Михаил Головнин: Самая большая потеря Кипра - утрата доверия

Оганесян: Здравствуйте! У нас в гостях - Михаил Юрьевич Головнин, заместитель директора Института экономики Российской академии наук. Мы поговорим о том, что происходит в мире, я имею в виду и экономику, и кипрские события, и то, что происходит в российской экономике. Коснемся и реформы нашей науки. Спасибо, что пришли.

Наверное, начнем с домашних вопросов, я имею в виду домашних для вас, для Российской академии наук. Как долго вы находитесь, так скажем, в недрах российской академической науки?

Головнин: Достаточно долго, с 1996 года. Еще будучи студентом экономического факультета МГУ, я пришел работать в Российскую академию наук. С тех пор в недрах академии прошел путь от старшего лаборанта-исследователя до заместителя директора Института экономики.

Оганесян: Отлично! Значит, наш вопрос, который последует позже, вполне вам по зубам, скажем так. Давайте начнем с экономики.

Вопрос из Москвы: "Как в вашем институте оценивают ситуацию в мировой экономике? Каковы перспективы ее развития? Как это сказывается на нашей стране?"

Головнин: В принципе, вопрос вполне логичный. Я бы сразу отметил, что все больше мы осознаем, что наша экономика является частью глобальной экономики. Все процессы, происходящие в мире, напрямую отражаются на нас.

Сейчас мировая экономика, по сути, если так, в общем, говорить, находится в стадии такого неустойчивого посткризисного восстановления, который каждый раз непонятно, в какую сторону будет идти. Всегда есть риски того, что темпы снизятся. Но в то же время есть некоторые факторы (в том числе проводимая развитыми странами экономическая политика), которые позволяют обеспечивать это восстановление.

Несколько дней назад Международный валютный фонд (МВФ) опубликовал новый прогноз развития мировой экономики, согласно которому, в среднем темп роста будет где-то 3,3 процента, то есть приблизительно на уровне предыдущего года. Но на самом деле за этой средней цифрой скрывается очень большая разница, прежде всего между развитыми и развивающимися экономиками (сейчас уже говорить "развивающаяся" не очень модно).

Оганесян: Средняя температура по больнице.

Головнин: Да. Страны с формирующимися рынками и развивающейся экономикой, то есть страны, не относящиеся к числу развитых, вырастут чуть больше, чем на 5 процентов, тогда как развитые страны вырастут всего на 1,2 процента. Получается, что в большей степени роль локомотива мировой экономики, особенно в условиях посткризисного восстановления, переходит к странам с формирующимися рынками.

Оганесян: Интересный вопрос от того же слушателя: "На ваш взгляд, почему такая многоголосица в экспертном сообществе относительно происходящего в мировой экономике: от криков "караул" до лучезарного оптимизма "кризис заканчивается"? Выходит, что экономическая наука не имеет четких основ, на которые она может опираться? В любой науке же все очень точно, иначе это публицистика. Или это не так? На ваш взгляд, насколько сегодня политизированы различные экономические школы? Они ведь смотрят на происходящее и делают совершенно разные выводы".

Головнин: Интересный вопрос. Тем более что, на самом деле, кризис сам по себе вызвал такие, я бы сказал, серьезные подвижки в самой экономической науке, в различных подходах. Я в большей степени являюсь специалистом в области макроэкономики, поэтому будут говорить про макроэкономику в первую очередь.

До кризиса сформировался такой своеобразный консенсус относительно, скажем, роли и места государства, особенно моделирования макроэкономических процессов. Здесь как раз вопрос о точности науки очень интересен. Ведь до кризиса были сформированы очень сложные макроэкономические модели, а кризис показал, что, по сути, эти сложные и точные математические модели...

Оганесян: Надо сказать, что экономика - это гуманитарная наука, а не точная, правда?

Головнин: В первую очередь социальная, я бы так сказал, потому что очень большое влияние оказывают настроения, ожидания экономических агентов.

Оганесян: Социальная - значит тоже гуманитарная.

Головнин: Естественно. Разумеется, точность важна. Но точность важна при правильном формулировании предпосылок. А всегда любая формальная точность может достигаться просто за счет упрощения предпосылок. Например, для меня в этом отношении особенно чувствительный вопрос - вопрос относительной эффективности финансовых рынков.

До кризиса считалось, что рынки эффективны, что, если нужным образом выстроить все финансовые инструменты, они минимизируют уровень риска. А потом оказалось, что те инструменты, которые должны были минимизировать уровень риска, по сути, стали катализаторами кризиса и в результате распространили его по всей мировой экономике…

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs