«Ночь черного снега». Как ВВС США сожгли Токио

Одной из ложных предпосылок японской стратегии в войне на Тихом океане был тезис о недостижимости для американской авиации городов и заводов Японии. Технический прогресс сделал возможным создание самолетов, способных покрывать невиданные доселе расстояния. 15 июня 1944 года состоялся первый налет новых американских дальних бомбардировщиков B-29 Superfortress («Суперкрепость») с баз в Китае на сталелитейные заводы на южном острове Кюсю.

Однако эти налеты были сопряжены с большими логистическими трудностями для ВВС США, а их результативность не устраивала американское командование. В одном из докладов Пентагона говорилось: «Производственные возможности Японии в основе своей пока еще не ослаблены». В итоге 20 января 1945 года возглавлявший 21-е бомбардировочное командование генерал Хэйвуд Ханселл был заменен на генерал-майора Кертиса Лемэя. Первоначально он не менял тактическую схему налетов на японские города и промышленные объекты.

Резкая смена курса обозначилась только на совещании перед очередным налетом 9 марта 1945 года. Лемэй ошарашил присутствующих заявлением, что теперь они будут атаковать с высоты 5-7 тыс. футов (1 тыс. 500 - 2 тыс. 100 м), без строгого строя, ночью и со снятием части оборонительного вооружения с амолетов. Целью должен был стать центр Токио. Отказ от построения экономил топливо на сбор подразделений в воздухе над аэродромом. Ночью противовоздушная оборона (ПВО) японцев, как утверждала американская разведка, была слабее дневной. Снятие пулеметов и исключение части стрелков облегчало бомбардировщики и позволяло взять больше бомб (до 7-8 т на каждый В-29). В качестве бомбовой загрузки предполагалось использовать зажигательные бомбы в кассетном исполнении и напалм. Оправданием и обоснованием удара по жилым кварталам стало для американцев наличие большого количества мелких фабрик, работавших на военную промышленность и расположенных в жилом секторе.

Население Токио по переписи 1939 года насчитывало 7 млн человек, к январю 1945 года число жителей снизилось до 5 млн человек за счет бегства от налетов в сельскую местность. Город был очень плотно застроен (доля зданий от общей площади составляла 40%) и густо населен. Более 95% зданий в Токио составляли деревянные строения со сплошным рядом фасадов, разделенных трех- и пятиметровыми улицами. Это была практически идеальная цель для зажигательных бомб. Пожароопасность Токио подтвердили землетрясение 1923 года, пожары 1925  и 1932 годов. Эти катастрофы добавили к постройкам Токио массу временных деревянных бараков. Ситуация усугублялась плохой организацией пожарных частей. С одной стороны, количество пожарных в Токио достигало 8 тыс. Однако 2,7 тыс. от их общего числа составляли подростки 13-17 лет. Обучение пожарных строилось частично на "шагистике", частично на типичных для Японии лекциях о храбрости. Пожарная техника была устаревшей и изношенной. Главной же проблемой было водоснабжение, совершенно недостаточное для тушения крупных пожаров.

Вечером 9 марта 1945 года 334 бомбардировщика B-29 трех авиакрыльев поднялись в воздух с островов Сайпан и Гуам. Поскольку оборонительное вооружение было большей частью снято, многие стрелки остались на земле. Вылетевшие стрелки взяли на себя функцию наблюдения за окружающей обстановкой: в условиях отсутствия четкого строя увеличивалась вероятность столкновений в воздухе.

В начале первого ночи несколько самолетов сбросили на город напалмовые и зажигательные бомбы. Это были бомбардировщики - "следопыты" (целеуказатели) с хорошо подготовленными экипажами. Они "прочертили" на городе две полосы в форме гигантской буквы "Х". На этот издалека видимый огненный сигнал один за другим подходили новые самолеты. Они шли без всякого строя на небольшой высоте, сбрасывая на Токио тонны кассетных зажигательных бомб. Густо застроенный деревянными домами город вспыхнул, вскоре огонь над ним поднимался на несколько сотен метров. Потоки раскаленного воздуха были настолько сильны, что подбрасывали вверх тяжелые четырехмоторные бомбардировщики последних волн атаки, словно пушинки. Кабины самолетов заполнял удушливый дым, в котором отчетливо ощущался ужасный запах горящей плоти. Летчики торопливо надевали кислородные маски. Японские зенитки стреляли как сумасшедшие, расчеты не отходили от них даже когда от близкого пожара загорались волосы и одежда. Иногда один из бомбардировщиков, пораженный снарядом, падал с ночных небес на землю, добавляя вспышку высокооктанового бензина к своим бомбам.

Зажженная бомбардировщиками-"следопытами" буква "Х" в центре Токио вскоре превратилась в огромный пожар, пожиравший квартал за кварталом. Он был виден пилотам B-29 на дистанции около 200 км от Токио. Самолеты летели в три линии, сбрасывая зажигательные бомбы и напалм через каждые 15 метров, чтобы нанести максимальный урон. В панике некоторые жители города бежали не от огня, а навстречу ему, навсегда исчезая в лабиринте улиц. Помнившие землетрясение 1923 года бросились в буддийский храм богини Каннон, устоявший и не сгоревший при катаклизме. Однако в 1945 году ситуация была уже принципиально иной. Зажигательные бомбы пробили крышу храма и обратили его в могилу для толпы отчаявшихся людей.

Одна из самых страшных трагедий разыгралась на мосту Кототои через р. Сумиду. Бежавшие с двух сторон от пожара люди собрались на мосту, и в этот момент на него упали несколько зажигательных бомб. После налета на мосту разбирали спекшиеся по двое-трое тела несчастных. Прыгавшие с высокого моста в реку чаще всего гибли. В наши дни оставшиеся конструкции моста (он был перестроен в послевоенное время) являются своего рода памятником событиям той ночи.

Неконтролируемое горение огромного количества деревянных зданий вскоре привело к явлению огненного шторма, поднимавшегося ввысь на сотни метров. В этих условиях выкопанные в качестве убежищ щели становились могилами для своих обитателей. Многие погибли не от огня, а от горячих газов, и уже позднее сгорели. Сила огня была такой, что бросавшиеся в водоемы, спасаясь от огня, вскоре буквально заживо сварились в них. Температура пламени достигала 1 тыс. градусов Цельсия. Центр Токио буквально исчез в пламени пожара.

Налет произвел шоковое впечатление на Японию. Несмотря на цензуру военного времени, в статье в газете "Асахи" открыто признавалось: «Наша столица пострадала в невиданных масштабах... Мы не можем отрицать тот факт, что мы оказались полностью не готовы и непростительно плохо оснащены к такому случаю". В японском обществе столь откровенные слова восприняли как признак действительно чудовищной катастрофы. К августу 1945 года численность жителей Токио упала до 2 млн 300 тыс. за счет массового бегства в сельские районы.

Предыдущие атаки со стороны США унесли жизни в общей сложности 1300 человек, а в «ночь черного снега» (так впоследствии японцы назвали эти события) погибли около 86 тысячи жителей Токио, 41 тысяча получили ранения, около миллиона человек остались без крова. Полностью выгорели более 42 кв. км японской столицы.

На следующий день после удара японский император Хирохито приехал в Токио и заплакал от увиденного. На месте города были обугленные дымящиеся руины.

Генерал США Кертис Лемей, который планировал и руководил налетами на японские города впоследствии заявил: «В то время меня не очень-то тревожило убийство японцев. Полагаю, если бы мы проиграли ту войну, меня бы судили как военного преступника».

События 10 марта 1945 года многие эксперты называют актом массового террора, а не военной необходимостью.

По материалам ТАСС, «Вести», открытых источников

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs