Ближний Восток: тревожные итоги 2024 года

На круглом столе «Ближний Восток: итоги 2024 года». Слева направо: С.Бойков (модератор круглого стола, пресс-центр МИЦ «Известия»), участники круглого стола, члены Российского совета по международным делам (РСМД) – В.Смирнов, А.Кортунов (научный руководитель РСМД), В.Кузнецов, В.Сажин, И.Бочаров. Фото А.Торина.

Ушедший 2024 год был отмечен усилением конфликтности и ростом насилия на Ближнем Востоке. Среди наиболее значимых событий — обмены ударами между Израилем и Ираном, операции израильских сил безопасности в секторе Газа и Ливане, свержение правительства Башара Асада в Сирии, которое, как уже сейчас понятно, будет иметь фундаментальные последствия для всего региона.

Каковы основные итоги 2024 года для стран Ближневосточного региона? Как изменилась роль внерегиональных акторов? На эти вопросы ответили участники круглого стола, состоявшегося в Москве.

Научный руководитель Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов в своих оценках был очень осторожен. Он отметил, что всё многообразие существующих позиций в отношении политических процессов на Ближнем Востоке можно свести к двум точкам зрения. Согласно первой из них, развитие Ближнего Востока циклично. Эти циклы определяются по-разному, иногда их называют десятилетними, «поколенческими». То есть в регионе происходят время от времени какие-то подвижки, потрясения и катаклизмы, но со временем все возвращается к некоему статус-кво, поскольку есть вполне определенные алгоритмы существования региона, соотношения сил различных игроков, региональных и внерегиональных. Например, в 2010-2011 годах, когда началась так называемая «арабская весна», многие считали, что регион изменится кардинально, произойдут фундаментальные сдвиги. Прошло всего чуть больше десяти лет, и выяснилось, что в регионе возобладали в большей мере реставрационные тенденции. Поэтому то, что произошло в 2024 году, можно считать новым циклом потрясений, в итоге которых все вернется на круги своя.

Согласно другой точке зрения, прямо противоположной, 2024 год – это год перелома, причем перелома исторического, это кардинальное изменение баланса сил как в регионе, так и вне его. Поэтому как бы далее ни развивались события, Ближний Восток никогда не вернется к предыдущему своему состоянию. Слишком принципиальны и фундаментальны те сдвиги, которые произошли, и мы в дальнейшем будем сталкиваться с совершенно новой реальностью.

«Истина, видимо, где-то посередине. Нельзя отрицать наличие базовых социальных, исторических, культурных факторов, но и недооценивать то, что происходит и в дальнейшем будет происходить в регионе, тоже нельзя. Тактически можно сказать о том, что после падения политического режима Башара Асада усилились позиции Израиля. Конечно, большой удар был нанесен палестинскому движению. Можно говорить о новых проблемах, которые встали перед Исламской Республикой Иран. Можно также ставить вопрос о том, можно ли сохранить Сирию в качестве единого государства, или она станет новым примером неудавшегося государства. Новые вызовы встали перед Иорданией и Ираком. Естественно, разворачивающиеся в этих странах процессы должны менять наше отношение к региону и оценки динамики его развития. Это ставит новые вызовы перед внерегиональными акторами, в том числе перед Российской Федерацией. В целом можно говорить, что некоторые точки невозврата в уходящем году были пройдены, и региону предстоят новые испытания, последствия которых пока сложно однозначно предсказать», - отметил А.Кортунов.

Выступление старшего научного сотрудника Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН, кандидата исторических наук Владимира Сажина было посвящено внешнеполитическим итогам 2024 года для Исламской Республики Иран. Ученый особо подчеркнул, что в настоящее время официальный Тегеран сталкивается с внутренними и внешними вызовами, которые делают ситуацию в стране непростой. К внутренним проблемам можно отнести экономический кризис, проблемы управленческого характера, рост общественного недовольства и подготовку транзита власти в ходе предстоящих выборов духовного лидера республики. К внешним вызовам для Ирана можно отнести поражение ХАМАС и «Хезболлы», а также падение режима Башара Асада в Сирии, риск прямого столкновения с Израилем и возвращение в Белый дом Дональда Трампа. Удар противников Тегерана по выстраивавшейся им на протяжении целого ряда лет «оси сопротивления» на Ближнем Востоке, а также материальные потери означают серьезные издержки для Ирана, поскольку подрывают идеологический тезис об экспорте Исламской революции. Все эти вызовы, и внешние и внутренние, могут иметь кумулятивный эффект и привести к полномасштабному кризису в стране.

В.Сажин считает, что после инаугурации Дональда Трампа отношения США и Ирана ухудшатся. Новая администрация практически полностью состоит из противников Исламской республики, поэтому наиболее вероятным вариантом развития событий становится деградация отношений Вашингтона и Тегерана. Но даже если в иранской политической элите возобладает линия на ведение переговоров с США, Трамп потребует от Ирана масштабных компромиссов.

По словам востоковеда, одним из выходов из сложившейся кризисной ситуации для Тегерана может стать решение вопроса собственной ядерной программы, в отношении которой в иранском обществе отсутствует единое мнение. Одни всерьез говорят о создании атомной бомбы, в то время как другие настаивают на необходимости переговоров с США. «Отсутствие решения этого вопроса может спровоцировать Израиль на удар по военным и ядерным объектам Ирана, что будет означать полномасштабную войну и осложнит ситуацию на всем Ближнем Востоке», - заметил В.Сажин.

Заместитель директора по научной работе Института востоковедения РАН, доктор политических наук Василий Кузнецов дал характеристику ситуации, сложившейся в Сирийской Арабской Республике после свержения Башара Асада. По словам исследователя, процесс изменений в Сирии только начинается, поскольку падение одного режима не означает немедленного установления другого. Новым сирийским властям предстоит решить ряд вопросов. Во-первых, им предстоит урегулировать экономические проблемы, возможно, с помощью поддержки извне. Во-вторых, необходимо консолидировать силы и избежать столкновения между разными элитами. В-третьих, нужно найти способ инкорпорировать силовые структуры в систему власти и добиться от бюрократии готовности сотрудничать с новым правительством.

«Последствия событий декабря 2024 года в Сирии будут иметь фундаментальный характер для всего региона, так как закончился не только период правления династии Асадов, но и партии “Баас” – одной из опор арабского единства», - подчеркнул В.Кузнецов.

По словам ученого, влияние событий в Сирии на ситуацию в Ливане и других соседних странах будет существенным. Возможен позитивный сценарий, который может стать примером успеха исламскоориентированной оппозиции. Негативное развитие событий тоже возможно, но менее вероятно ввиду высокой степени усталости общества от насилия.

Правда, нужно помнить, что исчезновение акторов не означает угасание идеологии и прекращение финансирования. Например, Израиль нанес существенный урон движению ХАМАС, но популярность этого движения и его идей растет на Западном берегу реки Иордан.

Что же касается постконфликтного строительства в секторе Газа, то этот вопрос, по словам В.Кузнецова, остается открытым с 7 октября 2023 года, то есть вторжения, осуществленного ХАМАС, и ответной силовой операции ЦАХАЛ. Во всяком случае, пока соответствующий план разработать не удалось.

Программный директор РСМД Иван Бочаров дополнительно прокомментировал текущую ситуацию в Сирии. По его оценке, ситуация в этой стране по-прежнему остается крайне хрупкой. «Периодически происходят вспышки насилия, возросла активность протурецких сил против “Сирийских демократических сил”, укомплектованных преимущественно курдскими формированиями», - отметил он. И.Бочаров также отметил, что пока новым сирийским властям удается не допустить перехода конфликта к новой полноценной войне, но вероятность негативного сценария остается, в первую очередь в связи с нерешенной на северо-востоке страны проблемой самоопределения местного курдского населения. Кроме того, существуют и другие конфликты в регионе (включая Ливию и частично Ирак), которые в перспективе могут привести регион к новой эскалации.

Заведующий отделом Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол Виктор Смирнов прокомментировал резко возросшую активность Израиля. Дипломат категорически отказался относить действия Тель-Авива в 2024 году к внешнеполитическим. «Израиль ведет войну, которая была объявлена чуть больше года назад и продолжается по своим собственным правилам. Она не похожа ни на одну из предшествующих. Война стала нормой жизни израильского общества и политиков, и определяет эту ситуацию линия премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который настроен исключительно на силовые решения, как он сам выражается, в “войне на семи фронтах”. Под этими фронтами он подразумевает сектор Газа, Иран, Сирию, Ливан, Ирак, Йемен (в лице хуситского движения “Ансар Алла”) и Западный берег реки Иордан», - пояснил В.Смирнов.

Дипломат напомнил, что Израиль отметил один из важнейших своих праздников – Хануку в память событий, связанных с восстанием Маккавеев против царя эллинистической династии Селевкидов Антиоха IV Епифана в 167-160 гг. до н.э. В своей речи Нетаньяху, приветствуя израильтян в дни праздника и проводя очень показательные прямые аналогии с событиями древней истории, сказал: «Как тогда, так и сейчас мы наносим удары по врагам, которые думали, что смогут оборвать нашу жизнь здесь. Это относится ко всем… Даже если это займет время, этот урок будет усвоен всем Ближним Востоком». А выступая в кнессете 9 декабря 2024 года, он открыто заявил: «Мы меняем облик Ближнего Востока».

«Есть ли альтернатива этой воинственной политике в Израиле? В настоящее время, видимо, нет. Всё израильское общество заточено на результат противостояния со своими недругами, когда вокруг этой страны не будет сил, способных ей противостоять. Более того, с приходом и утверждением Трампа в Белом доме, встанет вопрос об Иране, и речь будет идти о смене режима в этой стране. Каким образом? Будут ли продолжены отстрелы лидеров союзных Ирану групп, как это делалось неоднократно с “Хезболлой”, ХАМАС, или какие-то террористические акты – трудно сказать. Но вектор будет именно этот. А дальше мы должны обратить внимание на то, что будет происходить на Западном берегу реки Иордан, где Дженин, Нусерат и оставшиеся объекты сторонников радикального ислама могут стать объектом особого интереса израильских военных. И активность по ликвидации какого-либо сопротивления будет Израилем продолжена», - сообщил В.Смирнов.

По словам дипломата, мировое сообщество в уходящем году доказало, что оно неспособно адекватно реагировать на происходящее. «Например, ООН приняла в этом году 17 резолюций, осуждающих Израиль, а ответом стало решение кнессета о выделении дополнительно 9 млрд. долларов в бюджет для военных нужд», - заявил эксперт.

В то же время дипломат не согласился с позицией, согласно которой падение режима Башара Асада в Сирии способствовало тактическому усилению позиций Израиля. «Помимо усиления радикальных сил внутри Сирии, занятие Израилем Голанских высот, обстрелы Йемена и в особенности военная операция в секторе Газа привели к мощному росту антиизраильских настроений по всему миру. Ряд стран (например, Боливия и Ирландия) де-факто разорвали отношения с этой страной. В свою очередь, Израиль крайне чувствительно относится к таким демаршам и приравнивает критику своих действий к антисемитизму. Но израильская политическая элита не может не понять, что в перспективе для него затяжные военные действия будут означать серьезные проблемы на международной арене. А значит, по ряду принципиальных вопросов Израилю всё равно придется идти на переговоры со своими оппонентами», - заключил В.Смирнов.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs