Журнал Международная жизнь - «Торговая война» США и Китая: перемирие или затишье перед бурей?

Одним из ключевых факторов, определяющих развитие ситуации в мире в 2019-м году, станут американо-китайские взаимоотношения. Достигнутая в конце минувшего года президентом США Дональдом Трампом и председателем КНР Си Цзиньпином предварительная договоренность отложить до марта 2019 года введение новых обоюдных торговых ограничений приостановила возведение двусторонних тарифных барьеров, и администрация Белого дома готова заключить с Пекином перемирие в указанном вопросе. Однако наличие фундаментальных противоречий между двумя странами не только по торгово-экономическим, но и по глобальным вопросам политики и безопасности по-прежнему поддерживает состояние неопределенности в ведущих столицах и на мировых рынках. А возобновление раскручивания спирали торгово-экономического противостояния США и Китая не только дестабилизирует ситуацию в мировой экономике и в значительной степени парализует деятельность международных институтов (как это произошло в конце 2018 года с саммитом АТЭС), но и способно привести к росту военной напряженности, в частности, в регионе Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии.

В Вашинтоне явно пытаются наладить конструктивный диалог с Пекином. Источники американского агентства деловых новостей ТheBloomberg даже говорят о готовности Дональда Трампа «в скором времени» заключить «торговое перемирие» с Пекином в силу двух ключевых факторов: обострения внутриполитической ситуации в связи с шатдауном и намерением демократов блокировать работу Конгресса и зафиксированного в конце 2018 – начале 2019 года падения американского фондового рынка. Указанное падение явилось непосредственным следствием объявленного Дональдом Трампом в ноябре намерения в конце концов поднять тарифы на весь китайский импорт на общую сумму свыше 500 млрд долларов.

Именно падение американских фондовых индексов (в первую очередь, индекса S&P 500) непосредственно подтолкнуло американскую администрацию к тому, чтобы, вместо обещанного повышения с 10% до 25% импортных пошлин на китайские товары на сумму в 200 млрд долларов с 1 января начать 7 января новый раунд переговоров на уровне заместителей глав торговых ведомств США и Китая. [1]

Президент Трамп уже сообщил, что, по его оценке, «переговоры с Китаем идут очень хорошо». [2]

Официальный представитель МИД Китая Лу Кан, со своей стороны, заявил, что по итогам нынешних переговоров «хороших результатов достигнут не только КНР и США». «Я верю, что это хорошая новость и для мировой экономики», - подчеркнул он, однако воздержался от каких-либо конкретных прогнозов. [3]

Вместе с тем, деловые индикаторы свидетельствуют о том, что кризис в двусторонних торгово-экономических отношениях уже достиг знаковых показателей. В частности, на 20% сократилось число китайских компаний, принимающих в этом году участие в традиционной январской выставке Consumer Electronic Show CES-2019. Она проходит каждый год в Лас-Вегасе и является ведущим американским смотром достижений производителей электроники. [4]

Кроме того, в ноябре 2018 году сократился до нуля импорт Китаем одного из ключевых американских товаров – соевых бобов. КНР является ведущим мировым покупателем указанного продукта, и подобный факт стал первым наглядным примером «обнуления» показателей двусторонней торговли между Вашингтоном и Пекином.

Другим важным показателем явились результаты, продемонстрированные рынками Китая и США в 2018 году. В конце декабря Bloomberg сообщил о рекордном падении китайского рынка. В частности, впервые с 2002 года капитализация компаний КНР упала на 2,4 трлн долларов.

По другую сторону Тихого океана торговый день 24 декабря стал худшим сочельником в истории фондового рынка США, а 4 января 2019 года американские фондовые индексы продемонстрировали худший старт года за 18 лет. Индекс Dow Jones снизился на 2,83%, Nasdaq - на 3,04%, а S&P 500 - на 2,48%. Согласно оценке агентства MarketWatch, для индексов S&P 500 и Dow Jones начало 2019 года стало худшим с 2000 года, а для индекса биржи Nasdaq - с 2005 года. [5]

В числе ведущих американских компаний, пострадавших от противостояния США и Китая, оказалась компания Apple. Уже 2 января она впервые почти за два десятилетия объявила о пересмотре в меньшую сторону прогноза по выручке из-за падения продаж iPhone в Китае и на других развивающихся рынках, глобального замедления экономики и «торговых войн». По капитализации Apple стремительно опустилась с первого на четвертое место, уступив Microsoft, Amazon и Alphabet. Значительно упали в цене и акции компаний-поставщиков Apple – в том числе южнокорейской SK Hynix и гонконгской AAC Technologies Holdings Inc – наглядно доказывая глобальный характер кризиса. [6]

С этой точки зрения судьба договоренности Дональда Трампа и председателя КНР Си Цзиньпина«на полях» саммита «большой двадцатки» в Буэнос-Айресе 1 декабря 2018 года предпринять усилия для заключения нового торгового соглашения в настоящее время остается неопределенной. Именно тогда президент Трамп согласился не повышать с 1 января импортные пошлины на китайские товары на 200 млрд долларов до 25%. В сентябре 2018 года они были установлены на уровне 10%.

Одновременно американский лидер призвал Пекин обсудить наиболее болезненные для Вашингтона вопросы, включая такие направления экономической политики Китая в целом, как принудительная передача технологий иностранными компаниями, защита прав интеллектуальной собственности, нетарифные барьеры, кибершпионаж и сельское хозяйство. В частности, по версии Белого дома, Китай для нормализации двусторонних торгово-экономических отношений должен предпринять меры для закупки «весьма значительного» количества сельскохозяйственной, энергетической и промышленной продукции с тем, чтобы сократить дефицит торгового баланса США. В качестве примерного срока для завершения переговоров в Вашингтоне назвали 90 дней, отсчитываемые с 1 декабря (переговоры Дональда Трампа и Си Цзиньпина в Буэнос-Айресе), по истечении которых Белый дом намерен все-таки повысить пошлины с 10 до 25%.

В Пекине отказываются говорить о каких-либо сроках и тем более возможных уступках со стороны Поднебесной. Министр иностранных дел Ван И и заместитель министра торговли Ван Шоувэнь на пресс-конференции указали лишь, что переговоры будут связаны со снятием американских пошлин и ответных пошлин Китая. По свидетельству Ван И, «Китай готов увеличить импорт, базируясь на собственных нуждах, согласен открыть свой рынок и удовлетворить обоснованное беспокойство Соединенных Штатов в рамках процесса реформ».

Компромиссный характер носило и итоговое заявление «большой двадцатки» - ради принятия которого американская и китайская стороны пошли на определенные уступки, согласившись смягчить формулировки. США удалось добиться исключения из коммюнике слов с осуждением протекционизма и торговых споров, вредящих мировой экономике, а Китаю – с осуждением «нечестных торговых практик». В ноябре на саммите АТЭС итоговое коммюнике так и не было подписано именно из-за противоречий Вашингтона и Пекина.

Характерно, что в самих США высказываются прямо противоположные оценки на предмет возможности заключения торгового соглашения между двумя государствами. «Мы воодушевлены тем, что президенты Трамп и Си вместе работают над снижением торговых барьеров между США и Китаем», - заявила Ассоциация потребительских технологий США, напрямую заинтересованная в нормализации двусторонней торговли. Многие американские эксперты настроены менее позитивно. «Председатель Си успешно тянет время с президентом Трампом. Президент попал в ту же ловушку, что Барак Обама, Джордж Буш и даже Билл Клинтон. Будет много общих мест и обещаний и очень мало результатов», - заявил в интервью газете The Wall Street Journal профессор экономики Университета Мэриленда Питер Мориси. Достигнутое в Буэнос-Айресе соглашение дает передышку обеим сторонам, - свидетельствует эксперт по Китаю Центра новой американской безопасности Абигейл Грейс: «В ближайшие три месяца можно ожидать публичного охлаждения напряженности, пока две бюрократические системы будут вести за кулисами жесткую дискуссию. Торговая война еще далеко не окончена».

Одна из ключевых проблем начавшихся торговых переговоров США и Китая лежит в плоскости персоналий. Это - фигура торгового представителя США Роберта Лайтхайзера. Он не скрывает своего скептического отношения к действиям и обещаниям Пекина и настаивал на введении пошлин в 25% уже с 1 января. Тем не менее, «значительные шаги навстречу друг другу» должны будут сделать обе стороны, - прогнозирует аналитик инвестиционной компании Matthews Asia Энди Ротман. По его словам, Вашингтон должен принять, что «ему придется делить экономическое и стратегическое влияние с поднимающимся Китаем», а Пекин должен «следовать правилам системы и обеспечить прозрачность» своей торгово-экономической политики. [7]

В пользу достижения торгового соглашения США и Китая свидетельствуют и данные по динамике двусторонней торговли. Они говорят о том, что введение с 1 сентября торговых пошлин лишь увеличило для американской стороны торговый дефицит с Китаем. В сентябре 2018 года соответствующий показатель вырос на 4,3% до рекордных 37,4 млрд долларов. Произошло это в результате роста американского импорта из Китая (вопреки увеличившимся пошлинам) на 8%, в то время как экспорт из США в Китай практически не изменился. В целом по третьему кварталу 2018 года дефицит США в торговле с Китаем достиг 106 млрд долларов в сравнении с 92,9 млрд долларов за аналогичный период 2017 года именно за счет значительного увеличения импорта. За период с января по сентябрь 2018 года дефицит составил 305,4 млрд долларов против 276,6 млрд долларов годом ранее. «Навязчивая одержимость размером двустроннего торгового дефицита смешна в мире, где все торгуют со всеми и где торговля услугами (традиционно более дешевыми) имеет не меньшее, если не большее, значение, чем товарами. И Белому дому стоило бы скорее приложить усилия к разрешению проблем в тех областях, где США вполне обоснованно недовольны действиями Китая, таких как нарушение прав интеллектуальной собственности, а не ограничивать поставки стали», - иронизирует в этой связи лондонская газета The Financial Times.

Китай выигрывает первый раунд торгового противостояния, - свидетельствуют ряд экспертов. «Увеличение дефицита США в торговле с Китаем – признак того, что торговая война обернулась против Америки», - отмечает в своем обзоре аналитическая компания Panjiva. «Забавный оборот: после того как Трамп пошел в атаку, США лишь все больше и больше увеличивали импорт из Китая», - отмечает генеральный директор крупнейшего морского контейнерного перевозчика в мире AP Moller-Maersk Сорен Скоу, подчеркивая, что одновременно с ростом импорта из Китая «рухнули» экспортные поставки из США в Поднебесную, например, сои. По мнению Сорена Скоу, наблюдаемые тенденции доказывают, что китайским компаниям в цепочках поставок легче найти замену американской продукции, чем компаниям США – замену китайской. Эксперт связывает это с особенностями функционирования экономических систем двух стран: Трамп «не может запретить Nike, Walmart и The Home Depot импортировать товары из Китая», в то время как китайские власти могут приказать своим госкомпаниям изменить торговые схемы и, вероятно, уже делают это, учитывая, что правительство Китая занимает единую позицию по данному вопросу. В Белом доме же нет единства во мнениях по торговым делам. «Забавный оборот» в «скучной торговой статистике» показывает, насколько сложно предсказать точные последствия «торговой войны», и насколько глупо недооценивать Китай как противника, особенно если он продолжит действовать дисциплинированно, решительно и не отвлекаясь на «демократические процедуры», - полагает Сорен Скоу. [8]

На политику Дональда Трампа в отношении Китая в ближайшие месяцы продолжат оказывать влияние два противоположных фактора – настроения на американском фондовом рынке (заинтересованном в скорейшем достижении соглашения с Пекином) и давление со стороны настроенных антикитайски представителей администрации. К числу последних, помимо торгового представителя США Роберта Лайтхайзера, относятся советник президента по вопросам торговли Питер Наварро и, главное, вице-президент Майкл Пенс. Последний в своем выступлении 4 октября 2018 года в Институте Гудзона фактически заложил политические основы курса американской администрации в отношении Пекина, подчеркнув необходимость «сдерживания» Китая: «Американцы имеют право это знать: Пекин, координируя действия всех своих структур, использует политические, экономические, военные инструменты, а также пропаганду, чтобы распространить свое влияние в США. Китай с небывалой активностью использует свою мощь для того, чтобы повлиять на наш курс и вмешаться во внутреннюю политику нашей страны». «То, что делают русские, бледнеет на фоне того, что делают китайцы», - заявил Майкл Пенс. [9]

Однако настроения на фондовом рынке США и в администрации Дональда Трампа – лишь один, не самый высокий, уровень в иерархии факторов, влияющих на развитие американо-китайских отношений. Более фундаментальное значение в ближайшие месяцы будет принадлежать возрастающей активности Пекина на глобальном уровне – включая активизацию военно-технических приготовлений в акватории Южно-Китайского моря, экспансию китайских технологических и интернет-компаний (в частности, Huawei и Alibaba) и финансово-политическое продвижение программы «Один пояс - один путь». В мае 2019 года в Пекине должен пройти очередной форум данной программы, и в США уже готовы выступить в этой связи со «шквалом критики» в адрес глобальных амбиций Пекина. [10]

Все вышеизложенное, в свою очередь, стало катализатором роста антикитайских настроений в американском политическом истеблишменте – который вне зависимости от партийной окраски все более болезненно относится как к военно-политическому доминированию Китая в Юго-Восточной Азии, так и к претензиям Китая на лидерство в сфере передовых технологий. В настоящее время можно говорить о формировании в США надпартийного консенсуса относительно необходимости максимально активного противодействия Китаю. Что же касается лично Дональда Трампа, то односторонние ограничительные меры в отношении Пекина не только хорошо вписываются в его «бизнес-подход» к международным делам, но и способны стать важным отвлекающим политическим маневром на случай обнародования неблагоприятных для президента результатов расследования спецпрокурора Роберта Мюллера.

Дальнейшее развитие событий может происходить по нескольким сценариям. Наиболее позитивным видится прогноз, озвученный аналитиками банка Credit Suisse, считающими, что Китай может пообещать США покупать больше американских товаров и дальше открывать свои рынки. Это бы позволило реально прекратить двустороннюю «торговую войну».

Другой сценарий – затягивание переговоров на срок от 6-12 месяцев, в течение которых Вашингтон и Пекин откажутся от взаимного введения новых пошлин, но при этом сохранят в силе уже существующие тарифные барьеры в двусторонней торговле. Именно данный сценарий считают наиболее вероятным эксперты Credit Suisse.

В обоих случаях можно будет говорить о поиске определенных компромиссов, что, в свою очередь, способно подать позитивные сигналы мировым рынкам. В частности, аналитики компании Nomura прогнозируют в данном случае рост фондовых рынков Японии, Европы и развивающихся стран, укрепление австралийского доллара и повышение доходностей 10-летних казначейских облигаций США до 3,25%, так как инвесторы предпочтут этим бондам более рискованные активы. [11]

Третий вариант – переговоры достаточно быстро зайдут в тупик, и стороны продолжат нагнетание воинственной риторики с реальной угрозой введения новых ограничительных пошлин – как и обещал ранее президент США Дональд Трамп. Вашингтон и Пекин уже не раз разочаровывали эскалацией торгового конфликта, - весьма обоснованно указывает в этой связи американская газета The Wall Street Journal.

Подобная неопределенность затрудняет выработку наиболее оптимальной финансово-экономической стратегии для других ключевых игроков на мировых рынках – в том числе для России. С одной стороны, введение администрацией США заградительных пошлин уже привело к росту внутренних цен на ряд товарных позиций, – в частности, продукции сталелитейной промышленности, - что, в свою очередь, имеет позитивное значение для российских профильных экспортеров.

С другой стороны, непредсказуемость поведения рынков делает практически невозможными долгосрочные прогнозы в таких важных сферах, как цены на нефть и соотношение валютных курсов – в том числе китайского юаня. Во втором квартале 2018 года Банк России по последним обнародованным данным перевел 100 млрд долларов из своих резервов именно в юани, а также в иены и евро. В апреле-мае Россия устроила беспрецедентную распродажу гособлигаций США, избавившись за два месяца от бумаг на сумму в 81 млрд долларов. Исходя из информации, представленной Банком России, за второй квартал 2018 года ЦБ сократил резервы в долларах с 201 млрд до 100 млрд, резервы в евро увеличились со 102 млрд долларового эквивалента до 147 млрд долларов, резервы в китайских юанях выросли с 23 млрд долларов до 67 млрд долларов, а резервы в японских иенах увеличились с нуля до 20,6 млрд в пересчете на доллары. [12]

Как результат: по состоянию на конец июня 2018 года доллар США утратил многолетнее первенство в российских золотовалютных резервах: его доля упала до исторического минимума в 21,9% по сравнению с 43,7% на конец марта 2018 года. При этом на долю золота приходилось 16,7% золотовалютных резервов, на долю китайского юаня - 14,7%, британского фунта стерлингов - 6,3%, японской иены - 4,5%, канадского доллара - 2,9% и австралийского доллара - 1%. [13]

«Расширение доли юаня может означать, что Россия не ждет осложнений в мировых торговых процессах и не прогнозирует девальвацию юаня. Эта ставка неоднозначная. Здесь очень многое зависит от хода переговоров между США и Китаем по новому торговому соглашению», - так прокомментировала действия Банка России старший аналитик информационно-аналитического центра «Альпари» Анна Бодрова. [14]

Кризис в торговых отношениях США и Китая отнес к числу ключевых рисков для роста мировой экономики Всемирный банк. По его последней оценке, в 2019–2020 годах мировая экономика будет расти медленнее на 0,1%, чем предусматривали прогнозы, озвученные в июне 2018 года. Рост глобального ВВП замедлится с 3% в 2018 году до 2,9% в 2019 году и 2,8% в 2020–2021 годах, - прогнозируют эксперты Всемирного банка. В самих США они ожидают замедление роста экономики до 2,5% в 2019 году и 1,7% в 2020-2021 годах. Сократится и рост китайской экономики – до 6,2% в 2019 году. [15]

Не следует сбрасывать со счетов и вероятность перерастания «торговой войны» США и Китая в военное противостояние двух стран в акватории Южно-Китайского моря и вокруг Тайваня. Подобный сценарий чреват не только дестабилизацией обстановки в регионе Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, но и способен втянуть в свою орбиту другие государства и международные организации – не говоря уже об обвале фондовых рынков и существующих глобальных политических и экономических моделей и инструментов.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Примечания:

[1] URL: https://www.cnbc.com/2019/01/09/asia-markets-us-china-trade-currencies-in-focus.html

[2] URL: https://twitter.com/realDonaldTrump/status/1082627015235256321

[3] URL: https://www.rbc.ru/politics/09/01/2019/5c3584199a7947ee99aca5d3

[4] URL: https://cnn.it/2TAv61d

[5] URL: https://www.marketwatch.com/story/citis-levkovich-cuts-sp-500-target-as-sentiment-enters-panic-mode-2019-01-03

[6] URL: https://www.rbc.ru/business/04/01/2019/5c2effbe9a794732e3fa22ab

[7] URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2018/12/02/788115-torgovoe-peremirie

[8] URL: https://www.vedomosti.ru/economics/blogs/2018/11/21/787063-kitai-viigrivaet-torgovuyu-ssha

[9] URL: https://www.hudson.org/events/1610-vice-president-mike-pence-s-remarks-on-the-administration-s-policy-towards-china102018

[10] URL: https://www.rbc.ru/opinions/politics/02/01/2019/5c20d3ff9a7947ca00870e85