США издавна вынашивают планы установления полного контроля над Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР), рассматривая его как трамплин для обеспечения своего мирового господства. Однако происходящие в последние десятилетия динамические сдвиги в АТР, в особенности превращение Китая и Индии в ведущие мировые державы, объединившиеся с Россией в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) и БРИКС, восприняты в Вашингтоне как серьезное препятствие осуществлению его глобальных амбиций. Пытаясь преодолеть это препятствие, в ноябре 2011 года Белый дом объявил о смещении центра тяжести глобальной стратегии США в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Поддержание американского присутствия и усиление влияния в АТР провозглашены Президентом Б.Обамой «высшим приоритетом» политики его администрации. Ключевой задачей определено упрочение безопасности в регионе путем усиления там американского военного присутствия, наращивания и модернизации оборонного потенциала, а также укрепления военно-политических и экономических связей с союзниками и возможными новыми партнерами.

Практически все американские официальные или неправительственные источники напрямую связывают решение Президента Б.Обамы о стратегическом развороте политики безопасности США в АТР прежде всего с ускоренным экономическим и военным усилением Китая, который, как считается, становится главным соперником США в регионе и, соответственно, центральным объектом обновленного подхода Белого дома к реализации его замыслов в АТР. По прогнозам американской разведки и различных «мозговых трестов» Запада, уже к началу 2020-х годов Китай станет не только крупнейшей экономической державой мира, но и вскоре после этого обгонит США по сумме военных расходов. А по оценке аналитического центра Economist Intelligence Unit (EIU), к 2050 году Китай почти вдвое превзойдет экономический потенциал США1.

Иными словами, процесс перебалансировки политики США в АТР обусловлен превращением КНР де-факто во вторую глобальную державу, что рассматривается Вашингтоном в качестве вызова ключевым американским интересам во всех регионах мира, в первую очередь в АТР. У аналитиков США усиливается опасение, что по мере роста экономической и военной мощи Китая агрессивность его внешней политики будет только возрастать. Соответственно, дескать, будет повышаться и вероятность военного конфликта в регионе.

Элементы обновленного курса

Сдвиг стратегии США к АТР предопределил разработку Вашингтоном комплекса политических, экономических, военных и других мер, направленных, с одной стороны, на вовлечение «встраивания» Китая в мировые процессы на стороне Запада, а с другой - на ограничение возможностей Китая по расширению сферы своего влияния в регионе, или так называемое огораживание (хеджирование), то есть, другими словами, сдерживание.

Подобная дихотомия американской политики в отношении Китая предполагает, что центральную роль в продвижении американских интересов безопасности в АТР будет продолжать играть военная мощь США. Так, в документе Министерства обороны США «Поддержание американского глобального лидерства: приоритеты XXI века», опубликованном в январе 2012 года, без обиняков заявлено о постепенном переносе центра тяжести военной активности США в Азиатско-Тихоокеанский регион. Это подтвердила в ноябре 2013 года и советник президента по вопросам национальной безопасности С.Райс, заявив, что «к 2020 году 60% американского флота [добавим, и значительная часть ВВС] будет базироваться в Тихом океане и Тихоокеанское командование США получит большую часть из наиболее передовых возможностей»2. Разумеется, все эти приготовления нацелены на сдерживание не только Китая, но и России.

Столь значительное усиление американского военного присутствия на Тихоокеанском ТВД Вашингтон мотивирует, с одной стороны, «экспансионистскими претензиями» Китая в примыкающих к его территории морях, а с другой - быстро увеличивающимся военным потенциалом КНР, нацеленным на нейтрализацию способности США по защите своих союзников в регионе, дескать, испытывающих растущую тревогу за свою безопасность со стороны КНР. При этом в Вашингтоне лицемерно заявляют, что реализуемые военные программы Пекина нельзя объяснить тем, что они предпринимаются в ответ на гонку вооружений США. Мол, в последнее десятилетие Вашингтон фокусировал свою энергию и ресурсы в основном на обеспечении американских наземных сил в Афганистане и Ираке, а на данном этапе даже реализует программу сокращения военных расходов с нынешних более чем 4% до 3% к концу текущего десятилетия. Китай же, несмотря на столь очевидные «миролюбивые» усилия США, продолжает наращивать свой военный потенциал. По этой, дескать, причине, чтобы не допустить нарушения нынешнего силового баланса, двухпартийная группа американских военных экспертов по вопросам национальной безопасности рекомендует правительству Б.Обамы восстановить прежний уровень военных расходов США3.

Другим важным элементом обновленного подхода США к АТР является более инициативная политика в отношении стран региона, особенно тех, которые имеют неурегулированные проблемы и споры с Китаем, в частности территориального характера.

В экономической сфере тихоокеанским государствам навязывается так называемое Транстихоокеанское партнерство (ТТП), нацеленное на обеспечение неограниченного доступа американских монополий и товаров к рынкам стран АТР. На данном этапе в переговоры о таком объединении вовлечены 12 государств (США, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Сингапур, Вьетнам, Бруней, Чили, Перу, Япония, Канада и Мексика), а в последующем Вашингтон намерен привлечь к ним Республику Корея, Тайвань, Таиланд и Филиппины.

Американский проект ТТП предусматривает формирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе торгового блока всех этих государств, которым принадлежит 40% мировой экономики. Концепция этого проекта предусматривает, кроме постепенной отмены всех торговых и таможенных барьеров в странах - участницах будущего соглашения, принятие ими на себя целого ряда дополнительных обязательств не только в торговой сфере, но и в области производства, налогообложения, правил конкуренции, частного и государственного бизнеса, прав интеллектуальной собственности, трудового законодательства и т. д. Причем по ряду аспектов эти обязательства должны будут превзойти уже взятые ими в рамках ВТО.

Как подметил российский эксперт С.Труш, условия и критерии присоединения тихоокеанских стран к сообществу ТТП являются чрезмерно «американоцентричными» и продиктованы узкокорпоративными интересами промышленных групп США4. Да и сам Президент Б.Обама не скрывает, что решение задачи создания ТТП критически важно для его правительства, так как поможет реализовать, как им указано, самый главный его приоритет - «создать рабочие места и тем самым расширить возможности для американского народа»5. На самом деле это заявление следует воспринимать как стремление администрации Б.Обамы задействовать незагруженный промышленный потенциал страны, в первую очередь ОПК, в решении двуединой задачи - вывода американской экономики из затяжного кризиса и дальнейшего увеличения военного потенциала США. Формально провозглашая такое партнерство «открытым», США не хотят участия в нем двух крупнейших тихоокеанских держав - Китая или России, навязывая участникам такого объединения чрезмерные обязательства, неприемлемые ни КНР, ни России.

В области геополитики особое внимание отводится разрешению всех накопившихся противоречий периода холодной воны с Индией, которая наряду с Китаем признается Белым домом одной из ведущих держав Азии и мира в целом. С точки зрения Вашингтона, в первую очередь Индия и государства - члены АСЕАН, а также традиционные союзники в регионе (Япония, Австралия, Новая Зеландия, Филиппины и Сингапур) могут сыграть роль «противовеса» китайской экспансии в Азии и наращиванию его военной мощи.

В реализуемой Индией новой восточной политике Вашингтон усмотрел возможность стратегического сближения с американским курсом на перебалансировку в АТР. Ссылаясь на совпадение общих ценностей и взаимных интересов Индии и США как «двух крупнейших демократий мира», Вашингтон стремится наладить стратегическое и экономическое партнерство с Индией, особенно в вопросах безопасности.

Крупным достижением американской дипломатии в Вашингтоне считают подписание с Индией документа о совместном стратегическом видении эволюции процессов в АТР и Южной Азии. В нем стороны признали необходимым налаживание более тесного взаимодействия между Вашингтоном и Дели в интересах обеспечения мира, процветания и стабильности в этих регионах, выделив при этом важность поддержания безопасности на морях и свободы навигации и беспрепятственного прохода в морском и пролета в воздушном пространстве АТР, в том числе в Южно-Китайском море (ЮКМ). Кроме этого, правительства обеих стран условились выработать «Дорожную карту», подкрепляющую их взаимные усилия по укреплению связей между азиатскими странами, которые помогут обеим странам лучше реагировать на вызовы в сфере безопасности, а также дипломатического и экономического характера6.

Китай - ключевая мишень

Стремительное превращение Китая в одного из важнейших игроков не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и во всем мире превратило его в главный объект американских стратегических усилий не только в региональном, но и глобальном масштабе.

На первом этапе деятельности администрации Б.Обамы приоритет отдавался дипломатическим попыткам убедить Пекин скорректировать его политический и финансовый курс в пользу США в обмен на установление особых отношений с Вашингтоном, хотя не скрывалось и намерение сдерживания Китая. В целях налаживания взаимопонимания с китайским руководством, разумеется на американских условиях, ему был предложен своего рода большой проект - двухполюсность, в рамках которого США и Китай могли бы достичь договоренности о совместном управлении мировым порядком, но при сохранении ведущей роли Вашингтона.

Выступая в ноябре 2014 года в Пекине, Президент США Б.Обама призвал Китай «участвовать в установлении мирового порядка, а не его подрыве». А известный американский стратег Зб.Бжезинский даже предложил пойти дальше и закрепить американо-китайское партнерство в «Тихоокеанском акте», поскольку, как он убежден, «только эти две самые большие и влиятельные державы смогут установить мировой порядок»7.

Натолкнувшись на несговорчивость Пекина в вопросах формирования глобального американо-китайского двуумвирата, администрация Б.Обамы решила усилить меры военно-политического давления на китайское руководство. Это нашло отражение и в заметном ужесточении официально декларируемой политики США в отношении Китая. Так, например, в Стратегии национальной безопасности США 2010 года акцент был сделан на поддержании «позитивных, конструктивных и всеобъемлющих отношений с Китаем... приветствовалось принятие им на себя ответственной ведущей роли в достижении совместно с Америкой и международным сообществом таких приоритетов, как экономическое оздоровление, борьба с последствиями изменения климата и нераспространение». Пекину также предлагалось и углубление сотрудничества с США по широкому кругу вопросов, в том числе в военной сфере8. А в аналогичном документе редакции 2015 года наряду с заверением, что США «приветствуют возвышение стабильного, мирного и процветающего Китая» и намерены развивать с ним «конструктивные отношения», признается наличие «конкуренции в отношениях двух стран», хотя и отвергается «неизбежность конфронтации».

В то же время Пекин открытым текстом предупреждают, что Вашингтон будет «управлять конкуренцией с позиции силы, настаивая на соблюдении Китаем международных правил и норм по вопросам морской безопасности, торговли и правам человека». Задекларирована также взятая на себя Вашингтоном в одностороннем порядке своего рода роль инспектора военных приготовлений Китая, предусматривающая намерение США «тщательно отслеживать военную модернизацию Китая и его расширяющееся присутствие в Азии, добиваясь снижения недопонимания и просчетов». Кроме того, в обвинительном ключе говорится о намерении «защищать американские киберсети от киберхищений коммерческих секретов США, осуществляемых частными лицами или правительством Китая»9.

Вместе с тем ввиду обострившейся конфронтации США с Россией по Украине, а также нежелания Вашингтона оказаться автоматически (в силу союзнических обязательств) втянутыми в глобальный конфликт с КНР по относительно второстепенным для него поводам, например из-за споров американских союзников с Китаем за обладание островами в ЮКМ, в практической политике Вашингтона на китайском направлении сохранена тенденция к публичному понижению значимости хеджирования в пользу «встраивания» Китая в мировой порядок, основывающийся на западных ценностях.
В этой связи международными аналитиками отмечается, что в Вашингтоне небезосновательно опасаются возникновения эффекта «имперского перенапряжения» в выполнении в прежнем объеме внешнеполитических обязательств перед региональными партнерами, большая часть которых накоплена в период холодной войны.

Следуя обновленным базовым принципам отношений с Китаем, параллельно расширению стратегического и экономического диалога с Китаем, Вашингтон стремится опутать его паутиной договоренностей о военном сотрудничестве. Примером этого является подписанный недавно в Вашингтоне первый за последние годы рамочный американо-китайский документ о военном сотрудничестве между сухопутными силами двух держав, предусматривающий среди прочего расширение диалога между их военными ведомствами и возможность проведения совместных учений сухопутных войск. Китайские политические комментаторы подчеркивают, что новые военные соглашения позволят отработать механизм диалога двух армий, а также будут способствовать предотвращению кризисов в отношениях двух стран.

Не подвергая сомнению справедливость подобных рассуждений, не следует, однако, сбрасывать со счетов, что этот шаг Вашингтона, безусловно, является и своего рода сигналом России о том, что США не теряют надежды сговориться с Китаем не только о разделе сфер влияния в АТР и в мире в целом, но и сформировать кондоминиум двух держав на антироссийской основе.

С внешне миролюбивыми заявлениями Вашингтона в отношении региона и Китая явно контрастирует провоцирование США конфликтов в Южно-Китайском море из-за принадлежности находящихся в нем островов. Раздавая заверения странам ЮВА о готовности США оказать им всяческую поддержку в случае обострения конфронтации с КНР, Вашингтон фактически подталкивает эти государства проявлять несговорчивость в деле нахождения взаимоприемлемого урегулирования этой проблемы.

Так, в ходе недавней поездки министра обороны США Э.Картера по странам Юго-Восточной Азии глава Пентагона активно лоббировал расширение военных связей не только со своими давними союзниками - Филиппинами и Сингапуром, но и демонстрировал «сочувствие» Вьетнаму, заявив в Ханое, что США и этой стране пора укрепить взаимодействие в военной сфере. Картер всячески убеждал своих вьетнамских собеседников в том, что действия Китая в ЮКМ представляют угрозу международному судоходству и, дескать, этим объясняется намерение США усилить свое военно-морское присутствие в Тихом океане10. Правда, как признает с явным раздражением один из архитекторов американского разворота в АТР, бывший помощник госсекретаря США по азиатским и тихоокеанским вопросам К.Кэмпбелл, «чем больше США пытаются убедить своих азиатских партнеров в возросшем внимании к Азии, тем меньше они верят этому». Поэтому, как он полагает, Вашингтону «придется напрячь все свои мозги и мудрость» для того, чтобы азиатские замыслы США практически реализовались11.

Неоднозначные оценки аналитиков

Наблюдаемая интенсивная работа американских исследовательских центров по данной проблематике показывает, что этот призыв высокопоставленного американского специалиста уже услышан многими экспертами США. В последнее время, в преддверии ответного визита Председателя КНР Си Цзиньпина в США осенью 2015 года, Америку буквально накрыла волна различного рода исследований и комментариев по вопросам американо-китайских отношений, причем большинство из них негативного характера. Значительная часть экспертного сообщества США хотя в целом и разделяет официальный подход руководства страны о важности углубления сотрудничества с КНР, в том числе и в сфере безопасности, вместе с тем многие аналитики призывают Белый дом к переоценке политики в отношении Китая в сторону ее ужесточения по всем направлениям.

Объясняется этот качественный негативный сдвиг в американском мышлении по Китаю заметным обострением соперничества двух стран по вопросам стратегии, торговли, идеологии, политики и дипломатии, что усиливает взаимное недоверие как на правительственном, так и гражданском уровнях. Причем, как признают некоторые влиятельные американские политологи, наиболее чувствительный удар по двусторонним отношениям наносит эскалация риторики и напряженности вокруг проблемы островов ЮКМ, в которой как в фокусе отразились озабоченности сторон усилением оборонного потенциала КНР, военными операциями США вблизи Китая и меняющимся балансом сил в Азии12.

Вместе с тем в оценках нынешнего состояния американо-китайских отношений и прогнозах их эволюции в будущем, а также в рекомендациях правительствам обеих стран по разрешению углубляющихся между ними противоречий среди американских специалистов царит большой разнобой, что свидетельствует о наличии глубоких разногласий и в американской элите по вопросам отношений с Китаем.

Так, авторы вышедшего весной 2015 года доклада Совета по внешней политике США по актуальным вопросам американо-китайских отношений признают, что США не в силах одновременно решить две противоположные задачи - ослабить с помощью стратегических заверений озабоченности Китая наращиванием американской мощи в Азии и в то же время продвигать и защищать жизненно важные американские национальные интересы в этом регионе. Именно поэтому, с их точки зрения, нынешняя «благонамеренная политика» США в отношении Пекина провалилась, так как американские усилия интегрировать Китай в либеральный международный порядок привел к возникновению новых угроз американскому превосходству в Азии и в конечном счете бросает вызов глобальной американской глобальной мощи. С учетом этого Вашингтону рекомендуется разработать новую большую стратегию по отношению к КНР, которая должна быть направлена не на продолжение оказания помощи восхождению Китая, а на обеспечение контрбаланса растущей китайской мощи13.

Не без драматизма оценивает нынешнее состояние американо-китайских отношений профессор Лондонской школы экономики К.Кокер, к мнению которого прислушиваются в США. Этот специалист считает, что обе державы продвигаются в своих взаимоотношениях к военному столкновению, поскольку США настаивают на сохранении нынешнего международного порядка, а Китай хочет его изменить. Вашингтон, отмечает он, не воспринимает Пекин как равного партнера и не намерен принять предлагаемую Китаем новую модель отношений с США. Несмотря на это, англичанин не считает возникновение войны между двумя странами неизбежной. Однако, как он полагает, если США всерьез настроены на то, чтобы избежать вооруженного противоборства, им следует приступить к переговорам с Китаем о пересмотре нынешней международной системы, разделив бремя управления миром с этой державой14.

Заметно более оптимистично в отношении перспектив развития американо-китайских отношений настроены авторы объемистого доклада Фонда Карнеги «Конфликт и сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе: стратегическая оценка», подготовленного по заказу Госдепартамента США, а также американский исследователь Дж.Коэн и австралийский политолог, бывший премьер-министр страны К.Радд.

Аналитики Фонда Карнеги убеждены, что на эволюцию ситуации в сфере безопасности в АТР в предстоящие 25-30 лет будут по-прежнему влиять политика и практическая деятельность США как наиболее мощной и влиятельной державы в регионе. Вместе с тем признается, что способность Вашингтона формировать порядок в регионе будет снижаться, особенно если азиатский, и в первую очередь китайский, экономический рост продолжится, как ожидается, сравнительно быстрыми темпами.

С учетом этого авторы доклада рекомендуют американскому руководству разработать долговременную стратегию, которая среди прочего предусматривала бы, с одной стороны, поддержание более активного и долгосрочного стратегического диалога между США и Китаем и активизацию американской политики в отношении морских споров в ЮКМ, которая побуждала бы участников принять меры к снижению ценности островов и заняться улаживанием кризиса. А с другой - советуют наладить практику проведения совместных военно-морских маневров с Китаем и другими странами региона, добиваться создания объединенных военно-морских сил в составе США, Китая и других азиатских стран для защиты линий морских коммуникаций в регионе, а также совершенствования механизма урегулирования кризисов.

Кроме того, в интересах укрепления взаимного доверия между двумя державами предлагаются такие практические меры, как создание «горячей линии» между военными ведомствами США и Китая, заключение соглашения о предотвращении инцидентов на море и в воздушном пространстве между США, Китаем и Японией, назначение эмиссаров с обеих сторон для передачи посланий правительствам в случае кризисов и др.15.

По существу, противоположной оценки состояния американо-китайских отношений придерживаются упоминавшиеся выше Дж.Коэн и К.Радд, которые убеждены, что ни внешняя, ни внутренняя политика Китая не дают оснований для беспокойства США и их союзников в регионе. Китайско-американский стратегический и экономический диалог, по мнению Дж.Коэна, иллюстрирует сохраняющуюся способность сторон развивать отношения и находить компромиссы в торговой, финансовой и инвестиционной областях. Если же Китай и США, делает вывод американец, не смогут договориться соблюдать на практике полезные правила и механизмы мирного урегулирования споров, то будущее обеих стран и всего мира станет, безусловно, мрачным16.

Со своей стороны К.Радд напоминает, что впервые в истории глобальная военная и экономическая сила больше не находится в руках единственной сверхдержавы, а распределена между западной демократией и восходящим нелиберальным соперником. Китайская политическая и экономическая модель, уверен он, не рухнет, как утверждают неоконсервативные американские деятели и политологи, а будет в ближайшее десятилетие лишь усиливаться. Тем не менее, как он полагает, вооруженный конфликт между США и Китаем в предстоящее десятилетие невозможен, хотя, безусловно, китайское политическое, экономическое и внешнеполитическое влияние в Азии значительно возрастет и Китай станет более активным участником реформирования глобального порядка, основанного на правилах.

Австралиец рекомендует обеим державам совместно выработать общую стратегию отношений и постепенно строить стратегическое доверие и работать вместе по важным международным проблемам17. Каким путем пойдет дальнейшая реализация американских замыслов в отношении Китая и АТР в целом, покажет ближайшее будущее. Важный сигнал на этот счет поступит уже в сентябре 2015 года в ходе предстоящей американо-китайской встречи на высшем уровне в Вашингтоне.

Последствия для России

С переходом Запада к политике конфронтации с Россией и попыткам ее политической изоляции и экономической блокады США фактически отказались от заявленного в официальных документах намерения «строить стабильные, субстантивные и многосторонние отношения» с нашей страной, «основанные на взаимных интересах»18. Обвиняя Россию в совершении агрессии против Украины, назвав ее грубым нарушением международного права и его норм, С.Райс заявляет, что США вместе со своими европейскими союзниками создали коалицию партнеров по всему миру, нацеленную на нанесение политического и экономического ущерба России, и намерены усиливать давление на нее, если она кардинально не изменит свой курс19.

Следуя новым установкам, администрация Б.Обамы и западные стратеги стремятся представить Россию в качестве менее значимого и даже несущественного игрока на пространстве АТР, распространяя небылицы о том, что экономически Россия - это «колосс на глиняных ногах», что военная стратегия России и Китая заключается в «показухе», а в российско-китайском сотрудничестве проглядывают «благополучие на бумаге и противоречия на деле».

Подобная линия Вашингтона пользуется пока достаточно широкой поддержкой как в США, так и на Западе в целом. Однако реалистически мыслящие американские аналитики и их европейские коллеги предупреждают власти о возможной ответной реакции на антироссийский курс западных стран в виде создания «антизападной российско-китайской оси или даже союза». И хотя этому, как утверждается, препятствуют противоречия, взаимное недоверие и стратегическая конкуренция между Китаем и Россией в Центральной Азии, тем не менее, дескать, растущая изоляция и санкции Запада могут, полагают такие эксперты, подтолкнуть Москву поддержать военно-морское строительство Китая, поскольку оно не будет напрямую направлено против России как сухопутного соседа.

Некоторые выводы

Россия и Китай не могут недооценивать серьезности замыслов и практических шагов Вашингтона по укреплению своих позиций в АТР. Превращение США в единственного могущественного игрока на поле АТР и усиление военно-политического статуса США в регионе не отвечают интересам ни России, ни Китая. В одиночестве ни мы, ни Китай не в силах противостоять этому. Зато вместе Россия и Китай составляют реальную силу, способную отрезвить все более агрессивную заокеанскую державу. Это создает достаточно прочную основу для укрепления стратегического сотрудничества Москвы и Пекина в деле совместной защиты их совпадающих интересов.

В целях упрочения их позиций перед лицом нарастающей воинственности политики США обеим странам, как представляется, следовало бы наряду с уже принимаемыми совместными мерами по укреплению стратегического партнерства и защите их законных национальных интересов разработать общую стратегию противодействия гегемонистским амбициям США в регионе. При этом российской дипломатии, как представляется, следует настойчиво и в то же время очень аккуратно продолжать убеждать наших партнеров в АТР, в первую очередь Вьетнам, стремиться к урегулированию споров с КНР по островам ЮКМ на основе двустороннего диалога как наиболее перспективного и плодотворного, поскольку интернационализация таких конфликтов выгодна в первую очередь лишь США и их союзникам в регионе.

 

 

 1Данные приведены: www.rg.ru/2015/06/24/china-site-anons.html

 2Rice S. Remarks as Prepared for Delivery by National Security Advisor at Georgetown University, «America’s Future in Asia». Washington, D. C. 2013. November 20 // http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2013/11/21/remarks-prepared -delivery-national-security-advisor-susan-e-rice

 3Krepinevich A. F., jr. How to Deter China. The Case for Archipelagic Defence // Foreign Affairs. March/April. 2015.

 4Труш С. Американский проект Транстихоокеанского партнерства и Китай // Международная жизнь. 2014. №11.

 5Remarks by President B.Obama to the Australian Parliament // www.whitehouse.gov/the-press-office/2011/11/17

 6U.S.-India Joint Strategic Vision for the Asia-Pacific and Indian Ocean Region // www.whitehouse.gov/the-press-office/2015/01/25/us-india-joint...

 7Бжезинский Зб.: Нам нужен американо-китайский пакт стабильности. Цит. по: Титаренко М., Петровский В. Россия, Китай и новый мировой порядок // Международная жизнь. 2015. №3. С. 42.

 8US National Security Strategy, May 2010 // www.whitehouse.gov

 9US National Security Strategy, February 2015 // www.whitehouse.gov

10Скосырев В. США формируют антикитайский альянс в АТР // Независимая газета.
02.06 2015.

11Campbell K. The History of the 21st Century Will Be Written in Asia // http://thediplomat.com/2015/04

12Shambaugh D. In fundamental shift, China and the US are now engaged in all-out completion // www.scmp.com/print/comment/insight-opinion/article/1819980/fundamental-shift...

13Gady Fraz-Stefan. Does the US Need to Play Hardball with China’s Communist? 2015. April 28 // http://thediplomat.com/2015/04/does-the-us-need-to-play-hardball-with-china’s-communist?

14Coker C. The Improbable War: China, the United States and Logic of Great Power Conflict / London School of Economics, 2015.

15Conflict and Cooperation in the Asia-Pacific Region: A Strategic Net Assessment / Carnegie Endowment for International Peace // http://carnegieendowment.org/2015/04/02/conflict-and-cooperation-in-asia-pacific-region

16www.scmp/comment/insight-opinion/article/1823740/mutual-respect-international-laws-can-keep-peace-between

17Rudd K. US-China - The Future of US-China Relations under Xi Jinping // http://www.andrewleunginternationalconsultants.com/chinawatch/2015/05/us-china-2...

18US National Security Strategy 2010 // www.whitehouse.gov

19Remarks by National Security Advisor Susan Rice on the 2015 National Security Strategy // www.whitehouse.gov/the-press-office/2015/02/06l