Журнал Международная жизнь - Берлин, Рим, Париж – кухня европейской конкуренции

Германия и Италия подписали план действий о расширении сотрудничества (1), который можно считать противовесом подписанному в 2021 г. франко-итальянскому Квиринальскому договору, предусматривающему сближение позиций Парижа и Рима во внешней политике и в вопросах общеевропейского значения (экономика, образование, экология, трансграничное сотрудничество, миграция, культура) (2).

Градус геополитической конкуренции между европейскими державами повышается. После того как закреплённый в Аахенском договоре 2019 г. союз Парижа и Берлина оказался не способным привести к решению проблем, с которыми столкнулся Европейский Союз, государства с меньшим влиянием (Италия среди них) принялись балансировать между Францией, и Германией, с одной стороны, и Великобританией и США, с другой.

Лидер французской партии "Патриоты" Флориан Филиппо назвал франко-германский союз мифом (3). Колебания других крупных европейских стран между Парижем и Берлином подтверждают его мнение. «Франко-германский мотор» так и не заработал.

Подписывая Квиринальский договор, Рим рассчитывал на взаимодействие с Парижем в бассейне Средиземного моря, реализацию энергетических проектов между Северной Африкой и ЕС. Париж наверняка предполагал, что Берлину придётся либо присоединяться к франко-итальянскому дуумвирату на уже устоявшихся условиях, либо вступать с ним в конкуренцию на внутриевропейском треке, что, так или иначе, означало бы ощутимое политическое преимущество Парижа и Рима над Берлином.

Но планы Франции поломали итальянцы. Договор с Берлином позволяет Риму параллельно заниматься трансальпийскими энергетическими проектами (4), избежать полной зависимости от французского союзника, оставляя его наедине со своими амбициями.

Общность интересов Франции и Италии обусловлена самой географией. Эти страны граничат по морю с Северной Африкой, откуда в Европу движется поток нелегальных мигрантов. Поэтому итальянские власти не отворачиваются полностью от Франции, но при этом уравновешивают французское влияние немецким.

Правительство Джорджии Мелони, как и правительство Олафа Шольца, выступает против размещения в ЕС спасённых в Средиземном море нелегалов. В крайнем случае, Рим соглашался на их транзит в Германию. Париж, напротив, настаивал на первоначальном размещении мигрантов в Италии, стараясь тем самым предотвратить их появление у французских границ.

В итоге Берлин и Рим утрясли вопрос с мигрантами, Мелони больше не требует их размещения в Германии, но требует от Франции принимать мигрантов у себя, поскольку нелегальная миграция - общеевропейская, а не итальянская проблема. Париж воздерживается от радикальных антимигрантских шагов, опасаясь, что это повредит его имиджу в Африке, и так порядком пострадавшему. На этом фоне, стремясь сохранить военно-политическое и экономическое присутствие в Магрибе, Париж пытается «задобрить» африканцев, принося извинения за колониальное прошлое. В Париже понимают, жёсткие меры против африканских нелегалов испортят всю игру.

Со своей стороны, Германия намерена больше инвестировать в Африку (5), чтобы не отстать от других игроков. Основная доля инвестиций наверняка придётся на Тропическую Африку, а не страны Магриба. Таким образом, немецкая зона влияния на Чёрном континенте, если Берлину удастся таковую создать, будет находиться к югу от Магриба, геополитически дополняя немецко-итальянский союз, оказывающий на Францию давление с противоположного фланга.

Если у Берлина и Рима всё получится, Франция окажется в условном политическом окружении, её свобода манёвра будет ограничена сразу на двух континентах. Вот почему немецкие эксперты назвали договор между Германией и Италией клином между Италией и Францией (einen Keil zwischen Italien und Frankreich) (1).

Сближение Рима с Берлином согласуется с общеевропейской стратегией США. Правительство Шольца является откровенно проамериканским. Принятая Римом стратегия "расширенного Средиземноморья" тоже укладывается в политику Вашингтона в данном регионе.

"Расширенное Средиземноморье" включает в себя обширные территории и водные артерии, прилегающие к Средиземному морю либо связанные со средиземноморскими государствами политически и экономически. На севере оно простирается до Альп; на западе - за пределы Гибралтара до Канарских островов и Атлантики; на юге – до Сахеля; на востоке – до Чёрного моря, включает в себя Ближний Восток, Аравийский полуостров, Персидский залив, Африканский Рог.

Это даёт Италии теоретическую возможность выступать участником происходящих в данной точке планеты политических процессов и посредником в диалоге задействованных в них игроков.

Париж воспринимает эту стратегию как покушение на французское влияния в Африке. Италия становится дополнительной точкой опоры для США в регионе. Выстраивается негласная геополитическая ось Вашингтон - Лондон - Берлин - Рим. Степень взаимодействия её звеньев различна, но сам факт существования такой оси осложняет положение Франции как в Европе, так и в Африке, подрывая возможности Парижа укрепить своё влияние в Европе после выхода Лондона из ЕС, и делает Европу в этой связи в большей степени подверженной англосаксонскому влиянию.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs