Возвращение ястреба: Что сулит Пекину второй срок Трампа?

Пятого ноября в США состоялось главное политическое событие для всего Западного и около-Западного мира. Несмотря на сопротивление так называемого “глубинного государства” и крикливую пропаганду либеральных СМИ победу в президентской гонки одержал Дональд Трамп. Как отмечали многие политические обозреватели, возращение республиканца в Белый дом происходит в условиях беспрецедентного раскола американского общества и обострения проблем внутри страны.  И если анализ влияния итогов “супервторника” на внутриполитическую остановку в США стоит оставить непосредственно жителям этого государства, которым на собственном опыте придется убедиться в правильности своего выбора, то на изучении подходов будущей администрации Трампа на внешнеполитическом треке следует остановиться более подробно. Как минимум из-за того, что Вашингтон сохранит значительное влияние на международные процессы, хотя и не в том масштабе, на который рассчитывают апологеты американской исключительности.

Не секрет, что за итогами президентских выборов в США  с интересом наблюдали в России и Китае. В некоторой степени этому способствовали свойственная Трампу манера общения с прессой и избирателями, его щедрость на яркие эпитеты в адрес оппонентов и отсутствие в речах республиканца мантр о “борьбе демократии с автократиями”, “безоговорочной поддержки Украины“ и т.д. Однако, если в российских экспертных кругах возвращение республиканца в Белым дом преимущественно вызвало весьма сдержанный оптимизм, то китайские коллеги оценили это менее позитивно.

В Пекине, несомненно, помнят об итогах первого президентского срока Трампа (2017-2021), во время которого Китай был впервые назван в числе основных угроз США согласно американской Стратегии национальной безопасности от 2017 года. В Стратегии национальной обороны США, опубликованной в 2018 году, Китай также охарактеризован как стратегический конкурент, желающий “вытеснить США для достижения глобального превосходства”. По инициативе Трампа, обвинившего Пекин в использовании субсидий для снижения экспортных цен на свои товары, США развязали торговую войну против Китая и ввели ряд пошлин на китайскую продукцию.

Справедливости ради стоит отметить, что охлаждение американо-китайских отношений наметилось еще в 2010 году при администрации демократа Барака Обамы, ощутившей угрозу американской гегемонии со стороны набирающего обороты Китая. Однако подчеркнуто наступательный подход к выстраиванию взаимодействия с Пекином в Вашингтоне приняли именно при Трампе, который за 4 года вынужденного отлучения от власти не растерял воинственного настроя по отношению к КНР. Об этом свидетельствуют не только высказывания самого экс-президента, но и слова его ближайших соратников. Как указывал напарник республиканца по президентской гонке Джеймс Дэвид Вэнс, его шеф намерен провести переговоры с Москвой и Киевом, чтобы "поскорее завершить его (конфликт на Украине), и Америка могла заняться настоящей проблемой, которую представляет собой Китай". "Он (Китай) представляет самую большую угрозу для нашей страны", - отмечал избранный вице-президент США, посетовав при этом на то, что Вашингтон слишком занят решением других проблем вместо того, чтобы сосредоточиться на КНР.

Исходя из указанных вводных, было бы разумно предположить, что США продолжат курс на конфронтацию с КНР и использование тактики нагнетания напряженности поблизости от китайских границ. В рамках этой гипотезы наиболее очевидным рычагом давления на Китай является накачивание Тайваня оружием, что ранее неизменно вызывало  резкую реакцию со стороны Пекина. Как пояснял Вэнс, это также необходимо  для того, чтобы предотвратить воссоединение острова с КНР и сопутствующую этому угрозу поставкам тайваньских чипов, критически важных для американской промышленности. При этом рост экспорта американского вооружения на Тайвань должен быть достигнут даже ценой ущерба прочим клиентам Вашингтона, включая Киев, отмечал он.

Как бы угадывая пожелания старшего партнера, сепаратистская администрация Тайваня уже запланировала покупку крупной партии военной техники из США. По данным газеты Financial Times, его чиновники уже провели неофициальные переговоры с командой Трампа, чтобы определить, сколько оружия им следует приобрести, чтобы заручиться поддержкой избранного президента США. Не охладили верноподданнический пыл правящей на острове партии даже угрозы Трампа ввести пошлины на полупроводники тайваньского производства, экспорт которых составляет важную честь его экономики. “Чем тяжелей наказание, Тем им милей господа”, - сказал бы по этому случаю русский классик.

Вероятно, схожей стратегии США  будут придерживаться и в отношении других стран АТР. Неизбежно будут предприниматься попытки подтолкнуть Австралию, Индию, Филиппины, Южную Корею, Японию к еще более активному сдерживанию КНР, включая проведение  учений, совместное производство оружия, бойкот китайской высокотехнологичной продукции и т.д. Даже если инициатива подобных мер не будет исходить от Трампа, в его команде будет немало сторонников жесткого подхода к КНР, которые их пролоббируют. По информации американских СМИ, в состав будущей администрации Трампа могут войти такие антикитайски настроенные политики как Майк Уолтц, Роберт Лайтхайзер и Марко Рубио, которому прочат пост госсекретаря США.

Тем не менее, даже без подсказок со стороны своих приближенных Трамп практически неизбежно начнет новый этап торговой войны против КНР. В своей предвыборной программе  он предлагал ввести тарифы на импорт из Китая на уровне 60%. По оценке главного экономиста по Китаю рейтингового агентства Scope Ratings Денниса Шэна, которую приводит агентство Bloomberg, протекционистские меры  Трампа могут привести к замедлению темпов роста китайского ВВП. С такой же высокой долей вероятности новая администрация США будет ужесточать санкционный режим в отношении экспорта высокотехнологичного оборудования в Китай, начало чему было положено еще во первого президентского срока Трампа.

Некоторую долю неопределенности в анализ будущей политики Трампа на китайском направлении вносят не только известные особенности его личности, но и слова политика о том, что Вашингтону важно не допустить укрепления отношений между Москвой и Пекином. При этом, по сведениям американской печати, он намерен предпринять практические шаги в данном направлении. Однако, с учетом нацеленности руководства России и КНР на всеобъемлющее развитие двухсторонних связей и привычку американского истеблишмента воспринимать любой значимый компромисс во внешней политике как проявление слабости перед соперниками США, попытки Трампа едва ли увенчаются  успехом.

Подводя итог,  можно сделать вывод, что возвращение Трампа во власть маловероятно принесет что-то принципиально новое в американо-китайские отношения, чего не было при его сменщике Джо Байдене. И не только потому, что Трамп уже продемонстрировал  на что способен во внешней политике в ходе своего первого президентского срока. Скорее так будет из-за того, что в США сформировался прочный межпартийный консенсус по поводу противостояния КНР, как и любой стране, дерзнувшей вести независимую политику, и конструктивно настроенных сил на американском политическом Олимпе сейчас крайне мало. Резкие шаги Трамп скорее всего предпримет на экономическом направлении, но при этом он воздержится от чрезмерной эскалации по другим аспектам взаимодействия с Пекином.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs