и не только Южном), о необратимости событий, приведших к образованию ДНР и ЛНР, - зачастую рассматриваются в рамках вдумчивой концентрации на локальной специфике. Это дает ряд преимуществ, однако почти всегда оканчивается провалом при любой некраткосрочной прогностике. Ведь в любом локальном сюжете специфика несомненна и слишком очевидна, а закономерности требуют системного (комплексного) подхода и межэпохальных параллелей.

Вряд ли кто-либо готов отрицать системность международных отношений, однако это лишь констатируется, но, как правило, не прослеживается в должной мере. По этой причине не осмысливается с необходимой открытостью и прагматизмом уже полученный за десятилетия, прошедшие с распада СССР, богатый опыт трансформации имперских пространств. Достаточно жесткие оценки неэффективности многих институтов и механизмов международного права часто сопровождаются заявлениями о якобы беспрецедентных их нарушениях, хотя исторических примеров, свидетельствующих о глубокой традиции этих тревожных явлений, более чем достаточно.

Столь же неблагоприятные для системного анализа тенденции давно сложились и пестуются в современной историографии. Благодаря моде на типичное для ментальности Запада нежелание видеть за деревьями лес, там господствуют case-studies… Между тем «открытие Америки» в истории всегда означает отсутствие базового признака конструктивного развития, то есть накопления и переоценки опыта. Отсюда целый ряд якобы «новых» проблем в истории любых пост- и межимперских пространств и имперской периферии, «неожиданности» в тактике и деструктивной динамике в странах-лимитрофах, что приводит к растерянности и региональных игроков, и имперских акторов. Последние между тем обязаны работать не только на тактическом (с помощью новейших политтехнологий) и даже не только на оперативном уровне (комплексного рода инвестиции, инструменты и методы soft power и экспансия «конвенционными» методами), но и на стратегическом, работая с глубинной исторической памятью и имея в виду масштабы явлений и их инерцию в десятки, а в некоторых регионах - сотни лет. Это требует иного подхода именно к историческим познаниям, то есть инсталляции приоритета в изучении страноведения, не сводящегося к обзору современного положения тех или иных регионов и государств.

Следует констатировать, что именно так построена работа в некоторых далеко не дружественных России государствах, например в Польше. Напряженная работа специальных структур, занятых конструированием и деформацией исторической памяти, дает вполне конкретные результаты, несопоставимые даже с прагматическим учетом текущих геополитических реалий. Основой популярности «нового» прочтения истории становятся психологически привлекательная для многих народов нота виктимности и перспектива постоянного обличения великих держав с шансами на вполне конкретные компенсации.

Однако и при таких невыигрышных стартовых позициях есть очевидный залог победы и для имперской стратегии в исторической памяти. Позиция имперского актора всегда менее локальна, в целом менее мифологизирована, менее зависима от жестко и порой с трудом отобранного списка имен и псевдофактов, что дает пространство для маневра и межэтнических компромиссов. Однако реализация этих плюсов требует целенаправленных и долгосрочных усилий. Их результаты сказываются (самое раннее) на отрезке в 10-15-20 лет, а эффект, как правило, не очевиден вплоть до очередного обострения конфликта. Эта неотъемлемая черта стратегического воздействия на историческую память исключает любые претензии на достижение быстрых успехов и желательно внеинституциональными, технологическими методами.

Пока можно отметить, что необходимость крупных и долгосрочных стратегических решений констатируется решительно, но без политической воли к их осуществлению, а зачастую и без сформированных представлений о масштабе и корнях проблемы. Ведь анализ современных конфликтов редко простирается в прошлое ранее чем на 20-30 лет, заданных очевидным рубежом 1990-1991 годов, а исторические ссылки отметаются как не самое убедительное и дискредитированное орудие пропаганды. Однако - при всей справедливости этого - столь же неубедительны и любые манипуляции с этнической статистикой, плебисцитами, правилами и правами. Их было более чем достаточно 100 лет назад, когда творцы Версальской системы пытались создать видимость «справедливых» этнических границ, а породили клубок конфликтов всех и со всеми.

Не менее яркие примеры некорректного подхода к трансформации постимперских пространств можно найти и в более ранней ретроспективе. Посему тем удивительнее для историков, с одной стороны, инерция представлений и оценок, доставшихся от предшествующей эпохи, а в другой - недоумение или неготовность принимать как данность предсказуемые на основании аналогий явления в государствах-лимитрофах.

Разумеется, играют роль субъективные и психологические факторы, влияние псевдоаксиоматических представлений - например, о значимости любых внутрисоветских и вообще «хельсинкских» границ. Вполне очевидно, сколь отрицательное воздействие оказывает механическое их перенесение на процессы прошлого. Конъюнктурная цель этого (как может быть показано на примере создаваемой «отдельной» истории Белоруссии, но может быть констатировано почти у всех империй, включая Московию) ясна. И все же должной готовности и определенного мужества не ввязываться в дискуссии о заведомо некорректных мифологемах зачастую не наблюдается.

Огромную роль для всех независимых государств Восточной Европы играют инициационные мифы об их становлении (или попытках этого) в 1914-1923 годах. Судьба подавляющего большинства государственных проектов так или иначе решалась поначалу вовсе не в Версале, а на конференции в Брест-Литовске зимой 1917-1918 года. Однако вместо историографии Брестской системы, хотя бы имплементации и хотя бы только одного (из двух) Брестского договора, в российском общественном сознании пока доминирует в основном ленинская цитата о «похабном мире», то есть попытка все объяснить, ни во что не вникая. Апостериорное знание - о том, что Брест оказался недолгим эпизодом, а Германия все же проиграла Великую войну, - и не думают исключать из анализа, даже когда исследуется decision-making, процесс выработки первичного варианта преобразования Восточной Европы и Ближнего Востока. Последствия этого «брестского» подхода в его последующей Версальской и Рижской редакциях сказываются и до сих пор, что легко продемонстрировать региональными примерами.

Поиски Белоруссией места в современном мире вызваны не только тем, кто и как занимается историей Белорусской народной республики, но и статусом этого государства в 1918-1921 годах. Все его связи с Литвой и Польшей, постепенно размывающиеся границы, выстроенные лишь в 1945 году внутри советской зоны влияния, берут свое начало в серии конфликтов вокруг становления независимых Литвы и Польши, а также в периоде «визвольных змагань» на Украине в 1917-1922 годах. «Новые» исторические реминисценции в учебниках истории и академических изданиях инстанций, занятых исторической памятью, тоже позаимствованы у авторов вековой давности, например у М.Довнар-Запольского и М.Грушевского.

В качестве примера можно привести публикацию «Архивов БНР» и т. д. БНР, этот теневой конструкт, сохранившийся главным образом на символическом уровне, отдан на откуп националистам, на что традиционная историография реагирует презрительным молчанием. Результаты могут быть ровно такие же, как на Украине, - где героизированы Центральная рада и гетман, хотя их марионеточность доходила до фантасмагории. Забвение одних марионеток прямо провоцирует героизацию других. И С.Бандера как явление в национальной памяти был возможен только на фоне успешно мифологизированного уже к 1930-м годам С.Петлюры.

Все пограничные и приграничные вопросы поставлены отнюдь не при распаде СССР, а как раз напротив - при его появлении. И Союзный договор здесь ни при чем. Его сложная система умолчаний и компромиссов родилась из попытки затушить те конфликты, что вполне дали себя знать в 1918-1921 годах. Можно называть любой из упомянутых вчера шести конфликтов, а также ряд (пока) не упомянутых в Закавказье, не просто зародившихся, а ярко проявившихся 100 лет назад. Псевдоаксиомы и поспешные приговоры - о похабном мире, о походе империалистов и т. п., не говоря об этнократической мифологии, - все это вот уже 100 лет препятствуют анализу, однако пора бы и перейти к историзации хотя бы прошлого, чтобы разблокировать настоящее.

Часто упоминаемые в геополитических рассуждениях Вестфальская, Венская, Версальская и Ялтинско-Потсдамская модели устройства Европы и мира в целом отнюдь не доказывают, что при анализе следует иметь в виду исключительно системы долгосрочные и относительно состоявшиеся. Бывают и локальные, и рано разрушенные, и созданные под беспрецедентно сильным внешним давлением, а потому деформированные и менее очевидные по своим последствиям.

Брестская система оставила в истории Восточной Европы и Ближнего Востока более чем глубокий след, до сих пор приписываемый Версалю. Между тем в ее недолгой «официальной» истории было многое: и попытка переустроить громадное постимперское пространство, и поиск выхода из дезинтеграционного тупика Великой войны, и усилия отредактировать архитектуру на ходу, и проекты весьма сложных и комплексных сделок, и масштабная игра акторов разными силами и инструментами давления. При этом был задействован весь арсенал пропаганды, а также «правил» и «приличий». Крайне насыщенная история столь удачно описанного М.А.Булгаковым 1918 года - «ужасного, от революции же второго» - дает тому достаточно примеров. Некоторые из них касаются и судьбы Крыма, и его взаимоотношений с украинской государственностью.

Брестские договоры (их было по меньшей мере два, от 9 февраля и 3 марта 1918 г.) оставляли открытым вопрос о том, что такое Украина в территориальном смысле, не прописывая границы УНР по меньшей мере на северо-востоке, востоке и юге. Центральная рада в своих Универсалах, не обладавших международной легитимностью, очертила рубежи своих притязаний весьма приблизительно, но полуостров Крым она своей территорией не числила, заявляя лишь о северных уездах Таврической губернии. Вторжение войск Центральных держав было «легитимировано» помощью союзной УНР, а потому должно было ограничиваться ее территорией. Исходя из мертвой в международно-правовом смысле буквы постановлений Рады и не желая учитывать неумолимую геополитическую логику австро-германской экспансии, Москва и власти социалистической Тавриды долго надеялись на то, что Крым не войдет в зону Первой германской оккупации Восточной Европы.

Этого не случилось, и никакие договоры, протесты и тем более статистические выкладки здесь не помогли. Хотя 26 марта 1918 года германское правительство - пользуясь отсутствием полноценных дипотношений с РСФСР, ведь послами еще не обменялись, - подтвердило, что не считает Крым частью УНР, повод для вторжения на полуостров был найден быстро. В связи с участием базировавшегося в Севастополе Черноморского флота (ЧФ) в боях под Николаевом и Херсоном, а в действительности - в связи с вполне конкретной задачей полного господства в черноморской акватории наступление продолжилось вопреки любым клочкам бумаги.

Тон заявлений германского дипломатического ведомства резко поменялся уже 15 апреля, когда провели формальную дипломатическую подготовку вторжения в Крым германо-украинских войск. 18-19 апреля 1918 года был штурмом взят Перекоп. Географию и геополитику никто не отменял, боеспособной армии советские власти Тавриды не имели, и 2 мая 1918 года завоевание Крыма было окончено, германская кавалерия вступила в Феодосию и Керчь.

Передавать полуостров Украине ее «старшие партнеры» не собирались. Атаман войск УНР в Крыму Болбочан был с позором блокирован, а потом фактически депортирован из Симферополя. Жестко противодействовали и любым османским притязаниям, быстро отказались от разыгрывания крымско-татарской карты. Доля татарского населения в Крыму оказалась явно недостаточной для того, чтобы делать на него основную ставку, хотя такой вариант казался оптимальным для попыток организовать еще одно «национальное государство».

Поводом к продолжению оккупации и вторжению на Тамань стала проблема ушедшего в Новороссийск ЧФ, однако и после «решения» ее - в ходе драматических событий 17-19 июня 1918 года - ни о каком возвращении Крыма под власть Советов не могло быть и речи. Дипломатические маневры не могли прикрыть то, что полуостров быстро был осознан в германских инстанциях как ядро будущей германской гегемонии во всем Причерноморском регионе. Налаживать германский порядок через восстановление судоходства - на фоне сложнейших перебросок войск и миграционных (в том числе репатриации военнопленных) потоков, а главное - последовательных усилий по наращиванию товарооборота - должна была специальная и международная Навигационно-техническая комиссия (Натеко). Она сформировалась в Одессе почти сразу после ее взятия австро-германскими войсками 13-14 марта 1918 года и быстро оказалась под прочным германским контролем. Показательно, что возглавлявший ее германский вице-адмирал А.Хопман переехал в Севастополь уже 9 мая, хотя были все основания опасаться крупных беспорядков и восстания рабочих и матросов.

Именно Севастополь стал столицей Причерноморья в германском варианте переустройства Восточной Европы, оставаясь ею по меньшей мере до подписания Мудросского перемирия 30 октября 1918 года. Отсюда Хопман координировал германскую оккупацию Грузии, подготовку судов ЧФ к действиям под германским флагом, попытки наладить отношения с антибольшевистскими силами на юге России. Германский контроль над Севастополем сохранялся минимум до середины декабря 1918 года. Украина быстро оказалась излишним претендентом на плюсы от такого положения дел (включая ее претензии чуть ли не на весь Черноморский флот и т. д.), но совершенно неконструктивным соратником. Крымская «самостоятельность», оформленная было под руководством Д.Сейдамета, также оставалась искусственной, ведь полуостров был слишком великорусским, а ресурсов или хотя бы опоры автономисты почти не имели.

Крымско-татарская диаспора была не приемлема германским хозяевам полуострова из-за ее османской ориентации. Именно поэтому ни о каком последовательном сотрудничестве и тем более признании Германией правительства М.Сулькевича не было и речи. Все усилия на этот счет его министра финансов графа Татищева, отправленного в Берлин, остались тщетными. Конечно, не было шансов и на радикальные мечтания о компактной колонизации Крыма вывезенными из других регионов немцами-колонистами, хотя об этом мечтал фактический глава германской ставки Э.Людендорф, предваряя нацистские химеры «готенланда» четверть века спустя…

Лишь от безысходности - на фоне быстрого ослабления позиций Германии в Причерноморье в октябре 1918 года - дело дошло до проекта украино-крымской унии (хотя уже несколько месяцев Киев вел против полуострова по меньшей мере таможенную войну). Однако преимуществ от такого варианта не видели ни в доживавшем последние недели правительстве гетмана Скоропадского, ни тем более в окружении Сулькевича. Вскоре после явного провала этой «унии» Хопман и его контрагенты стали искать способ упорядоченного транзита власти в Крыму наименее проантантовским, но обязательно антибольшевистским актором.

Однако эпилог этих усилий был скорее отрицательным. Слишком невелик был выбор, так что ожидали десантов Добровольческой армии, а с конца ноября 1918 года и Антанты. С полуострова были эвакуированы германские войска благополучно, ведь к эвакуации готовились и не тешились иллюзиями дальнейшего влияния на Востоке. Куда меньше повезло антантовским десантам, ведь победители в Великой войне были убеждены в возможности сохранить Крым в зоне своей гегемонии, не применяя для этого существенных усилий и не тратя средств на весомую поддержку сторонников «единой и неделимой» России. Очень непросто дался контроль над полуостровом и советским властям, впоследствии явно позабывшим о ключевом значении Крыма для стабильности в Причерноморье.

 

Территориально-пограничные трансформации в Прибалтике в ХХ - начале ХХI века

Владимир Симиндей
Главный редактор «Журнала российских  и восточноевропейских исторических  исследований», член Научного совета РГАСПИ

Первая мировая война, ставшая роковым периодом в истории царской и нарождавшейся республиканской России, коренным образом изменила социально-политические процессы в Прибалтийском крае и Литве и предопределила передел восточного побережья Балтики, находившегося под властью российских императоров с XVIII века. Глубина и трагизм деформации прибалтийских окраин России отразился в ходе и последствиях германской оккупации (1914-1919 гг.), в противостоянии на этих территориях вооруженных сил и группировок под различными идеологическими флагами (большевики, пронемецкие правоконсервативные националисты, проантантовские национал-демократы и правые социал-демократы). К этому важно прибавить интернационализацию «балтийского вопроса»: речь идет не только об иностранной интервенции, но и о роли арбитра (в том числе в территориально-пограничных вопросах), которую на правах победителей и «моральных лидеров» (Президент США В.Вильсон) взяла на себя Антанта.

Литовские земли (Ковенская, Виленская губернии и часть Сувалкской губернии) стали ареной боевых действий с первых дней мировой войны и осенью 1915 года почти полностью были заняты кайзеровскими войсками. В марте 1917 года было образовано Военное управление Литвой (глава - князь Ф.Й. фон Изенбург-Бирштейн), в ведении которого находились бывшие административные единицы Литвы, Сувалок и Вильны. Органы управления укомплектовывались немцами, местных жителей допускали только на должности сельских старост. Оккупационный режим был довольно суров и сводился к обеспечению «порядка» при массовых реквизициях сырья и продукции в пользу Второго рейха. В условиях длительных неудач Русской армии автономистские проекты в рамках России были отложены в сторону, а литовские политические деятели - Ю.Шаулис, А.Сметона, С.Кайрис и др. выступили с идеей создания под протекторатом Германии «самостоятельного» Литовского государства с претензией на ряд белорусских территорий.

Не будем вдаваться в ряд увлекательных перипетий подгерманской литовской истории, вроде того политического водевиля, когда в 1918 году Литва объявила себя королевством (во избежание присоединения к Пруссии), с приглашением на трон представителя конкурирующей вюртембергской династии - герцога Вильгельма фон Ураха. Все же главными с точки зрения подвижности и закрепления границ был провал проекта Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики (Литбел) и утрата литовцами в боях с поляками Вильно и Виленского края: «временной столицей» Литвы в межвоенное время считался Каунас. Вернуть Вильнюс с окрестностями Литва смогла лишь из рук Иосифа Сталина в 1939 году, накануне советизации республики (1940-1941 гг.), в условиях уже начавшейся Второй мировой войны.

Своего рода сатисфакцией для Литвы стала спецоперация по оккупации Мемельского края в январе 1923 года: «Комитет по спасению Малой Литвы» организовал в городе, который союзники хотели сделать «вольным» по примеру Данцига, вооруженную провокацию с участием переодетых в штатское литовских военнослужащих (памятника одному убитому и двум раненым литовскими комбатантами французским военнослужащим в Клайпеде все еще не поставили, видимо, по недосмотру администрации Э.Макрона). Из-за противоречий среди союзников эти действия литовцев были в итоге акцептированы. Второй удачей официального Каунаса стал отъем в арбитражном порядке относившихся с 1919 по 1921 год к Латвии (а ранее к Курляндии) курортной Паланги и порта Бутинге, а также важного железнодорожного узла Мажейкяй. Претендовала Литва и на Илукстский край. В сентябре 1920 года на этой почве у латвийского пограничного городка Субате даже случился пограничный конфликт: в ходе перестрелки погиб один литовский солдат и еще двое получили ранения. Однако в тяжбе об Илуксте Каунусу пришлось уступить Риге.

Были и свои территориально-пограничные счеты между Латвией и Эстонией. Дело в том, что именно эстонские войска при слабом латышском участии выиграли одну из важнейших - Венденскую (Цесисскую, по-эстонски - Võnnu lahing) битву в июне 1919 года против прогерманского латвийского правительства Андриевса Ниедры, под эгидой которого выступала германская Железная дивизия и местный балто-немецкий ландесвер. Эстония не торопилась оставлять порт Айнажи и настояла на дележе пограничного города Валка на Валку (лат.) и Валгу (эст.) - территориально в свою пользу.

Присоединение Прибалтики к СССР в 1940 году не принесло территориальных изменений, за исключением закрепления советскими актами за Литвой Виленского края и Вильнюса как столицы союзной республики.

2 февраля 1920 года РСФСР заключила с Эстонией Тартуский (Юрьевский) мирный договор, щедро отдавший Эстонии исконно русские земли Принаровья и Печор. Все это происходило в контексте контрнаступления поляков в районе Двинска (Даугавпилса).

Для современной Эстонии этот договор с РСФСР - краеугольный камень (хоть и расщепленный в 1940 г.), который дает им повод не считаться «простой» постсоветской республикой 1991 года.

Для Латвии таким же стал договор, отнявший русское Пыталово и окрестности.

В период советизации (1940-1941 гг.) эти вопросы в территориально-пограничном плане не затрагивались. И лишь после нацистской оккупации, в 1944 году в законном порядке ряд приграничных территорий Латвии и Эстонии преимущественно с русским населением (да и то не всем) был передан РСФСР.

В новейшее время пограничный договор, парафированный еще в 1997 году, стал «разменной картой» в двусторонних отношениях, искусственно «подогреваемых» в двух последующих годах экономическими группировками по обе стороны границы. Произошел размен «пакетного» принципа развития договорно-правовой базы с Латвией на ряд «необязательных» договоренностей. С Латвией, при всей матрешке антироссийских закладок, пограничный договор все же был заключен и ратифицирован. 

С Эстонией - другая история: с 1997 года все перипетии не привели к заключению подобного договора. В Таллине думают, что они будут в плюсе. Но ежели внимательно посмотреть…