РЕДКО какая международная встреча в верхах вызывала столь пристальное внимание средств массовой информации, как прошедший 17-18 мая в окрестностях Самары саммит России и Европейского союза. Это видно хотя бы из того, что освещать эту встречу приехали полтысячи журналистов со всех континентов и стран, от Америки до Австралии, от Катара до Японии и Китая. Более мощный десант международных и российских журналистов высаживался у нас только летом прошлого года на саммите "G-8" в Санкт-Петербурге. Ажиотаж внимания к встрече был вызван тем, что еще за неделю до начала ее работы средства массовой информации России и Запада объявили его "провальным" и даже высказывали мнение, что проводить его и вовсе не стоит. Накануне саммита комиссар ЕС по торговле Петер Мендельсон выступил даже с заявлением о том, что "уровень непонимания и недоверия" между ЕС и Россией сегодня стал едва ли не самым высоким со времени окончания холодной войны.

Устроители саммита оценили это обстоятельство и изменили формат встречи. Обычно в таких случаях пресс-конференция для журналистов проводится после окончания работы саммита. На этот раз руководители ЕС и России отступили от обычного распорядка. В течение двух с половиной часов они обсудили самые острые проблемы двусторонних отношений и тут же вышли к прессе. А все остальные острые международные проблемы (Иран, Косово и т.д.) участники саммита обсудили уже после встречи с прессой.

Пишущая и снимающая братия не пощадила Ангелу Меркель, которая как глава правительства Германии в текущие полгода председательствует в Евросоюзе, португальца Ж.М.Баррозу, председателя Еврокомиссии (высшего исполнительного органа ЕС) и Президента России Владимира Путина. Вопросы, один острее другого, посыпались градом.

Не зашли ли отношения России и Евросоюза в тупик? Не собирается ли Европа отказаться от российского газа, а Россия - от европейской валюты? В особенности досталось российскому президенту: чем ему мешают марши так называемой "Другой России"? Считает ли он себя "демократом чистой воды"? Последний вопрос, из уст немецкого журналиста, был сформулирован с явным ехидством: два года назад бывший канцлер ФРГ Герхард Шрёдер публично назвал Путина "демократом чистой воды".

Названная выше тройка лидеров перед агрессивно настроенной аудиторией не спасовала, хотя иногда нервы у них не выдерживали. Так, полуутверждение западных журналистов о тупике взаимоотношений между 27 членами ЕС и Россией сильно взволновало А.Меркель: это был увесистый камень в ее личный огород. Дело в том, что, заступая в январе на полугодовое председательство в ЕС, она твердо пообещала резко улучшить сотрудничество с Россией, однако итогом ее правления оказалась катастрофа с разработкой стратегического Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, действие которого заканчивается в текущем году.

Задетая за живое, канцлер ФРГ ответила довольно резко, в несвойственной ей манере: "Я не согласна с вами… О тупике вообще не может быть никакой речи… Мы уже полностью находимся в состоянии стратегического партнерства. Развиваем его дальше".

Испуг Ангелы Меркель понять можно. Евросоюз сегодня импортирует 73% нефти и 44% природного газа от спроса. А в 2030 году, по экспертным оценкам, нефти будет экспортироваться до 92%, а газа - до 81%. Чистый импорт газа в страны ЕС должен возрасти со 180 млрд. куб. м в 2006 году до 650(!) млрд. куб. м в 2030 году. Доля России, самого крупного поставщика газа на мировой рынок (151 млрд. куб. м в год), в общем потреблении нефти Евросоюзом сегодня составляет 20%, а газа - 25%. Следующие за Россией Канада, Норвегия и Алжир экспортируют 104, 79 и 65 млрд. куб. м газа соответственно. На этом фоне трудно себе представить, чтобы ЕС отказался от стратегического сотрудничества с Россией.

Ангела Меркель пошла даже на то, что от нее вообще трудно было ожидать: публично признала правоту Президента России в том, что в обострении взаимоотношений между Россией и ЕС значительную долю ответственности несет Евросоюз. "Есть области (во взаимоотношениях), в которых сейчас сложно, - констатировала канцлер ФРГ. - Дело сейчас за нами. Я могу говорить за Европейский союз: у нас есть желание преодолеть все эти препятствия. Мы сами знаем, что у нас в Европейском союзе были проблемы. Но мы продвигаемся вперед. Я считаю эти препятствия преодолимыми".

Все присутствующие понимали, что речь идет о так называемом "польском вопросе", а точнее - о мясе, поступающем в Россию с территории Польши. Позиция Польши была действительно одним из центральных вопросов саммита. Россия, как известно, вот уже полтора года отказывается принимать идущую через территорию Польши буйволятину и прочее некачественное мясо из азиатских стран, которое не подвергается проверке национального польского санитарного контроля и на сегодняшний день в огромных количествах скопилось на польской границе, ожидая своего часа. Варшава в ответ на это эмбарго наложила вето на разработку Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией на предстоящие десять лет, а с 16 мая этого года и вообще прекратила всякие официальные контакты с Россией.

Поскольку в Евросоюзе господствует так называемый "принцип солидарности", в силу которого решения могут приниматься только единогласно, польский демарш привел к кризису во взаимоотношениях ЕС и России в целом. Сокращение объемов товарооборота с Польшей на Россию влияет мало. Объем сельхозимпорта из Польши в Россию составляет около 370 млн. евро в год, в том числе мяса - около 35 млн. евро. Доля всех польских товаров в российском импорте и экспорте составляет всего 3%. Из них доля продовольствия - чуть больше 2%. Среди наших европейских торговых партнеров Польша находится на 14-м месте, а среди всех других - на 36-м.

Но вопрос оказался непростым. Еще в декабре прошлого года А.Меркель заявляла, что проблема польского мяса - это сугубо двусторонние отношения России и Польши. Но на Самарском саммите вдруг круто "развернулась": "Вопрос об экспорте польского мяса и вопрос о защите потребителя - это вопрос Европейского союза", - заявила она. Чтобы понять причины такой резкой смены позиций, нужно немного отойти от Самарского саммита.

В январе 2007 года, когда к Германии перешло председательствование в ЕС, канцлер ФРГ выступила с широковещательной программной речью в Европарламенте. В этой речи канцлер ФРГ обрисовала ситуацию, из чего следовало, что ЕС находится в состоянии глубокого кризиса, преодолеть который можно только в том случае, если удастся преодолеть конституционный тупик ЕС и резко улучшить отношения с Россией. В противном случае в 2009 году Европу ожидает "неминуемый исторический крах".

Но задачи она перед собой поставила явно неподъемные. К началу 2007 года только 12 стран ратифицировали текст общеевропейской Конституции. Однако из этих 12 неожиданно выбыла Словакия. Парламент этой страны Конституцию ратифицировал, а Конституционный суд ратификацию аннулировал. 55 и 66% населения Франции и Нидерландов общеевропейскую Конституцию отвергли. Правительства Великобритании, Ирландии и Дании вообще не стали ставить этот вопрос на голосование.

Евросоюз разваливается на глазах. Когда 16 мая этого года новый Президент Франции Н.Саркази сразу после инаугурации совершил скоропалительный визит в Берлин, то в ответ на заявление А.Меркель, что Евросоюз стоит на пороге кризиса, он безапелляционно заявил: "Не на пороге кризиса - Евросоюз находится в состоянии паралича".

И это действительно так. 26 марта 2007 года ЕС отмечал свой 50-летний юбилей. Предполагалось, что на празднование этой даты в Берлин съедутся главы 27 государств и правительств. Не приехал никто. Торжественную декларацию Германии пришлось писать в одиночку, а подписывать ее пришлось только самой Ангеле Меркель, председателю Еврокомиссии Ж.М.Баррозу и председателю Европарламента Хансу Поттерингу.

В конце июня Германия сдаст в Евросоюзе председательские полномочия Португалии, не выполнив ни одной заявленной канцлером ФРГ в январе задачи. Таким образом, изменение поведения канцлера ФРГ по так называемому "польскому вопросу" объясняется "состоянием паралича" самого ЕС, а отнюдь не поведением руководства России, как об этом настойчиво пишет западная пресса.

Зарубежная пресса, да и большая часть российской, оценивая итоги Самарского саммита, пестрит заголовками о провале встречи. Это сильная передержка. На самом деле не решен только один вопрос - из-за польского вето не начата работа над Соглашением о партнерстве и сотрудничестве. Вопрос важный, но не решающий. Отсутствие этого документа не отменяет ни одного действующего торгового соглашения и совсем не мешает заключать другие, на перспективу. Не помешало же, например, это обстоятельство канцлеру ФРГ выдвинуть инициативное предложение о создании специального института по развитию сотрудничества в инвестиционной сфере. Как сказала А.Меркель: "Мы договорились об одной вещи, которую я считаю очень важной в связи с законом об инвестициях в стратегических секторах". Этот закон будет обсуждаться в Государственной Думе и в институтах Евросоюза.

В остальном же, как совершенно верно подчеркнул Владимир Путин, впервые в истории взаимоотношений России и ЕС это был "равноправный диалог". И вот это и есть главный итог Самарского саммита. Однако, оценивая его итоги, нельзя не сказать о том, что встреча лидеров, проходившая в 200 километрах от Самары, в санатории "Волжский утес", в сильной степени испытывала на себе влияние общего кризиса взаимоотношений между Россией и Западом.

Причины этого кризиса Запад склонен усматривать в том, что Россия, как пишет эксперт Германского совета по внешней политике Александр Рар, в последние два года якобы "выходит из многих договоров, не подписывает Энергетическую хартию", а российские власти, как утверждает пресса западных стран, в своей внутренней политике якобы отходят от общепринятых норм демократической жизни и не уважают права и свободы населения, ограничивают деятельность на российском политическом поле финансируемых из-за рубежа так называемых неправительственных организаций.

Какие бы эффектные слова в защиту демократии ни произносили политики из ЕС и США, сколь бы настойчиво ни писала западная пресса и часть российской о том, что с польским мясом давно уже все в порядке и Москва просто капризничает, причины кризиса во взаимоотношениях России и ЕС совсем в другом. Для Польши - и не только для нее - вопрос о мясе всего лишь предлог для совсем другой игры.

О подлинной причине кризиса в последнее время стали проговариваться и сами западные специалисты. Так, накануне саммита, 16 мая 2007 года, Александр Рар признал: "Проблема польского мяса, которая стоит на первом плане в переговорах между ЕС и Россией, на самом деле является предлогом для совсем других игр, которые происходят за кулисами". В чем заключается эта "закулиса", Рар предпочел не расшифровывать. Складывается впечатление, что на самом-то деле Запад проверяет Россию на прочность как государство с самостоятельной суверенной внутренней и внешней политикой.

Под завесой слов о якобы заботе о коренных интересах россиян Запад (США и ЕС), похоже, поставил себе целью вернуть Россию в эпоху 1990-х годов, когда ее, России, внутренняя и внешняя политика формировалась под решающим воздействием западных политических и государственных структур. Ведь неслучайно, что особенно острым атакам Запад стал подвергать Россию после мюнхенской речи Владимира Путина 10 февраля. В этой речи были поставлены все точки над "i" откровенно и в высшей степени интеллигентно. Сейчас во взаимоотношениях России с Западом, судя по всему, наступает решающий момент.

Если российское руководство до марта 2008 года, до президентских выборов, не отступит от заявленных Владимиром Путиным позиций во внутренней и внешней политике в Мюнхене 10 февраля и Послании Федеральному Собранию 26 апреля 2007 года, тогда уже в скором времени в конфигурации международных отношений может сложиться совсем новая модель, отличная от сегодняшней. Тогда эпоха модели взаимоотношений Россия - Запад 1990-х годов окончательно уйдет в прошлое и останется только историческим эпизодом в этом плане. Наступит эпоха равных партнерских отношений.

Если же руководство России сломается и отступит перед давлением со стороны Запада, то в этом случае все вернется к модели 1990-х годов. Не надо быть глубоким провидцем, чтобы прийти к выводу, что Россия в этом случае уйдет в себя и к себе, как после Крымской войны 1853-1856 годов, и у нас наступит длительный период накапливания сил. И тогда в конфигурации взаимоотношений Россия - Запад все начнется сначала. По моей оценке, на это накопление сил будут затрачены следующие полтора-два десятка лет.

Но если российское руководство не отступит, не уступит давлению, тогда складывающаяся сейчас по инициативе Москвы новая (по сравнению с 1990-ми годами) модель взаимоотношений России с Западом (равные партнеры) придет на смену сегодняшней уже через два-три года. Но это будет с неизбежностью означать конец Pax Americana.

Но далеко не все в этой непростой ситуации выглядит безнадежно. И помог здесь как раз Самарский саммит. Трудно сказать, чтó в решающей степени повлияло на российского президента, но после саммита (и даже во время его работы) произошли хотя небольшие, но все же сдвиги в его позиции. Путин, похоже, всерьез раздосадован ретивостью российских правоохранительных органов, задержавших Каспарова в московском аэропорту. Упреки западных и российских либералов, высказанные ему лично по этому поводу, выглядели правомерными. Он, похоже, это понимал, и его фраза на саммите: "будем работать с правоохранительными органами" - выглядит как завуалированное извинение за их неуемную ретивость.

По-видимому, сказалась здесь и критическая позиция, занятая западной и российской прессой. Наиболее взвешенной мне видится позиция последней, которая советует президенту не идти на немедленную капитуляцию в отношении польского ультиматума, но и не ввязываться в кухонную склоку по принципу: "а сама ты какая?"

Уже на другой день после окончания работы саммита, в понедельник, 21 мая, президент поручил министру Алексею Гордееву "разрулить" ситуацию с польским мясом, но не с Польшей, а с ЕС, и что примечательно - на партнерской, то есть равноправной, основе. Неслучайно и то, что Государственная Дума уже во вторник, 22 мая, приняла решение поставить на ратификацию Соглашение с НАТО о статусе натовских и российских вооруженных сил во время проведения совместных маневров на чужой территории. Соглашение "зависло" в Госдуме еще с 2006 года. Похоже, принято решение взаимно ослабить градус полемики между Россией и Западом. Так что Самарский саммит в целом оказался очень полезным мероприятием.