Сергей Железняк: основной эффект от санкций – токсичность

В редакции журнала «Международная жизнь» состоялся круглый стол на тему «Развитие российской промышленности в условиях торговых войн: вызовы для судостроения».

Ведущий – главный редактор журнала «Международная жизнь» Армен Оганесян

Иван Тимофеев, Российский совет по международным делам (РСМД) программный директор:

«У нас существует понятийная путаница. Часто путают санкции и торговые войны, и это вводит в заблуждения. Эти понятия нужно разводить (…) Санкции – это политический инструмент, инструмент принуждения страны к выполнению политических требований стран-инициаторов. Делается это экономическими методами: ограничениями, заморозкой активов и так далее. Но смысл - политический. В основном, санкции рождаются в кабинетах бюрократов, а не в бизнес-кругах. Бизнес чаще всего лоббирует отмену санкций, или трансформацию санкций, получение генеральных лицензий или специальных лицензий. Но часто для бизнеса санкции – это риск, это неопределенность, бизнес оказывается в подвешенном состоянии.

В торговых войнах другой инструментарий: здесь тарифная политика, политика бюджетного субсидирования отраслей и так далее. И бизнес здесь выступает довольно активным игроком. Это, конечно, не означает, что отдельные виды бизнеса не могут выиграть от санкций. Хрестоматийный пример здесь – это CAATSA – американский закон, принятый в 2017 году, который вводит ограничения против российских трубопроводов. И там черным по белому, я даже удивился такому цинизму, написано, что  это делается в интересах американских компаний и бизнеса. Раньше такого не было. (…)

То есть, бизнес может получить конкурентные преимущества, но все равно, это большой риск. Есть американские компании, которые понесли убытки от санкций. Exxon Mobil, например, заплатила два миллиона долларов – штраф за контракт с «Роснефтью», это было в 2016 году. (…)».

Джахан Поллыева, политолог:

«Несколько слов об особенностях данного санкционного периода, которые я вижу по сравнению со всеми остальными. Первое. США достаточно решительно перешли к использованию односторонних санкций. Формально они могут считаться многосторонними, но США вовлекают в свои действия  партнеров, но преобладают – односторонние. Можно даже посчитать в процентном отношении, сколько каких. Второе. Сам этот переход означает, что всем уже все равно, что существует международное право, что есть возможность обращаться в структуры ООН, что существует принятая практика, чтобы эти санкции были признаны реальными.

Но в данный момент, важным является и другой момент. Односторонний характер этих санкций выявляет абсолютно четко неконкуретную борьбу при их помощи. И получению для себя каких-то односторонних выгод, не оглядываясь даже  на своих союзников. (…)

Меня удивляет то большое количество санкций, которые принимаются на «скорую руку», они подготовлены быстро и небрежно. Пример – санкции после инцидента в Керченском проливе. Как это было сделано? Вещи совершенно не связанные между собой – инцидент в Керченском проливе и судостроительный комплекс. (…)

Третье. Сейчас как никогда используется информационная соствляющая. Если у нас есть хоть какие-то сомнения в том, что несколько веков назад информационная политика не использовалась, то их можно спокойно отринуть. Это было всегда. Но в таком виде, как сегодня, когда это делается абсолютно быстро и небрежно, никогда так не делалось. Во время «холодной войны» более основательно подходили к этим вещам. Сейчас это делается крайне небрежно именно в силу торопливости, в силу популизма. Можно болтать ничего не доказывая. (…)

Еще одна составляющая – жестокость финансовых санкций. Я знаю точно, что американские банки, еще до того, как эти санкции были ведены, звонили своим европейским коллегам с тем, чтобы они не давали никаких кредитов компаниям, которые будут иметь дело с Россией. (…)»

Сергей Железняк, член комитета Госдумы РФ по международным делам:

«Основной эффект от санкций – токсичность. То есть это формирование негативных ожиданий, и связанных с ними неготовности тех или иных партнеров, как государственных, так и экономических входить в кооперацию со страной, или отдельными секторами ее экономики, попавшими под санкции. И это лишь подтверждает тот факт, что еще до введения санкций, или параллельно с их введением многие финансовые и экономические институты западных стран добровольно отказывались от ведения переговоров и заключения сделок. Это не прописано ни в какой правовой системе, так как это прямо противоречит принципам свободы торговли. Но никакой свободной торговли уже давно нет, да и не было. Это миф. (…)

Почему так активно используется медиа-индустрия, различные негосударственные объединения, интернет-среда? Дело в том, что сегодня США очень не хотелось бы оставлять слишком много «правовых следов», но хочется максимально быстро достичь максимально эффекта. Это можно пытаться сделать, используя, только неправовые инструменты, о которых я сейчас говорил. То есть, создается «токсичность», предубеждение, невозможность  кооперации.

Еще один момент – это кризис международных институтов, вызванный действиями Соединенных Штатов. Это происходит не только сейчас, при Трампе, это осознанная политика на протяжении последних 20 лет. Ровно в тот момент, когда они убедились, что международные институты, частью которых они являются, пытаются их сдерживать или упрекают в тех или иных решениях,  США начали разрушать авторитет этих международных организаций. Кроме этого, используя свою финансовую и политическую систему давления на другие страны, они достаточно успешно смогли применить принцип экстерриториальности применения американского права. Что, к сожалению, на сегодня в подавляющем большинстве стран воспринимается, как данность. И это является для Штатов гораздо более удобной подменой международного права. И они будут это делать ровно до того момента, пока это им будут позволять. То есть ответом на это может быть устойчивое, системное правовое противостояние ряда государств, потому, что ни  одно государств в одиночку  с этим не справится, даже на уровне России или Китая (…)

Владислав Белов, заместитель директора института Европы РАН:

«Я бы наше обсуждение назвал бы подведением итогов за пятилетие развития российской промышленности, в том числе судостроения, в условиях санкций. (…) Пять лет, к сожалению, потеряны для российской экономики. Были надежды, связанные с тем, что малый и средний бизнес воспользуется возможностями импортозамещения, конкурентными преимуществами. К сожалению, чуда не произошло. Есть санкции и санкции. Есть политические, а есть экономические, направленные на протекционизм. Европейский Союз действительно считает, в первую очередь Германия – по ее инициативе вводились санкции, что произошла аннексия Крыма и нарушение международного права. Они в этом убеждены.  (…) Но немцы не стремятся к тому, чтобы российская экономика потеряла свою конкурентоспособность. Они стремятся к тому, чтобы  Россия возвратилась в международно-правовое поле. Второй пакет минских соглашений, которые готовила Меркель – это, тупик, патовая ситуация. Но немцы стремились к тому, чтобы как-то начать решать эту проблему. Крым для немцев «заморожен». Они, правда, стараются об этом не говорить. Для них главная тема – юго-восток (Украины) – погибающие военные, мирные граждане.  На сегодня «Минск» никуда не может двинуться. В коалиционном соглашении нынешнего правительства Германии записано, что санкционный режим будет смягчаться по мере выполнения минских договоренностей. А в следующем пункте записана идея, выдвинутая Владимиром Владимировичем Путиным, о едином европейском пространстве от Лиссабона до Владивостока. Немцы направлены на то, чтобы Россия и Украина смогли договориться. Надежды на это есть, но мой прогноз – санкции будут продлеваться. (…)

Потери большие. В первую очередь в машиностроении, куда входит и судостроение. Но при этом, цинизм США состоит в том, что филиалы немецких компаний в США могут продавать свою продукцию (я знаю это из частных бесед), а немецкие компании из ФРГ – не могут поставлять тоже самое.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs