ENGLISH
10:50 28.08.2013 • Оганесян: Добрый день! Наш гость - доктор исторических наук, профессор Военного университета Министерства обороны Российской Федерации, академик Академии военных наук Юрий Викторович Рубцов.
Сначала задам вопрос, который, наверное, интересует многих. Что изучают в вашей академии помимо военной истории? Название вашего учебного заведения звучит очень солидно.
Рубцов: Академию возглавляет генерал армии Махмут Ахметович Гареев, известный военачальник, военный историк и, прежде всего, военный теоретик. Военная история - это небольшой сегмент деятельности академии. В основном мы выполняем заказы Совета Безопасности России, администрации президента, силовых структур по разработке проблем, связанных с оборонно-промышленным комплексом, обеспечением национальной безопасности.
Оганесян: Военная теория?
Рубцов: Да.
Оганесян: Вопрос из Волгограда: история войн кого-то чему-то учит?
Рубцов: Я думаю, что народы учит, а политиков - не очень.
Оганесян: А военных стратегов? Я имею в виду накопленный опыт военной истории. В прошлом году мы отмечали 200-летие войны 1812 года. В одном из научных журналов была опубликована интересная статья о Карле фон Клаузевице и его впечатлениях о войне 1812 года.
Он проводит мысль, что эта война, поход французских войск на Россию положили конец наполеоновскому представлению о том, как вести войну. До этого был период, когда доминировала наполеоновская стратегия. Я не знаю, в чем она заключается, но речь идет о том, что сменяются не только социальные и политические формации, но и военные теории.
Рубцов: Безусловно. Если говорить о военной стратегии применительно к Наполеону, то тут картина ясная. Наполеон - один из очень немногих деятелей в мировой истории, который сочетал в себе выдающегося военного стратега и выдающегося политика, не говоря уже о том, что он был выдающимся мыслителем. Стиль Наполеона - разумное сочетание военной стратегии, военной политики и политики вообще.
В истории нашей страны, в том числе новейшей, сиюминутная, "злободневная" политика очень часто шла впереди военной стратегии. А если нарушается баланс между ними, получаются события, связанные, условно говоря, с Афганистаном 1979 года и даже, мне кажется, 8 августа 2008 года.
Оганесян: Драма московского похода Наполеона свидетельствует о том, что и он не во всем был гением.
Рубцов: Безусловно.
Оганесян: Но если говорить о теории военного дела, он был артиллерийским офицером. Это была его военная профессия. Можно ли сказать, что Наполеон делал акцент на роли артиллерии в войнах?
Рубцов: Я думаю, что величие Наполеона как военного стратега состояло в том, что он находил разумное сочетание всех видов вооруженных сил, существовавших в то время. Тогда было 3 рода войск: пехота, или инфантерия, артиллерия и кавалерия. И он их разумно сочетал.
Что касается собственно артиллерийской стороны, то Бородинское сражение показало умение Наполеона использовать артиллерию. Ее в его распоряжении было меньше, чем у русской армии, но он сумел сосредоточить пушки на основных направлениях ударов. Это сильная сторона Наполеона как полководца.
Оганесян: В чем причина того, что такой выдающийся стратег проиграл и в политическом смысле, и в военно-стратегическом?
Рубцов: Что касается русской кампании, то я думаю, что Наполеон не учел законов геополитики. Нельзя проглотить кусок больше, чем можешь, даже если ты сумел его откусить…
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
