ENGLISH
12:30 24.03.2017 • 
Драматические события 22 марта в Лондоне – когда жертвами террористической атаки в районе здания британского парламента стали несколько человек, включая полицейского, – способны серьезно обострить внутриполитическую ситуацию не только в стране, но и во всем Европейском союзе. Лидеры стран-членов ЕС выразили британскому правительству свою полную поддержку, однако запущенный незадолго до теракта декретом британской королевы и решением парламента процесс выхода страны из Евросоюза неизбежно ставит европейцев перед драматической дилеммой об истоках и принципах собственной безопасности. И звучит она предельно просто: насколько безопасен сегодня ЕС, и не является ли членство в этой организации дополнительным источником террористической угрозы для жителей того или иного государства?
Именно в таком ключе открыто рассуждает сегодня президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган – максимально повышая ставки в своем противостоянии с Евросоюзом в преддверии апрельского референдума об изменении турецкой конституции на основах введения президентской модели государственного устройства. По следам террористической атаки в Лондоне он вновь выступил с резкой критикой европейских властей, заявив о том, что негативное отношение к Турции приведет к повышению рисков безопасности для граждан европейских стран. «Европа сегодня – это расистская, фашистская и тираническая Европа, какой она была перед Второй мировой войной. Это туркофобская и исламофобская Европа Средневековья» - подчеркнул Эрдоган и предупредил: «Если Европа продолжит идти по этому опасному пути – она навредит самой себе. Если Европа будет продолжать в том же духе – ни один европеец ни в одной стране мира не сможет спокойно и безопасно ходить по улицам. Мы, Турция, призываем Европу уважать права человека и демократию». (vestifinance.ru)
Данные заявления президента Турции следует воспринимать не столько как угрозу, сколько как констатацию реального положения вещей. И хотя непосредственной связи между кровавыми событиями в Лондоне (которые лондонская полиция уже квалифицировала как «террористический инцидент») и недавним обострением отношений между ЕС и Анкарой, по крайней мере в настоящее время, не просматривается, - произошедшее является непосредственным отражением нарастания напряженности в ЕС и вокруг него, вызванного, в первую очередь, отсутствием внятной и согласованной политики Евросоюза по таким ключевым вопросам, как решение миграционной проблемы, подход к ситуации в Турции, Сирии и Ираке, а также борьба с терроризмом в формате широкой международной коалиции – к созданию которой неизменно призывает Россия.
Именно неудовлетворенность местом своей страны в системе институтов Евросоюза и связанными с этим экономическими и политическими издержками стала главным побудительным мотивом для жителей Великобритании проголосовать в июне 2016 года на референдуме за выход Соединенного Королевства из состава ЕС. При этом проблема мигрантов (тесно связанная с укреплением в Европе террористических структур) понимается сторонниками Brexit гораздо шире, чем прием сирийских беженцев. «Всем странам придется научиться регулировать бесконечный поток людей, которые требуют статуса беженца. И речь не о тех, кто приехал из Сирии» - подчеркивает, в частности, один из авторов стратегии выхода Великобритании из ЕС, британский депутат в Европарламенте Дэниел Хэннан. (vedomosti.ru)
О том, что проблема терроризма в сегодняшнем Евросоюзе уже приобрела системный характер и не может сводиться исключительно к беженцам, прибывающим в Европу через Турцию из Сирии, Ирака и других стран, свидетельствуют и первые данные о личности нападавшего в Лондоне. По первоначальной информации британской газеты The Independent, им являлся уроженец Лондона Абу Иззадин, который ранее уже отбывал наказание за финансирование терактов, подстрекательство к террористическим актам и их прославление. Что характерно – он отнюдь не скрывал ни своих взглядов, ни даже возможных адресатов террористических атак. В собственном интернет-канале он размещал видеоматериалы, в которых призывал «убивать полицейских» и называл депутатов британского парламента (около которого и произошло нападение) «неверными». При этом ответственность за террористическое нападение уже взяла на себя запрещенная в России организация «Исламское государство». (rbc.ru)
Правда, премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, выступая в парламенте, высказалась более осторожно: «Нападавший действовал в одиночку, однако наша рабочая версия - он был воодушевлен исламистской идеологией», — отметила Мэй. По ее словам, террорист родился в Великобритании, ранее разрабатывался контрразведкой MI5 по подозрению в экстремизме, но на данный момент «не был частью изучаемой спецслужбами картины». (rbc.ru)
Позднее лондонская полиция обнародовала информацию о том, что нападавшего звали Халид Масуд, он родился в Великобритании, жил в Кенте и работал строителем. (interfax.ru)
Сотрудники правоохранительных органов Великобритании уже долго наблюдали за нападавшим из-за его взглядов – подтверждает The Independent. (independent.co.uk)
Подобное наблюдение не смогло предотвратить теракт в самом сердце Лондона. Однако, вместе с тем, полиции удалось быстро нейтрализовать нападавшего – в отличие от правоохранительных органов Бельгии или Франции, ранее действовавших не столь оперативно. Как свидетельствует британский эксперт по вопросам безопасности Доминик Кассиани: «…инцидент у Вестминстера в точности повторял сценарий, к которому готовились службы безопасности: не далее как на прошлой неделе на Темзе проводились масштабные антитеррористические учения…. Судя по всему, именно такое нападение джихадисты хотели осуществить в Британии - с использованием автомобиля и холодного оружия против сотрудников полиции», - подчеркивает он и особо отмечает «реакцию полиции: находившиеся в парламенте вооруженные полицейские смогли остановить нападавшего, в течение нескольких минут в Вестминстер прибыли специалисты по борьбе с терроризмом». (bbc.com)
Вышеуказанные обстоятельства свидетельствуют в пользу того, что национальные антитеррористические службы европейских стран вполне способны при надлежащей подготовке противодействовать террористическим атакам – по крайней мере, в той мере, в какой это вообще возможно. Но в сегодняшней Европе отсутствует реальная кооперация усилий по борьбе с терроризмом как в границах ЕС, так и за его пределами. «Сегодня ни одна точка на нашей планете не защищена от международного терроризма» - отметила в этой связи официальный представитель МИД России Мария Захарова. По ее словам, произошедшее в Лондоне вновь свидетельствует о необходимости «коллективных мер», чтобы противодействовать терроризму. Необходимо «концентрировать и объединять усилия всего международного сообщества на противодействие реальных угроз» - убеждены в российском внешнеполитическом ведомстве. (rbc.ru).
Однако в реальности в настоящее время в борьбе с международным терроризмом наиболее активную роль играют государства, расположенные за пределами Евросоюза. К их числу с определенными оговорками относится и та же Турция – которую ЕС, похоже, считает сегодня одним из своих принципиальных внешнеполитических оппонентов. Не далее, как в начале марта начальник Генерального штаба Вооруженных сил Турции Хулуси Акар принимал в Анталье начальника Генштаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова и председателя комитета начальников штабов армии США генерала Джозефа Данфорда для совместного обсуждения «вопросов по безопасности в Сирии и Ираке». Подобный трехсторонний формат для обсуждения проблем борьбы с терроризмом был задействован впервые. Однако вопрос о подключении представителей ЕС или отдельных стран-членов организации даже не поднимался.
Согласно имеющейся информации из брюссельских источников, реализация совместных эффективных антитеррористических мер в составе коалиции с участием России, США, Турции и других стран в настоящее время для Евросоюза представляется малореальным и политически неоправданным в силу собственных «красных линий», которых придерживаются правящие европейские элиты и брюссельская бюрократия. Ключевыми «красными линиями» выступают следующие факторы:
- нежелание взаимодействовать с Россией в контексте разногласий по Украине и инициированной самим же Брюсселем «санкционной войны» с Москвой;
- неприемлемость фигуры президента Сирии Башара Асада. Это обстоятельство в значительной мере легитимизирует в глазах ЕС всех его противников (в том числе исламистско-террористического толка);
- нежелание ставить в причинно-следственную связь миграционную проблему и проблему борьбы с терроризмом с тем, чтобы не предоставлять дополнительные аргументы европейским националистам и евроскептикам и не ставить под сомнение позицию Германии и лично канцлера Ангелы Меркель, от переизбрания которой на предстоящих осенью выборах напрямую зависит судьба существующей модели ЕС и правящих европейских элит. Сценарий подобного подхода хорошо проявился в преддверии состоявшихся 15 марта – за неделю до теракта в Лондоне- парламентских выборов в Нидерландах. По свидетельству эксперта организации Waterford Institute of Technology в Дублине Рослин Фюллер, «голландские партии политического мейнстрима вынуждены жестко реагировать на выпады президента Эрдогана, обвинившего их в нацизме, поскольку примирительный тон в диалоге с Анкарой неизбежно расширил бы электоральную базу Партии свободы» (kommersant.ru);
- растущее негативное отношение лично к фигуре президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в контексте предстоящего в апреле референдума о конституционных изменениях в сторону значительно расширения президентских полномочий;
- принципиальное нежелание (а точнее – методологическая неспособность) Брюсселя, Берлина, Парижа и других ведущих европейских столиц признавать системный характер кризиса в ЕС, тесную взаимосвязь политических, финансово-экономических и социокультурных проблем этой организации – в отличие от лишенных подобных ограничителей оппозиционных партий и движений. «Евроскептики в своей риторике умело объединяют рост антииммигрантских настроений с растущим недовольством нехваткой рабочих мест и экономическими проблемами» - справедливо отмечает в указанной связи Рослин Фюллер.
В контексте растущей террористической угрозы в Европе в целом и в Великобритании в частности приобретает новое звучание и вопрос о намерении выйти из состава Соединенного Королевства Шотландии. Как известно, большинство шотландских участников плебисцита в июне 2016 года высказались (как и граждане Северной Ирландии) против Brexit – и это дает основания сторонникам самоопределения Шотландии поставить вопрос о собственном статусе в начавшемся процессе. Глава регионального правительства и лидер Шотландской национальной партии Никола Стерджен, намерена провести новый референдум о шотландской независимости (предыдущий состоялся в 2014 году, и более 55% проголосовавших высказались против сецессии) в период между осенью 2018 года и весной 2019 года. Премьер-министр Британии Тереза Мэй, со своей стороны, отказывается предоставлять шотландцам право проведения голосования, используя в качестве ключевого аргумента то обстоятельство, что в настоящее время, по ее словам, «не время» для референдума, так как Великобритания должна сконцентрироваться на процессе Brexit и выстраивании будущих отношений с Евросоюзом.
Однако террористическая атака 22 марта поставила тезис о несвоевременности повторного шотландского референдума в новый контекст, связанный с проблемой обеспечения национальной безопасности, а не торгово-экономических интересов. Парламент Шотландии приостановил дебаты о проведении референдума о независимости после известий о теракте в Лондоне – пока до 28 марта. Дальнейшее развитие событий будет напрямую зависеть от хода переговоров между Лондоном и Брюсселем. Сторонники шотландской независимости настаивают на своем праве принять решение по статусу, как только условия Brexit станут ясными, и шотландцы смогут сделать осознанный выбор. А этот выбор, по словам Николы Стерджен, должен быть таким: «последовать в составе Великобритании по пути «жесткого Brexit» или «стать независимой страной, способной обеспечить истинное, равноправное партнерство с остальной частью Соединенного Королевства и наше собственное отношение к Европе». Именно поэтому «в случае, если Великобритания совсем не достигнет или не достигнет хорошего соглашения с ЕС, поддержка шотландской независимости может возрасти» - отмечает аналитик Эдинбургского университета Кори Браун Свон. (zeit.de)
Помимо проблемы безопасности, ключевым фактором в развитии отношений в треугольнике ЕС-Великобритания-Шотландия может стать финансовый вопрос. Согласно расчетам руководства ЕС, в случае своего выхода из состава Евросоюза Лондон должен будет выплатить 60 млрд. евро, чтобы покрыть расходы по взносам для бюджета и пенсий. Депутаты парламента Великобритании обнародовали собственные расчеты, из которых следует, что страна должна выплатить лишь 3,4 млрд. евро с учетом того, что ей принадлежит доля активов в ЕС. (vestifinance.ru)
Несмотря на террористическое нападение в Лондоне, британское правительство не намерено откладывать начало переговоров по Brexit, и эти переговоры, по словам бывшего посла Великобритании в ЕС сэра Роджерса, будут «тяжелые и запутанные».
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
