НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ происходит переосмысление основных принципов экономического анализа, совершенствуется старый и разрабатывается новый исследовательский инструментарий, имеют место тенденции к дифференциации и специализации экономической науки, а также усложнению и фрагментации экономического знания. Философией экономики ведется фундаментальная разработка вопросов логики и методологии научного познания, постулируются основы организации научного познания глобальных мирохозяйственных систем, создается соответствующая методологическая база для решения нелинейных экономических задач. Тем не менее проводимые исследования не могут большей частью предложить конкретные средства для развития узкопрофессиональных дисциплин, вследствие чего в границах каждой науки, в том числе и экономической, развиваются особые теоретико-методологические направления исследований, осуществляющие внутринаучный синтез специальных знаний и осмысливающие междисциплинарное взаимодействие. Открывающееся в связи с этим новое предметное поле позволяет коренным образом пересмотреть содержание целого ряда теорий, до сих пор считавшихся вполне устоявшимися.

В настоящее время отмечается большой интерес к научному или, по крайней мере, систематическому осмыслению проблем, которые раньше относились исключительно к компетенции практиков. Сказанное в полной мере касается теории оптимальных валютных зон (ТОВЗ) - наиболее сложной теории, лежащей в основе монетаризма-глобализма. Несмотря на наличие обширного перечня специальных трудов, в которых достаточно подробно и детально рассматриваются вопросы оптимального валютного пространства (в работе предпринята попытка систематизации таких источников), в настоящее время ощущается острый недостаток в разработках по ТОВЗ, учитывающих межгосударственную экономическую асимметричность и асимметричность зависимости государств, желающих образовать единое валютное пространство.

Изучение современной методологической проблематики весьма актуально в контексте развития экономической теории и формирования в ней нового самостоятельного раздела мегаэкономики, посвященного мирохозяйственным проблемам, а также его отграничения от отраслевых экономических дисциплин. В результате длительного периода экономико-методологических исследований в рамках современной науки эта область знания выделилась в особую подотрасль - науку о методе, при этом концепция методологических принципов сама может рассматриваться как исследовательская программа в методологии экономической науки. Тем не менее это отнюдь не означает, что полностью исчерпали себя методологические основы анализа экономических процессов, их обобщения, классификации и синтеза.

Параллельно с развитием общей экономической интеграции происходит усложнение форм и методов валютно-финансовой интеграции. Переход к единым деньгам перестал быть самоцелью, на первый план вышла политика межгосударственной экономической конвергенции. Для того чтобы исследовать возможность применения механизмов единой валюты, следует обратиться к понятию "оптимальной валютной зоны", создание которой предполагает в числе прочего соблюдение ряда основополагающих конвергенциональных принципов. В этом случае можно будет говорить о реализации согласованной денежно-кредитной политики и адекватной реакции всех регионов зоны на одинаковое внешнее экономическое воздействие. Именно поэтому внимание ученых и практиков сконцентрировалось на разработке методологии регулирования и управления параметрами экономической конвергенции, что нашло отражение в ряде работ и основополагающих документов, закрепляющих конкретные цифры и сроки экономической сходимости.

Одновременно французская экономическая школа (Ф.Перру, Ж.Денизе) указала несоответствие классических теорий, моделей экономического развития и детерминированных ими критериев реально складывающейся ситуации в международных отношениях. Различия в поведении экономических агентов (а как следствие, и различия в общей реакции экономики на какие-либо воздействия), различия во влиянии, которое разные страны могут оказывать на международный обмен, сопровождаются явлениями структурного превосходства, которые проистекают из асимметричных действий, совершаемых одними странами по отношению к другим странам. В связи с этим, экономическая мысль сосредоточила внимание на вопросах определения номинальных и реальных условий и сроков экономической сходимости. Синтез теории оптимальных валютных зон и теории международных несоответствий и асимметрий создали предпосылки для выработки действенных механизмов по формированию валютных союзов (объединений) в системе асимметричных экономик.

При наличии единой валюты страны проводят единую денежную и экономическую политику, и наоборот, государства не могут иметь единую валюту до тех пор, пока они различаются по своим политико-экономическим интересам (введение единой валюты имеет смысл только при однонаправленности интересов). Однако история знает примеры, когда при разработке общесоюзной денежно-кредитной политики принимались во внимание интересы большинства членов объединения. Конечно же, речь идет об Экономическом и валютном союзе в Европе (ЭВС). И действительно, европейские государства никогда не отказывались и сегодня не отказываются от национальной денежно-кредитной политики, реализуя общие цели и задачи в рамках общего союза. Так, например, идея создания Европейского центрального банка принадлежит тем силам в интеграционной группировке, которые стремились уменьшить влияние Германского Бундесбанка на валютную политику в Сообществе. Однако разработка идеи, а также планы единой европейской валюты проводились с учетом интересов Бундесбанка, поскольку это входило в условия вступления Германии в ЭВС.

Некоторые исследователи утверждают, что в то время как преимущества единой денежной системы (или валютного союза в узком смысле, с жестко скоординированной денежно-финансовой политикой и зафиксированными без права пересмотра обменными курсами) проявляются на микроэкономическом уровне, автономная денежная система связана с макроэкономическими преимуществами. Экономика государства, ориентированная на интеграцию, получает преимущества на микроуровне за счет экономии на неэффективных затратах времени, транзакционных и других издержках. Выигрыш, создаваемый и присваиваемый на микроуровне, изменяет всю систему оптимизируемых переменных, или целевую функцию экономической политики. Новые переменные - это не "монолитные" величины, подобные переменным денежной политики, а величины агрегированные, родственные по своей природе таким категориям, как национальный доход, выпуск продукции, ВНП. В этих условиях денежно-кредитная политика и параметры финансовой системы, хотя и могут в ряде случаев быть близкими к оптимальным, однако - что важнее - получают принципиально подчиненный статус. Валютный блок макроэкономической политики теряет системообразующую функцию, вопрос о его приоритетности снимается с повестки дня, хотя локальная значимость инструментов денежно-кредитной политики и иных инструментов регулирования общего экономического равновесия может даже возрастать.

Помимо этого, возникает проблема "разновекторных стимулов". Если стимулы валютной (денежно-кредитной) интеграции в своем генезисе относятся к микроэкономическому уровню, то, следовательно, они не могут быть адекватно переложены на макроуровень, на уровень принятия решений, определяющих экономическую политику. Таким образом, решение о валютной интеграции вырабатывается в макроэкономической ситуации, качественно отличающейся от той, в которой проявляются последствия этого решения. "В целом, уменьшив неопределенность на микроэкономическом уровне, общество сталкивается с существенно возросшей неопределенностью на макроэкономическом уровне, а сама конструкция высоко скоординированной финансовой и денежной политики не только не получает завершения в институциональной и иной "окончательной" форме, но и вообще, скорее всего, взрывается изнутри, как только асимметричный шок заставит динамику финансовых параметров экономики данной страны отклониться от общей траектории интегрированного пространства".

Рассмотрим ЭВС в его генезисе и постараемся выявить проблемы, с которыми может столкнуться ряд государств СНГ, в частности, государства Центральной Евразии при формировании валютно-экономического союза асимметричных и не полностью сходящихся экономик. Во-первых, это проблемы, связанные с постановкой целей, задач, определением методов объединения, с подсчетом затрат и экономического эффекта от объединения. Во-вторых, нужно решить вопрос: следует ли сосредоточить исследовательские и политические усилия на заключении новых соглашений институционального характера? В-третьих, необходимо установить специфику национальных республиканских денежно-кредитных систем, требующих особого внимания в контексте развития интеграционных процессов.

Как известно, договор 1957 года о создании Общего рынка не предусматривал мер по валютной унификации, и лишь американский и японский экономический вызов Европе в 1970-х годах подтолкнул Сообщество к соответствующим шагам. Именно германские экономические круги внесли наибольший вклад в разработку трехступенчатого плана ("плана Вернера") создания в рамках ЕС экономического и валютного союза (1971 г.), весьма близкого по своей направленности к нынешним интеграционным проектам. (Как известно, кризис 1974 г. заставил западноевропейскую "девятку" на время отложить свои планы, но инициатива по созданию ЭВС в 1979 г. получила свое дальнейшее развитие.)

