Контент в новых медиа как инструмент вмешательства во внутренние дела суверенных государств

За последние годы отмечается значительный рост использования ИКТ-инструментов для распространения специально подготовленного контента в злонамеренных политических и экономических целях. Многие специалисты однозначно утверждают, что благодаря ИКТ-инструментам сегодня многократно возросли возможности по достижению политических целей невоенными методами. Оправдываются прогнозы авторитетных экспертов о том, что новые информационные технологии позволяют сражаться непосредственно на уровне сознания.

Так, старший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна Чез Фримен в своей статье говорит: «Поскольку знания об обществе и окружающем мире в значительной степени сосредоточены в киберпространстве, возможности государства и негосударственных акторов формировать общественное мнение в других странах беспрецедентно возросли… Во время войн операции психологического воздействия позволяют добиться быстрого распространения фальшивых электронных сообщений, липовых новостей, компромата на политических лидеров, в том числе посредством соцсетей, в результате искажается представление о ситуации, нарушается политическая координация и процесс принятия решений. Технологии позволяют осуществить мягкое завоевание посредством скрытых действий в киберпространстве. Применение научных достижений ведет к эрозии суверенитета, облегчая использование мер воздействия, выходящих за рамки дипломатии, но не доводя дело до войны…»^[1].

1. Теоретические основы и методология управления социальным поведением людей

В настоящее время одной из основных теорем социальных наук является так называемая теорема Томаса: «Если люди определяют ситуации как реальные, они реальны по своим последствиям». Уильям Айзек Томас (William Isaac Thomas), классик американской социологии, сформулировал это утверждение в 1923 году и не придавал ему особого значения. Вместе с тем в политической практике многих государств следствия этого утверждения постоянно использовались для манипулирования социальным поведением масс.

Многие специалисты предсказывали, что по мере развития новых технологий распространения информации теорема Томаса будет приобретать все более важное значение. Так, Луков А.В. в своей статье «Следствия "теоремы Томаса" в условиях становления информационной цивилизации» отмечает: «То, что было частным случаем в начале века, стало глобальной ситуацией в конце века благодаря развитию информационных технологий».[2]

Наиболее важными для практических приложений являются следствия из теоремы Томаса, позволяющие управлять социальным поведением людей. Раньше считалось, что на поступки человека оказывают влияние только две «реальности» - субъективная и объективная. Теперь сформировалась «третья реальность» - глобальная медиасфера, через которую, в соответствии с теоремой Томаса, можно оказывать влияние на принятие решений и поступки людей. При этом в умах «рядовых людей» (обывателей) объективная реальность, выходящая за пределы их повседневных проблем, забот и интересов, замещается представлением об этой реальности, которое формируется «третьей реальностью» (точнее, теми фрагментами «третьей реальности», которым данный человек доверяет). Здесь под словами «рядовой человек» (обыватель) понимается человек, который не занимается профессионально экономической, социальной и политической проблематикой и не имеет ни знаний, ни возможностей, ни желания выискивать в потоках информации крупинки объективной реальности.

Использование указанных следствий теоремы Томаса в организации крупных информационных кампаний последних лет («пробирка Паулса», майдан в Киеве, использование химического оружия в Сирии, отравление Скрипалей, и др.) укладывается в одну и ту же схему. Вначале проводится широкомасштабная, хорошо срежиссированная кампания с использованием всех возможных каналов глобальной медиасферы по замещению в умах людей объективной информации о ситуации на то представление об этой ситуации, которое соответствует целям разработчиков кампании. Этот этап условно можно назвать «Замещение реальности медиасобытием».

После того, как эта цель достигнута, начинается вторая фаза кампании, смысл которой, в соответствии с теоремой Томаса, в том, что все последствия сформированного представления о ситуации люди теперь будут считать правильными (можно нападать на Ирак, можно смещать Януковича, можно бомбить Сирию, и др.). Этот этап условно можно назвать «Информационное обеспечение реализации следствий из медиасобытия». Одновременно на этом этапе периодически «подбрасывают дровишек в огонь», т.е., развертывают очередную кампанию по «обновлению» медиасобытия. Здесь следует сказать о цикле публикаций авторитетного российского эксперта Андрея Массаловича, в которых, в частности, исследовались графики угасания в социальных сетях интереса к конкретной тематике и показывалась необходимость периодической поддержки этого интереса.

Технологии целенаправленной подготовки и рассылки контента постоянно совершенствуются: таргетирование информации, использование Интернет-профилей пользователей, «фэйк-новости» и использование лидеров общественного мнения для тиражирования этих новостей, … В недавней статье^[3] Андерса Фога Расмуссена (Anders Fogh Rasmussen) (бывший генеральный секретарь НАТО и бывший премьер-министр Дании) и Майкла Чертоффа (Michael Chertoff) (бывший министр внутренней безопасности США) предложено обобщенное понятие для характеристики таких технологий – гипертенденциозный контент (hyper-partisancontent).

2. Эволюция взглядов Пентагона на информационное противоборство

Первым появилось понятие «Information Warfare», которое было введено совершенно секретной директивой министра обороны США TS 3600.1 в 1992 г.[4] Как представляется, наиболее точно оно переводится на русский язык как «информационная борьба», или «информационное противоборство». Указанная директива была документом повышенной секретности, и поэтому не получила широкого распространения. В 1996 г. была издана директива Министерства обороны США S 3600.1, которая ввела в обиход более широкое понятие, чем информационная борьба – «информационные операции»[5]. Они представляют собой меры по воздействию на информацию и информационные системы противника при обеспечении защиты собственной информации и информационных систем. При этом информационные операции проводятся не только в военное, но и в мирное время. Американские специалисты признают: «…тот факт, что США разрабатывали стратегию по проведению операций в мирное время против государств, являлся чувствительной информацией, поэтому тематика информационного противоборства оставалась засекреченной на большем протяжении 90-х гг.».[6]

Окончательно информационные операции закрепились в военном лексиконе и практике США в 1998 г. с появлением Объединённой доктрины информационных операций (Joint Doctrine for Information Operations) – документа, который предназначался для самого широкого распространения. Согласно этой доктрине, информационные операции включают в себя электронное противоборство (Electronic Warfare), операции в компьютерных сетях (Computer Network Operations), психологические операции (Psychological Operations), мероприятия по дезинформации (Military Deception), меры обеспечения безопасности проведения операций (Operations Security). К началу 2000-х гг. в США пришли к осознанию того, что информационные операции в перспективе станут отдельным видом вооруженной борьбы и приобретут такое же значение, как операции в других средах – на воде, суше, в воздухе и космосе.[7]

В 2002 г. было принято Наставление по психологическим операциям FM 3-05/30[8], в котором сформулированы цели и задачи психологических операций, а также дано определение: запланированные операции по передаче отобранной информации и индикаторов зарубежной аудитории для оказания влияния на её эмоции, мотивы, объективные рассуждения и, в конечном счете, на поведение иностранных правительств, организаций, групп и отдельных лиц. Отметим, что в Концепции развития вооруженных сил США до 2010 года определяется понятие информационное превосходство как способность собирать, обрабатывать и распространять непрерывный поток информации, при этом лишая противника возможности осуществлять подобные действия.[9]

За последние 10 лет произошло размежевание информационных операций и киберопераций. И это подтверждается последней редакцией доктрины информационных операций, которая вышла в 2014 году[10]. Поэтому сегодня в рамках информационных операций гораздо большее внимание уделяется именно информационно-психологическому воздействию. Если обратиться к официальным трактовкам терминов, под информационными операциями понимается комплексное использование в ходе военных операций информационных сил и средств для оказания влияния, нарушения, искажения или перехвата процесса принятия решений противника или потенциального противника…»[11]

На государственном уровне идёт не только реализация наступательных психологических мероприятий, но и активный поиск научно обоснованных решений для проведения защитных и оборонительных мероприятий. Соответственно, проблемам информационно-психологического противоборства уделяется повышенное внимание в научной среде – прежде всего в центрах, аффилированных с соответствующими ведомствами.

В сентябре 2018 г. свет увидели два новых важных документа, которые определят политику США в киберпространстве на годы, а возможно – и десятилетия вперед. Во-первых, Администрация Дональда Трампа анонсировала новую стратегию кибербезопасности – «Национальную киберстратегию США».[12] Вторым документом стала киберстратегия Министерства обороны США. [13] Примечательно, что в спектр злонамеренной деятельности теперь включены не только кибератаки, но и злонамеренные кампании пропаганды и дезинформации – как представляется, в ответ на недоказанное вмешательство России в процесс президентских выборов в США. Для предотвращения, реагирования и сдерживания злонамеренной киберактивности против могут быть использованы все доступные инструменты, в том числе дипломатические, информационные, военные (как кинетические, так и кибернетические), и т.д.

3. Выводы

1. По мере отработки и совершенствования методик и технологий реализации будет возрастать количество широкомасштабных информационно-психологических операций и повышаться их эффективность.

2. Важнейшей предпосылкой успешного противодействия таким операциям является своевременное выявление признаков их начала и целевых установок. На этой основе необходимо развернуть контроперацию, чтобы купировать медиасобытие (которым замещена реальность) и не допустить срабатывания теоремы Томаса.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs