ENGLISH"ФРАНЦИЯ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ЕВРОПУ!" Эту фразу, сказанную Н.Саркози буквально сразу после объявления итогов президентских выборов 7 мая 2007 года, можно рассматривать в качестве своеобразного эпиграфа к европейской политике нового президента страны. Действительно, отрицательные итоги референдума 29 мая 2005 года по проекту европейской Конституции не только вызвали институциональный кризис ЕС, надолго заблокировав механизмы евроинтеграции, но и в известной степени маргинализировали позиции самой Франции в Западной Европе. Не менее болезненно французское "нет" сказалось и на внутриполитической ситуации в стране - общество и его политическая элита ощутила себя больше, чем когда-либо, расколотой на "европессимистов" и "еврооптимистов", усилились и без того "упаднические" настроения немалой части французского истеблишмента.
Неудивительно, что приоритетной задачей своей европейской политики Н.Саркози провозгласил (еще в ходе избирательной кампании) идею скорейшего преодоления этого кризиса путем принятия "мини-конституции", или "облегченного договора". Надо отдать должное политической воле и настойчивости Н.Саркози, сумевшего в кратчайшие сроки провести консультации с партнерами по ЕС и убедившего их присоединиться к "французскому формату" договора. Удалось преодолеть разногласия, в частности уговорить строптивых поляков учесть, как всегда, особые интересы британцев. В ударные сроки - уже в июне 2007 года - главы государств и правительств стран-членов одобрили текст нового соглашения, а затем подписали его окончательный вариант на декабрьском саммите Евросоюза в Лиссабоне. Текст Лиссабонского договора был ратифицирован парламентом Франции (хотя и не без некоторых проблем, вызванных позицией депутатов-социалистов) в феврале 2008 года. Обращает на себя внимание тот факт, что французской дипломатии удалось изъять из текста многие моменты, раздражавшие французов, в частности всякое упоминание о наднациональном характере институтов Евросоюза, равно как и положение о свободе конкуренции как одной из основ функционирования Сообщества. При этом все принципиальные положения отвергнутого проекта Конституции остались в тексте Лиссабонского договора.
Нельзя не отметить также и то, что, хотя провал референдума во Франции нанес сильный удар по позициям Президента Ж.Ширака, он оказался на руку его преемнику. Н.Саркози извлек максимум дивидендов из сложившейся ситуации, подтвердив известную поговорку "Нет худа без добра". Во-первых, президент французов в очередной раз доказал себе и соседям, что "нет Европы без Франции" и что Париж остается ключевым игроком Евросоюза. Это было важно психологически. Во-вторых, Саркози благодаря успешному продвижению идеи "мини-договора" удалось перехватить политическую инициативу в ЕС и стать практически его неформальным лидером.
Казалось, что уже ничто не помешает воплощению планов Н.Саркози по преодолению институционального кризиса ЕС. Французское руководство рассчитывало завершить процедуру ратификации Лиссабонского договора как раз за время своего председательства. Однако триумф Н.Саркози в качестве политика №1 в Европе был омрачен неутешительными итогами ирландского референдума. Хотя формально французский парламент ратифицировал конституционный договор и "вернул Францию в Европу", однако, перефразируя слова премьер-министра Франции Ф.Фийона, уместно задать вопрос: вернулась ли Европа во Францию? В этом нет уверенности, если учесть данные опросов общественного мнения, говорящих о том, что и во Франции Лиссабонский договор, будь он поставлен на референдум, не получил бы поддержки большинства французов.
Сможет ли нынешний Президент Французской Республики примирить Францию с Европой, преодолеть не только институциональный, но и моральный кризис европейского проекта? На этот вопрос как раз и призвана дать ответ европейская политика Н.Саркози. Впрочем, не стоит, на наш взгляд, драматизировать ситуацию, ведь подобного рода кризисы встречались и раньше. Все они были обусловлены очень непростым характером отношений Франции и Европы.
Сложная диалектика отношений ЕС и Франции
НЕСМОТРЯ НА ТО, что Франция стояла у истоков создания ЕС и, как известно, играла наряду с Западной Германией роль "локомотива" процессов европейской интеграции, ее отношения с Брюсселем никогда не были простыми и безоблачными. Европейская политика Франции отличалась некоторой имманентной двойственностью, противоречием. С одной стороны, Франция искренно выступала за строительство объединенной Европы, справедливо полагая, что только в "европейском концерте" она сможет сохранить свою роль на международной арене. С другой - Франция довольно болезненно воспринимала неизбежное ограничение национального суверенитета в ходе усиления интеграции. Как известно, основным вектором внешней политики Франции, заложенной де Голлем, был курс на сохранение и приумножение "величия Франции", ее роли как "великой гуманитарной державы", "защитницы прав человека, разума и прогресса". Европа была инструментом проведения этого курса. Отмеченное противоречие в какой-то мере снималось (по крайней мере, теоретически) концепцией "Европы отечеств", которой следовали все руководители Пятой республики, начиная с де Голля, а также принципом субсидиарности, принятым в ЕС. Однако не для кого не было секретом, что под этим удобным лозунгом долгие десятилетия Франция практически "продвигала", и не безуспешно, в объединенной Европе свой проект интеграции. Она рассматривала евростроительство как некое внешнее продолжение Франции, ее социальной модели. Эту французскую специфику понимали коллеги по ЕС. Иногда она их раздражала, но в целом они не возражали, так как политический вес Франции в мире был неоспорим. Он опирался на ее принадлежность к числу стран-победительниц, ядерный статус, экономическую мощь, влияние в странах Африки и Ближнего Востока, позволявших Франции претендовать на роль великой державы. Главенствующую роль внутри ЕЭС Франции закрепляло моральное превосходство над Германией, униженной своим нацистским прошлым, так же как и настойчивое нежелание де Голля допустить в Сообщество своего главного конкурента - Великобританию ("троянского коня" США). По меткому замечанию З.Бжезинского, "Франция искала в лице ЕС свое перевоплощение, тогда как Германия - умиротворение". Дополнительное моральное преимущество в рамках ЕЭС придавала Франции и особая роль посредника в отношениях Восток - Запад, умеренный атлантизм и равноудаленность от сверхдержав. Знаменитый лозунг "Европа от Атлантики до Урала", имевший в свое время прорывной характер, красноречиво говорил об уникальности французской позиции на международной арене.
Крушение биполярного мира, совпавшее с курсом на усиление европейской интеграции (переломный момент - заключение Маастрихтского договора)*, (* Кстати, курс на ускорение европейской интеграции, проявившийся со второй половины 80-х гг. прошлого столетия, также во многом был обусловлен тем, что Франция не смогла в одиночку найти выход из длительной социально-экономической депрессии, охватившей Запад с конца 1970-х гг. Провал "социали-стического эксперимента" во Франции в начале 1980-х гг. поставил правящие круги страны перед дилеммой - либо изоляционизм, либо усиление интеграции.) последовавшее затем беспрецедентное расширение ЕС, носившее во многом геополитический характер, в корне изменило политическую архитектуру Европы, в которую была встроена европейская политика Франции. Такие тектонические изменения не могли пройти безболезненно, они вызвали, по мнению большинства аналитиков, "кризис самоидентичности Франции" и ее европейской политики.
Действительно, Франция в какой-то мере оказалась в положении человека, который отпилил сук, на котором сидел. Борьба, хотя зачастую не очень афишируемая, за "освобождение Восточной и Центральной Европы от коммунистической диктатуры", позволившая "возвратить насильственно оторванных братьев в родную семью европейских народов" (включая и Прибалтику, которую Франция всегда считала "незаконно оккупированной"), обернулась для Франции "пирровой победой". "Родные братья", как оказалось, не разделяли француз-ского самомнения и ориентировались в начавшихся реформах скорее на англосаксонскую либеральную модель, нежели чем на французскую. А свою безопасность младоевропейцы связывали не с Европой, а с США - единственной супердержавой.
Не менее важным фактором, изменившим европейский политический ландшафт, стало объединение Германии. Франция в глубине души никогда не была в восторге от перспективы германского единства (известная шутка о том, что французы так любят немцев, что хотят, чтобы было две Германии, как нельзя лучше иллюстрировала французское видение вопроса). Будучи не в силах затормозить процесс объединения немецкой нации, французы все же смогли увязать его с обязательством Германии присоединиться к введению евро. Это в какой-то мере связывало самостоятельность возрождающегося "европейского гиганта", но не могло остановить явное смещение баланса сил тандема Франция - Германия в сторону последней. К тому же к началу нового века немцы в значительной степени изжили комплекс исторической вины за Вторую мировую войну, лишив французов чувства морального превосходства. Расширение ЕС пошло больше на пользу Германии, нежели Франции.
Словом, к исходу ХХ века Франция явно во многом утратила привычную роль "первой среди равных" внутри ЕС, а к ее голосу стали все меньше прислушиваться. "В Сообществе, задуманном по их меркам, французы долгое время видели лишь супергосударство на французский манер, супершестиугольник [в разговорном языке французы именуют свою страну "шестиугольником"], который они воспринимали как свое зеркальное отражение. Но с течением времени и расширением Сообщества, приведших к изменениям и смешениям в политической архитектуре, компетенциях, правилах, полномочиях, границах и традициях, лица Европы и Франции потеряли свою схожесть"1, - отмечалось в одном из исследований фонда "Наша Европа" накануне прошлого председательства Франции в ЕС во второй половине 2000 года.
Заключение нового договора ЕС в Ницце, последовавшее затем расширение Сообщества не смогли переломить нарастающий скептицизм французов по отношению к европейскому проекту. Геополитические амбиции руководства ЕС мало волновали рядового француза. Франция возлагала определенные надежды на Лиссабонскую стратегию как ответ Европы на вызовы глобализации. Но придуманная в брюссельских кабинетах, она оказалась сколь нереалистичной, столь и далекой от жизненных проблем французов. Одним словом, провал референдума по проекту европейской Конституции в мае 2005 года в значительной степени был предопределен. Он подвел черту под целой эпохой развития Евросоюза и его взаимоотношений с Францией. Это очень хорошо понял Н.Саркози в преддверии президентской кампании. "После французского "нет" европейской Конституции мы не можем продолжать строить Европу, как раньше", - не раз повторял будущий Президент Французской Республики.
Поэтому вся европейская политика Н.Саркози после его прихода к власти была направлена на придание ЕС новой динамики, на установление нового взаимопонимания между Францией и Европой. По замыслу французского лидера, Лиссабонский договор должен был расчистить "институциональные завалы" на пути дальнейшего движения европейской интеграции. Придать этому движению конкретное содержание, показать "евроскептикам", что руководство ЕС способно решать проблемы, беспокоящие людей, было призвано французское председательство в Европейском совете и его приоритеты. Оно, по замыслу французов, должно было стать своеобразным прологом к новому этапу развития Евросоюза.
Приоритеты французского председательства между мечтами и реальностью
СВОЕМУ нынешнему председательству в ЕС (а оно будет 12-м по счету) Франция придавала особое, в чем-то даже символическое значение. Это связано с тем обстоятельством, что оно является последним председательством, так сказать, старого формата - начиная с 2009 года в ЕС будет избираться сроком на два с половиной года постоянный президент Европейского совета и его Высокий представитель по внешней политике. Сам институт полугодовых поочередных председательств останется, но будет носить скорее технический, нежели политический характер.
Правда, все это состоится в случае, если Лиссабонский договор будет ратифицирован всеми странами ЕС. Провал референдума по новому "мини-договору" в Ирландии 12 июня этого года не только вновь напомнил о возможности повторения институционального кризиса ЕС, но и смешал планы французского председательства. Французы надеялись на то, что время их председательства в ЕС станет периодом запуска механизмов нового договора, который выведет Сообщество на новый качественный уровень, началом подготовки и к выборам в Европарламент. Словом, ирландцы основательно испортили французам праздник "возвращения в Европу". Сложившуюся ситуацию, на наш взгляд, очень точно прокомментировал профессор Парижского института политических наук Бертран Бади: "Сложность для Франции заключается в том, что Президент Саркози представлял Лиссабонский договор как персональную победу и как успех французской дипломатии. Была надежда на то, что французское президентство станет платформой для ввода в действие новых институтов ЕС с 1 января 2009 года. Из этого ничего не получилось, и приходится думать, что предстоящее полугодие будет в очередной раз потрачено на поиски новой возможности реанимации бумажного мастодонта, в который превратился конституционный договор. Тот импульс, который надеялась Франция своим председательством дать Европейскому союзу, оказался если не подорванным, то по меньшей мере ослабленным или, в любом случае, затрудненным"2. Правда, критический настрой профессора Бади не разделяет Президент Саркози и другие руководители страны, полагающие, что ирландское "нет" не стоит излишне драматизировать и рассматривать в качестве "конца света", и европейской интеграции в частности. Н.Саркози планирует в самом начале председательства посетить Дублин и найти выход из тупика.
Хотя ирландское "нет" явилось неприятным сюрпризом и ударом по престижу французского лидера, оно не внесло коррективы в стратегический замысел французского председательства, во многом определяемый выбором его приоритетов. Этот выбор определялся общими установками европейского курса Н.Саркози, который был направлен на поиск новой динамики развития, на преодоление европейской моральной депрессии, наконец, на то, чтобы продемонстрировать способность решать конкретные проблемы, беспокоящие людей в Европе.
В силу вышеназванных причин Франция в качестве приоритетов выбрала такие темы, как "пакет" - энергетика - охрана окружающей среды, вопросы иммиграции, оборона и безопасность, сельскохозяйственная политика. К ним следует добавить также и создание Средиземноморского союза (Средморсоюза), формально не включенное в повестку дня французского председательства.
Какие задачи ставит Франция в рамках выбранных приоритетов? Насколько они реализуемы?
Энергетика - охрана окружающей среды
Этот приоритет председательства не зря называется "пакетным", так как он охватывает комплексную проблему энергетики и связанные с ней напрямую вопросы выброса парниковых газов - следовательно и борьбы с изменением климата. В комплексе все эти вопросы составляют проблематику устойчивого развития, под которым, как известно, понимается развитие, гармонично сочетающее его экономические, экологические и социальные последствия.
Весьма сложные задачи данной темы "повестки дня" французского председательства в известной степени упрощаются тем, что в этой области не наблюдается существенных разногласий между странами - членами ЕС. К тому же мартовский, 2007 года саммит ЕС принял план действий по выработке "общей политики в области энергетики и климата". Франции придется начать работу по реализации этих решений на практике. Что тоже непросто, учитывая амбициозность поставленных задач. Так, помимо таких целей, как обеспечение безопасности снабжения энергией, уменьшения зависимости от внешних энергетических поставок, увеличения конкурентоспособности данной отрасли экономики, страны ЕС поставили перед собой задачу уменьшить выбросы парниковых газов не менее, чем на 20% к 2020 году по сравнению с 1990 годом. Достичь этой цели можно за счет снижения на 20% потребления энергии, увеличения до 20% доли возобновляемой энергии в общем энергетическом потреблении ЕС, а также доведения до 10% доли биотоплива в общем потреблении топлива каждой страной - членом ЕС.
Во время председательства Франции запланированы не только внутриеэсовские встречи по рассматриваемым вопросам, но и крупные международные форумы. Среди них можно упомянуть такие, как европейско-средиземноморские встречи (июль), постоянный совет по вопросам энергетического диалога ЕС - Россия (8 октября), саммит ЕС - Россия (14 ноября), встреча министров по энергетике стран Каспийско-Черноморского региона в рамках так называемого "бакинского процесса" (октябрь-ноябрь).
Предполагается, что страны ЕС смогут выдвинуть новые согласованные предложения по борьбе с изменением климата на конференции в городе Познань в декабре 2008 года. Эта конференция станет важным этапом подготовки конференции ООН в Копенгагене в декабре 2009 года, на которой будут определены дальнейшие судьбы Киотского протокола.
Весьма непростым вопросом для Франции, с учетом ее особой приверженности "общественному сектору" экономической инфраструктуры, станут переговоры о дальнейшей либерализации рынка газа и электроэнергетики в ЕС.
Словом, Европейский союз под председательством Франции должен будет, по убеждению Н.Саркози, придумать "новую модель устойчивого развития", чтобы избежать двух крайностей: или экономический рост и загрязнение окружающей среды, или стагнация и консервативная экологическая политика.
Вопросы иммиграции
Франция не раз высказывалась за необходимость проведения единой политики Европейского сообщества в области регулирования иммиграции. Известно, что Президент Саркози всегда занимал жесткую позицию по вопросам иммиграции у себя в стране, чем снискал популярность немалого числа французов. С учетом увеличения притока мигрантов в страны ЕС (в том числе и нелегальных), особенно из развивающихся стран, необходимости привлечения иностранной рабочей силы из-за демографического кризиса в большинстве стран Западной Европы такая принципиальная позиция вполне обоснована. Французский лидер справедливо полагает, что без единой иммиграционной политики не может идти речи о свободном перемещении людей между 27 странами ЕС. Действительно, иммиграционные проблемы невозможно больше откладывать. По данным Евростата, только легально на территорию ЕС ежегодно прибывает 1,5-2 млн. мигрантов. Количество нелегальных мигрантов, по разным оценкам, колеблется между 8 и 12 млн. человек. Только за первую половину 2007 года в ЕС было задержано 200 тыс. нелегальных мигрантов, 90 тысяч из которых были высланы3.
В рамках своего председательства Париж предлагает всем странам - членам ЕС принять "европейский пакт об иммиграции и предоставлении убежища", представляющий единые правила поведения ЕС-27 в вопросах иммиграционной политики. В проекте "пакта", представленного на суд общественности "министром по делам иммиграции, интеграции, национальной идентичности" Б.Ортефе 18 июня этого года, содержится пять предложений по проведению становления единой миграционной политики ЕС. Первое - сделать ставку на так называемую "выборочную миграцию" в зависимости от потребностей рынка труда и поставить под жесткий контроль иммиграцию, связанную с воссоединением семей. Второе - принятие обязательств по борьбе с нелегальной иммиграцией и отказ от практики массовой легализации нелегальных иммигрантов. Третье - усилить пограничный контроль и взаимопомощь между пограничными службами, перейти с 2011 года к выдаче биометрических виз. Четвертое - выработать единые стандарты по предоставлению убежища, организовать обмен информацией между странами-членами о лицах, добивающихся предоставления убежища в ЕС. Пятое - усилить политику "соразвития", то есть взаимодействие со странами-поставщиками мигрантов в целях не только планирования миграционных потоков, но и закрепления потенциальных иммигрантов у себя на родине.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что официальное представление "пакта" совпало по времени с принятием 18 июня Европарламентом директивы по процедуре высылки из ЕС нелегальных иммигрантов. Документ, вызвавший жесткую критику со стороны европейских левых сил, заметно ужесточает ответственность за незаконное пребывание на территории ЕС. В частности, у властей появляется возможность задерживать "нелегалов" на период до 18 месяцев и запрещать въезд в ЕС нарушителям иммиграционных правил в течение пяти лет.
Из этого совпадения можно заключить, что, вероятно, французский проект "Европы иммиграции" имеет неплохие шансы на успех, хотя позиции отдельных стран ЕС (например, по вопросам легализации нелегальных иммигрантов) совпадают далеко не во всем.
Оборона и безопасность
Создание "Обороны Европы" - давняя задумка Франции, в которую Саркози стремится вдохнуть новую жизнь. Логика Саркози проста и убедительна. Он справедливо полагает, что нельзя сделать Европу единой политически, процветающей экономически, не будучи способным обеспечить ее безопасность. Такая позиция Франции не нова. Отличие, пожалуй, можно увидеть в том, что сегодня лидер французов предлагает создание военной европейской структуры не в противовес, а в дополнение к НАТО.
План действий Франции в сфере обороны и безопасности на период председательства был довольно подробно изложен в начале июня этого года госсекретарем по европейским делам
Ж.-П.Жуйе в его выступлении перед участниками 54-й парламентской ассамблеи Западноевропейского союза (ЗЕС). Предполагается сконцентрировать усилия на четырех направлениях4.
Во-первых, необходимо обновить программу "Европейской стратегии безопасности", принятую в 2003 году, с учетом появления новых угроз (влияние миграции, экологические риски, кибер-преступность и т.д.) и обобщения опыта более десятка военных и гражданских операций, проведенных силами ЕС или с их участием. Актуализация стратегии обороны и безопасности вызвана также стремлением найти общее мнение стран-членов по этой важнейшей составляющей европейской интеграции после расширения ЕС, что поможет окончательно преодолеть раскол между "старой" и "новой" Европой, спровоцированный иракским кризисом.
Во-вторых, усилить гражданские и военные возможности Евросоюза в урегулировании кризисных ситуаций. Речь идет о том, чтобы четко определить формат участия ЕС в таких операциях и определиться с составом сил и средств, которые ЕС способен выделить для решения конкретных задач. В этой связи французы предлагают создать европейскую авиаморскую группу на базе французского или британского авианосца, общий флот самолетов марки А-400 М для грузовых перевозок и дозаправки в воздухе. Франция считает, что европейцы должны быть готовыми общими усилиями провести развертывание и поддержание в любой точке мира в течение года воинского контингента численностью в 60 тыс. человек (своего рода "силы быстрого реагирования").
В-третьих, важным этапом создания "Обороны Европы" должно стать создание "единого внутреннего рынка вооружений и военной техники". Его становлению должна способствовать либерализация формирования оборонных заказов странами - членами ЕС. В-четвертых, Франция полагает, что в соответствии с Лиссабонским договором ряд стран ЕС, имеющих достаточные военные и финансовые возможности, должны перейти к более углубленной интеграции в области обороны и безопасности.
Президент Французской Республики не раз отмечал, что оборона должна стать делом всех стран - членов ЕС, а не только Франции и Великобритании, на долю которых приходится более двух третей военных расходов Сообщества. Более тесное взаимодействие в рассматриваемой сфере предполагает развитие совместного военного планирования. В частности, речь идет о том, чтобы созданный в 2007 году оперативный центр в Брюсселе приступил к работе. Предполагается также создание системы совместной подготовки и обмена офицерских кадров ЕС (наподобие гражданской программы Erasmus).
Насколько реализуемы масштабные планы Франции по созданию "Обороны Европы"? Ведь такие попытки предпринимались и в прошлом, но без особого успеха. Казалось бы, что у самого "американского" из всех президентов Пятой республики имеется больше, чем раньше, шансов на успех. В самом деле Франция к 2009 году собирается полностью интегрироваться в НАТО, она помирилась с США, привержена, как никогда ранее, идеалам "атлантизма". Более того, на недавнем саммите Североатлантического альянса в Бухаресте Дж.Буш фактически поддержал идеи Н.Саркози о создании самостоятельной "европейской обороны". Однако внимательный анализ позиции французского руководства по рассматриваемой проблематике говорит о том, что ситуация не столь однозначна, как кажется на первый взгляд. Так, Н.Саркози связывает возвращение Франции в НАТО с настойчивой надеждой на реформирование этого военно-политического альянса (по словам министра обороны Франции Э.Морена, НАТО должна стать менее "американской"). Правда, в каком направлении должно пойти реформирование, пока непонятно.
К тому же, как выясняется из опубликованной недавно "Белой книги по обороне", представляющей обновленную доктрину безопасности страны, несмотря на возвращение Франции в совместное военное командование НАТО, она все-таки остается верной заветам Ш. де Голля и сохраняет за собой определенную (и немалую) свободу маневра: независимые от НАТО ядерные силы, возможность принятия самостоятельного решения об использовании своих вооруженных сил в рамках НАТО, автономность в вопросах использования разведывательного потенциала и оценки вероятных угроз национальной безопасности5. Видимо, в конечном итоге успех французской задумки "Обороны Европы" будет зависеть от того, насколько Вашингтон сочтет ее приемлемой для своих интересов в Европе. Но нельзя также не принять в расчет и позицию рядовых членов альянса, в первую очередь восточноевропейских "новобранцев", не горящих желанием тратиться на оборону, имея пока надежного защитника в лице США.
Европейская сельхозполитика - важный приоритет нынешнего председательства Франции. Пристальное внимание к сельскохозяйственным вопросам объясняется тем, что Франция является одним из крупнейших в мире производителей и экспортеров сельскохозяйственной продукции. Долгие десятилетия в ЕС не утихали споры (порой очень жесткие) по вопросам предоставления субсидий сельхозпроизводителям и квотирования производства. Вероятно, главной целью в период своего председательства для Франции станет достижение компромиссов в вопросах финансирования сельхозполитики ЕС после 2013 года. Кроме того, Париж собирается акцентировать внимание на таких вопросах, как таможенные тарифы на ввоз сельхозпродуктов в ЕС, сохранение объемов финансирования сельского хозяйства, соблюдение строгих санитарных норм к производимой и особенно импортируемой продукции. Вопрос о единой сельскохозяйственной политике ЕС (ЕСП) приобретает еще большую актуальность в связи с мировым продовольственным кризисом.
В сентябре 2007 года в ходе сельскохозяйственной выставки в Париже Н.Саркози обозначил свое видение реформирования европейской сельхозполитики, которое должно обеспечить продовольственную безопасность и независимость Европы, способствовать разрешению мирового продовольственного кризиса, сохранению сельхозугодий и борьбе с изменением климата, улучшению качества окружающей среды.
Более того, в своей речи перед польским Сеймом 29 мая 2008 года Президент Франции еще более рельефно выразил внимание руководства страны к проблемам сельскохозяйственной политики. По его мнению, ЕСП лежала в основе европейской интеграции, а продовольственная безопасность "является в настоящее время элементом могущества ЕС".
Средиземноморский союз
Хотя создание Средморсоюза в строгом смысле слова выходит за географические рамки европейской политики Парижа и не фигурирует в приоритетах французского председательства в ЕС, тем не менее, по мнению большинства аналитиков, оно является, пожалуй, главной внешнеполитической новацией президентского мандата Саркози и напрямую касается его европейской политики. Такая оценка экспертов не является преувеличением. С формальной точки зрения цели создания этой региональной организации (а это налаживание тесного сотрудничества в таких сферах, как экология и устойчивое развитие, диалог культур, экономическое и социальное развитие, вопросы безопасности) являются вполне традиционными для таких объединений. К тому же Средморсоюз не начинает свою деятельность с чистого листа, а будет опираться на то, что уже было сделано в рамках "Барселонского процесса", Средиземноморского форума. Однако в действительности не все так просто. Неслучайно французская средиземноморская инициатива вызвала серьезные политические трения в ЕС, в частности резкие возражения со стороны Германии. Так, Германия настояла на изменении первоначального названия. "Средиземноморский союз" стал "Союзом за Средиземноморье". Более того, в официальных документах ЕС речь идет не о новом союзе, а подчеркивается, что этот союз является продолжением "Барселонского процесса". По признанию госсекретаря Франции по европейским делам Ж.-П.Жуайе, это не только семантическое изменение. Коллеги по ЕС заметно скорректировали первоначальные планы Н.Саркози. Париж предполагал пригласить к средиземноморскому сотрудничеству только 22 страны, прилегающие к Средиземному морю. Но в конце концов Франции пришлось согласиться на участии в Средморсоюзе всех 27 стран - членов ЕС. Для сравнения - южное Средиземноморье представляют лишь 12 стран.
Настойчивое продвижение Францией этого внешнеполитического проекта объясняется несколькими причинами. Во-первых, Средиземноморье - важнейший "неврологический узел" мировой политики. Это не только "колыбель европейской цивилизации", но и регион соприкосновения Запада и Востока, христианского и мусульманского миров (французская дипломатия считает одной из главных угроз наступившего века возможность столкновения Запада и ислама), израилько-палестинского конфликта.
Во-вторых, французское влияние в этом районе мира всегда было сильно. Многие страны Средиземноморья входили во французскую колониальную империю (например, страны Магриба) или являлись подмандатными территориями Франции (Ливан, Сирия).
В-третьих, страны Средиземноморского бассейна являются не только крупнейшими "поставщиками" мигрантов в Европу, в частности во Францию, но и регионом, который потенциально может попасть под влияние радикального ислама (пример Алжира весьма показателен). В-четвертых, образование зоны свободной торговли в рассматриваемом районе может дать ощутимый импульс экономике ЕС и ее отдельных стран-членов, в первую очередь - Франции. Программы развития ядерной энергетики в ряде средиземноморских стран (Марокко, Алжире, Ливии) дают заманчивые перспективы прежде всего французам, имеющим развитые технологии в этой области.
В-пятых, привлечение к сотрудничеству в Средморсоюзе Турции (правда, она пока не приняла решение о формате своего участия) позволяет снять, хотя бы на время, деликатный вопрос о членстве этой страны в ЕС (против чего недвусмысленно выступает нынешний лидер Франции).
Наконец, - и это, наверное, самое главное - создание Средиземноморского союза, который Н.Саркози склонен сравнивать с процессом евроинтеграции, позволяет Франции найти своего рода асимметричный ответ на уменьшение своего влияния внутри Евросоюза. Правда, на пресс-конференции 13 марта в Брюсселе после официальной презентации Средморсоюза на европейском саммите Президент Франции прямо сказал, что у него никогда даже в мыслях не было идеи о конкуренции между Европейским и Средиземноморским союзами.
Как бы то ни было, несомненно, что идея создания Средморсоюза - интересный ход французской дипломатии и Президента Н.Саркози, позволяющий стране в будущем извлечь из этого проекта солидные политические и экономические дивиденды. Правда, ход довольно рискованный, с учетом "неподъемности" решения многих, если не большинства, проблем региона.
ХХ
КОНЕЧНО, амбициозные задачи, поставленные Францией перед собой на период нахождения у штурвала ЕС, трудно реализуемы. Что можно сделать за полгода, два месяца из которых приходятся на отпуска? Тем более что почти по всем объявленным приоритетным направлениям мнения Франции и других стран - членов ЕС во многом не совпадают. Так, добиться согласия по досье "энергия - климат" будет трудно из-за особой позиции Германии и восточноевропейских стран. Если первая не согласна с курсом Парижа на форсированное развитие атомной энергетики, то "младоевропейцы", уступающие западным соседям в технологиях, не горят желанием тратить дополнительные средства на экологическую модернизацию промышленности. Даже принятие "пакта о миграции", как оказалось, не станет формальностью: позиции Испании и Франции по вопросам легализации мигрантов разошлись. Наконец, состояние неопределенности с ратификацией Лиссабонского договора придает общую нервную тональность французскому председательству.
В этой связи можно понять иронию средств массовой информации по отношению к французскому президенту, который в ходе пресс-конференции 8 января этого года заявил о том, что он рассчитывает к концу французского председательства заложить основы общеевропейской политики иммиграции, обороны, энергетики и экологии. Журналисты восприняли это как явный перегиб темпераментного президента. Однако они, думается, не поняли главного. Несомненно, Н.Саркози прекрасно осознает нереальность выполнения задач французского председательства. Но дело не в этом. Главное для него как политика - обозначить "высокие цели", задать вектор движения на долгосрочную перспективу. Ведь по большому счету талант политика заключается в том, чтобы улавливать настроения людей и трансформировать их в политический курс. Именно так и поступает амбициозный французский лидер, встраивая программу французского председательства и его приоритеты в более масштабный проект "политики цивилизации".
"Проект цивилизации" для Европы ХХI века
ТЕРМИН "ПОЛИТИКА ЦИВИЛИЗАЦИИ" появился в политическом лексиконе французского президента совсем недавно - во время его новогоднего обращения к соотечественникам 31 декабря 2007 года. Неделю спустя в ходе большой пресс-конференции глава французского государства более подробно изложил свою концепцию "политики цивилизации", которую он позаимствовал у французского социолога Эдгара Морена.
По определению Н.Саркози, политика цивилизации - это "политика жизни", "политика человека", когда необходимо восстановить утерянные ориентиры, нормы поведения, правила, критерии.
Глава Французской Республики считает, что наше время, отмеченное феноменом глобализации, можно сравнить с эпохой Ренессанса, просветителей и Великой французской революции, промышленной революцией рубежа ХIX-ХХ веков и послевоенной реконструкции, вызванной большим цивилизационным кризисом 30-40-х годов прошлого столетия. В эти переходные эпохи человечество остро ощущало потребность "гуманизировать" общество, поставить перемены на службу человеку, овладеть новыми знаниями и технологиями. Политика, призванная дать ответ на эти потребности, и есть, по Саркози, политика цивилизации. Н.Саркози отмечает, что политика цивилизации нынешней эпохи должна поставить в качестве своих приоритетов такие ценности, как солидарность, чувство идентичности, дружелюбие в противовес изоляции и замкнутости, обезличивания, деградации качества жизни, безответственности. Эти цели и ценности французский президент намерен отстаивать в своей внутренней и внешней политике.
По словам Н.Саркози, французское председательство в Европейском совете станет хорошей возможностью для Франции продвинуть политику цивилизации в Европе, что предполагает выдвижение новых инициатив, направленных прежде всего на то, чтобы "сделать капитализм моральным".
По сути, говоря о политике цивилизации, французский лидер так или иначе призывает страны ЕС сохранить европейскую социальную модель, представляющую систему ценностей, основанных на идеалах гуманизма, демократии, защиты прав человека, солидарности в обществе. "Морализация финансового капитализма", по мнению Н.Саркози, означает осуждение принципа laisser-faire и "проникновение исключительно рыночной логики во все области человеческой деятельности"6. Говоря иначе, Франция выступает за разумный баланс рынка и государственного регулирования. "То, что я либерал, не мешает мне считать, что либеральная экономика требует регулирования, норм, ограничителей, таких как трудовое право, минимальная оплата труда, профсоюзные права и правила рабочего представительства, права потребителя, права конкуренции, чтобы быть на службе человека, а не наоборот"7.
Исходя из такой постановки вопроса, французский политик призывает европейцев переосмыслить принципы и правила экономического и монетарного союза, вписав их в "гуманитарное и социальное измерение, которого сегодня так не хватает Европе". Он ратует за пересмотр финансовой политики европейского ЦБ ("евро должно быть на службе экономического роста и благополучия предприятий"), поддержку реального сектора экономики ("нельзя допустить дезиндустриализацию Европы, подчинение псевдодиктатуре рынков"8), разумный протекционизм в ответ на нечестную конкуренцию производителей, не соблюдающих никакие экологические и социальные нормы. Конкуренция, по Саркози, должна "перестать быть религией", самоцелью.
В целом социально-философские идеи нынешнего руководителя Франции, выражающиеся в понятии "политики цивилизации", нельзя назвать абсолютно новыми. Они в значительной мере отражают известную позицию значительной части политической элиты страны, выступающей в последнее десятилетие в авангарде борцов с "неолиберальной глобализацией". Ж.Ширак в своих речах неоднократно призывал "гуманизировать глобализацию", сделать ее управляемой. Общеизвестен знаменитый лозунг Л.Жоспена "Да - рыночной экономике, нет - рыночному обществу". Тем не менее "цивилизационный проект" Саркози все-таки можно рассматривать как самостоятельный "идеологический продукт" по нескольким причинам. Его оригинальность, на наш взгляд, заключается в том, что французскому президенту удалось главный лозунг своей предвыборной кампании о "разрыве" с прошлой политикой спроецировать на европейскую проблематику. Его предшественники боялись перемен, во всяком случае, относились к ним с настороженностью и подозрением (реакция Ж.Ширака на реформы Т.Блэра - яркое тому подтверждение). Позиция Н.Саркози - прямо противоположна. Он не только не боится, но требует перемен. Но при этом считает, что эти перемены должны сопровождаться появлением новых форм защиты и солидарности в обществе. Именно такой курс он и предлагает Европе, считая, что в его рамках совместно европейские народы смогут сохранить свою идентичность, традиции, свою цивилизацию.
Из этого вытекает, пожалуй, главная особенность "цивилизационного проекта" Н.Саркози - акцентирование роли политики как главного условия перемен. ("Я уверен, что политика может изменить ход вещей, нужна лишь политическая воля".) В своих "европейских речах" французский лидер уделяет этому аспекту повышенное внимание. Он очень хорошо уловил настроение европейцев, потерявших веру в Евросоюз, в европейскую мечту, которая должна вдохновлять и защищать, а не вызывать дополнительное беспокойство. Отсюда, на наш взгляд, ключевой лозунг, прозвучавший в выступлении французского президента в Страсбурге 2 июля 2007 года: "Европа станет большим идеалом или ее не будет!" В той же речи лидер Франции подчеркнул: "Европа - это не правила, процедуры и границы. Это - проект цивилизации (курсив мой. - С.Ф.). Европе нужно новое возрождение. Мы должны создать условия для этого возрождения. Создать психологический, интеллектуальный и моральный климат, чтобы в каждой из наших старых наций появилась уверенность, что все возможно, что можно реализовать свои мечты"9.
Важный аспект европейской политики Н.Саркози заключается также в том, что он смог вернуть Франции привычную роль, выражаясь марксистским языком, демиурга европейского проекта, страны, которая предлагает перемены, а не стремится построить Европу по своим меркам. Тем самым французскому президенту в какой-то мере удалось восстановить политическую самоидентичность страны, которая всегда базировалась на моральной и политической ответственности за Европу.
Наконец, нельзя также не обратить внимания на стройность многоходовой политической комбинации в европейском курсе Н.Саркози, логично связавшей в единое целое принятие Лиссабонского договора, дающего новую законодательную базу для обновления ЕС (правда, с поправкой на "ирландский провал"), французское председательство в Европейском совете (начало политики обновления Сообщества) и "цивилизационный проект", предлагающей Европе-27 идеологию долгосрочного развития.
Аналитики часто критикуют французского президента за его внешнюю, в том числе и европейскую политику, находя в его деятельности неосновательность, излишнюю импровизационность, бонапартизм. Критикуют небезосновательно. Правда, никто не ставит под сомнение тот факт, что европейской интеграции требуется новое дыхание, новые перспективы. Их как нельзя лучше на данный момент воплощает французский президент и его европейская политика. Остается надеяться, что европейская пассионарность шестого Президента Пятой республики найдет отклик в сердцах граждан ЕС, а проект европейской интеграции вновь обретет динамизм и привлекательность для окружающего мира.
ХХ
ХОТЯ нынешний Президент Франции в целом одобрительно оценивает итоги деятельности Ж.Ширака в международных делах, в том числе на европейском направлении, и придерживается линии преемственности в своем внешнеполитическом курсе, тем не менее есть основания полагать о начале если не качественно нового этапа, то, по крайней мере, новой главы в европейской политике Франции. Каковы ее особенности и отличия от предшествующей политики?
Во-первых, если европейская политика Ж.Ширака в значительной мере носила отпечаток политического курса, заложенного основателем Пятой республики, сформировавшегося в эпоху биполярного мира, то политика Н.Саркози уже соответствует постбиполярному времени и сориентирована на расширенный и модернизированный ЕС, на новую архитектуру международных отношений. Европейская политика Ж.Ширака носила переходный, в чем-то выжидательный характер. Нынешний европейский курс Парижа - наступательный и более последовательный, сориентированный на будущее.
Во-вторых, Н.Саркози, в отличие от своего предшественника, сумел найти гармоничное сочетание между внутренней и внешней политикой. Приоритеты французского председательства в Европейском совете наглядно это подтверждают. Нельзя не отметить, что мандат на радикальную модернизацию страны, который нынешний президент получил от французских избирателей, органично связан и со стремлением Парижа придать новый импульс евростроительству.
В-третьих, для восстановления своего влияния и поиска политической устойчивости в расширенном ЕС Парижу потребуется определенная коррекция политики в отношении как "старой", так и "новой" Европы. Усложнение отношений с Германией, проявляющееся в скрытой борьбе за лидерство внутри ЕС между двумя странами, вероятно, будет способствовать сближению Франции с государствами "новой" Европы и Великобританией, так же как и развитию усилий французской дипломатии на южном направлении (проект Средиземноморского союза).
В-четвертых, смещение политической оси Парижа в сторону атлантизма, полная интеграция в НАТО, вероятно, приведет к тому, что Франция со временем откажется от привычной для себя роли посредника в отношениях между Западом и Востоком (Россией), передав эту прерогативу на уровень ЕС. Однако в конечном счете это будет зависеть от того, насколько руководству Франции удастся осуществить идею создания действительно самостоятельной "европейской обороны".
Наконец, в-пятых, Франции удалось за относительно короткое время переломить негативную тенденцию "сдачи позиций" на политическом поле ЕС и вновь ощутить себя политическим и идеологическим лидером Европы. В значительной мере эти положительные сдвиги были достигнуты благодаря личным качествам французского президента - его небывалой активности, впечатляющим ораторским и коммуникационным способностям. Но, пожалуй, в еще большей степени благодаря тому, что Франция смогла перейти в европейских делах от политики "пассивной обороны" и неприятия глобализации к курсу на ее "активное восприятие" и приспособление к вызовам нового века. Франция пытается вернуть себе роль идейного вдохновителя европейской интеграции на современном этапе.
ХХ
На сегодняшний день Президенту Н.Саркози и его команде, кажется, удалось стать "возмутителями спокойствия" в ЕС, в какой-то мере возродить веру французов в реальность старого лозунга "Строить Европу, не разрушая Францию". "Франция возвратилась в Европу", а Европа - во Францию. Былое противостояние французских "евроскептиков" и "еврооптимистов" заметно поутихло, хотя о прочном консенсусе по вопросу о будущем евроинтеграции говорить пока не приходится. Есть надежда, что французское председательство в ЕС во второй половине 2008 года закрепит эту тенденцию. Однако долговременность успеха нынешнего европейского курса в конечном итоге будет зависеть от того, насколько Франция на национальном уровне сможет справиться с вызовами глобализации, провести трудные реформы, решить свои серьезные внутренние проблемы (слабый экономический рост и безработица, финансовые дефициты и растущий государственный долг, социальное неблагополучие значительной части населения, рост цен и падение покупательной способности доходов французов) и подкрепить красивые и вдохновенные проекты реальными делами.
1 Arnaud Jean-Louis. Les français et l'Europe (L'état du débat européen en France à l'ouverture de la présidence française).//Etudes et Recherches №70, Juillet 2000, p. 10. (Groupement d'Etudes et de Recherches Notre Europe).
2 Le Monde, 17.06.08.
3 Immigration: le parlement européen adopte le "directive retour".//Le Monde, 18.06.08.
4 54-ème assamblée parlementaire de l'UEO: présentation des priorités de la PFUE pour l'Europe de la Dédense. Intervention de M. Jean-Pierre Jouyet. Paris, 3 juin 2008.//www.diplomatie.gouv.fr
5 Le Monde, 16.06.08.
6 Sarkozy N. Ensemble, XO Edition, 2007, p. 89.
7 Sarkozy N. Témoignage, XO Edition, 2006, p. 91.
8 Discours du Président de la République à Strasbourg, 02.07.2007. //www.elysee.fr.
9 Ibidem.