Созданию Экономического и валютного союза предшествовали дискуссии о Едином центральном банке, единой валюте Сообщества и путях движения к валютному союзу. Все эти вопросы, которые касаются субъекта валютного регулирования - органа, разрабатывающего и реализующего общую денежно-кредитную политику, объекта регулирования - единой валюты, продолжительности перехода к единой валюте и единой валютной (денежно-кредитной) политике и его этапов, определили траекторию движения от координации усилий к реализации единой валютной политики, являющейся составной частью денежно-кредитной политики.

Экономическая дезорганизация постсоветского пространства объясняется тем, что новые независимые государства исходят в своих действиях из только им известных приоритетов. В то же время, несмотря на уже долгий период определенной политической разобщенности, экономическая взаимозависимость между многими республиками бывшего СССР остается настолько тесной, что вычленить торговое, валютное, финансовое и иные виды взаимодействия между ними из более широкого контекста не представляется возможным. В числе факторов, препятствующих полноценному экономическому сотрудничеству, как правило, называются дифференциация уровней развития стран и сохранение экономической гегемонии России, что де-факто делает невозможной координацию действий между соответствующими ветвями "экономической власти". В последнем случае автономия "властей" незаслуженно сводится лишь к рассмотрению вопросов наличия (отсутствия) у них выбора между альтернативными инструментами реализации экономической политики, а также анализу эффективности и сравнительных издержек использования этих инструментов. Предполагается, таким образом, что цели экономической политики формулируются исключительно самостоятельно.

Однако в ситуации, когда перед государствами встают задачи эффективного вхождения в мировые интеграционные процессы, в эпоху, когда сама интеграция стала саморазвивающимся и самоподдерживающимся процессом, крайне важно правильно применять механизмы и инструменты, которые обеспечат государствам максимальные внешние преимущества при минимальных внутренних потерях - опора на возникающую принципиально новую мировую экономическую архитектуру становится просто необходимой.

Тем не менее отечественная экономическая наука, придерживающаяся устоявшейся западноевропейской парадигмы, сегодня не предлагает кардинально новых, собственных разработок, что может быть связано с недостаточным осознанием потребности в комплексном исследовании проблем интегрирующегося пространства. Почти все существующие ныне прогнозы развития стран с трансформационной экономикой не предусматривают дальнейшего спада производства. Они исходят из предположения о последовательности экономического развития вследствие воздействия экономических факторов. В то же время нельзя полностью исключить вероятность неблагоприятного развития событий, несмотря на то что в большей части государств бывшего восточного блока действительно наблюдается рост производства.

Основные доводы сторонников монетарной интеграции стран постсоветского пространства сводятся к ликвидации трансакционных издержек во взаимной торговле и приданию нового импульса экономическому росту, когда на самом деле основной причиной объединения монетарных систем государств является не устранение трансакционных издержек и не стремление расширить торговое сотрудничество, а стремление за счет введения единой валюты синхронизировать межгосударственное развитие и придать новый импульс "общей" интеграции. Административно фиксированный курс подчиняет себе прочие инструменты конвергенции и не позволяет развиться действительно рыночным механизмам сходимости национальных валютных систем - такая политика приводит к номинальной конвергенции, тогда как реальная конвергенция остается либо нулевой, либо становится отрицательной.

Если какая-либо страна в прошлом считала для себя трудным или вообще невозможным проведение стабильной денежно-кредитной и финансово-бюджетной политики, то при вхождении в валютный союз с другим государством (государствами) у нее появляется возможность перенять стабильность у тех стран, которые ее уже достигли. Однако это, как раз, и является причиной того, что в странах, которые собираются вступать в валютный союз, появляются противники вступления. Основной их довод заключается в том, что страна, становясь членом валютного союза, теряет возможность проводить пусть и не лучшую, но собственную денежно-кредитную политику. Следует с ними согласиться, так как при разном развитии экономик стран - членов объединения может произойти навязывание денежно-кредитной политики "большого" государства "малому".

Открытыми остаются также вопросы: почему государства, уже достигшие макроэкономической стабильности, желают вступить в такой союз (другими словами, эти страны должны иметь дополнительные экономические и/или политические стимулы для вступления, и если же все-таки принимается решение об образовании валютного союза (объединения)? Почему в валютный союз принимаются экономически слабые страны?

Еще в 1960-х годах прошлого столетия Р.Манделл говорил о том, "что в реальном мире валюты являются выражением национального суверенитета, а потому валютная реорганизация может быть оправдана, если сопровождается глубокими политическими изменениями. Таким образом, теория оптимальных валютных зон может применяться к странам, чья политическая организация подвержена "текучести". Нельзя исключать и того, что процесс отладки единого валютно-кредитного механизма может затянуться из-за разногласий именно в политической сфере. Известно, что уже на этапах "подтягивания" национальных экономик к "критериям соответствия" страны сталкиваются с серьезными противоречиями по ключевым экономическим вопросам - бюджетному дефициту, процентным ставкам и т.д. В этой связи выглядит весьма неопределенной перспектива, насколько согласованными будут их действия в условиях, когда все основные рычаги национальной денежно-кредитной политики будут делегированы в центральные органы союза.

Создание валютного союза не является для стран-участниц ни одномоментным решением, ни, тем более, скорым процессом. Переход к высшей стадии интеграционного объединения - валютному союзу - происходит ступенчато, причем завершение каждого предшествующего и начало каждого последующего этапа связывается с выполнением тем или иным потенциальным членом будущего союза определенных критериев межгосударственной экономической конвергенции. В то же время история образования и функционирования валютных союзов свидетельствует о том, что их формирование не требует обязательного поэтапного подхода (колониальные валютные союзы). И действительно, ни теория оптимальной валютной зоны, ни литература об оптимальном валютном пространстве ничего не говорят о необходимости соответствия стран условным критериям конвергенции (что практикуется, например, в ЭВС). Представляется, что поэтапный переход к формированию валютного объединения - шанс убедиться в его жизнеспособности. Таким образом, критерии конвергенции для предполагаемых членов союза разрабатываются с целью заставить их реализовывать согласованные принципы денежно-кредитной, научной, промышленной политики. Предполагается, что необходимость соответствия критериям конвергенции изменит поведение потенциальных членов союза "в лучшую сторону" и, таким образом, будет способствовать устойчивости этого союза в будущем. Тогда возникает вопрос: смогут ли предлагаемые критерии конвергенции гарантировать, что объединение будет иметь необходимую дисциплину - денежную и бюджетную?

Обратимся к опыту стран, создававших в прошлом или создающих сейчас валютные союзы. Рассмотрим те предварительные экономические условия, которые считаются необходимыми для участия в заключительной фазе создания экономического и валютного союза (критерии конвергенции).

Экономический и валютный союз в Европе удовлетворяет таким критериям:

- стабильность цен (в государстве - члене Союза должен быть достигнут определенный уровень стабильности цен); в последнем году перед переходом к заключительной фазе средний уровень инфляции не должен превышать более чем на 1,5% соответствующий уровень, имеющийся в трех государствах - членах Союза с наилучшими результатами в области стабильности цен;

- финансовая политика (государственный дефицит не превышает 3% валового внутреннего продукта или государственный долг составляет менее 60% ВВП);

- уровни валютного курса (государство должно иметь диапазон колебаний, предусмотренный механизмом валютных курсов ЭВС и при этом в течение, по крайней мере, двух лет не иметь серьезного дисбаланса, кроме того, оно не может девальвировать свою валюту по отношению к валюте другого государства - члена Союза в течение этого времени);

- процентные ставки (в последний год средняя номинальная процентная ставка не должна более чем на 2% превышать процентную ставку трех государств - членов Союза, имеющих наилучшие показатели в данной области).

Критерии Карибского сообщества: валютная политика - обеспечение покрытия трехмесячного импорта резервами иностранной валюты в течение, как минимум, 12 месяцев; обеспечение стабильного обменного курса по отношению к американскому доллару в течение 36 месяцев. Запасы иностранной валюты и фиксированный обменный курс должны свидетельствовать о том, что участники будущего союза испытывают определенное сближение их денежно-кредитных позиций. Однако существуют сомнения, будет ли рекомендуемый уровень запасов инвалюты, наблюдаемый в течение одного года, достаточным для поддержания устойчивого обменного курса на протяжении нескольких лет. Финансовая политика: обеспечение нормы обслуживания внешнего долга, не превышающей 15% стоимости экспорта*(* Коэффициент обслуживания долга (отношение годовых платежей к экспорту страны) стран должен способствовать снижению внешнего долга государств - будущих участников объединения до приемлемого уровня. Но данный показатель не относится к группе показателей, объективно характеризующих уровень отношений государства с внешним миром. И действительно, страна может иметь устойчивый низкий коэффициент обслуживания долга сегодня и нестабильно-высокий в будущем, когда валютный союз будет образован и она будет его полноправным членом. Именно в связи с этим ЭВС уточнил требования к странам - потенциальным членам Союза и ввел коэффициент, характеризующий отношение дефицита государственного бюджета к внешнему долгу, который должен иметь постоянную тенденцию к снижению.).

Ряд ученых считает, что если члены союза занимают важное место во внутрипромышленной торговле, то вероятность экономической сходимости между ними увеличивается. Но такой тип внутрипромышленной торговли можно найти только в диверсифицированных экономических системах, к которым государства Центральной Евразии не относятся**(** На самом деле, история зоны франка CFA показывает, как трудно ожидать того, что валютный союз будет способствовать схождению развивающихся экономик.) ("ограниченность" промышленной диверсификации***( *** Критерий формирования оптимальной валютной зоны - промышленная диверсификация - может не применяться только в отношении малых и малоотраслевых экономик.)) - межгосударственная торговля внутри указанной  зоны остается сравнительно небольшой. Анализ Дж.Бутона показывает, что реальным достижением валютного союза стран с экономиками, подобными Азербайджану, Узбекистану и многим другим, может стать ценовая стабильность, но не общесоюзный экономический рост, не увеличение товарооборота. Участники объединения не в состоянии позволить себе "диверсифицировать" торговлю, в то время как существующая структура товарооборота не способствует экономической конвергенции, а, возможно, даже, благоприятствует экономической дивергенции (расхождению). Исходя из прогноза, страны Центральноевразийского валютного союза могут подвергаться большим, а не меньшим асимметрическим нарушениям. В связи с этим можно предположить, что условий для формирования Центральноевразийской оптимальной валютной зоны в конечном итоге не будет создано.

Экономики стран предполагаемого валютного союза условно можно отнести к категории "малых" экономик - спрос и предложение со стороны данных стран не оказывают сегодня решающего влияния на международную конъюнктуру и мировые финансовые рынки. Валюты этих государств не являются резервными, а любой дополнительный спрос этих стран на капитал или на международные резервы может быть удовлетворен без международных потрясений. Последствия большинства масштабных экономических явлений, как правило, выходят за рамки отдельной страны,  проблемы, вызванные объединением, являются специфическими и сконцентрированы в одном экономическом пространстве.

Известно, что национальные деньги трансформируются в международные резервные средства только после того, как они использованы страной, их эмитирующей, для финансирования дефицита своего платежного баланса. Привилегия стран резервной валюты как раз и заключается в том, что они могут финансировать дефицит своего платежного баланса не только за счет официальных валютных резервов страны, но и с помощью собственных денег. Образование международных резервов в национальной валюте какой-либо страны означает, по сути дела, постоянное невозмещаемое кредитование данной страны со стороны остальных государств. Если страна резервной валюты уже имеет активное сальдо платежного баланса, то это еще больше усиливает трудности финансирования избытка ее заграничных поступлений над платежами. Таким образом, даже постоянно импортируя финансовые активы, она не только не насыщает каналы международного обращения платежными средствами в виде своей национальной валюты, но, напротив, в возрастающей степени изымает из него свою валюту.

Авторы разделяют мнение Р.Триффина, что "использование национальных валют в качестве международных резервов действительно образует "встроенный дестабилизатор" мировой валютной системы"… и что "логическим выходом из этой дилеммы является, по-видимому, "интернационализация" валютного компонента денежных резервов".  Действительно, при определении состава своих резервов для внешних платежей страны имеют дело с рядом количественных ограничений, основным из которых является "неспособность" государства постоянно и бесконтрольно увеличивать свои запасы в национальных валютах других государств, необходимых для каждодневной интервенции центральных банков на валютных рынках в целях стабилизации валютных курсов.

Обладание международными резервами дает государству определенные преимущества, перевешивающие потерю в доходности. Дело в том, что экономика любой страны подвержена внезапным изменениям основных показателей как реального, так и финансового сектора. В случае шока происходит выход из состояния равновесия, возврат к которому осуществляется либо через адаптацию макроэкономической политики к уже сложившейся ситуации, либо через финансирование дефицита за счет международных резервов. Адаптация несет с собой большие издержки, превышающие недобор доходов от активов, хранимых в виде международных резервов. С другой стороны, резервы ограничены, поэтому, как правило, финансирования за их счет устойчивых, среднесрочных дефицитов платежного баланса не происходит.

Размах и частота временных колебаний, а также вероятность постоянных изменений в экономической среде как раз и определяют спрос государства на иностранные резервы. Страны с плавающим валютным курсом нуждаются в резервах в меньшей степени, чем страны с фиксированным валютным курсом. По мере роста дохода страны и объема ее внешней торговли также растет (в абсолютном выражении) потребность в международных резервах. Наконец, важным фактором, определяющим объем международных резервов, являются ожидания. Даже при относительной текущей стабильности страна может сделать оправданный выбор в пользу наращивания резервов, если она ожидает неблагоприятные изменения конъюнктуры в будущем.

Одним из наиболее важных аспектов многосторонних финансовых проектов является ярко выраженное стремление центральных (национальных) банков стран Центрально-Евразийского региона и тесно связанных с ними международных институтов решить проблему стабилизации валютных курсов с помощью механизма валютных интервенций в одиночку или совместно с национальными центральными банками других стран. Потенциал решения ограничен здесь, во-первых, тем, что национальные валюты государств Центрально-Евразийского региона не выполняют в достаточной мере функцию резервной валюты, а во-вторых, что важнее, тем, что многие страны указанной зоны рассматривают валютную политику как средство сдерживания инфляционных тенденций без (и вместо) существенного изменения качества своей финансовой политики в национальной экономике. Иными словами, валютная политика служит субститутом реальной стабилизации, и в такого рода моделях устойчивые общие цели для двух и более макроэкономических субъектов являются, скорее, исключением из правил. Следовательно, мы снова сталкиваемся с моделью асимметрии, которая выражает себя в формах жесткой валютной политики.

Рассматривая создание Центральноевразийского валютного союза в контексте интернационализации валютного механизма, не стоит упускать из виду, что государства данного региона не имеют сегодня полной совместимости с экономическими системами внешнего мира (в первую очередь экономическими системами промышленно развитых стран). Таким образом, эти государства постоянно испытывают трудности финансового характера, заключающиеся в ограниченных возможностях оперативного пополнения своих международных резервов (на самом деле пополнение есть, но происходит оно не безболезненно для экономики). И именно единая валюта (точнее сказать, принципы открытости, положенные в основу объединения) поможет снизить у государств, стремящихся к членству в системе, потребность в международных резервах, так как внутрисоюзная торговля больше не будет нуждаться в использовании свободно конвертируемой валюты.

Создание валютного союза будет выгодно всем его участникам, так как обладание национальной валютой, исполняющей роль резервного средства для других государств, позволит финансировать отрицательное сальдо платежного баланса без видимых для экономики напряжений. Валютный союз должен создавать условия для того, чтобы кредитный и ценовой механизмы срабатывали в результате нарушения равновесия платежного баланса как можно быстрее и четче, а следовательно, с максимальным эффектом.