У России и Белоруссии – общая история и общая судьба

«Русь не русская видится мне диковинкою, как если бы родился человек с рыбьим хвостом или с собачьей головою», - говорил философ Григорий Сковорода. И, хотя сам Г. Сковорода был по рождению малороссом, думается, с полным основанием эти слова можно отнести и к Белоруссии.

Действительно, Белая Русь по  сути своего названия не может не быть русской. Но этот тезис оспаривался многократно на протяжении нашей истории, и, в первую очередь, самым близким к нам географически, и одним из самых амбициозных на тот момент государств – Речью Посполитой.

Прошло уже 240 лет с того момента, когда Речь Посполитая подверглась первому разделу (в 1772 г.), и Белая Русь воссоединилась с Русью Великой. В честь этого события Екатерина II отчеканила медаль «Отторженная возвратихъ», поскольку Россия не взяла себе ни пяди собственно польской этнической территории, великодушно ограничившись исконно русскими землями. Так было и в последующем, за исключением раздела Польши после Венского Конгресса 1814-1815 гг., ознаменовавшего территориальный передел Европы после оглушительного поражения Наполеона. Тогда часть Герцогства Варшавского, созданного «корсиканским чудовищем», вошло в состав Российской империи с согласия стран-победительниц наполеоновской Франции, и её союзников. 

То, что долгие годы Россия не претендовала на этнические польские территории, позволяет заявить, что в разделах Польши, вопреки устоявшемуся клише, наша страна не участвовала. Польшу делили два немецких государства – Австрия и Пруссия. Особенно выгодные районы, с геополитической точки зрения, отошли Пруссии – внушительный кусок балтийского побережья (Вармия, Поморье и т.д.).  Внешняя торговля Речи Посполитой оказалась в прусских руках, и не столько Россия, сколько Пруссия способствовала упадку Речи Посполитой, прежде всего, экономическому. В целом же, Австрия и Пруссия распространили свою власть почти на 120 000 кв. км. польской территории. Тем не менее, в польской историографии прочно утвердилась точка зрения, в соответствии с которой главным виновником произошедших с польской короной несчастий считается Россия.

Россия участвовала не в разделах Польши (опять же, если не брать в расчёт период после наполеоновских походов), а в разделах Речи Посполитой – католической империи, отторгнувшей в своё время куски православной Руси. И на отторгнутых территориях не прекращалась борьба за православных за свои права, которых поляки-католики именовали диссидентами. Диссидентское движение – это явление, зародившееся не в советский период, а гораздо ранее. Сначала в Англии, а затем в западнорусских землях, где диссидентами были православные русские. Как видим, у России чрезвычайно богатая история борьбы за права человека, как минимум с XVI в., когда термин «диссидент» получил хождение в Речи Посполитой.

Обиходным клише в польской идеологии являются утверждения о, будто бы, равной ответственности Третьего Рейха и Советского Союза в развязывании 2—й Мировой войны. Известно, что немецкий милитаризм идеологически подпитывался пруссачеством – крайней формой военного абсолютизма.

При разделах Речи Посполитой Пруссии удалось значительно укрепить своё присутствие в регионе, превратившись в локомотив будущей немецкой государственности во времена Бисмарка. Своё политико-идеологическое значение Пруссия сохраняла вплоть до 1945 г. 

В связи с этим в польской историографии появились попытки увязать разделы Речи Посполитой, не только первый, с появлением в Европе фашизма. Получается, на первый взгляд, логически гармоничный ряд: первый раздел Речи Посполитой с участием немцев и русских – усиление прусского милитаризма – зарождение, при его участии, нацистской идеологии, приведшей к небывалой катастрофе в ХХ в.

Польские историки подчёркивают, что после исчезновения Польши с карты мира, начало чему было положено первым разделом Речи Посполитой, в Центрально-Восточной Европе сложилась искусственная, неестественная система господства трёх империй, которая распалась в процессе развития национально-политической идентификации народов, живших на данных территориях – поляков и современных белорусов и украинцев. Здесь мы имеем дело с другим алогически гармоничным рядом пропольского значения: разделы Речи Посполитой – распад единой политической нации  поляков – появления на её руинах, но из её же духовно-политических корней народов Украины, Белоруссии и Литвы. Это было обоснованием особой роли поляков и их культуры в физическом и духовном генезисе упомянутых народов.

Чётко осязаемые истоки польского прометеизма, как политической идеологии, следует искать в период изобретения подобных идеологем о жертвенности польского народа во благо Украины, Белоруссии и Литвы. Прометеизм – политико-идеологическая доктрина, конечной целью которой является раскол России вдоль национальных «швов». Основоположником её принято считать Юзефа Пилсудского, хотя явные прометейские мотивы просматривались в действиях Адама Чарторыйского – главы польской политической эмиграции 1840-х – 1860-х.

Но, продолжая логическую цепочку, мы увидим, что пропагандистскому клише о причастности России к усилению милитаристских тенденций в Европе, приведших к двум мировым войнам, через разделы Речи Посполитой легко противопоставить иной когнитивно-иделогический ряд: желание Речи Посполитой распространить своё влияние вглубь православных земель - внушительный ущерб православной культуре на землях за восточной границей Польши -  фрустрация этого желания породила идеологию прометеизма – элементы прометеизма были свойственны политике наиболее тоталитарных режимов в отношении России.

Известно, что прометейские мотивы просматривались в стратегии ОУН – УПА, когда были созданы ОУН – Север и ОУН - Юг (впрочем, малоэффективные). Раскол России на национальные швы, т.е. главный прометейский постулат, был приоритетной целью нацистов. Сейчас четкие прометейские мотивы заметны в политике США в отношении России (поддержка финно-угорских, татарских националистов и кавказских исламистов). Все это позволяет автоматически соотносить польский прометеизм с идеологией упомянутых политических сил, а принятую в Польше ассоциативную установку, отождествляющую прометеизм с демократией и правами человека, признать за неправомочную.

О важности взаимовыгодного сотрудничества и общего взгляда на историю Белоруссии и России много говорилось в ходе международной научной конференции «Воссоединение Белоруссии и России», состоявшейся 21 декабря 2012 г. в Российском институте стратегических исследований. Прозвучало много интересных мыслей, уточнений и предложений.

Почему Екатерина II не желала называться королевой польской? Как раз потому, что при её правлении к России не присоединялись этнические польские территории.

Почему ретивым западным историкам, огульно обвиняющим Россию в разделах Польши, не начать вести отсчёт этим разделам ещё с более раннего периода, например, с воссоединения Малороссии с Россией? Ведь и Малороссия тогда тоже находилась под польской властью. Тоже очень удобный повод навесить на Россию всех собак.

Таких «почему?» можно привести много. Суть же вопроса остаётся такой же, как и несколько веков назад: Белая Русь не перестаёт быть ареной культурно-цивилизационного православно-католического противостояния (то мягкого, то жёсткого). Симптоматично, что наступательной тактики придерживается, как раз, католицизм. О его активной и деятельной природе много писали такие русские мыслители, как П. Чаадаев, В. Соловьёв, Н. Бердяев. Православию свойственна большая созерцательность, а, значит, определённая пассивность в действиях. И мы видим, что не Православная церковь стремится расширить своё влияние на польские территории, а костёл старается продвинуться дальше на восток. Как отметил один из участников конференции, польское католическое духовенство осталось во многом таким же, каким оно было сто и двести лет назад.

Это приводит к тому, что в рядах белорусской оппозиции традиционно многочисленным был польский этнический элемент, а ксендзы всегда негласно поддерживали оппозиционеров. Тем самым, вольно или невольно, католическая церковь Белоруссии следует в фарватере общей политики Запада в отношении белорусского государства. Американские эксперты не стесняются указывать многомиллионные суммы, выделенные Госдепом на поддержку националистических СМИ в Белоруссии, а, кроме американцев, такие СМИ поддерживают Польша и другие европейские страны.

Но значит ли это, что нет путей к польско-российскому диалогу на данном направлении? Отнюдь. Ведь о необходимости такого диалога говорили и В. Соловьёв, и. Л. Карсавин, и Н. Бердяев и многие другие столпы русской мысли. Визит Патриарха Кирилла в Польшу – свидетельство того, что такие попытки предпринимаются.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs