Южнокорейский маверик и «Бамбуковое копьё»

10 ноября Фумио Кисида был переизбран парламентом на пост главы правительства Японии. Процедура переназначения имела формальный характер с учётом состоявшихся 31 октября выборов в нижнюю палату парламента, где правящая Либерально-Демократическая партия, лидером которой Ф. Кисида стал в конце сентября, сохранила большинство. Теперь Ф. Кисиде предстоит привести свою партию к победе на выборах в верхнюю палату парламента (Палату советников), которые будут проводиться летом. Если и эти выборы окажутся успешными для правящей партии, то, согласно традициям японской политики, Ф. Кисида сможет считать свою миссию полностью выполненной, даже если у него не получится реализовать многое из обещанного.

Внешняя политика и проблемы безопасности занимали заметное место в ходе кампании 2021 г. При этом, повестку, связанную с перспективами вывода из тупика отношений с Сеулом, Ф. Кисида почти не затрагивал, дав понять, что является последовательным сторонником жёсткой линии своих предшественников. В СМИ появились предположения, что здесь не стоит ждать серьёзных подвижек[1].

Вместе с тем, предвыборные страсти сейчас разгораются в самой Республике Корея, где ещё в июле была открыта регистрация кандидатов на президентских выборах, которые должны пройти 9 марта следующего года. Президент в Республике Корея избирается на один срок, продолжительность которого составляет пять лет. Если в Японии в силу целого ряда причин отношения с Югом Корейского полуострова обычно не являются столь важным фактором внешней политики, как, например, и курс в отношении Севера, то на сцене южнокорейского «политического театра» критика Японии традиционно использовалась как способ завоевания широкой общественной поддержки. Не только на президентских, но и на других важных выборах, кандидаты часто подчеркивают свою жесткую позицию по вопросам, касающимся Японии, критикуя оппонентов за мягкую политику по отношению к Токио. Впрочем, правоконсервативные силы, основным выразителем интересов которых сейчас является партия «Сила народа», рассматривают Японию с более прагматичных позиций, чем их оппоненты. Будучи связанными с крупным бизнесом, консерваторы заинтересованы в сохранении производственно-сбытовых цепочек, в которых задействована Япония. Помимо отношений с Японией, в сфере внешней политики водораздел между консерваторами и их оппонентами из Демократической партии «Тобуро» проходит по таким взаимосвязанным направлениям, как отношения с США и политика в отношении Пхеньяна[2].

Японский фактор во многом сработал на президентских выборах 2017 г., где победа демократов стала возможной благодаря активной критике ими подписанного в 2015 г. соглашения с Японией по компенсациям «женщинам для комфорта», с помощью которого Токио и правительство консерваторов во главе с Пак Кын Хё, намеревались закрыть данный вопрос. К слову, Ф. Кисида, сыграл в качестве главы МИДа одну из главных ролей в заключении этого соглашения, история с которым оказалась прологом к цепочке конфликтов между Токио и Сеулом, затронувшим, помимо экономики, такую чувствительную уже и для Вашингтона сферу, как обмен информацией по ракетно-ядерной программе КНДР.

Тема отношений с Японией активно поднимается и во время новой предвыборной кампании. Бывший губернатор провинции Кёнги Ли Чжэ Мён (56 лет), кандидат от правящей Демократической партии «Тобуро», в целом разделяет взгляды на отношения с Японией действующего президента. «Двухтрековая стратегия» предполагает решительные ответы на вызовы, связанные с историческим прошлым, территориальными претензиями, при одновременном развитии сотрудничества с Японией в экономической и других сферах. Также, Ли Чжэ Мён выступает за сохранение баланса в отношениях Республики Корея с США и Китаем. Интрига заключается в том, что согласно последним опросам общественного мнения, идеологический преемник действующего президента значительно отстаёт по популярности от кандидата от основной оппозиционной партии «Сила народа» бывшего генпрокурора Юн Сок Ёля (60 лет), предлагающего «перезагрузку» отношений с Японией[3].

Популярность бывшего генпрокурора, занимавшегося в своё время рядом резонансных расследований, в том числе, в отношении бывшего президента Пак Кын Хё, во многом связана с его опытом борьбы с коррупцией. Вместе с тем, новоиспечённый политик, во время  объявления о своём участии в президентской кампании летом текущего года (ещё в качестве независимого кандидата) подверг жёсткой критике курс действующего президента в отношении Японии, заявив, что внешняя политика должна основываться на прагматизме и реализме. Впрочем, ещё более безрассудным с точки зрения южнокорейского политического мэйнстрима выглядел его метафоричный призыв «прекратить петь песню "Бамбуковое копьё», смысл которого состоит в том, что политики не должны руководствоваться тем, что, по его мнению, является идеологическими штампами[4].

Упомянутая бывшим генпрокурором песня, посвященная крестьянскому восстанию 1894 г., направленному против японских захватчиков, активно репостилась в южнокорейских соцсетях после введения Японией ограничительных мер на поставку в Республику Корея некоторых видов высокотехнологичных товаров. Естественно, бывший генпрокурор подвергся жёсткой критике внутри страны. Бывший министр юстиции Чо Кук, благодаря которому эта песня разошлась тогда по соцсетям, заявил, что подобное восприятие истории совпадает с позицией японского правительства. Впрочем, в качестве места для объявления о своём участии в президентской гонке Юн Сок Ёль выбрал музейный комплекс, посвящённый одному из героев борьбы за независимость Кореи, который был расстрелян японцами в 1932 г.

Что касается избирателей, то бывший генпрокурор, по всей видимости, надеется на молодёжь, которой может импонировать создаваемый им имидж жёсткого прагматика. Взгляды Юн Сок Юля пришлись по душе далеко не всем и в оппозиционной «Силе народа». Однако, партия, так и не оправившаяся от серьёзных внутренних проблем, возникших, кстати, во многом из-за антикоррупционных расследований бывшего генпрокурора, 5 ноября решила выбрать Юн Сок Ёля своим кандидатом[5].

Юн Сок Ёль призывает к поиску комплексного решения проблем в отношениях с Японией, которую он считает страной, разделяющей ценности либеральной демократии и рыночной экономики. В случае его победы на выборах, Республика Корея, как полагает Юн Сок Ёль, могла бы достичь «большой договорённости» с Японией, которая бы включала урегулирование проблем «женщин для комфорта», компенсаций за принуждение корейцев к работам на Японскую империю,  сотрудничества по безопасности и в сфере внешней торговли. При этом он уточняет, что страна будет сохранять «достойную позицию» по территориальным вопросам и историческим спорам, которые испортили отношения между двумя странами.

Соглашается кандидат и с важностью японо-южнокорейского соглашения о взаимной защите секретной информации (General Security of Military Information Agreement, GSOMIA). Подписанное в 2016 г. соглашение рассматривается не только в Токио, но и в Вашингтоне в качестве важного инструмента работы по ракетно-ядерному досье КНДР. Также этот документ является единственным мостиком между Токио и Сеулом в вопросах безопасности. В настоящее время данная договорённость фактически «повисла в воздухе» из-за японо-южнокорейских противоречий по ряду других вопросов[6].

Пойдя ещё дальше, Юн Сок Ёль предлагает начать диалог между Токио и Сеулом в формате «два плюс два» (встречи министров обороны и иностранных дел), хотя у южнокорейских избирателей имеется особая неприязнь ко всему, что связано с Силами самообороны Японии. Говорил бывший генпрокурор и о возможности проработки на экспертном уровне перспектив участия Республики Корея в деятельности «Quad» и «Quad plus».  В целом близка Вашингтону и позиция Юн Сок Ёля по вопросу союзнических отношений, в том числе, регулярных совместных военных учений. Но в отличие от традиционных взглядов консерваторов из Сеула, Юн Сок Ёль не возражает против диалога между Севером и Югом[7].

В заключение необходимо упомянуть о недавней инициативе действующего президента Республики Корея, поставившей в неловкую позицию США и Японию. Мун Чжэ Ин во время своего выступления на Генассамблее ООН в сентябре, заявив о своих планах добиться формального прекращения войны на Корейском полуострове, обозначил Пекин а качестве потенциального посредника между двумя Кореями и Вашингтоном (в настоящее время Корейский полуостров находится в состоянии перемирия, подписанного 27 июля 1953 г. представителями военного командования КНДР и, от лица ООН, США, позднее документ подписали Ким Ир Сен,  главком НОАК Пэн Дэхуай, американский генерал М. Кларк). Япония в выступлении Мун Чжэ Ина упомянута не была. В ходе состоявшейся в октябре в Вашингтоне встречи с участием представителей США, Японии, и Республики Корея, курирующих в своих странах работу по северокорейскому направлению, до участников была доведена позиция Токио по этой инициативе. В Японии полагают, что подобный шаг нежелателен с учётом ситуации вокруг похищенных северокорейскими спецслужбами японцев и ракетно-ядерной программы КНДР. США, по информации СМИ, свою позицию не прояснили[8].

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs