Отношения между Россией и ЕС в сфере энергетики под угрозой

Всемирный нефтяной конгресс, регулярно проводимый с 1933 г., по традиции представляет собой форум для обмена опытом в нефтегазовой отрасли. На двадцатом конгрессе, который состоялся в Дохе (Катар) в декабре 2011 г., заочно продолжился спор между российским министром энергетики Сергеем Шматко и еврокомиссаром по энергетике Гюнтером Эттингером. Отношения между Россией и объединенной Европой в энергетической сфере переживают сейчас не лучшие времена, хотя европейцы в свойственной им вежливой манере избегают прямолинейных высказываний по этому поводу. Напомним, что в начале года наиболее острой проблемой были положения Третьего энергетического пакета. Российская сторона возлагает ответственность за фактический провал переговоров на Еврокомиссию – С. Шматко заявил об этом еще в октябре 2011 г. во время Шестой международной энергетической недели, сказав, что все предложения по адаптации европейского законодательства с учетом интересов России были отвергнуты Еврокомиссией. Далее ситуация только обострялась, причем стороны решительно разошлись в оценке происходящего.

Если для Г. Эттингера проверки в  европейских офисах Газпрома – пустяк, не повод для волнений и обид (впрочем, еврокомиссар предпочитает не комментировать цели обысков), они были проведены «справедливо и объективно», то С. Шматко, напротив, настаивает на том, что действия ЕК носят беспрецедентный характер и являются частью кампании, развернутой против российского монополиста, а полученная информация может быть использована для давления на бизнес Газпрома. Ссылаясь на отказ предоставить статус TEN газопроводу «Южный поток», глава российской энергетической отрасли приходит к выводу о том, что вся система отношений между Россией и ЕС находится под угрозой[1]. По всем спорным вопросам диалог будет продолжен, однако очевидно, что в их основе лежат принципиальные разногласия. Европейцы считают аксиомой, что конкуренция между поставщиками снизит цену на энергоносители на рынке Европы, а российский министр утверждает, что увеличение количества поставщиков, которые выступают посредниками между экспортерами и конечными потребителями, только разгоняет рост цен.   

В итоге Россия и Евросоюз отдаляются друг от друга. На Всемирном нефтяном конгрессе С. Шматко повторил, что Россия рассматривает восточное направление экспорта энергоресурсов в качестве стратегического, а Г. Эттингер, со своей стороны, использовал трибуну форума для того, чтобы продемонстрировать его хозяевам заинтересованность ЕС в увеличении объемов импорта энергоносителей. В отношении объемов импорта природного газа из России еврокомиссар в последнее время называл такие цифры: увеличение с нынешних 125 до 130-140 млрд. м³ в год. Согласно большинству прогнозов динамики импорта ЕС, это означает снижение доли России в поставках.

И здесь нужно сказать о роли в мировой торговле газом такой страны, как Катар. В 2010 г. Катар занимал третье место в мире по запасам природного газа (13,5%), его  производству (117 млрд. м³) и экспорту (95 млрд. м³), причем по экспорту сжиженного газа был бесспорным лидером (25% мирового экспорта) [2]. В 2010 г. катарский сжиженный газ получали такие страны ЕС, как Великобритания (13,9 млрд. м³), Италия (6,2), Бельгия (5,8), Испания (5,5), Франция (2,4), Португалия (0,1 млрд. м³). Доля ЕС в экспорте сжиженного газа из Катара поднялась в 2010 г. до 32%. Тенденция к обоюдному сближению Катара с Евросоюзом отчетливо проявляется на примере Германии. В 2010 г. в эту ближневосточную страну нанесли визиты канцлер А. Меркель и министр иностранных дел Г. Вестервелле, с ответным государственным визитом в Германии побывал эмир Катара шейх Хамад бин Халифа аль Тани; в 2011 г. Катар дважды посещал президент Германии Кристиан Вульф, а также министр экономики Ф. Реслер. В ходе визита Ф.Реслера речь шла о двустороннем партнерстве, которое предполагает участие немецких фирм в программе Qatar Vision 2030, рассчитанной на инвестиции в 190 миллиардов долларов в транспортную и энергетическую инфраструктуру, а также в развитие образования. Катар готов вкладывать средства в немецкую промышленность: в 2009 г. государственный фонд Qatar Investment Authority стал крупным акционером автомобильных концернов Volkswagen и Porsche (вложив соответственно 5 и 7 миллиардов евро); в настоящее время деловая пресса сообщает о намерении приобрести акции концерна Hochtief на общую сумму в 25 миллиардов евро. События в Ливии и Сирии демонстрируют готовность Катара к проведению в ближневосточном регионе внешней политики, отвечающей интересам Запада.

На этом фоне инцидент с российским послом в Дохе, происшедший в конце ноября с.г., представляется неслучайным. Из-за применения силы по отношению к своему дипломату Россия сочла целесообразным выступить за перенос сессии климатических переговоров в рамках ООН из Катара в Корею. Естественно, Россия заинтересована не только в нормализации, но и в углублении отношений с Катаром, прежде всего в силу общности фундаментальных интересов, лежащих в области энергетики. Для обеих стран предпочтительнее выстраивать отношения не по линии конкуренции, а в направлении взаимовыгодного сотрудничества. Важным объединяющим мотивом выступает стремление сохранить привязку газовых цен к нефтяным. На Первом газовом саммите Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) в Дохе (ноябрь 2011) эмир Катара заявил, что экспортерам не следует «отказываться от своих справедливых требований» привязки газовых цен к нефтяной корзине. Кроме того, он обратился с призывом пропагандировать преимущества газа как экологически чистого топлива, а также обмениваться информацией о технологиях и ситуации на рынке. Эти положения совпадают с позицией российского Газпрома.

Напротив, лейтмотивом европейских импортеров является предложение о ликвидации привязки газовых цен к нефтяным. Этой идеей было проникнуто и выступление еврокомиссара на Всемирном нефтяном конгрессе. С немецкой стороны налицо не только понятное желание покупателя снизить цену, но и попытка противопоставить друг другу поставщиков. Европейский чиновник утверждает, что именно от уступчивости поставщиков в ценовых вопросах будет зависеть доля газа в энергопотреблении ЕС. Утверждение ни на ём не обосновано, если обратиться к реальной ситуации в той же Германии. Здесь после катастрофы на японской АЭС Фукусима было принято решение о полном отказе от использования атомных электростанций к 2022 г. Хотя соответствующий пакет законодательных актов был утвержден обеими палатами парламента еще в июне, до сих пор неясно, намерено ли правительство компенсировать отключаемые мощности путем строительства газовых станций. Спор ведут два министра: министр экономики Ф. Рёслер считает, что к 2022 г. придется построить 17 газовых электростанций, а министр окружающей среды уверен, что достаточно достроить угольные. При этом ни тот, ни другой не приводят в качестве аргумента какие бы то ни было доводы, связанные с импортом газа.

В своем выступлении на конгрессе еврокомиссар выразил недовольство тем, что разница в ценах на импортируемый газ между странами ЕС составляет 30%. Подразумевается, что в этой разнице, от которой страдают конечные потребители, повинны именно зарубежные поставщики (читай: Газпром). Но на самом деле в той же Германии тарифы для конечного потребителя почти наполовину формируются за счет налогов. Следует также отметить, что и в условиях свободного рынка разница в энерготарифах для конечных потребителей весьма существенна. В Германии она составляет 35%, что связано как с региональными различиями, так и с разной ценовой политикой энергетических компаний, предлагающих домашним хозяйствам свои тарифы. Призыв к странам-экспортерам о сдерживании роста цен на энергоносители носит демагогический характер. С одной стороны, снижение цен на нефть будет использоваться Западом в интересах альтернативной энергетики. Во всяком случае, в 1990-е годы, когда на мировом рынке цены на нефть находились на низком уровне, для немецких потребителей цены на бензин и газ росли, потому что таким образом финансировалось ускоренное развитие возобновляемой энергетики. С другой стороны, рост цен на нефть во многом обусловлен политическими рисками, которые многом провоцирует политика Запада – это показали события «арабской весны» и интервенция НАТО в Ливии. В настоящее время мировые цены на нефть реагируют на ситуацию вокруг Ирана, которую нагнетают Израиль и США. Правда, из-за противодействия Греции, Италии и Испании, которые зависят от иранских поставок нефти, страны ЕС на саммите 1 декабря отложили принятие нефтяного эмбарго, но вопрос намечено рассмотреть снова на следующей встрече министров иностранных дел стран ЕС в январе 2012 г. Не дожидаясь решений этой встречи, собственные санкции против Ирана готовит Лондон. О введении в отношении Ирана дополнительных санкций сообщили Австралия, Япония (несмотря на то, что Иран поставляет 10% импортируемой японцами нефти) и США. О позиции России заявил на Всемирном нефтяном форуме министр энергетики С. Шматко: эмбарго против Ирана не поддержим! Такое решение - свидетельство приверженности идее солидарности между экспортерами и проявление независимой энергетической политики.

www.fondsk.ru

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs