Ольга Баталина: Нередко усыновление российских детей иностранными гражданами - бизнес

Гость программы - Ольга Юрьевна Баталина, первый заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по вопросам семьи, женщин и детей.

Ведущий - Армен Оганесян.

Оганесян: Насколько социальные служащие анализируют ситуацию, в какую семью попадет ребенок? Когда усыновляли детей американские семьи, опыт показывает, что это было очень такое поверхностное изучение. Тут главный довод был такой: богатая страна, богатые родители, они все дадут. И не учитывался психологический фактор. Во-первых, поехать какой-нибудь город США и изучить там ситуацию стоит денег. Во-вторых, это вообще сложно. Тем не менее, коль скоро мы отказались от этого, то, наверное, степень нашей ответственности за то, в какие семьи попадает ребенок, очень важна.

Баталина: Принципиальная разница в механизмах отбора усыновителей в случае иностранного усыновления и российского заключается в одном. В соответствии с Семейным кодексом запрещены платные посреднические услуги при усыновлении или оформлении любой другой формы семейного устройства РФ. То есть российские родители весь путь - сбор документов, обучение, прохождение медицинского обследования - проходят сами. Никто за них этого не делает. Поверьте, на этом пути многие принимают для себя решение отказаться от прохождения, особенно на этапе школы приемных родителей.

С 1 сентября прошлого года заработало обязательное условие допуска к возможности быть усыновителем, опекуном или приемным родителем - прохождение школы приемных родителей, где с людьми работают профессиональные психологи, педагоги. Это обязательная достаточно серьезная образовательная программа. Это не тест. Одно дело - намерения, другое дело - понимание самим человеком своей реальной способности взять в семью неродного ребенка, о котором по большому счету ничего не знаешь. 

Оганесян: В результате повышается степень их самосознания. 

Баталина: И самосознания, и ответственности. 

Оганесян: И потом некоторые отказываются.

Баталина: Безусловно. Мы нормально относимся к тому, что кто-то на этом этапе принимает решение, что он не готов. Тем более что школу приемных родителей проходят оба усыновителя - и муж, и жена. Бывает так, что, например, женщина созрела к тому, чтобы взять ребенка, а мужчина, поняв, как изменится жизнь его семьи, проходя школу приемных родителей, говорит, мол, давай пока подождем, давай сами до этого внутренне повзрослеем. 

Но в чем отличие иностранного усыновления? В иностранном усыновлении весь этап сбора документов и, возможно, обучения проходит на территории иностранных государств. Поэтому по большому счету мы мало что представляем о том, как и насколько качественно этот процесс у них организован. Даже зная в теории, как это должно быть, как это происходит в жизни конкретной семьи, сказать достаточно тяжело. 

Второй момент. Не секрет, что сами родители не все этапы этой процедуры проходят самостоятельно. В США, где запрещено усыновление с 1 января, посреднические услуги для таких потенциальных приемных родителей выполняют аккредитованные агентства. Минимальная стоимость таких посреднических услуг - 25 тысяч долларов, максимальная - до 70-80 тысяч долларов. 

Первое, что должны сделать родители, - найти эти деньги. Что в этой ситуации опасно? Коррупциогенный фактор. Когда в органы опеки, в конкретные учреждения, к региональному оператору базы данных приходит аккредитованное агентство, достаточно свободное в распоряжении финансовыми средствами, не секрет, что здесь мы сталкиваемся и с взятками, и с подкупом, и с отходом от правил, которые установлены российским законодательством, в пользу тех или иных иностранных усыновителей. 

В этом смысле степень ответственности самих усыновителей и, скажем так, ответственности за судьбу ребенка реально снижается. Поэтому эта ситуация качественно работает только тогда, когда государство, на территории которого происходит усыновление российского ребенка, всей своей системой государственных органов и структур заинтересовано в обеспечении счастливой судьбы ребенка. 

Оганесян: А где-нибудь такое существует?

Баталина: Да. Почему нет? У нас развито усыновление не только в США. У меня есть последние данные 2011 года (Министерство образования сейчас сводит 2012 год). В 2011 году на территории США было усыновлено 956 российских детей, а на территории Италии - 798, то есть цифры сопоставимые. 

Оганесян: В Италии дела обстоят лучше? 

Баталина: Лучше, потому что это объективное положение дел, здесь нет никакого субъективизма. Нет уголовных дел, возбужденных Следственным комитетом в отношении итальянских родителей по фактам жестокого обращения с детьми, нет фактов гибели российских детей, усыновленных в итальянские семьи, по вине усыновителей. 

Дети есть дети: они гибнут на территории любой страны, особенно если это дети, имеющие пороки развития. К сожалению, дети попадают вместе с родителями и в дорожно-транспортные происшествия, с ними случаются несчастные случаи. Самое главное - понять, родители сделали все, чтобы это предотвратить, или, напротив, это их вина, что ребенок погиб. 

Таких фактов гибели детей по вине усыновителей ни на территории Италии, куда, как я сказала, были усыновлены в 2011 году 798 детей, ни на территории Испании, куда были усыновлены 685 детей, ни на территории Франции, где за 2011 год было усыновлено 283 ребенка, нет. Это хорошо. 

Но хорошо еще и другое. И с Италией, и с Францией у нас подписаны двусторонние международные документы. Кстати, итальянский и французский договоры очень похожи между собой и очень сильно отличались от американского, который мы подписывали, потому что здесь готовность помогать российской стороне в решении любых проблем, которые могут возникать с усыновленными детьми, высокая. 

Оганесян: Если говорить о Франции, передо мной некоторые данные. Российские власти запретили ряду департаментов, которые оказались в "черном списке", участвовать в усыновлении, потому что не соблюдаются требования законодательства РФ представлять отчет о состоянии здоровья усыновленных детей. Это довольно строгие меры, потому что не один, не два, а около 60 департаментов попали в этот список. 

Баталина: Вообще, я должна сказать, что Российская Федерация очень жестко контролирует права усыновленных детей на территории других стран, в частности, через работы аккредитованных агентств. Как я уже сказала, и США, и Франция, и Италия, и Испания, и другие европейские страны осуществляют усыновление с использованием услуг аккредитованных агентств. 

Эти аккредитованные агентства аккредитуются или выполняют требования и уполномоченного органа страны происхождения (во Франции и в Италии уполномоченные органы есть), и министерства образования и науки. У них есть обязанности в течение первых трех лет после усыновления (есть отчетные формы) сообщать информацию о положении дел в семье усыновленного ребенка. Еще, конечно, важно, чтобы эти отчеты не фальсифицировались, потому что с такими фактами, в частности, в Америке, мы сталкивались. 

Во-вторых, если органы опеки соответствующего региона, откуда было усыновление, сочтут, что положение дел в семье недостаточно стабильное по отношению к конкретному ребенку, эта отчетность может быть продлена до 18-летия этого усыновленного ребенка. Поэтому если Российская Федерация сталкивается с фактами, когда аккредитованные агентства не выполняют должным образом свои обязанности, аккредитация отзывается. 

Если мы сталкиваемся с фактами, что какие-то территории не выполняют такие обязательства, тоже, соответственно, вводятся соответствующие ограничения. Но просто в отношении США эти требования не выполнялись на территории всей страны. Поэтому это ограничение пришлось ввести не в отношении отдельных штатов, а в отношении всего государства. 

Оганесян: Вопрос из Нижнего Новгорода: "Вас представляют как соавтора "закона Димы Яковлева". Так ли это?" 

Баталина: Нет никакого секрета в том, что более 300 депутатов Государственной думы являются соавторами "закона Димы Яковлева". Что значит авторство или соавторство? Законопроект был внесен представителями четырех фракций, а это было буквально 4-5 фамилий, в том числе и председатель Госдумы Сергей Евгеньевич Нарышкин также являлся автором этого законопроекта. 

В дальнейшем возможность стать соавтором этого документа есть у любого депутата так же, как и по любому другому законопроекту. Поэтому все, кто были согласны с очень жесткой позицией, высказанной в законопроекте, стали соавторами, в том числе и я. 

Оганесян: Вопрос из Смоленска: "На ваш взгляд, существует ли бизнес на усыновлении российских детей?"

Баталина: Конечно. Я с этого и начала. Во-первых, надводная часть этого бизнеса, конечно, заключается в том, что дорога иностранных усыновителей прокладывается деньгами. Поэтому мы сталкиваемся со случаями, когда идет отклонение от правил и требований российского законодательства.

В частности, российский ребенок может быть усыновлен иностранными усыновителями только после того, как от него отказались как минимум трое потенциальных приемных российских родителей, кандидатов в усыновители, и только в том случае, если у него нет кровных родственников, которые готовы взять его под опеку или оформить в приемную семью. Должны отказаться кровные родственники, но они все должны быть выявлены, трое потенциальных российских родителей, которые познакомились с анкетой этого ребенка и приняли решение, что они не готовы взять его на усыновление.

Недавно я была в одном из российских регионов в доме ребенка. Дом ребенка - это учреждение, где воспитываются дети от 0 до 4 лет - это самый усыновляемый возраст. Когда закончилась официальная часть, я задала вопрос руководителю этого дома ребенка: "К вам приходят потенциальные родители, они смотрят на детей, знакомятся с конкретными детьми. Скажите, а какое количество детей впервые познакомились не с российскими, а сразу с иностранными потенциальными родителями? К кому ни разу не приходили российские потенциальные родители, а сразу впервые пришли иностранные усыновители?"

Я могу сказать, что это достаточно благополучный регион, и там цифра составила 25 процентов. Это много. Я не очень верю, что по такому количеству детей трое потенциальных российских родителей, даже не посмотрев на ребенка, даже не пообщавшись с ним, даже в руки его не взяв, сразу приняли решение, что они не готовы его усыновить. Тем более этот дом ребенка был для нормальных детей, без серьезных патологий, без серьезных физических отклонений.

Оганесян: Насколько длинны очереди приемных родителей? Наверное, картина разная от региона к региону.

Баталина: Разная. В целом в качестве потенциальных усыновителей и опекунов, которые хотели бы взять ребенка на воспитание, в очереди стоят примерно 18 тысяч российских родителей. С одной стороны, это, казалось бы, не очень много, потому что в федеральном банке данных у нас 116 тысяч детей.

Но, с другой стороны, это говорит о несовершенстве системы. Если 18 тысяч российских родителей не могут подобрать ребенка, которого они хотели бы взять на воспитание, значит, система сбоит. Понятно, что кто-то из них предъявляет повышенные требования, скажем, хотел бы сохранять тайну усыновления, взять маленького, только что родившегося ребенка и, возможно, из другого региона для того, чтобы потом ребенок знал маму и папу и, может быть, даже не подозревал как минимум до совершеннолетия, что он приемный в этой семьи. Но это не все, конечно, 18 тысяч.

Президент не так давно поддержал инициативу, и в федеральном банке данных будет создана не только база данных детей, которые ждут усыновления, ждут родителей, но и федеральная база потенциальных родителей. Потому как сегодня, к сожалению, есть эта несогласованность, разрыв между желанием одних найти свою семью и желаниями других найти ребенка. Барьеров на этом пути действительно много. Один из них - информационный. Он снимаемый, в том числе и с помощью СМИ.

Проводились социологические опросы. У потенциальных родителей, которые в этой очереди не стоят, есть желание взять ребенка на воспитание. Они готовы к этому, но они не знают, с чего начать. Они боятся столкнуться с недружественным отношением органов опеки. Зная, то процедура сбора документов длительная и сложная, они боятся в эту процедуру даже вступить. Есть люди, неуверенные в своем материальном положении.

Мы достаточно существенно упростили процедуру усыновления, сократили ее по срокам, сократили количество документов и даже в некоторых случаях упростили требования к будущим усыновителям. В частности, мы изменили перечень медицинских заболеваний, которые автоматически дают отвод, невозможность быть ни усыновителем, ни опекуном. Во-первых, медицина далеко шагнула вперед, и все то, что вчера никак не лечилось, скажем, ранние стадии онкологических заболеваний, с которыми люди живут всю жизнь, поддерживая здоровье, путем самых различных медицинских препаратов, сегодня не препятствуют им…