Сталин выскочил из ловушки, которую приготовил ему Запад перед Второй мировой

Оганесян: Добрый день! Наш гость - доктор исторических наук, профессор Военного университета Министерства обороны Российской Федерации, академик Академии военных наук Юрий Викторович Рубцов.

Сначала задам вопрос, который, наверное, интересует многих. Что изучают в вашей академии помимо военной истории? Название вашего учебного заведения звучит очень солидно.

Рубцов: Академию возглавляет генерал армии Махмут Ахметович Гареев, известный военачальник, военный историк и, прежде всего, военный теоретик. Военная история - это небольшой сегмент деятельности академии. В основном мы выполняем заказы Совета Безопасности России, администрации президента, силовых структур по разработке проблем, связанных с оборонно-промышленным комплексом, обеспечением национальной безопасности.

Оганесян: Военная теория?

Рубцов: Да.

Оганесян: Вопрос из Волгограда: история войн кого-то чему-то учит?

Рубцов: Я думаю, что народы учит, а политиков - не очень.

Оганесян: А военных стратегов? Я имею в виду накопленный опыт военной истории. В прошлом году мы отмечали 200-летие войны 1812 года. В одном из научных журналов была опубликована интересная статья о Карле фон Клаузевице и его впечатлениях о войне 1812 года.

Он проводит мысль, что эта война, поход французских войск на Россию положили конец наполеоновскому представлению о том, как вести войну. До этого был период, когда доминировала наполеоновская стратегия. Я не знаю, в чем она заключается, но речь идет о том, что сменяются не только социальные и политические формации, но и военные теории.

Рубцов: Безусловно. Если говорить о военной стратегии применительно к Наполеону, то тут картина ясная. Наполеон - один из очень немногих деятелей в мировой истории, который сочетал в себе выдающегося военного стратега и выдающегося политика, не говоря уже о том, что он был выдающимся мыслителем. Стиль Наполеона - разумное сочетание военной стратегии, военной политики и политики вообще.

В истории нашей страны, в том числе новейшей, сиюминутная, "злободневная" политика очень часто шла впереди военной стратегии. А если нарушается баланс между ними, получаются события, связанные, условно говоря, с Афганистаном 1979 года и даже, мне кажется, 8 августа 2008 года.

Оганесян: Драма московского похода Наполеона свидетельствует о том, что и он не во всем был гением.

Рубцов: Безусловно.

Оганесян: Но если говорить о теории военного дела, он был артиллерийским офицером. Это была его военная профессия. Можно ли сказать, что Наполеон делал акцент на роли артиллерии в войнах?

Рубцов: Я думаю, что величие Наполеона как военного стратега состояло в том, что он находил разумное сочетание всех видов вооруженных сил, существовавших в то время. Тогда было 3 рода войск: пехота, или инфантерия, артиллерия и кавалерия. И он их разумно сочетал.

Что касается собственно артиллерийской стороны, то Бородинское сражение показало умение Наполеона использовать артиллерию. Ее в его распоряжении было меньше, чем у русской армии, но он сумел сосредоточить пушки на основных направлениях ударов. Это сильная сторона Наполеона как полководца.

Оганесян: В чем причина того, что такой выдающийся стратег проиграл и в политическом смысле, и в военно-стратегическом?

Рубцов: Что касается русской кампании, то я думаю, что Наполеон не учел законов геополитики. Нельзя проглотить кусок больше, чем можешь, даже если ты сумел его откусить…