О роли религиозного фактора в политике

Согласно заявлению члена Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям Александра Брода, которого цитирует «ПолитНавигатор», нынешняя конфронтация России и Запада – самое серьезное обострение с момента окончания холодной войны: «Россия вовлечена в масштабную конфронтацию Западным миром, самую масштабную с момента окончания холодной войны и распада СССР. В отношении нашей страны активно применяются экономические санкции, ведутся информационные кампании по дискредитации, открыто проводится политика двойных стандартов и на этом фоне в последние годы значительно возросло количество нарушений прав россиян, которые временно или постоянно проживают за пределами РФ, против соотечественников, туристов, дипломатов, журналистов и экспертов. Эти инциденты многоплановые, включают в себя задержания, аресты, создание препон для дипломатической и журналистской работы, вмешательства в частную жизнь, клевету и провокации»[1].

В данном контексте не является исключением и тема межцерковных взаимоотношений, активно обсуждаемая в связи с происходящими событиями на Украине. Однако рассматривая происходящие события лишь в границах треугольника Вселенский Патриархат-Украина-Московский Патриархат, мы будем весьма ограничены в виденье истинной картины происходящего. Ее  истоки лежат за рамками этого треугольника.

Необходимо признать, что взаимоотношения внутри Церкви на протяжении всей Её истории не всегда были братскими, искренними и мирными. Случались расколы, ссоры и конфронтации, доходившие до многолетней вражды и противостояний как внутри одной отдельно взятой Поместной Церкви, так и между ними. Константинопольский Патриархат в этом плане не только не является исключением, но даже вполне может претендовать на место лидера в истории. Причина этого, по моему мнению, лежит в особенном положении и статусе, который имела Константинопольская кафедра в составе Римской Империи. К сожалению, печать «избранности», наложенная приближенностью к славе и могуществу власти когда-то существовавшей империи, до сих пор не позволяет Вселенской Патриархии (ВП) взглянуть на себя со стороны и увидеть, что на сегодняшний день кроме первенства чести, ничем иным от других Поместных Церквей мирового Православия она не отличается. При этом с формальной точки зрения (число храмов, монастырей, верующих и духовенства) она занимает одно из последних мест.

Мне кажется,  констатация последнего факта является причиной теперь уже многовековой зависти Константинопольской кафедры по отношению к Московской, которая не формально, а на деле являлась и является одним из лидеров Православия вот уже несколько сот лет. Впрочем, до 1917 года Константинопольский Патриархат вполне устраивало такое положение вещей, при котором пожиналась немалая выгода – как в финансовом плане, так и в репутационном, когда РПЦ и Россия оказывали  ему свое покровительство и защиту.

Когда же вследствие революционных процессов РПЦ самой пришлось оказаться бесправной и на грани уничтожения, Вселенский Патриархат тут же, воспользовавшись ситуацией, начал отрывать от неё куски в виде польской, финской и эстонской территорий. При этом стоит заметить, что делалось это не столько ради финансовых выгод, сколько ради репутационных - поднять за счет «приписанных» церквей свой количественный и статусный «рейтинг».

Еще более кардинально ситуация изменилась с началом эры холодной войны. А именно, начиная с 1948 года, когда руками ЦРУ был удален с Константинопольской кафедры неудобный им Патриарх Максим, которого за хорошие отношения и дружбу с РПЦ считали просоветским русофилом и даже чуть ли не коммунистом, а вместо него был поставлен «свой» - Патриарх Афинагор, привезенный из США в Стамбул на личном самолете Трумена[2].

В современной истории до тех пор, пока Россия после развала СССР в силу известных обстоятельств не могла активно влиять на международную политику, церковные вопросы хоть и отслеживались по линии ЦРУ и Госдепа, однако волновали эти организации не сильно. Озабоченность Церковью стала увеличиваться по мере роста  авторитета России в мировой политике. В этой связи серьезное беспокойство было вызвано еще и усилением влияния Русской православной церкви в христианском мире. И хотя это влияние не носило и не несет экспансионистского характера, факт того, что у РПЦ большая паства в России и хорошие отношения с другими православными патриархиями, послужил спусковым крючком к сегодняшним печальным событиям. Уверен, что в силу того, что Россия стала являть себя на мировой арене в качестве серьезного игрока со своими национальными интересами - церковные вопросы немедленно переместились в разряд стратегических для заокеанского гегемона.

И тут вновь, как и в 1949 году, на мировой арене появляется реликтовая и при этом важно выглядящая из-за своей древности Вселенская Патриархия. Похоже, немаловажную роль сыграло то, что к этому времени у нее накопились свои претензии к Московскому Патриархату, начавшему играть гораздо большую роль, чем считающий себя центром православной вселенной - Фанар.

При этом история бережно хранит нелицеприятные для Фанара прошлые конфликты с болгарами, сербами и румынами. Во времена Османской империи Вселенская Патриархия многократно пыталась взять под контроль православное население этих регионов при поддержке султана. Не получилось. И вот теперь продолжатель традиции Патриарх Варфоломей, похоже, вновь пытается осуществить древние амбиции, но уже при помощи Белого Дома.

Можно предположить, учитывая тот факт, что подавляющее большинство иерархов ВП составляют этнические греки, а так же принимая во внимание  авторитет Афона и его монастырей в мировом Православии, в парадигме ослабления РПЦ и России на мировой арене было признано стратегически  необходимым разрушить добрые и братские взаимоотношения Московского Патриархата с древней Элладой. Причем по странному  стечению обстоятельств тема украинской автокефалии и дипломатические «скандалы» в греко-российских взаимоотношениях сошлись примерно в одном временном отрезке. Антиклерикальная политика премьер-министра Греции Ципраса, с первых дней своего правления демонстрирующего неприятие Православия и христианства вообще, стала набирать обороты в греческом обществе. Православие целенаправленно изгоняют из повседневной жизни и культуры страны,  священнослужители и церковные институции лишаются государственной поддержки.

Касаясь темы неожиданно возникших проблем в отношениях между Россией и Грецией, об их истинных причинах говорит и председатель Императорского православного палестинского общества Сергей Степашин в интервью журналу «Шпигель»: «Во-первых, очевидно, что Греция действует не по своей инициативе. Ведь до сих пор было так: когда все другие западные страны обвинили Россию во вмешательстве в их внутренние дела, Греция в этой кампании не участвовала. Теперь же и Ципрас стал действовать, и кто похвалил его на следующий же день? Президент США… И в-третьих, у нас, по моему мнению, проблемы не с греческой церковью, а с экуменическим патриархом в Константинополе»[3]. И в этой связи мы опять возвращаемся к тому, что речь идет не только о России и Греции. Подозреваю, что финалом межцерковных интриг в связи с украинской автокефалией Госдепом чается ситуация, при которой все православные страны должны будут отвернуться от России.

Но, на мой взгляд, ошибкой для заокеанских «творцов истории» окажется их попытка втянуть в свои геополитические игры Православную Церковь: если на мировую политику они еще и могут оказывать какое-то влияние, то Всемогущество Творца – точно не в их весовой категории. Изоляция политическая – не получается. Финансовая – не удается. Тем более не получится и религиозная.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs