Битва за Венесуэлу: какое будущее ждет страну?

На снимке: профессор Пётр Яковлев.
Фото автора.

Наш сегодняшний собеседник - Петр Павлович Яковлев, доктор экономических наук, руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. А тема нашей беседы – Боливарианская Республика Венесуэла, суть разразившегося в этой стране экономического и социально-политического кризиса и попытки его урегулирования мирным путем.

«Международная жизнь»:  Пётр Павлович, как вы оцениваете острейший политико-экономический кризис, который сейчас не утихает в Венесуэле? Какова в нем роль Вашингтона? Похоже, он затронул уже и всю Латинскую Америку, и Соединенные Штаты, и Россию, и другие государства?

Пётр Яковлев:  Да, я думаю, вы правы и на ваш вопрос можно ответить утвердительно.Кризис в Венесуэле поставил на карту не только настоящее и будущее этого южноамериканского государства, обладающего крупнейшими в мире запасами нефти, но и баланс сил в латиноамериканском регионе, а также (в известной степени) на глобальном уровне. Проблема в том, что внутренний политический конфликт, глубоко разделивший венесуэльское общество, перешел национальные границы, оказал огромное влияние на международное положение в Латинской Америке и стал одним из нервных узлов мировой политики. В силу особой значимости Венесуэлы для ведущих держав современного мира отношение к событиям в этой стране приобрело четко выраженную геополитическую коннотацию, по существу, явилось первым кризисом эпохи конфликтной многополярности. В этих условиях особую актуальность приобретают международные усилия, направленные на предотвращение дальнейшей эскалации конфликта и недопущение силового вмешательства извне. 

Социально-экономический и политико-институциональный кризис, охвативший Боливарианскую Республику Венесуэла (официальное название страны с 1 января 2000 года), приковал к себе широкое международное внимание. Как отмечала испанская газета Cinco Días, «мир смотрит на Венесуэлу затаив дыхание». Для такой оценки есть ряд веских причин, анализ которых позволяет говорить о трех измерениях кризиса в этой крупной латиноамериканской стране. 

«Международная жизнь»:  Что же это за причины, Пётр Павлович? Поясните, пожалуйста, подробнее.

Пётр Яковлев:  Во-первых, речь идет о крайне противоречивых и глубоко драматичных внутренних процессах, развитие которых привело одно из потенциально богатейших государств Латинской Америки (а может, и всего мира) на грань гуманитарной катастрофы. Здесь проходит проверку на прочность левая идея в ее специфическом варианте боливарианской революции, нацеленной на строительство «социализма XXI века». Во-вторых, события в Венесуэле в буквальном и переносном смысле слова перешагнули через национальные границы и затронули интересы соседних латиноамериканских республик, политически раскололи регион, который в силу многих причин критически нуждается в единстве. От того, как в конечном счете разрешится конфликт между сторонниками и противниками Николаса Мадуро, во многом зависит будущая модальность и содержательное наполнение объединительных процессов в Латинской Америке. В-третьих, совершенно очевидно, что венесуэльский кризис стал пунктом пересечения мегатрендов мировой политики, болевой точкой международных отношений на этапе их современной трансформации. В том или ином исходе венесуэльской коллизии заинтересованы не только государства Западного полушария во главе с Вашингтоном, который с помощью финансово-экономических санкций пытается повлиять на события в Венесуэле, но и европейские страны, а также Китай и Россия, выстроившие с режимом Чавеса-Мадуро отношения тесного стратегического партнерства. Все это позволяет говорить об уникальном характере венесуэльского кейса – первого геополитического кризиса эпохи конфликтной многополярности. 

«Международная жизнь»: При жизни президента Уго Чавеса в Венесуэле и вокруг нее шло много разговоров о строительстве «социализма XXI века», а сегодня об этой идеологии почти не слышно. В чем же дело? Как возникла эта идеология в Венесуэле и что с ней происходит сейчас?  

Пётр Яковлев:  Современный социально-экономический облик Венесуэлы по большому счету начал складываться в 1958 году, когда был свергнут президент Маркос Перес Хименес, вошедший в историю как «последний представитель эпохи великих диктаторов» Латинской Америки 1940-1960-х годов. Страна вступила в длительную полосу перемен, носивших весьма неустойчивый и противоречивый характер. С одной стороны, участие в создании в 1960 г. Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и интенсивная эксплуатация национальных нефтяных богатств, долгое время находившихся в руках ведущих международных монополий (так называемые «Семь сестер»: British Petroleum, Chevron, Royal Dutch Shell, Exxon, Mobil, Gulf Oil, Texaco), привлекла в страну крупные иностранные инвестиции, позволила заметно укрепить экономику и повысить общественное благосостояние. К концу десятилетия 70-х Венесуэла заняла лидирующее место в регионе по размеру душевого ВВП, в стране сложился сравнительно многочисленный (по латиноамериканским меркам) средний класс, были реализованы масштабные инфраструктурные проекты. В то же время, почти полностью ориентированная на добычу и экспорт нефти модель роста оставляла за бортом социально-экономического развития и маргинализировала огромные массы населения. По существу, в социальном плане Венесуэла оказалась расколотой на две части, поскольку почти половина венесуэльцев «оказались лишними на этом празднике жизни». Их положение еще больше ухудшилось в 1990-е годы, когда произошло снижение мировых цен на нефть – главного «козыря» венесуэльской экономики. 

Таким образом, приход антисистемного политического лидера Уго Чавеса к власти в 1999 году в значительной мере явился ответом на материальные трудности предшествовавшего десятилетия, когда на фоне обвального падения цен на нефть и попыток местного истеблишмента использовать методы «шоковой терапии» и провести неолиберальные реформы за счет основной части населения страну потрясли массовые протесты. Победив на президентских выборах на волне народного недовольства, Уго Чавес провозгласил начало боливарианской революции (названной так в честь Освободителя Латинской Америки Симона Боливара) и взял курс на строительство «социализма XXI века», ставшего не только венесуэльским, но шире – латиноамериканским общественным феноменом. Идеологи «социализма XXI века» утверждали, что данная концепция представляет собой новую политическую и социально-экономическую модель, основанную на отрицании рыночной экономики и жесткой неолиберальной политики, противостоянии с западными державами (прежде всего с США) и обещании глубоких внутренних перемен в пользу большинства населения. 

В экономической плоскости речь шла о создание в Венесуэле нового хозяйственного уклада некапиталистического толка, который длительное время соседствовал с сохранившимися анклавами рыночной экономики. При этом финансовой базой НЭПа по-венесуэльски послужили стремительно растущие нефтяные котировки, щедро наполнявшие национальный бюджет. Напомним, что в период с 2001 по 2011 год стоимость венесуэльского экспорта (практически полностью состоявшего из нефти и нефтепродуктов) выросла в 3,6 раза: с 25,3 до 91,1 млрд долларов. 

Макроэкономическая политика Уго Чавеса включила в себя широкую национализацию ключевых частных предприятий и банков, подчинение Центробанка распоряжениям правительства, введение пособий для бедных слоев населения и фиксированных (зачастую экономически необоснованных) цен на горючее и многие потребительские товары, рискованные манипуляции с обменным курсом доллара, многомиллиардные закупки вооружений (прежде всего в России) и т.д. Вместе с тем, в стране (во многом благодаря помощи кубинских специалистов, чьи услуги оплачивались поставками нефти по заниженным ценам) была ликвидирована неграмотность, улучшилось здравоохранение, была реализована масштабная программа жилищного строительства, создавались так называемые «народные предприятия», призванные обеспечить занятостью многочисленных безработных. Проблема в том, что большинство этих производств были неэффективны и тянули экономику назад. Судьбоносное значение имело прямое вмешательство некомпетентных правительственных чиновников (зачастую – военных и бывших военных) в деятельность государственной нефтяной компании Petróleos de Venezuela S.A. (PDVSA), приносившей львиную долю валютных поступлений от экспорта. Все это со временем обернулось колоссальными государственными расходами, значительно превысившими возможности доходной части бюджета. Особенно сильную (по сути – невосполнимую) брешь в венесуэльских финансах пробило падение среднегодовых показателей добычи нефти: с 3155 тыс. баррелей в сутки в 2000 г. до 1602 тыс. в 2018 году. В этот же период произошло резкое снижение удельного веса Венесуэлы в совокупной добыче стран-членов ОПЕК: с 10,6 до 4,4%. 

Международная жизнь»:  После ухода из жизни харизматичного команданте Уго Чавеса его преемником стал Николас Мадуро. После этого продвижение идей «социализма XXI века», по-моему, уже как-то затормозилось. Почему, Пётр Павлович?

Пётр Яковлев:  Чавес скончался в марте 2013 года, когда уже давали о себе знать «перебои» с реализацией программы «социализма XXI века», но финансово-экономический кризис только набирал силу. Пожинать плоды макроэкономических просчетов и хозяйственной разрухи, ускоренной обвалом нефтяных цен в 2014 году, пришлось Николасу Мадуро, бывшему не слишком влиятельным вице-президентом, но в силу сложившихся обстоятельств ставшему политическим преемником «вечного команданте» – харизматичного лидера боливарианской революции. 

14 апреля 2013 года Николас Мадуро с небольшим перевесом в 1,5% голосов победил на внеочередных выборах лидера оппозиции и губернатора штата Миранда Энрике Каприлеса и занял пост президента. Новый глава государства не обладал авторитетом и харизмой Уго Чавеса и не смог предотвратить ослабления внутриполитических позиций правящего режима. Подтверждением тому явились парламентские выборы 2015 года, на которых оппозиционная коалиция «Круглый стол демократического единства» (MUD) добилась значительного успеха и получила 109 из 167 мест в Национальной ассамблее. По существу, в стране возникло своего рода двоевластие. «Рабочий президент» Николас Мадуро удержал контроль над исполнительной и судебной властью, а также силовыми структурами, включая армию, тогда как оппозиция возглавила высший законодательный орган. В попытке нейтрализовать или, по крайней мере, уменьшить институциональное влияние своих противников Николас Мадуро инициировал в июле 2017 года создание так называемой Конституционной ассамблеи, призванной заменить легально действующий парламент и таким образом преодолеть ситуацию фактического двоевластия. 

Между тем, социально-экономическое положение в Венесуэле продолжало стремительно ухудшаться. К катастрофическим последствиям привела аграрная реформа 2001 года. Ее сердцевиной стала ликвидация сравнительно продуктивных и рентабельных фермерских хозяйств и передача их земель, имущества и орудий труда крестьянским кооперативам, члены которых, как правило, не обладали необходимым опытом и навыками крупного сельскохозяйственного производства. В результате выпуск аграрной продукции резко сократился, что породило острую нехватку большинства видов продовольствия. Непродуманные макроэкономические решения нанесли тяжелый урон и другим отраслям венесуэльской экономики, вступившей в полосу затянувшегося кризиса. По данным МВФ, в период 2013-2018 годов страновой ВВП сократился на 50%, что, как правило, случается в период длительных и тяжелых войн. 

Подлинным бичом венесуэльцев стал безудержный рост цен. Общим местом стали перебои с подачей электричества, нищенские зарплаты, тотальная нехватка медикаментов, продовольственных и промышленных товаров первой необходимости, разгул «черного рынка», всепроникающая коррупция, крайняя неэффективность большинства предприятий, главные из которых контролируются государством. По данным Института международных финансов, в 2007-2018 годы внешний долг Венесуэлы увеличился в 2,5 раза и составил 156 млрд долл., или порядка 740% годового экспорта, что является рекордным показателем для развивающихся стран. Под обвинения в причастности к наркотрафику попали видные деятели чавистского режима, включая высокопоставленных военных и родственников Николаса Мадуро. Таков был печальный итог почти 20-летнего строительства «социализма XXI века». Страна явно оказалась не готова к переходу к социализму.

В условиях нарастающих проблем и ширящегося недовольства действиями правительства оппозиция пошла на крайний шаг: 23 января 2019 года избранный председателем Национальной ассамблеи лидер партии Народная воля (Voluntad Popular, VP) Хуан Гуайдо провозгласил себя временным президентом страны. Тем самым политическое противостояние в Венесуэле резко обострилось, а институциональный кризис вступил в новую, решающую стадию. 

«Международная жизнь»: Пётр Павлович, ведь в свое время приход в Венесуэле к власти Уго Чавеса стал основополагающим элементом подъема левых, левоцентристских и национальных движений в Латинской Америке и послужил краеугольным камнем объединительных процессов в регионе. Именно венесуэльский лидер совместно с тогдашним президентом Аргентины Нестором Киршнером сорвал в 2005 году план Вашингтона создать под своей эгидой единое интеграционное пространство от Аляски до Огненной Земли (проект АЛКА – Американской зоны свободной торговли). А что происходит в регионе сейчас с резким ослаблением влияния Венесуэлы?

Пётр Яковлев:  Действительно, в эпоху правления Уго Чавеса страны Латинской Америки вместо послушной Вашингтону АЛКА приступили к формированию собственных (без участия США) интеграционных объединений и укреплению уже существовавших организаций. Каракас стал деятельным сторонником этого процесса и даже инициировал учреждение Боливарианского союза для народов нашей Америки (АЛБА) с участием Кубы, Никарагуа, Боливии, Эквадора и ряда островных карибских государств. 

Активную роль режим Уго Чавеса сыграл в создании Союза южноамериканских наций (УНАСУР) и Сообщества латиноамериканских и карибских государств (СЕЛАК), впервые в истории объединившего все 33 страны региона, но в отличие от действующей с 1948 года Организации американских государств (ОАГ) не включившее США и Канаду. Кроме того, Каракас присоединился к Общему рынку стран Южной Америки (МЕРКОСУР). Другими словами, участие Венесуэлы в интеграционных процессах послужило условием расширения ее политических и торгово-экономических связей на региональном уровне.  

«Международная жизнь»:  Разумеется, это происходило, пока в Венесуэлу направлялся мощный поток нефтедолларов. И тогда ее политическая роль в Латинской Америке (особенно в Карибском бассейне) была весьма заметной. А что случилось потом?

Пётр Яковлев:  Увы, все изменилось с резким ухудшением положения в самой Венесуэле, которая на пике кризиса была вынуждена свертывать помощь другим странам и утратила возможность играть прежнюю видную роль в латиноамериканских делах. Максимальные риски возникли в сфере венесуэльско-кубинских межгосударственных отношений. Начиная с 2000 года, когда Уго Чавес и Фидель Кастро договорились о поставках на Кубу 100 тысяч баррелей венесуэльской нефти в сутки, двусторонние торгово-экономические, политико-дипломатические и военные контакты заняли центральное место в системах внешних связей обеих стран. В обмен на нефть Гавана направила в Венесуэлу десятки тысяч врачей, учителей, военных советников, агентов спецслужб, спортивных тренеров и других специалистов (их общее количество, по оценкам, в отдельные годы превышало 40 тыс. человек). Такой бартер был взаимовыгоден, поскольку позволял чавистскому режиму реализовывать широко разрекламированные социальные проекты, а кубинским властям – гарантированно получать достаточное количество нефти для внутреннего потребления, а также частичного реэкспорта, приносившего дополнительные валютные доходы. Своего пика экономическое взаимодействие Гаваны и Каракаса достигло в 2013 году, когда на долю Венесуэлы пришлось 75% совокупного кубинского экспорта профессиональных услуг: 7,8 из 10,4 млрд долларов. Разумеется, обвальное сокращение производства венесуэльской нефти нанесло тяжелый удар по сотрудничеству двух стран в хозяйственной области, но практически не изменило характера политического партнерства, которое и сегодня поддерживается на прежнем высоком уровне. В Латинской Америке Куба осталась самым твердым сторонником сохранения у власти правительства Николаса Мадуро…

«Международная жизнь»:  Как реагируют на глубокий кризис в Венесуэле другие страны Латинской Америки и Карибского бассейна?

Пётр Яковлев:  События в Венесуэле и вокруг нее не могли не вызвать глубокой озабоченности во многих странах Латинской Америки, включая ведущие – Аргентину, Бразилию, Колумбию, Перу, Чили. Исследователи отмечают, что роль континентальной ОАГ и ее генерального секретаря Луиса Альмагро в венесуэльском кризисе была более, чем горькой и «плачевной». Неэффективными оказались и механизмы латиноамериканских региональных организаций: МЕРКОСУР приостановил членство Каракаса в своих рядах, АЛБА проявила себя крайне слабо, СЕЛАК и Тихоокеанский Альянс дистанцировались от событий в Венесуэле, УНАСУР не только бездействовал, но сам оказался на грани развала, поскольку президенты Колумбии и Чили выступили с предложением заменить его новой организацией – ПРОСУР (PROSUR), но уже без участия руководимой Мадуро Венесуэлы. (Коварная месть Вашингтона!?)

В августе 2017 года в перуанской столице Лиме была создана наднациональная организация с целью разрешения венесуэльского политического кризиса – Группа Лимы. Ее образовали Канада и 13 латиноамериканских стран, большинство которых (за исключением Мексики) заняли откровенно негативную позицию в отношении Николаса Мадуро и его соратников. На встрече в Оттаве (начало февраля 2019 г.) представители государств-членов Группы Лимы приняли декларацию, в которой выразили поддержку Хуану Гуайдо и призвали к «немедленному восстановлению демократии в Венесуэле мирным путем без использования силовых методов». 

В конце февраля-начале марта 2019 года Гуайдо, несмотря на судебный запрет покидать Венесуэлу, посетил столицу Колумбии Боготу, где принял участие в заседании Группы Лимы, а затем совершил поездку в Бразилию, Парагвай, Аргентину и Эквадор (страны, руководство которых негативно относится к режиму Мадуро) с целью укрепить общие модальности регионального подхода к урегулированию венесуэльского кризиса. В ходе встречи в Боготе и переговоров с латиноамериканскими лидерами Гуайдо добился своей цели и получил политическую поддержку государств региона. Вместе с тем, члены Группы Лимы исключили возможность военной интервенции в Венесуэлу, хотя и потребовали немедленной отставки Мадуро и передачи власти «исполняющему обязанности президента Хуану Гуайдо». 

Иную позицию в отношении венесуэльского кризиса заняли Боливия, Мексика, Уругвай и страны-члены Карибского сообщества (КАРИКОМ), сформировавшие так называемый «механизм Монтевидео». Указанный формат выдвинул инициативу организации инклюзивного диалога между всеми политическими силами Венесуэлы с целью совместными усилиями найти выход из кризиса. По первоначальному замыслу участников «механизма Монтевидео», процесс кризисного урегулирования должен пройти через четыре этапа: 1) согласование условий диалога между правительством и оппозицией; 2) проведение переговоров и определение точек соприкосновения сторон; 3) выработка и подписание соглашений о нормализации обстановки в стране; 4) реализация заключенных соглашений под международным наблюдением. Как отметил в своем твиттере Николас Мадуро, правительство Венесуэлы выразило согласие с предложением членов «механизма Монтевидео» добиться нормализации обстановки в Венесуэле путем диалога правящего режима и его противников. В свою очередь, Хуан Гуайдо выразил негативное отношение к указанной инициативе. По его мнению, переговоры лишь давали шанс Николасу Мадуро выиграть время и остаться у власти. 

Позиция Гуайдо была учтена так называемой Международной контактной группой (МКГ) по ситуации в Венесуэле. Созданная в рамках Европейского союза, МКГ сделала платформой своей политики тезис о том, что прошедшие в Венесуэле в мае 2018 года президентские выборы не были «свободными, честными, заслуживающими доверия и демократически легитимными», и призвала к «срочному проведению свободных, транспарентных и заслуживающих доверия выборов президента в соответствии с международными демократическими стандартами и Конституцией Венесуэлы». Одновременно члены МКГ заявили, что «всецело поддерживают Национальную ассамблею в качестве демократического, легитимного органа власти Венесуэлы, а также ее председателя в его институциональной роли». 

«Международная жизнь»:  События в Венесуэле напрямую затронули также стратегические интересы Российской Федерации, поскольку у российского руководства с правительствами Уго Чавеса и Николаса Мадуро сложились отношения тесного взаимодействия в политико-дипломатической, торгово-экономической и военно-технической сферах. При этом стороны неоднократно подчеркивали, что российско-венесуэльское взаимодействие носит не конъюнктурный, а долговременный характер. А как, на ваш взгляд, будут развиваться отношения между нашими странами в будущем?

Пётр Яковлев: В международно-политическом плане Каракас положительно оценил стремление Москвы «обеспечить новую геополитическую структуру мира, которая сможет ограничить гегемонию и захватнические претензии империалистического центра», и осудил санкционную политику, проводимую Соединенными Штатами против Венесуэлы, России и ряда других государств. Демонстрируя эффективную солидарность с международной политикой Кремля, правительства Уго Чавеса и Николаса Мадуро признали независимость Южной Осетии и Абхазии (сентябрь 2009 года) и на мировых площадках поддержали позицию Российской Федерации по Украине. 

В экономической области сотрудничество двух стран приобрело масштабный и диверсифицированный характер, охватив такие отрасли, как нефтегазовую, энергетическую, строительную, транспортную, финансовую, а также некоторые сектора обрабатывающей промышленности. Лидирующую роль в этом процессе сыграли ведущие российские компании: ПАО. «НК «Роснефть», ОАО «Газпром», «Газпромбанк», ОАО «Интер РАО ЕЭС», «Уралмаш», ПАО «КамАЗ», ОАО «Новошип», АКБ «Еврофинанс Моснарбанк» и др. В частности, «Роснефть» стала одним из крупнейших инвесторов в Венесуэле, которую менеджмент компании рассматривает в качестве страны с «самой перспективной ресурсной базой в мировой нефтяной отрасли». Исходя из такой оценки, в декабре 2018 г. Москва и Каракас договорились об инвестициях в венесуэльскую нефтяную промышленность в размере более 5 млрд долларов. 

Венесуэла стала одним из крупнейших покупателей российских вооружений и военной техники. По имеющимся оценкам, в период 2005-2017 гг. суммарный объем венесуэльского импорта данной продукции из России превысил 11,5 млрд долларов. Российские предприятия поставили в эту южноамериканскую страну истребители Су-30МК, ударные и военно-транспортные вертолеты Ми-35М, Ми-17 и Ми-26, танки, самоходные артиллеристские установки, боевые машины пехоты, реактивные залповые системы огня «Град» и «Смерч», средства противовоздушной обороны и т.д. Помимо закупок вооружения важными направлениями российско-венесуэльского военно-технического сотрудничества стали строительство завода по производству автоматов АК-103, а также создание сервисного центра по ремонту вертолетной техники. Как отмечалось в исследовании руководителей госкорпорации «Ростех» С.В. Чемезова и С.С. Гореславского, выход на венесуэльский рынок явился примером диверсификации отечественного экспорта продукции военного назначения. 

 С учетом вышесказанного вполне понятно, что именно Москва заняла наиболее твердую и последовательную позиции поддержки правительства Николаса Мадуро как на влиятельных мировых площадках (в частности, в Совете Безопасности ООН), так и на уровне двусторонних межгосударственных отношений. Свидетельством этому стали политические итоги поездки в Россию исполнительного вице-президента Венесуэлы Дельси Родригес в начале марта 2019 года.  

Визит Дельси Родригес состоялся в момент резкого обострения внутреннего положения венесуэльского государства и международной ситуации вокруг Венесуэлы. В этих чрезвычайно сложных условиях российское руководство в лице председателя Совета Федерации В.И. Матвиенко и министра иностранных дел С.В. Лаврова выступило в поддержку существующего в Каракасе политического режима. Официальную оценку Москвы событиям в Венесуэле озвучила В.И. Матвиенко. На встрече с Дельси Родригес она заявила: «Россия поддерживает народ и законно избранное правительство Венесуэлы в борьбе за независимость своей страны. Выступаем против вмешательства извне в дела суверенных государств. Разрешить искусственно созданный кризис в Венесуэле можно только путем налаживания инклюзивного национального диалога».  

В ходе переговоров российские представители обратили внимание на необходимость наращивания двустороннего делового сотрудничества и формирования новых механизмов взаимодействия и вместе с венесуэльскими коллегами обсудили повестку очередного заседания Межправительственной российско-венесуэльской комиссии высокого уровня (Москва, начало апреля 2019 г.). Стороны договорились использовать это мероприятие для предметного обсуждения перспектив реализации крупных проектов в геологоразведке и недропользовании, совместных инициатив в области фармацевтики, информационных технологий, ядерной медицины, мирного космоса, сфере военно-технического сотрудничества. Кроме того, было условлено «продолжать плотный диалог» и продолжать тесно координировать действия делегаций России и Венесуэлы в Совете Безопасности ООН и в других международных структурах. Одновременно Сергей Викторович Лавров дал положительную оценку усилиям стран-членов «механизма Монтевидео» и готовности правительства Николаса Мадуро вступить в диалог с представителями оппозиции… 

Однако, сложность ситуации заключалась в том, что в финансово-экономическом плане Венесуэла, несмотря на диверсификацию внешних связей, продолжала зависеть от американского рынка, на который поставлялась значительная часть венесуэльской нефти. Это, безусловно, делало чавистов уязвимыми перед лицом возможного давления со стороны Вашингтона. 

«Международная жизнь»:  А тем временем Вашингтон не дремлет. Соединенные Штаты целенаправленно продолжал и не прекращает в эти дни активно действовать, покоряя власти стран региона, претворяя в жизнь казалось бы уже подзабытую доктрину Монро. Как Соединенные Штаты восстанавливают свое, казалось бы утраченное, могущество в Латинской Америке?

Пётр Яковлев: По мере роста недовольства в США политикой чавистских властей внутри Венесуэлы и на международной арене и нагнетания напряженности в отношениях с Каракасом Белый дом прибег к традиционному инструменту давления и, начиная с декабря 2014 года, включил механизм санкций против правительства Николаса Мадуро. Под предлогом «нарушения прав человека» сначала американский конгресс, а затем (в марте 2015-го) президент Барак Обама ввели ограничительные меры в отношении физических и юридических лиц, замешанных в таких нарушениях и «представляющих .угрозу национальной безопасности и внешней политике Соединенных Штатов». 

Фронтальная санкционная и внешнеполитическая атака на Каракас началась с приходом в Белый дом Дональда Трампа. Буквально через неделю после инаугурации (20 января 2017 года) новый президент затребовал у своих помощников информацию о ситуации в Венесуэле, а 15 февраля принял в Белом доме Лилиан Тинтори, жену видного венесуэльского оппозиционера Леопольдо Лопеса (он состоит в той же партии, что и Хуан Гуайдо – «Народная воля»), находившегося под арестом по обвинению в поджоге, терроризме и убийстве. На этой встрече, носившей беспрецедентный характер, присутствовали вице-президент Майк Пенс и влиятельный сенатор-республиканец Марко Рубио, оба – ключевые члены президентской «команды ястребов», приступившей к подготовке отстранения Мадуро от власти. Несколько позднее в команду вошли конгрессмен Марио Диас-Баларт, советник по национальной безопасности Джон Болтон, государственный секретарь Майк Помпео, а также известный критик политики нормализации отношений с Кубой юрист Маурисио Клавер-Кароне.  

В январе 2019 года специальным представителем США по Венесуэле был назначен ветеран-неоконсерватор Эллиот Абрамс (под него в Государственном департаменте специально создали эту должность), печально известный своей причастностью в середине 1980-х годов к скандальной сделке «Иран – контрас». Именно господин Абрамс стал главным ответственным за постоянные контакты между американской администрацией и Хуаном Гуайдо.  

Анализируя экономическое положение в Венесуэле, высокопоставленные американские чиновники пришли к выводу, что режим Николаса Мадуро оказался в эпицентре «идеального шторма» – сопряжения негативных внутренних и внешних факторов, серьезно ослабляющего его позиции. Из этого был сделан вывод о возможности путем давления на официальный Каракас и поддержки оппозиции изменить политический строй в стране. В результате Вашингтон с подачи «команды ястребов» дал старт мощной кампании санкций, нацеленных на финансовое удушение правительства президента Мадуро. Вместе с тем, не исключается и военная интервенция, в частности, «для защиты 47 тысяч американских граждан, находящихся в Венесуэле». 

Центральное место в этой операции заняли меры в отношении PDVSA и ее американского филиала Citgo Petroleum. 28 января 2019 года Белый дом отдал распоряжение заблокировать счета PDVSA и Citgo, а затем передал оппозиции право контролировать некоторые денежные потоки и венесуэльские активы на территории США. С учетом того, что экспорт нефти в Соединенные Штаты обеспечивает Венесуэле львиную долю валютных поступлений, данное решение отрезало правительство Мадуро от значительной части внешнего финансирования и явилось для него тяжелейшим ударом. Не менее важной задачей администрации Дональда Трампа является вбить клин в отношения между Николасом Мадуро и венесуэльской армией, которая (в первую очередь в лице порядка двух тысяч привилегированных генералов) весь период боливарианской революции являлась главной опорой правящего режима. Сейчас вашингтонские ястребы установили каналы коммуникаций с венесуэльскими военными, убеждая их перейти на сторону оппозиции. Многие эксперты считают, что результат этих контактов станет решающим фактором, способным определить исход кризиса.  

«В Венесуэле борьба идет между диктатурой и демократией, и инициативой владеют сторонники свободы», – недвусмысленно выразила позицию Белого дома пресс-секретарь вице-президента Майка Пенса Алиса Фара накануне совещания своего шефа с членами «Группы Лимы» в Боготе в конце февраля 2019 года. На этой встрече сам Майк Пенс заявил, что администрация президента Трампа «на 100%» поддерживает венесуэльскую оппозицию и будет добиваться отстранения Николаса Мадуро от власти. В этой связи американский вице-президент обратился к членам «Группы Лимы» с призывом последовать примеру США и заморозить в своих странах активы PDVSA. Тем самым Вашингтон добивался международного распространения санкций, односторонне введенных против правительства чавистов. Судя по всему, этот курс станет главным направлением политики администрации Дональда Трампа в отношении Венесуэлы. 

…Что касается Николаса Мадуро и его дальнейшего правления, расстановка сил в Латинской Америке сегодня складывается не в его пользу. Вашингтон в последние годы сумел самыми различными способами выстроить в регионе ситуацию в свою пользу и взять руководителей большинства стран под свой контроль. К тому же американские политтехнологи набили руку на методах разложения неугодных им режимов изнутри. Сумеет ли политический строй Мадуро вместе с союзниками защитить себя? Это зависит от преданности и стойкости большинства народа Боливарианской Республики, от верности армии и железной воли и гибкости Мадуро и его окружения. Однако, время покажет.

«Международная жизнь»:  Спасибо вам, Пётр Павлович, за интересную и содержательную беседу.

Вместо послесловия:

Как сообщает РИА Новости, на днях в международный аэропорт Майкетия имени Симона Боливара под Каракасом приземлились два российских самолета. Они прибыли для участия в двусторонних консультациях. В этом событии нет ничего загадочного, поскольку оно напрямую связано с межгосударственными соглашениями, которые были подписаны сторонами много лет назад и находятся в стадии выполнения, в том числе, контракты по военно-техническому сотрудничеству. Ранее ряд крупных венесуэльских СМИ сообщили, что в Каракас на двух бортах прилетели около ста российских военных, самолеты также доставили 35 тонн груза. Прибывших встретили глава управления международного сотрудничества и интеграции Венесуэлы Марианни Мата, начальник полицейского спецназа страны Эдгар Колина Рейес, а также сотрудники российского посольства в Каракасе

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs