Японский консерватизм между Западом и Востоком

Фото: russiancouncil.ru.

Центр японских исследований Института востоковедения РАН провел конференцию «Консервативный поворот: Запад и Восток», посвященную специфике становления и развития политического консерватизма в Стране восходящего солнца от древности и современности. В мероприятии приняли участие известные ученые-японисты.

По словам кандидата исторических наук, научного  сотрудника Центра японских исследований  Института востоковедения РАН Святослава Полхова, консерватизм как идеология играет  в истории Страны восходящего солнца важную созидательную роль. Поставленные перед необходимостью усвоения  достижений других стран и культур, представители местных элит проявляли в подобного рода вопросах осторожную избирательность.

На протяжении веков опорой политического класса в Японии  был конфуцианско-синтоистский синкретизм. Именно из его недр вышли два неортодоксальных идейных течения, которым суждено было подготовить идейное обоснование преобразований периода Мэйдзи. Первое из них было связано с именем Мотоори Норинага (1730-1801).  Второе  – с деятельностью Школы национальных наук («кокугакуха»), изначально возникшей как движение  по изучению древней японской литературы и истории с целью выявления тех культурных элементов и особенностей национального духа, которые существовали еще до введения в стране буддизма и конфуцианства.  Важнейшим элементом мироустройства для деятелей Школы (Камо Мабути, Хирата Ацутанэ) было божественное происхождение императорской династии.  Разработки мыслителей XVIII - первой половины XIX века сыграли важную роль в период осуществления политических, экономических и военных реформ 1867-1889 годов, получивший название «Реставрации Мэйдзи» («Мэйдзи Исин»), и были взяты в идейный арсенал японского консерватизма. Именно это сочетание национального духа, опоры на традиции и учета опыта ведущих мировых держав сделало Японию уже в начале XX века перспективной экономической страной, а во второй половине XX столетия – экономической сверхдержавой.

Что подтолкнуло Японию к реформам? По образному выражению кандидата исторических наук, научного сотрудника Центра японских исследований Института востоковедения РАН,  члена Ассоциации японоведов России Константина Саркисова, отправной точкой, помимо  подписания Канагавского договора 1854 года с США, стали две Опиумных войны, которые Великобритания и Франция вели против Китая.

Разрушение Китая, казавшегося до недавнего времени процветающей страной,  укрепление позиций европейских держав в Азии  заставило японцев искать компромисс между натиском индустриальной Европы и основами собственного общества, чтобы найти опору в меняющемся мире. По словам исследователя, консерватизм в Японии – очень динамичное течение, включающее в свой состав несколько «школ», между которыми идет постоянная конкуренция. При этом необходимо учитывать, что реформы 1860-1880-х годов, носившие масштабный, если не революционный характер,  совершали вполне укорененные в местной традиции феодальные группы. В результате от самурайской системы правления (сёгуната) произошел переход к прямому императорскому правлению в лице императора Муцухито и его правительства, в которое вошли представители трех кланов:   Сацума, Тёсё и Тоса. Таким образом, реформы были осуществлены благодаря последовательному восстановлению ряда институтов, укоренённых  в японской традиции.

Наследие консервативных мыслителей XVIII-XIX веков нашло свое творческое воплощение и в Японии второй половины XX века. В частности, современная конституция Страны восходящего солнца, принятая 3 мая 1947 года, представляет собой серию поправок в Конституцию Мэйдзи, действовавшую с  1890 года.

По словам известного российского востоковеда, доктора политических наук, кандидата исторических наук  Василия  Молодякова, специфика японского политического класса заключается в том, что на протяжении длительного времени в нем практически не было места глобалистам. Эта характеристика свойственна и современным политикам этой страны: как правило, их планы и перспективы сконцентрированы на Азии. Даже многолетние противоречия между Россией и Японией, вылившиеся в две войны, связаны с дальневосточным вектором политики Петербурга и Москвы и имеют своим началом строительство Транссибирской магистрали.

То же самое относится и к отношениям с западными державами. Так, например, заключение англо-японского союза в 1902 году было продиктовано обоюдными интересами двух держав на  Азиатском континенте. Лондон рассчитывал отвести Токио роль «сторожевого пса», препятствующего росту активности Петербурга. Японии нужна была Британия, не препятствующая ее собственной экспансии в Азии.

К числу японских «глобалистов» может быть отнесен, в первую очередь, Сиратори Тосио (1887-1949), последовательно выступавший за альянс нацистской Германии, фашистской Италии и Японии с целью содействия их  мировому господству. Однако даже в годы Второй мировой войны «глобальная» мотивация захватов в Восточной Азии  не имела большого числа сторонников и может считаться, скорее, маргинальной.

В послевоенный период Япония, несмотря на свои тесные связи с США, вернулась к «азиецентричности». Она находит свое выражение в различных дипломатических форматах. Среди них не последнее место занимает взаимодействие со странами АСЕАН, включая и диалог по вопросам безопасности в Азии. Токио всерьез беспокоит усиление экономических и политических амбиций Китая, а также обострение ситуации на Корейском полуострове. Именно этим вызвано демонстративное развитие отношений со странами, у которых сохраняются разногласия с Пекином (прежде всего Вьетнамом, Индией, Мьянмой). Как отметил В.Молодяков, отказа от подобного регионализма во внешней политике, несмотря на глобализацию, пока не предвидится. 

Как отметил научный сотрудник Центра японских исследований Института востоковедения РАН Владимир Нелидов, в послевоенный период ведущей политической силой в стране стала Либерально-демократическая партия. Рубеж 50-60-х годов  в Японии были отмечен   продолжительной дискуссией  о политическом будущем страны и о её позиционировании на международной арене. Дипломатическая линия Страны восходящего солнца в послевоенный период претерпела изменения, связанные с именами нескольких  премьер-министров. «Пацифисты», которых представлял Сигэру Ёсида (1946-1947, 1948-1954), выступали за сохранение статус-кво, закрепленного Сан-Францисским мирным договором в 1951 году. Их оппоненты, возглавляемые одним из основателей ЛДП Итиро Хатоямой (1954-1956),  стремились к  некоторому дистанцированию от США и нормализации отношений Японии со всеми странами, включая СССР.

Подчеркнуто проамериканскую политику проводил Нобусукэ Киси (1957-1960), выступавший за пересмотр Сан-Францисского договора 1951 года  с США и предоставление Токио большей инициативы в области заключения соглашений по военным вопросам с третьими странами. Его усилия привели к заключению Договора о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией в 1960 году. Договор носил асимметричный характер, выразившийся в том, что,  при сохранении пункта о защите Соединенными Штатами Японии, официальный Токио не обязан защищать Вашингтон в случае его вступления в войну с третьими странами. Одновременно оставалась в силе статья 9 Конституции Японии, согласно которой эта страна «на вечные времена» отказывалась от решения международных проблем при помощи военной силы, и «три неядерных принципа» (не производить, не иметь и не допускать на свою территорию атомное оружие).  В то же время  Н.Киси нормализовал отношения со всей несоциалистической Азией, кроме Республики Корея.  Так сформировалась парадигма внешнеполитического курса, которая отчасти сохраняет свою актуальность до сих пор.

В то же время, по словам научного сотрудника Центра японских исследований Института востоковедения РАН Ольги Добринской, в настоящее время  для консерваторов все более актуальным  становится вопрос обеспечения безопасности страны. Под влиянием происходящих на политической арене изменений Токио подчиняет собственную риторику, включая и националистические тезисы, определенным политическим задачам. В частности, Силы самообороны Японии принимали участие в миротворческих операциях в Ираке и Афганистане.

Определенные коррективы во внешнюю политику Японии внес «консервативный ренессанс», начавшийся в Старом Свете и достигший к 2017 году Соединенных Штатов. Как отметила в своем выступлении  Научный сотрудник Российского института стратегических исследований (РИСИ) Юлия Крячкина,  определенные коррективы во внешнеполитическую практику Японии  внесла   «новая консервативная революция XXI века». Победа  Дональда Трампа на президентских выборах в США привела к расколу среди  американских консерваторов и насторожила союзников Соединенных Штатов по всему миру. В свою очередь, заявление нового хозяина Белого дома о выходе из Транстихоокеанского партнерства сильно ударило по позициям действующего премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Осложнились и отношения двух стран в области торгово-экономических отношений, вызванное стремлением Трампа вернуться к протекционистской политике. По мнению эксперта, в настоящее время Япония и США находятся в различных фазах политического консерватизма. В то же время в Токио считают, что  противоречия в отношениях с Вашингтоном могут нести и потенциальные выгоды для Японии. По-видимому именно эти соображения привели в 2017 году  к подписанию соглашения о зоне свободной торговли между Японией и Европейским союзом. Так переговоры, которые с 2013 года велись с Брюсселем, увенчались успехом, а Транстихоокеанское партнерство было перезапущено без США.

По мнению большинства участвовавших в конференции экспертов,  активизация интеграционных проектов в Азии под эгидой Китая, Индии и Ирана, рост консервативных настроений в Европе и Америке, «военная тревога» на Корейском полуострове  заставляет Токио в очередной раз задумываться о самоидентификации в меняющемся мире. Это неизбежно приводит к усилению националистической риторики и соответствующих настроений в японском обществе. Разумеется, переоценивать готовность Страны восходящего солнца к активному пересмотру текущего статус-кво не стоит. Япония, по мнению ученых, не стремится к военному реваншу, поскольку сумела достичь экономическими средствами  многого из того, чего ей не удалось вооруженным путем. Однако это не значит, что в Токио не могут предложить свой собственный, нестандартный, и, быть может, в известной мере неожиданный вариант выхода из сложившейся ситуации.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs