Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий

Оганесян: Христос Воскресе! С праздником светлой Пасхи Христовой вас поздравляет наша программа и наш гость Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, член Священного Синода. Он в нашей программе уже не в первый раз – это уже традиция. На рождественские и пасхальные праздники он приходит побеседовать с нами, ответить на ваши и мои вопросы. Спасибо, Владыка, с праздником Вас! 

Ювеналий: Воистину Христос Воскресе! Позади подвиг Поста, покаяния, исправления нашей греховной жизни. И мы в светлой радости отмечаем и празднуем светлое Христово Воскресение. Я из глубины сердца обращаю ко всем, кто нас видит, слышит или услышит, пасхальное вечно живое приветствие "Христос Воскресе!".

Оганесян: Владыка, в одной из наших передач я задал Вам вопрос: "Какой для Вас самый великий праздник? Какой праздник наиболее близок вашему сердцу?" И Вы не задумываясь сказали: "Пасха Христова, Воскресение Христово". Действительно, многие верующие целый год ждут не только время Поста. Иногда возникают грустные чувства, когда кончаются пасхальные дни. Хотя они длятся до Вознесения, светлого праздника Троицы, все равно этот праздник кажется очень скоротечным – настолько он радостный, настолько к нему стремиться душа верующего человека. Скажите, насколько стара традиция Церкви праздновать Пасху? Как раньше относились христиане к этому празднику? Была ли какая-то разница, или эта пасхальная радость сквозь глубину веков дошла до нас в первозданном виде?

Ювеналий: Я считаю, что Пасха Христова начала праздноваться тогда, когда сомневающемуся апостолу Фоме явился воскресший Христос в присутствии апостолов и предложил осязать его раны, а тот (Евангелие не сообщает, воспользовался ли он этим) воскликнул: "Господь мой, Бог мой!" Христос ему ответил: "Ты поверил потому, что увидел. Блаженны не видевшие и веровавшие". И вот с тех пор не прекращается в роде человеческом празднование Пасхи Господней. Апостолы начали свою проповедь с того, что Христос воскрес, и мы, недостойные их приемники и последователи, продолжаем эту миссию. Я продолжу ответ на ваш вопрос: и так будет до скончания века.

Оганесян: Аминь. Владыка, историческое воскресение Христа совпало с воскресением душ апостолов. Можно представить себе ту духовную теплоту, потерю, боль, недоумение, сомнение…

Ювеналий: Растерянность и страх, если вспомнить апостола Петра…

Оганесян: И даже отречение, потом покаяние, и предательство Иуды, которое тоже подействовало на учеников. Потом распятие, а потом вдруг Воскресение. Ведь Воскресение символизирует собой то, что о воскресшем Христе узнают сначала его ученики, а потом через них весть о воскресении достигает края земли и всей вселенной.

Вы говорили об апостоле Фоме. Можно ли все свести (и, к сожалению, это иногда бывает) к обрядной стороне? Люди делают куличи, стоят огромные очереди на освещение яиц, пасхи, творога и всего прочего. Эта благочестивая традиция, в ней есть что-то красивое, но, скажите, насколько серьезно люди относятся в наше время к смыслу Воскресения, которое дало воскресение для их души? Насколько они следуют за апостолом Фомой? Не примешивается ли к этому обрядовая сторона? 

Ювеналий: Обрядовая сторона только сопутствует чему-то, а первопричина – это вера людей. Но, конечно, обряды порой более укореняются. Я пожилой человек и помню, что в советское время мало кто мог ходить в церковь. Но многие, кто не ходил в церковь, пекли куличи, красили яйца, и это был с одной стороны, отблеск веры в сердцах людей, ее осколочек, который соединял с традицией.

С другой стороны, люди демонстрировали свою веру. Кто не мог говорить о ней публично, демонстрировал ее в семье, не протестуя, а празднуя свою веру. Конечно, это было и страшное, и святое время. Как в Библии мы встречаем ответ пророку, что многие еще не преклонили колени перед Ваалом. Уже думали, что наступает конец жизни церкви, с верой покончено, и не останется ни одного священнослужителя, а церковь жила не только таинственно, но внешне передавала преемство веры из поколения в поколение.

Что можно сказать о сегодняшнем дне? Наверное, мы еще не раз во время беседы вернемся к этому вопросу, но исходя из опыта жизни, я скажу, может быть, отчасти нечто удивительное. Для меня как священнослужителя это тоже трудное время, несмотря на то, что есть абсолютная свобода для проповеди. Сердца людей занимают материальные блага. Если Вы будете интересоваться, каковы идеалы людей, то окажется, что это хорошая зарплата, машина, дача, профессия, отдых где-нибудь на чуждых берегах.

Я очень внимательно наблюдаю за призваниями, за жизнью духовенства и со всей ответственностью могу сказать, что во время моей юности, когда я учился в духовных школах, семинарии, академии, у наших студентов вера была порой сильнее, чем у наших преподавателей и профессоров. Я говорю это смело, потому что в трудный период времени некоторые из них, которые нас учили, оказались отреченцами. Я не хочу называть их имена, чтобы увековечить их печальную память.

Среди наших соучеников были люди с крепкой верой, которые закалялись уже с того момента, когда собирались идти в семинарию. Потом, принимая сан и испытывая все трудности, которые не предусмотрены ни в практических книгах по пасторству, ни в семинарии (может быть, им не давали примеров, как пройти эти испытания), они преодолевали все силой своего призвания, силой своей веры.

Сейчас я еще чаще встречаю, что люди теплохладные, и это тяжелое наблюдение. Еще в книгах Священного Писания мы встречаем оценку "теплохладность". Там говорится: "О, если бы ты был холоден или горяч!". Тем не менее, вы знаете активность нашего Святейшего Патриарха Кирилла, который инициировал очень много движений по проповеди, просветительству, социальной работе. Наверное, мы можем конкретно этого коснуться и поговорить об этом.

Священник сейчас не только исполнитель богослужений. Большую часть времени он должен посвящать социальной просветительской работе, быть ближе к повседневной жизни не только своей паствы, но и своего народа. Это требует определенной жертвенности, горячности в вере. Мы знаем, что большинство наших священнослужителей именно такие. Но женатым священникам труднее, потому что это больше отрывает их от семьи, от семейного попечения, и тогда в семье бывают разлады.

Если священники, как правило, в течение нескольких лет получают богословское образование, то их супруги неподготовлены к этой жизни: они смотрят издали. С одной стороны, думают, что эта жизнь хорошая, а когда вкусят ее, то думают, что другие живут лучше. Привязанность к материальному – одна из болезней, проблем современной жизни.

Если посмотреть широко, то ко Христу пришло больше людей. Мы получили возможность воспитывать детей, юношество и закладывать в их сердца основы веры – это духовный фундамент Святой Руси. Я как правящий архиерей придаю этому первостепенное значение, потому что время открытия церквей, их реставрации, строительства в моей епархии уже почти позади. Хотя этот процесс продолжается, но основное внимание воспитанию юношества. У нас есть и молодежная работа, и просветительская, причем в течение всего года: круглосуточно проходят этапы рождественских чтений, пасхальных фестивалей. Например, сейчас мы встречаемся не только с детьми, но с руководителями муниципальных образований, с педагогами.

Из года в год у меня с ними проходят планомерные встречи для того, чтобы вдохновить и просветить их. Им, наверное, труднее всего перестраиваться. И в церкви, и в быту мы встречаемся с перестройкой педагогов. Они были своего рода передовым отрядом атеистической деятельности. А сейчас я смело могу сказать, что Московская епархия - это передовой отряд просветительской деятельности в отношении веры. Мы этим богаты.

В Московской епархии этим занимаются полторы тысячи священников. Они сотрудничают почти с 30 тысячами педагогов, которые трудятся с нами рука об руку. Делясь с вами воспоминаниями, которые я вынес из детства и юности, я счастлив, что сейчас церковь имеет беспредельные возможности осуществлять свое служение.

Оганесян: Спасибо, Владыка. Вопрос из Санкт-Петербурга:"Второго февраля архиерейский собор Русской православной церкви разрешил иерархам и священнослужителям выдвигать свои кандидатуры на выборах в органы представительной власти. Как Вы прокомментируете это? Зачем это надо Русской православной церкви? Появились разговоры, что РПЦ, мол, претендует на государственную власть. Многие, кстати, были за. А как бы Вы это объяснили?". По моим данным, там было принято несколько иначе. По-моему только за несколькими исключениями может.

Ювеналий: Я знаком с этим вопросом. Для меня этот документ был принят неожиданно.

Оганесян: Почему?

Ювеналий: Это был один из документов, где то, о чем вы сказали, было написано мелким шрифтом в подстрочнике. Также были приняты очень важные документы социальной, просветительской работы, но почему-то это никого не заинтересовало. Все внимание направили на эту сноску в полторы строчки. Я хочу поподробнее объяснить, чтобы вопросов больше не было.

Оганесян: Так они могут баллотироваться или нет?

Ювеналий: У нас было несколько этапов подготовки этого документа. Начало – моя комиссия, которую я возглавляю в Предсоборном присутствии. Речь шла о том, может или не может клирик участвовать во власти светской. Этот вопрос был ясно представлен юбилейному Собору 2000 года. Кстати, об этом было ясно и подробно заявлено в социальной концепции Русской православной церкви. Когда пришел этот вопрос к нам, в комиссию для разработки, мы не ломали голову. Мы привели каноны, что это невозможно. Мы привели выдержки из концепции и сказали, что мы подтверждаем это, потому что там пространно и ясно об этом сказано.

Но мы обсуждали ситуацию, которая сложилась в некоторых странах нашего патриархата, в частности на Украине. Вы знаете, что на Украине в православии очень печальное состояние на сегодняшний день. Оно разделено, и очень много христиан находятся вне общения с церковью. Что делают эти люди для того, чтобы углубить, расширить свою антицерковную, раскольническую деятельность на Украине? Они используют для этого политику.

Если обратиться за справкой, то и сам Раскол произошел на политической основе. Это не вероучительный раскол, а политический. Я смело говорю об этом на основании знаний этого вопроса. Так вот, эти люди, пользуясь выборами, стремились к расширению, вхождению во власть, чтобы достигать свои антицерковные цели. Для того чтобы противодействовать им, было принято решение, чтобы наравне с людьми, не принадлежащими канонически к православной церкви, которые выдвигались в депутаты, разрешить и благословить со стороны или предстоятелю церкви, или архиерею войти в эту предвыборную компанию в качестве кандидатов в депутаты.

Оганесян: Как противовес этой раскольнической деятельности?

Ювеналий: Да. Мы обсуждали этот вопрос. С одной стороны, есть и каноны, и социальная концепция. Но в наших мыслях было видение, что Церковь решает и дает каноны для руководства своим верующим. Мы решили не делать это правилом для Церкви, а указать, что если есть исключительная ситуация, то с благословения иерархии можно давать согласие на это. Это специально поместили в подстрочник.

Видимо, кто-то с увеличительным стеклом читал эти постановления, обратил на это внимание в первую очередь и из этого раздул целую теорию. На эту тему выступали в нашей Церкви, разъясняя то, что я разъяснял сейчас вам. Все это опубликовано. Ясно, что Русская православная церковь стоит на канонических основах, что не место ей у власти и во власти. Она должна осуществлять свою спасительную миссию, которую ей заповедал Христос. Но Церковь земная – воинствующая. Есть небесная Церковь - торжествующая, а есть земная - воинствующая. Для осуществления своей цели в исключительных случаях можно давать право на это.

Некоторые еще даже не прочитав, не увидев этого документа, приняли решение и говорят. На Соборе появился священноинок, который сказал, что пойдет во власть в одной епархии. Но потом, когда его ознакомили с мнением Церкви, он отказался от этой идеи. Таким образом, нет такого движения. Если бы вы спросили мое мнение, то я считаю, что для Церкви это не нужно.

Оганесян: Спасибо, Владыка. Но тут тоже происходит путаница. Некоторые вспоминают Отца Павла Флоренского, который работал в ГОЭЛРО, других священников, которые были журналистами, возглавляли какие-то творческие союзы, участвовали в чем-то. Если я не прав, Вы меня поправите, но я думаю, что речь идет о государственных органах власти? Речь идет о выборах, то есть о власти? Речь об общественной работе не идет.

Ювеналий: Нет.

Оганесян: Творческой работе?

Ювеналий: Совершенно нет.

Оганесян: Тут тоже началась путаница. На этот счет у нас есть вопросы.

Ювеналий: Я подтверждаю вам, что самым широким образом в общественной жизни, в творческой благословляется участие Церкви и в лице ее и верующих, и священнослужителей, иерархов. Я считаю, что я шел правильным путем – все время участвовал и продолжаю участвовать в общественной жизни страны.

Оганесян: Владыка, у нас есть очень интересный вопрос из Германии. Ольга спрашивает: "Как Вы в целом оцениваете уровень влияния православной религии на 140-миллионный народ России? У вас есть географическая карта православия на Руси?".

Ювеналий: У нас нет географической карты.

Оганесян: В советское время говорили "Мы статистики не ведем".

Ювеналий: Да. И сейчас не ведется статистика. Недавно у нас была перепись населения. Я читал дискуссию, будет ли включен вопрос о вероисповедании, о религии. Его не включали.

Оганесян: Да, это было только в некоторых частных опросах. Иногда частные социологические компании спрашивают. Но на общегосударственном уровне?

Ювеналий: Такого нет.

Оганесян: Вы считаете, это правильно?

Ювеналий: Я не боюсь таких опросов. Кто бы и где бы меня ни спросил, моя борода не позволит сказать неправду.

Оганесян: Не борода, а ваша вера, Владыка.

Ювеналий: Мы говорили в первой части беседы об условиях жизни церкви в условиях государства. Сейчас другие условия. У Церкви больше возможностей. Конечно, я делаю скидку на теплохладность народа и духовенства по разным причинам. Мы говорили о них подробно. Но все-таки возрождение веры в нашей стране идет. Этого нельзя не заметить.

Есть участие церкви в просветительской деятельности. Мы обратили внимание на то, что надо не просто крестить, надо готовить людей к крещению. Надо готовить к венчанию, потому что много разводов. Нужно объяснить смысл учения Церкви в том, что брак нерасторжим, вечен. В этих вопросах ведется широкая просветительская деятельность. Это укрепляет веру и расширяет круг верующих. Я не буду говорить о статистике, но большинство наших людей являются православными христианами.

Оганесян: Наверное, география православия сложилась исторически и известна в общих чертах. Это бывшие великорусские губернии.

Ювеналий: Да.

Оганесян: Конечно, это Украина, Белоруссия.

Ювеналий: Да.

Оганесян: На Кавказе тоже есть Православная церковь.

Ювеналий: Есть Епархия в Осетии, в Грузии. Хотя Грузия к России не относится. В своей епархии я очень внимательно слежу за просветительской деятельностью духовенства. Я попросил их составить карты, указать, где есть храмы, большие приходы, а где есть поселения, где до сих пор еще храмов не было. Эти места закреплены не для миссионерской деятельности, а для просветительской. Я избегаю этого слова. Со словом "миссионерство" связаны разные истории.

Оганесян: Есть связь с католическим прошлым?

Ювеналий: Может быть. Просветительская деятельность – это наш долг, это то, что заповедал нам воскресший Христос: идите и проповедуйте Евангелие. Поэтому в Московской области у меня есть свои миссионерские, просветительские кадры.

Оганесян: Спасибо, Владыка. Есть вопрос с вашей родины, из Ярославля, от Елены. На многих куполах церквей по всей России под крестом расположен полумесяц – символ христианства. Елена считает, что это символ ислама. "Посмотрите хотя бы на купола Новодевичьего монастыря в Москве" (прямо к вашей резиденции подобрались). " Как это понимать? Ясно, что в этом скрыт какой-то смысл". Давайте разберемся.

Ювеналий: Нужно обратиться к археологии. Если мы возьмем раскопки в римских катакомбах, то в те времена христианство изображали символически по разным причинам. Была, например, рыба.

Оганесян: И якорь.

Ювеналий: Да, был и корабль. Я интересовался этим вопросом. Для меня очень убедительным является взгляд, что полумесяц – это символ корабля, символ спасения, символ церкви, а над церковью водружен крест. Я бы остановился на этом объяснении.

Оганесян: Это так и есть на самом деле, символ ислама. Он родился гораздо раньше.

Ювеналий: Я не хочу вдаваться в эту тематику. Но, по-моему, в исламе полумесяц изображается не так, как в христианстве, а в другом ракурсе. Так что это, по-моему, нельзя сравнивать.

Оганесян: Да. Некоторые говорят, что это корабль, некоторые считают, что это как якорь. Якорь, крест – это близко.

Ювеналий: Конечно.

Оганесян: Это идет из древнехристианской символики.

Ювеналий: Да, когда ислама не было. Поэтому это нельзя сравнивать.

Оганесян: Мои знакомые строили часовню и взяли архитектора, очень грамотную женщину. Она окончила Московский архитектурный институт, выигрывала тендеры на строительство крупных храмов. Она москвичка, но сейчас находится на Украине. Она предложила интересный вариант креста, который был не каноническим полумесяцем. Оказалось, что это была калька – точная копия афонских крестов, одних из древнейших. Там тоже были эти полумесяцы. Конечно, это не имеет отношение к исламу. Все же мы правильно сделали, что ответили на этот вопрос.

Ювеналий: Как говорится в Священном Писании, надо без конца отвечать, доколе не вообразится в них Христос. Надо с терпением относиться ко всем вопросам, которые возникают, тогда человек будет увереннее в вере.

Оганесян: Следующий вопрос из Донецка. Мария Осадчая спрашивает: "Вопрос сосуществования разных религий в России в центре внимания вот уже лет двадцать. Как у РПЦ сегодня складываются отношения с другими конфессиями? Наверняка есть и проблемы. Какого они рода?".

Ювеналий: Это правильный вопрос, потому что даже если мы возьмем семью, то в каждой семье, какая бы она крепкая ни была, есть проблемы. Нужно обратить внимание на традиции России, в которой верующие, последователи разных религий, разных церквей привыкли к взаимопониманию.

Если возникают вопросы, мы слышим об этом, - масса суждений. Я хочу сказать, что в своей архиерейской деятельности мне пришлось большую часть времени посвятить внешней деятельности – в смысле за пределами страны и за границами православной церкви. У меня был уникальный опыт, когда я два года готовил и в 1977 году успешно возглавил и провел Всемирную межрелигиозную конференцию последователей очень многих религий в Москве. Эта конференция была посвящена проблемам защиты мира. Девиз конференции был "Религиозные деятели – за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами". Конечно, костяком этой конференции были последователи всех верований, какие были тогда в Советском Союзе, но люди приехали и со всего мира.

Для меня и тогда было очень важно, и сегодня я вдохновляюсь тем, что все объединились вокруг самого главного – защитить мир от ядерной угрозы, от вражды, наладить справедливое отношение между народами. Эта закваска живет в религиозных организациях и сейчас. Я редко, но порой встречаюсь с участниками этой конференции. Сейчас они большие люди, религиозные деятели. Они руководствуются этими идеями и принципами.

Я до сих пор имею отношение к вопросам сотрудничества между религиозными организациями. Я вхожу в Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте России. Недавно у нас было заседание. Оно как раз было посвящено тому, что в последние 20 лет в религиозных отношениях неспокойно. После единодушного обсуждения этой проблемы (она касается всех нас – мы обязаны противостоять любым проблемам, которые могут возникать на почве межнациональных и межрелигиозных отношений) мы приняли решение о создании комиссии, которую возглавил, по нашему общему согласию, один из представителей Русской православной церкви. Она называется комиссией по вопросам гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений.

Я хочу вам сказать, что мы не ведем себя как страус, который прячет голову в крылья, а мы стараемся делать все для того, к чему мы призваны – нести идеи дружбы, мира, взаимопонимания, любви, служения, социальной справедливости. Этому учит каждая религия.

Оганесян: Раньше мы говорили о мире во всем мире, а теперь время пришло говорить о мире в России.

Ювеналий: Ведь Церковь учит тому, что сначала надо иметь мир в сердце. Если ты весь кипишь злобой, ты не можешь быть миротворцем, ты будешь браться за оружие. Каждый верующий должен быть истинным последователем своей религии, своего исповедания и делиться миром, и объединяться с другими. Вот наши принципы.

Оганесян: Владыка, в развитие этой темы есть вопрос из Москвы от Сергея. Может быть, это обсуждалось на Совете, и вы в курсе этого вопроса. На Кавказе была целая череда убийств муфтиев, которые призывали к миру, к борьбе с экстремизмом, с радикальными проявлениями, которые выражаются в насилии.

Вопрос длинный: "Войну религий в России и вокруг нее хотели бы разжечь и зарубежные фундаменталисты – это ислам, сионизм, Ватикан. Они мягко стелют, но на Кавказе активно действует ваххабитская агентура, на Украине против православных активно работают униаты. Как Вы оцениваете ситуацию в целом? Она обостряется? Или, наоборот, здоровые силы (наверняка, они есть в каждой конфессии) понимают всю пагубность этих процессов и мало-помалу берут инициативу в свои руки?". Отрадно наблюдать то, что главы всех российских конфессий мирно сидят рядком на Совете, на всех важных мероприятиях в Кремле. Каков баланс здоровых и радикальных сил сейчас?

Ювеналий: Это зависит не только от межрелигиозных отношений, а от многих факторов, в том числе и политических. Я думаю, что нельзя возлагать всю ответственность и надежду только на религиозных лидеров. Это совместная работа Церкви, религиозных деятелей, государства, властей и общества. Тут вопросы и социальной работы, и исторические. Это целый комплекс.

Трудно сказать, когда этот вопрос возникает более обостренно. Это незатухающие мировые проблемы. Нельзя говорить о каком-то отдельном периоде. Никогда нельзя складывать свое духовное оружие, нужно все время быть бдительным и трудиться каждому на своем месте и вместе, объединяя свои усилия. Я не говорю, что религиозным лидерам надо приходить к власти (мы говорили об этом подробно). Нужно сотрудничать с властью в вопросах воспитания, политики и социальной деятельности.

Оганесян: Надо признать, что мы часто, как это потом и проявляется в жизни, не имеем адекватной информации.

Ювеналий: Совершенно верно.

Оганесян: Надо работать, потому что никогда не знаешь, тлеет это или это готово выплеснуться.

Ювеналий: Я не знаю, к кому вы себя относите. Но ваши братья-журналисты порой берут ту информацию, что привлечет внимание, которая будет сенсацией, а ведь ее нужно даже и опасаться. Какая-то неожиданная сенсация может привести к пожару. Нужно быть осторожным и взвешенным в освещении происходящих событий. Нужно видеть лицо человека, который их воспринимает, нужно, чтобы человек был мирный, чтобы у него было доброе лицо, а не объятое страхом от этой информации.

Оганесян: От лица братии принимаю ваши наставления, Владыка, но от роли ведущего отказаться не могу. Конечно, ответственность журналиста велика, особенно когда он обращается к миллионам слушателей, зрителей, читателей.

Ювеналий: Теперь появилась новая проблема – блоггеры. Они уже никем не контролируемы. Тут нужно воззвать к их совести так же, как и к журналистам. Им нужно подумать о том, как воспримет любой человек информацию. Нужно быть взвешенным во всем. Я говорю так на основании Евангелия. Христос сказал: "За каждое праздное слово взыщется". Пусть подумают об этом.

Оганесян: Тем более за то, которое может привести к насилию и вражде. Несколько минут назад мы с Вами говорили о том, что в России не ведется статистика, учитывающая граждан по религиозному признаку, не подсчитывается точное число православных. А вот в социальных сетях, например, если вы хотите зарегистрироваться в Facebook, вас спрашивают, к какой религии вы принадлежите. Сама социальная сеть придает большое значение вере. Интересный факт, правда?

Ювеналий: Да. Но я думаю, что каждый верующий в свободной стране не будет стесняться сказать о своей вере.

Оганесян: Слава Богу, сейчас в России этого нет. Из Франции вопрос от Кристиана Гино. Он пишет: "У меня есть знакомый, который работал на Ближнем Востоке и часто вел дискуссии с местными муфтиями". Один из его вопросов был такой: "В вашу мусульманскую страну приезжает Папа Римский. Вы будете его встречать как наместника Бога на Земле?" И они отвечали резко: "Нет". Если следовать логике исламской конфессии, то нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его.

Что же получается? Для сотен миллионов людей Папа Римский представляет Бога, а для сотен миллионов нет католического бога, а мусульманского представляет Мухаммед. Возникает вопрос: может быть, все правы, просто у разных конфессий свои боги? Другими словами, это современный вариант многобожья, то есть язычества, если смотреть в планетарном масштабе? Как зовут Бога, в которого верят православные? В Библии у него несколько имен: Яхве, Иегова и еще с полдюжины".

Ювеналий: В ответ нужно прочесть целую лекцию. Я вспоминаю явление пророку Моисею Бога в купине. И Господь сказал: "Я есмь Сущий". Те библейские имена, которые вы назвали, - это просто одни из проявлений имен Божиих. Его именуют Единым, Сущим.

Оганесян: Это ветхозаветные имена.

Ювеналий: Да. Единого, Сущего Бога. И если спрашивают о моей вере, я могу перед вами, осенив себя крестным знамением, прочитать Символ веры. Вы его знаете. Мы верим в Бога Единого в трех ипостасях, в трех лицах – Отца, Сына и Святого Духа. Я думаю, что в этом отношении у нас нет никаких сомнений. Сколько имен у Бога, как его воспринимают, как он проявляется, кому как является. Он являлся и в виде ангела, и в виде трех странников. Это то, что доступно вере человека.

Оганесян: Как ни странно, не приводится важное, центральное имя для христиан – имя Иисуса Христа. Это имя Богочеловека.

Ювеналий: Это одно из имен Святой Троицы.

Оганесян: Конечно, для православных многобожие не существует, и есть один Бог, как сказали Вы, кратко изложив Символ веры. Вопросы о взаимоотношениях с Католической церковью. Понятно, что эта история непростая. Все время говорят о Западной Украине. На самом деле это все намного сложнее и уходит корнями в давнюю историю, к Александру Невскому, который дал достойный ответ. По вашему мнению, в каких пределах осуществляется и может вестись диалог с католиками и с протестантами? Конечно, международная конференция в борьбе за мир хороша, но в вопросах о Боге может привести к бесплодным дискуссиям. Человеку дали свободу воли, свободу заблуждаться и свободу исповедовать истинного Бога. Мы эту свободу ни у кого не отнимем.

Иногда какой-нибудь батюшка по телевидению говорит девушке о том, что одеваться так вульгарно нехорошо или нельзя делать аборты. А она говорит: "А я свободна – не хочу сидеть с детьми". И батюшка начинает ее убеждать в том, что она неправа. Можно было бы сказать, мол, дорогая, свободу воли совершать преступления Бог дал даже для преступников. В этом случае священник стоял бы на почве веры, а не пытался убедить, что она неправа в своей воле. Но Бог дал всем свободу выбора.

Владыка, возвращаемся к теме сегодняшнего сложного мира и разных христианских конфессий. На какой почве возможен диалог с католиками и протестантами, а, может быть, и определенные взаимодействия не в вопросах веры, а в вопросах ответа на вызовы современности? Или здесь стоит придерживаться и православным, и католикам, и протестантам отдельных подходов?

Ювеналий: Бог создал людей от одной крови. И то, что есть разномыслие в вере, – это грех. Вы сейчас говорите о христианах. Это мы называем грехом разделения. Это отступление от заповедей Иисуса Христа, который перед крестными страданиями молился: "Да все едины будут". На христианское разделение, в чем бы оно ни проявлялось, нужно всегда взирать с болью. Но нужно быть реалистами в том, под силу ли нам исполнить волю Божию.

Я участвовал в разных вероучительных конференциях по обсуждению этого вопроса. Мы старались найти что-то общее. Надо начинать не с того, чтобы разругаться. Нужно сказать о том, какие у нас общие корни. Наше время отмечено тем, что некоторые церкви (если их можно назвать церквами – это какие-то протестантские сообщества) все больше и больше отходят от фундаментальных основ веры. Я приведу пример: благословение однополых браков, благословение секс-меньшинств. В послании апостола Павла сказано, что они не наследуют Царство Божие. Как же мы благословляем на это? Из-за этих новых подходов и отступлений мы прекращаем с ними любой диалог на вероучительной основе.

Есть и общие ценности, социальные, политические, где ничто нас не разделяет, когда мы можем противостоять современному злу вместе. Здесь возможны какие-то формы сотрудничества. Это относится и к протестантам, и к католикам – ко всем людям доброй воли. Если нам протянули руку, нельзя плюнуть на нее и отвернуться. Надо пожать ее для того, чтобы объединять усилия в борьбе за человека, за жизнь, за взаимопонимание. Я бы в своей деятельности поступал таким образом.

Оганесян: Если можно, вернемся к теме Пасхи. Два слова пожелания в эти пасхальные дни?

Ювеналий: Я с удовольствием возвращаюсь к этой теме. Дорогие возлюбленные братья и сестры во Христе воскресшем! Прошло время Поста, молитвы, воздержания, и мы сейчас обновленным сердцем празднуем Светлое Христово Воскресение. Этот праздник дает нам силы преодолеть любые трудности в жизни, с которыми мы встречаемся повседневно. Потому что мы уверены, что и за нашей смертью, преодолев ее, мы ожидаем своего воскресения, жизни вечной со Христом. Поэтому Господь обновляет наши силы, дает нам возможность нести наш жизненный крест к нашей Голгофе и к нашему Светлому воскресению. Я желаю вам пасхальной радости, счастья, здоровья и благословения Воскресшего Господа. Благодарю вас за прекрасную беседу.

Оганесян: Спаси Господи, Владыка. Спасибо. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, член Синода Русской православной церкви отвечал на ваши и мои вопросы. Спасибо ему и вам. Всего доброго.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs