В этом году исполняется 70 лет Военному институту иностранных языков (ВИИЯ). О дате создания заведения, подготовившего для Вооруженных сил страны и других внешнеполитических ведомств тысячи высокопрофессиональных кадров военных переводчиков и дипломатов, говорят условно, поскольку заведение создавалось поэтапно. Но нынешний год для ВИИЯ - юбилейный. Чтобы понять значение события, необходимо вспомнить военно-политическую ситуацию, складывавшуюся в Европе и мире в конце 1930-х годов.

Началась Вторая мировая война, и советское руководство и все думающие люди понимали, что СССР участия в ней не избежать. Не до конца было ясно, с каким набором противников предстояло сражаться и кто будет среди союзников. СССР уже участвовал в нескольких войнах: косвенно в Испании и напрямую - в Финляндии и на Дальнем Востоке. Вовсю шло переоснащение Красной армии современным оружием, так и не завершенное к лету 1941 года. Но армии, как никогда, требовались люди, в совершенстве владеющие иностранными языками. Идея и концепция создания уникального военно-учебного заведения по лингво-страноведческому обеспечению военных действий, считается, принадлежит графу Алексею Алексеевичу Игнатьеву - царскому полковнику и советскому генерал-лейтенанту - личности удивительной, автору книги «50 лет в строю» 1. Участник Русско-японской войны, в годы Первой мировой войны полковник Генштаба А.А.Игнатьев занимался вопросами боевого снабжения русской армии и поддержания военных связей с Францией. Приняв революцию, этот блестяще образованный офицер достиг высот и в Красной армии. Финансист, разведчик и дипломат А.А.Игнатьев, как никто другой, понимал значение языкового фактора в повседневной работе, во взаимоотношениях с союзниками и за столом переговоров.

1 февраля 1940 года совместным приказом наркоматов обороны и просвещения в Москве срочным порядком среди учебного года учредили военный факультет при 2-м Московском государственном педагогическом институте иностранных языков (МГПИИЯ) с задачей подготовки военных преподавателей английского, немецкого и французского языков. Пока в приказе ничего не говорилось о подготовке военных переводчиков. Неделей позже состоялось открытие первого в стране языкового военно-педагогического факультета, на котором председательствовал генерал А.А.Игнатьев. Было решено принять на него 240 человек. Срок обучения должен был составить четыре года. До августа 1940 года военфак подчинялся Управлению военно-учебных заведений НКО, но вскоре его передали в систему учебных заведений Генштаба Красной армии. На факультете помимо гражданских языковых дисциплин изучались спецпредметы в виде страноведения, военного перевода, стрелково-тактической подготовки. 

Первая реформа факультета состоялась летом 1940 года, когда он начал комплектоваться кадровым составом Красной армии и фактически стал самостоятельным высшим военно-учебным заведением. Кроме того, началось широкое заочное обучение иностранным языкам командного и политического состава Красной армии и войск НКВД, была создана база для массовой подготовки военных переводчиков на случай войны, расширена кафедра немецкого языка, увеличено число изучаемых языков - с трех (немецкого, английского и французского) до 15, развернута научно-исследовательская работа, включавшая подготовку учебных пособий на случай войны.

Совершенно новое качество факультет обрел в октябре 1940 года с приходом к его руководству генерал-майора Николая Николаевича Биязи. Связь с миром у него была в крови. Потомок итальянских переселенцев, он провел детство в Одессе, был прекрасным актером, закончил Одесское театральное училище. Но не только театр интересовал будущего генерала. Будучи разносторонней личностью, Н.Н.Биязи занимался спортом, играл в футбол, был боксером, яхтсменом, велогонщиком, гимнастом, легкоатлетом, прекрасным стрелком и даже стал чемпионом России по стрельбе из боевой винтовки. В июне 1918 года ему доверили судить финал первого в истории советского футбола первенства. Но не меньшей его страстью было изучение иностранных языков. Всего Н.Н.Биязи овладел 14 языками, а итальянский и французский знал в совершенстве2.

Первая мировая война сделала его военным. В дальнейшем подпоручик Н.Н.Биязи примкнул к Красной армии и остался в ней до конца жизни. Он был начальником пехотной школы в Тбилиси, затем Ташкенте, военным руководителем одного из лучших вузов - Томского университета, прежде чем перешел на военно-дипломатическую службу. Два года занимал пост военного атташе СССР в стране своих предков - Италии. В годы Великой Отечественной войны Н.Н.Биязи на время перебросили в действующую армию. Как выпускник Военной академии им. М.В.Фрунзе он в ранге заместителя командующего Закавказским фронтом сформировал из спортсменов-лыжников и альпинистов ударные стрелковые отряды для борьбы с альпийскими стрелками горно-пехотной дивизии врага. Кстати, в 1948 году в качестве главного судьи международной категории Н.Н.Биязи провел турнир, посвященный 50-летию отечественного бокса, в котором приняли участие такие знаменитости, как С.Щербаков, А.Грейнер, Н.Королев.

Н.Н.Биязи с самого начала организовал усиленную подготовку военных переводчиков, привлекая к этому делу лучших специалистов - в частности А.В.Монигетти, пионеров военного перевода А.М.Таубе и Б.Э.Шванебаха. Вот что писал его современник С.Львов: «Любо-дорого было поглядеть и послушать, как он [Биязи] говорил со знаменитыми лингвистами, со специалистами по педагогике. Генерал Биязи научил нас многому. Среди прочего - безукоризненным военным манерам. Они, в его представлении, прежде всего, включали точность. Он никогда не действовал по пословице «Начальство не опаздывает, оно задерживается», не задерживался и не опаздывал ни на минуту. Но и подчиненным опозданий не спускал. В особый гнев его вводило опоздание минутное. Биязи в гневе понижал голос и начинал говорить холодно-язвительно. Это действовало сильнее крика. Однажды он столкнулся на плацу с группой молодых военных преподавателей. Мы были возбуждены каким-то происшествием, обсуждали его громко, употребляя отнюдь не литературные выражения. Мы еще не успели заметить начальника института и отдать ему приветствия, как он заметил, и услышал нас, и произнес три слова: «Офицеры! Интеллигенты! Филологи!» Мы были готовы провалиться сквозь землю».

Естественно, что начавшаяся Великая Отечественная война перекроила все планы подготовки специалистов. Факультет перешел на их ускоренную подготовку и приступил к переводу первых захваченных на фронте вражеских документов силами созданного Бюро перевода трофейных материалов. Учили печатать на пишущих машинках с иностранными шрифтами, а в помощь изучающим иностранные языки устраивали просмотр иностранных кинокартин, учебных кинолент, проводились настольные игры на иноязыках. В большом почете были занятия спортом и физической подготовкой. Растущие потребности фронта вызвали необходимость расширения подготовки военных переводчиков. В августе 1941 года при военфаке создали курсы военных переводчиков под началом полковника С.К.Нарроевского, ранее работавшего в военном атташате СССР в Париже, со сроком обучения шесть месяцев и короче, с составом до 400 человек. Уже 18 ноября на фронт была отправлена первая группа военных переводчиков из 38 человек. Смотрели в будущее: наряду с переводчиками началась подготовка педагогического состава.

Наступление немцев на Москву осенью 1941 года заставило слушателей, помимо напряженной учебы, трудиться на оборонительных рубежах, дежурить на крышах зданий и улицах города, в системе МПВО, выполнять спецзадания. В октябре 1941 года вышел приказ НКО СССР об эвакуации военного факультета в город Ставрополь-на-Волге. Во время эвакуации, в стесненных условиях, в тесных каютах корабля продолжалась учеба. Участники той эвакуации с теплотой вспоминают, как их всех веселил до колик в животе своими импровизированными концертами тогда еще не народный артист СССР, но талантливый курсант В.А.Этуш. Прибыв в Ставрополь, военфак в короткие сроки оборудовал помещение, выстроил аудитории, которые были оснащены так же, как и учебные кабинеты, создал необходимый бытовой минимум. В эти годы выпускниками института стали будущий посол О.А.Трояновский, режиссер и народный артист СССР Ф.Е.Хитрук, писатель-фантаст А.П.Мицкевич, член-корреспондент АН СССР Л.Д.Бергельсон и другие известные люди.

Масштабы подготовки кадров для фронта были такими, что 12 апреля 1942 года приказом НКО СССР военфак был преобразован в Военный институт иностранных языков Красной армии (ВИИЯ КА) и к нему присоединился военфак Института востоковедения, прибывший из Ферганы. Тогда за номером один стал факультет западных языков, а за номером два - восточных, плюс курсы переподготовки. По слиянию факультетов Н.Н.Биязи отпросился в действующую армию на Северный Кавказ, а его место занял полковник С.Н.Степанов. В сентябре 1942 года ВИИЯ КА был дополнен специальным отделением ГлавПУ РККА с численностью обучаемого состава в 300 человек, которое после войны было развернуто в четвертый факультет. К концу 1942 года в ВИИЯ КА насчитывалось 182 человека постоянного состава и преподавателей, адъюнктов - 48, слушателей - 1039, курсантов отделения ГлавПУ - 262. Для военного переводчика главным был допрос пленного, а также разговор с местными жителями во временно оккупированных противником странах и на его территории. Подготовка требовала твердого знания грамматики и запаса слов, а также знания идиоматики и военного жаргона.

31 августа 1943 года был издан приказ №160 за подписью заместителя народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза А.Василевского «О подчинении Военного института иностранных языков начальнику главного управления кадров НКО СССР». На самом деле приказ имел далеко идущие последствия. ВИИЯ КА перестал быть структурой ГРУ ГШ Красной армии и вышел на решение более широкого круга задач, стоящих перед армией и государством. В связи с широким наступлением Красной армии на фронте и переходом к ней стратегической инициативы по приказу НКО в октябре 1943 года ВИИЯ КА был возвращен в Москву.

В 1944 году Н.Н.Биязи возвратился в институт. Уже тогда задачи ВИИЯ КА значительно расширялись с расчетом на будущее, как расширялись рамки войны. Для научной работы и консультаций удалось привлечь крупных ученых и специалистов: крупного китаеведа, автора многих трудов по истории китайской литературы и фольклору академика В.М.Алексеева, востоковеда и египтолога академика Ю.И.Крачковского, другого выдающегося ученого-египтолога академика В.В.Струве, специалиста по Турции и Малой Азии академика В.А.Гордлевского, видного индолога академика А.П.Баранникова, члена-корреспондента АН СССР В.Ф.Шишмарева, лингвиста Героя Соцтруда академика И.И.Мещанинова, академиков С.П.Обнорского, Л.В.Щербу и многих других. Все они своими знаниями смогли повысить уровень общей и языковой подготовки выпускников. Всего военфак и институт дали фронту более 2,5 тыс. специалистов, в том числе до 1943 года - 1092 человека, в 1943 году - 774, в 1944 году - 658 человек. При этом со всеми убывшими на фронт офицерами поддерживалась обратная связь и таким образом корректировался учебный процесс. Требовалось знание организации и вооружения частей противника, его оперативно-тактических принципов, основ наступательного и оборонительного боя, умение работать с трофейными документами. Многие выпускники ВИИЯ КА действовали в составе разведгрупп в тылу врага.

Выпускники ВИИЯ КА выступили в роли парламентеров при сдаче окруженной сталинградской группировки врага в 1943 году, будапештской - в феврале 1945 года. Это были переговорщики, прекрасно владевшие языком, смелые и решительные люди. К сожалению, были случаи расстрела немецко-фашистской стороной подпущенной на близкое расстояние нашей группы парламентеров, что явилось грубейшим нарушением основ международного права. Те люди, кто смотрел кадры кинохроники - Ялту и Потсдам 1945 года, - наверняка не могли не заметить среди мировых лидеров скромных людей в военной форме. Это были военные переводчики. Со временем эти люди стали крупнейшими специалистами не только в своей профессии, но и дипломатии. 30 выпускников были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

В послевоенные годы выпускники ВИИЯ трудились на различных направлениях международной деятельности. Не было ни одного посольства СССР в мире, где бы они не работали, не говоря уже об аппаратах военного атташе. В августе 1956 года ВИИЯ был расформирован. Вместо него в Военно-дипломатической академии остался факультет иностранных языков. Но, думается, учитывая специфику академии, такая ситуация не позволяла решать проблему владеющих языками специалистов для Вооруженных сил, тем более что начинало развиваться сотрудничество с рядом новых освободившихся стран.

 

В июне 1963 года Военный институт иностранных языков был восстановлен. Его возглавил генерал-полковник Андрей Матвеевич Андреев (1963-1973 гг.) - Герой Советского Союза, бывший командующий войсками Воронежского военного округа, пользовавшийся огромным авторитетом среди военного руководства и завоевавший большой авторитет среди своих слушателей. Это был человек широкого кругозора, высокого интеллекта, тонко видевший ситуацию в мире, в Вооруженных силах, место института в них. За глаза его называли по-доброму - Дед. Период, пока Институтом руководил Дед, был «золотым десятилетием» для ВИИЯ, снискавшего славу элитного заведения, куда молодежь стремилась попасть. Показатель этого один: когда я поступал в ВИИЯ в 1972 году, конкурс среди гражданских лиц составлял 20-25 человек на место, среди военнослужащих - 10. Ни до этого, ни после такого числа желающих поступить в ВИИЯ не наблюдалось. Меня лично А.М.Андреев принимал в институт на мандатной комиссии. Старый генерал всмотрелся в меня и спросил: «Ну что, учиться будем или в самоволку ходить?», - «Учиться, товарищ генерал», - ответил я ему. «Принят», - объявил он мне. И, надо сказать, я не обманул старого генерала и сделал так, как обещал.

В разные годы в институте работали такие светила мировой науки, как академик В.В.Виноградов, профессор Р.К.Миньяр-Белоручев и другие. Помимо подготовки военных специалистов в институте был создан мощный научно-исследовательский аппарат, готовивший ученых по различным гуманитарным специальностям. Здесь среди выпускников Военного института можно упомянуть академика Л.Л.Нелюбина, профессоров И.Д.Кленина, В.А.Курдюмова, В.Н.Шевчука, Н.В.Иванова, а также людей, известных в других областях, - В.А.Этуша, А.Н.Стругацкого, В.Овчинникова.

Виияковцы работали на самых высоких уровнях - первых лиц государства, не говоря уже о Министерстве обороны. Один из патриархов перевода М.Я.Цвиллинг, переводивший не одному руководителю СССР, так рассказывает о специфике этой работы: «Я много раз переводил для Брежнева и не могу сказать, что он сложен для перевода. К концу жизни Леонид Ильич уже с трудом разговаривал, его тексты были известны заранее и серьезно сокращались». Но сложнее всего было работать с Н.С.Хрущевым, поскольку тот обычно импровизировал: «Он любил вставлять разные народные выражения, иногда на украинском языке, иногда не совсем цензурные. И потом он никогда не придерживался текста, даже на съездах партии, которые проходили в Большом Кремлевском дворце, а затем во Дворце съездов». Михаил Яковлевич вспоминал, как однажды Хрущев должен был зачитывать такой доклад. «Доклад был заранее отработан, согласован и даже переведен. Это такая папка на сотни страниц. На ее чтение у меня ушел целый день. Хрущев поначалу читал, но вскоре ему это надоело. Никита Сергеевич и говорит: «Вот тут товарищи понаписали, что вы завтра это сами в газетах прочтете, а я так скажу...», а после сакраментальной фразы начинался свободный полет мысли»3.

Многие выпускники института получили генеральские звания. Наверное, не нужно говорить о том, какую роль они сыграли в информационном обеспечении госструктур, в разведке. Достаточно назвать имя выдающегося советского разведчика генерал-майора Ю.И.Дроздова, посвятившего 35 лет жизни службе в нелегальной разведке. Он был советским резидентом в США и Китае, а о своей жизни он рассказал в книге «Вымысел исключен. Записки нелегального генерала»4. Думаю, что людей, подобных Ю.И.Дроздову, немало. Возможно, что в будущем мы о них узнаем.

Преподаватели в институте всегда были высочайшего уровня. Первым моим учителем по арабскому языку был Анатолий Лаврентьевич Спиркин - человек строгий и педантичный, но именно такой, видимо, нам и нужен был для начала. Сейчас он - профессор, один из светил арабистики.

Военный перевод английского языка нам преподавал Георгий Александрович Судзиловский. Этот пожилой, внешне несобранный человек обладал поистине уникальными знаниями английского языка. Лишь позже я понял, откуда они происходили: он постоянно читал книги на английском языке. Г.А.Судзиловский составил не один толстый англо-русский военный словарь. Нашим увлечением было отыскать какое-то выражение в словаре позаковыристее, а потом спросить у него, как это будет по-английски. Он никогда не ошибался, похоже, что он вмещал знаний больше, нежели словарь Гальперина. Он также составлял и издавал в Воениздате знаменитые сборники анекдотов на английском языке «Юмор в военной форме» и всегда нам их рассказывал. К себе он велел обращаться не иначе как «товарищ военный инструктор».

Большое внимание уделялось изучению страны изучаемого языка - военному страноведению. И тут у нас были свои корифеи. Полковник Владимир Иванович Шванев - это человек, не только исколесивший арабский мир, встречавшийся с арабскими лидерами, но и живший в бедуинской палатке. Он учил нас этикету - как надо обращаться к королям, президентам, принцам, губернаторам, послам, говорил об удивительном старом городе песчаных небоскребов Шибам в Йеменской пустыне и о порядках в армиях арабских стран. Не раз и не два я видел, как этот суховатый полковник, переодевшись в гражданскую одежду, спешит в ЦК КПСС переводить лидерам арабских компартий типа Халеда Багдаша.

Заместитель начальника института по учебной и научной работе профессор, доктор наук генерал-майор Евгений Александрович Ножин стал автором, как сейчас говорят, советского бестселлера. Он написал книгу об ораторском искусстве, которая для меня стала настольной во время лекционной деятельности. Перечислить всех виияковских профессионалов своего дела в рамках статьи просто не представляется возможным.

А какие люди командовали нами! Начальник факультета генерал-майор танковых войск Константин Федорович Баско читал книги на языке в подлиннике, знал и помнил по фамилиям и именам сотни своих слушателей, обладал таким тонким чувством юмора, что его высказывания становились крылатыми, а потом годами виияковцы их цитировали. К.Ф.Баско, правда, любил выразиться нелитературно, но мало кто обижался на эту его привычку.

Наш начальник курса Николай Кузьмич Деревянко был сыном легендарного генерала Кузьмы Николаевича Деревянко, который в годы войны совершил много подвигов, выполняя особые задания командования, в том числе по выводу воинских частей из окружения. Руководство СССР доверило этому крупному военному дипломату от лица СССР подписать Акт о капитуляции Японии на борту линкора «Миссури». В том же году К.Н.Деревянко выполнил особо важное задание Сталина - побывал в уничтоженных американцами японских городах Хиросима и Нагасаки и сделал вождю обстоятельный доклад о характере разрушений в результате применения ядерного оружия. Тогда еще не знали глубоко, какой вред радиация может нанести человеку, но это задание подорвало здоровье К.Н.Деревянко, и он серьезно заболел. Последние годы жизни он был одним из руководителей в ГРУ ГШ. Однажды Николай Кузьмич попросил меня поехать на Новодевичье кладбище убрать могилу его отца. Поехали с ним, сделали что нужно. И там я увидел аллею. Это была целая вереница памятников молодым генерал-полковникам и генерал-лейтенантам, умершим уже после Сталина в середине 1950-х годов. Какая беда, какие раны - боевые или душевные - сломили этих 40-летних парней, недавних героев войны, сказать не могу.

Огромное внимание в институте уделялось языковой практике - будь то в стране или за ее пределами. Условно говоря, выпускник ВИИЯ должен быть готовым профессиональным переводчиком и специалистом своего дела. Это были самые первые и незабываемые моменты общения с носителями другой культуры, другого мировоззрения. И удивительно, что в процессе общения с ними находилось много общего. Практика давала широкие возможности узнать язык живьем, с его жаргонизмами, сленгом, диалектами, речевыми оборотами, познакомиться с пословицами и анекдотами, узнать манеры поведения, привычки и нравы носителей изучаемого языка. На старших курсах нас часто привлекали переводить, а также сопровождать приезжающие в столицу и СССР делегации. Одновременно мы овладевали навыками синхронного перевода.

Обязательным предметом была литература изучаемого языка - знакомство с прозой и поэзией, просмотр фильмов на языке, сюжеты и выражения из которых мы разучивали наизусть. В институте я приобрел еще две, оказавшиеся очень нужными для жизни специальности - машинопись, что впоследствии пригодилось в освоении компьютера, и вождение. В здании клуба ВИИЯ для тех курсантов, кто сидел на казарме, устраивались смотры самодеятельности и капустники, которые обычно завершались танцами. На танцы, где играл наш музыкально-инструментальный ансамбль «Спектр», приглашались девушки из ближайших московских вузов, многие из которых быстро становились нашими подругами по жизни.

Институт - в силу специфики его работы, подготовки кадров - пользовался огромным авторитетом не только с точки зрения профессиональной квалификации. Огромное число молодежи привлекал его либерализм, который нельзя было отделить от профессии военного переводчика, дипломата. Людей, которые там учились, называли слушателями (как в академиях), они жили только первые годы учебы в казарме, а затем москвичи возвращались жить в свои квартиры, получая очень солидные по тем временам деньги, в размере 95 рублей в месяц. Иногородние переселялись в институтскую гостиницу на Танковом проезде, которую неофициально именовали «Хилтон». Но и иногородние не обязательно должны были жить в «Хилтоне», а по желанию могли подыскать квартиру или комнату в Москве стоимостью 10-30 рублей в месяц.

Помню, мы, младшекурсники, шли строем на занятия, и в это время мимо нас через КПП гордо дефилировали старшекурсники - солидные, с боевыми и иностранными наградами на груди, с атташе-кейсами в руках и в очках в роговой оправе, и мы им по-хорошему завидовали. Многих из этих людей, знаю, останавливали в городе патрули и начинали выяснять, откуда у них боевые награды. Оказывалось: все правильно, и их отпускали. В спортзале ВИИЯ, кстати, стало практиковаться экзотическое по тем временам боевое искусство - каратэ.

А ведь многие погибли при выполнении боевых заданий еще во время учебы. Были две арабо-израильские войны - 1967 и 1973 годов - плюс войны в Африке, Юго-Восточной Азии, в которых виияковцам пришлось участвовать. На нашем курсе в бенгальской группе учился талантливый человек Володя Колибабчук, погибший при исполнении боевого задания - бортпереводчика. Светлая ему память.

С началом 1974 учебного года ВИИЯ переименовали в Военный институт МО, добавив юридический факультет и женское отделение. Последнее, говорят, лоббировал министр обороны маршал А.А.Гречко, который, кстати, дважды посещал ВИМО и выступал перед личным составом. К сожалению, именно либерализм, элитарность института вызвали недовольство и зависть неких высоких военных: было решено переименовать обучающихся в институте из «слушателей» в «курсанты», а затем последовала попытка посадить всех на пять лет казармы. Помню, как нас это лихорадило, из-за таких инициатив многие думали, не уйти ли из института вовсе. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: чинуши так и не решили этот вопрос, отчасти из-за финансовых, отчасти из-за материально-инфраструктурных соображений - не смогли построить нужную казарму, не нашли денег на содержание людей. Ведь известно, что держать человека на казарме при полном пансионе обходится дороже, нежели отпустить его на вольные хлеба.

Постепенно отцы-командиры стали подменяться солдафонами, которые не понимали и не уважали дух заведения. Про них и анекдоты стали складывать соответствующие. Взять хотя бы необразованного коменданта института, к которому очень скоро прилипло прозвище Кирпич. Однажды на КПП Кирпич переписывал опаздывающих в блокнот: «Ваши фамилии, товарищи курсанты». «Каменев», - отчеканил первый. «Зиновьев», - назвался второй. «Троцкий», - поддержал игру третий, а четвертый вообще изощрился: «Курсант Че Гевара». Комендант пошел докладывать генералу об опоздавших: «Вот только последнюю фамилию я никак не разберу, какой-то Че-Ге…» Генерал побагровел и сказал коменданту: «Придешь лично ко мне сдавать курс по истории КПСС!»

С 1980 года институт стал именоваться Военным Краснознаменным институтом МО СССР. Так, орденом оценили его заслуги. С 20 июля 1994 года он был преобразован в Военный университет МО РФ. Понятно, что со временем менялись потребности в специалистах, но, думается, далеко не всегда бесспорным было это реформаторство. ВИИЯ слился с бывшей Военно-политической академией им. В.И.Ленина (Гуманитарной академией ВС РФ), Военной академией экономики, финансов и права ВС РФ. Сообщалось, что впервые в одном учебном заведении соединились экономическое, гуманитарное, юридическое и филологическое направления подготовки офицерских кадров. ВИИЯ ужался до факультета иностранных языков5. С 2009 года университет получил официальное название - Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Военный университет».

Вроде бы ВИИЯ затерялся среди факультетов в Военном университете, но это не так. Остались люди, пронизанные духом заведения, спаянные традициями. И именно ВИИЯ стал одним из стержней новой структуры. От него остался комплекс зданий на Волочаевской улице, сложилось и боевое товарищество в виде Клуба ВИИЯКА под руководством А.Н.Назаревского (В-73). Клуб объединил людей разных выпусков, кому дорого учебное заведение, и проводит мероприятия общественного, политического и образовательно-познавательного характера, организует встречи выпускников, знакомит членов клуба с достижениями своих коллег. Это очень важно.

Перечислить всех выдающихся языковедов и страноведов, разведчиков, политиков, дипломатов, ученых, окончивших институт, рамки статьи не позволяют. До сих пор 30 тыс. выпускников Военного университета несут службу и работают во всех видах Вооруженных сил, в ГРУ ГШ, ФСБ, СВР, ФСО, ФПС, системе Главной военной прокуратуры, Государственной Думе и Совете Федерации, МИД и других профильных министерствах и ведомствах России. Среди окончивших ВУ почти две сотни Героев Советского Союза и около десятка - Российской Федерации. Многие курсанты и слушатели продолжали принимать участие в различных войнах, вооруженных конфликтах и военных противостояниях. ВУМО является единственным вузом в мире, чьи воспитанники принимали участие в боевых действиях еще в процессе учебы. Традиции старшего поколения продолжаются. И делом и словом, что немаловажно. Главный печатный орган МО, газету «Красная звезда», возглавляет доктор философии Николай Ефимов. Назову и ряд талантливых журналистов-международников - Владимира Кузаря, Равиля Мустафина, Вадима Маркушина, Александра Нагорного.

В заключение хотелось бы обратить внимание на следующее. В настоящее время Россию связывают отношения военно-технического сотрудничества более чем с 40 странами мира. Объем портфеля военных заказов достиг 15 млрд. долларов. Развиваются и иные формы взаимодействия нашей страны с армиями других государств, включая страны НАТО, развивающиеся государства. Специалисты языкового профиля в условиях глобализации просто необходимы, более того, они должны отвечать современным требованиям. Сошлюсь на мнение Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ С.И.Илларионова (В-52): «Славный путь, пройденный Военным институтом, превратил его в фундамент работы по подготовке военных специалистов и научных работников, отвечающих новым требованиям современного мироустройства. Задача может состоять не в том, чтобы ликвидировать созданную для этого базу, а трансформировать ее основу для подготовки военных специалистов, отвечающих новым требованиям. Если говорить кратко, то диапазон их профессиональной подготовки следует расширить, приблизить к условиям информационных войн, составляющих основу современных глобальных противоборств. Подготовка соответствующих специалистов требует изучения проблематики, выходящей за пределы страноведческих и региональных проблем. Необходимо преодолеть лингвистическую зашоренность учебного процесса и наполнить его проблематикой военно-политического и военно-экономического характера. Кстати, уже в 1950-х годах об этом немало говорилось. Жизнь подтвердила правоту тех, кто возражал против ограничения подготовки будущих военных специалистов в сфере теоретической лингвистики. Выпускники военного вуза должны быть в первую очередь активными бойцами информационной войны как основного противоборства нашего времени».

Очевидно, что вуз такого профиля должен быть. Смотрю в Интернете и нахожу ВИИЯ, но Казахстана, ВИИЯ, но Вооруженных сил США. Думается, что в Вашингтоне не просто так подхватили нашу идею и сформировали такое заведение. Слишком долго там верили, что весь мир должен говорить на их языке, теперь американцы решили повернуться к миру лицом. И изучают там, кстати, языки стран СНГ, народов России, включая чеченский. В этой связи не могу не поддержать инициативу клуба ВИ о возвращении в юбилейный год факультету иностранных языков и зарубежной военной информации Военного университета Министерства обороны РФ имени «Военный институт иностранных языков Военного университета МО РФ».

 

 

1Игнатьев А.А. 50 лет в строю. М.: Воениздат, 1986. 762 с.

2http://ru.wikipedia.org/wiki/Биязи

3ПереВести. Январь-февраль, 2007.

4Дроздов Ю.И. Вымысел исключен. Записки нелегального генерала. М.: Артстиль, 2005.

5http://ru.wikipedia.org/wiki/ВИИЯ