Туркестанское восстание 1916 года: мифы и факты

Двое заключенных в кандалах. Фото С.Прокудина-Горского.
Источник: ia-centr.ru.

В Москве состоялась Международная научная конференция «Туркестанское восстание 1916 года: факты и интерпретации». Этот представительный форум был организован Институтом российской истории РАН совместно с Отделением историко-филологических наук (ОИФН) РАН. В нем приняли участие специалисты из России, стран Центральной Азии, а также Японии.

Туркестанское восстание 1916 года: проблема современной историографии

В своем вступительном слове директор Института российской истории РАН Юрий Петров напомнил, что приближается 100-летний юбилей трагических событий в Туркестане и Степном крае. Эта памятная дата уже вызвала повышенный интерес со стороны научного сообщества, средств массовой информации и представителей политических сил. На площадке Киргизско-российского славянского университета в Бишкеке 8 апреля состоялся круглый стол, посвященный историко-культурным аспектам российско-киргизских отношений. На нем выступил председатель Российского исторического общества, председатель Государственной думы Федерального Собрания России Сергей Нарышкин, который отметил, что упоминания о событиях Туркестанского восстания стали активно использоваться в политической риторике[i]. Ю.Петров выразил надежду, что, несмотря на некоторые расхождения, существующие между российскими историками и их киргизскими коллегами, они смогут дать взвешенную оценку состоянию межэтнических отношений в регионе, а также адекватно оценить поведение местных элит.

Известный этнолог, академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН Валерий Тишков отметил, что современный человек живет в эпоху новой исторической культуры и памяти о прошлом.  В частности, заявила о себе так называемая популярная история и фолк-хистори. Высказываются по резонансным проблемам и представители медиа, далеко не всегда получившие соответствующую подготовку и образование. В этих условиях перед историками стоит задача отстоять свое право на первый голос и преодолеть существующий релятивизм в отношении к прошлому. Подчас это очень сложно, поскольку научные специалисты в своих странах оказываются зажатыми в тиски требований современных политиков. В частности, против России выдвигаются иски, нередко имеющие финансовое выражение и касающиеся так называемых исторических несправедливостей. Как правило, претензии выдвигаются со стороны этнических и расовых сообществ. В.Тишков назвал подобные поступки «наивными попытками исправить прошлое». «Нельзя сказать, что у этих требований совершенно нет оснований, - заметил ученый. – Все мы помним события Холокоста и геноцида армян в Османской империи. Но нередко инициаторами таких акций факты искажаются, а цифры потерь преувеличиваются. Нужна некая общая мера и общая ответственность исследователей и публицистов за приводимые ими данные. История должна не разъединять людей, а, напротив, служить объединяющим фактором». Наиболее яркими примерами искажения исторической действительности В.Тишков назвал обвинения России в геноциде черкесов, активно выдвигавшиеся представителями диаспоры в Турции, а также завышенные (почти 7 млн. человек) цифры потерь населения Украины от голода в 1932-1933 годах. Не меньше вопросов остается у историков и по количеству потерь киргизского населения в 1916 году. Многие документы, которые могли бы прояснить данный вопрос, до сих пор не введены в научный оборот, а в уже известных источниках существует колоссальный разброс данных потерь – от 40 до 450 тыс. человек. При этом в жертвы восстания нередко записывали всех подряд – как собственно киргизов, так и тех, кто в более поздний период, после национально-государственного размежевания был приписан к этому этносу.

Туркестанское восстание 1916 года: демографический аспект

Заведующая кафедрой источниковедения, историографии и исторической информации Кыргызского национального университета им. Ж.Баласыгына Шаиргуль Батырбаева посвятила свое выступление методологическим аспектам исследования демографических последствий восстания 1916 года. По ее словам, наибольший интерес с этой точки зрения представляют данные, приведенные современной исследовательницей Викторией Плоских, в ее кандидатской диссертации «Социально-демографическая политика России во второй половине XIX-первой четверти ХХ вв. (на примере Кыргызстана)». В этой работе потери населения на территории Северного Кыргызстана оцениваются в 40 тыс. человек.

По данным, приведенным самой Ш.Батырбаевой, в ходе конфликта пострадали 10-12% киргизов. Благодаря использованию источнико-ориентированного подхода к исследованию вопроса, а также использованию количественного метода ей удалось осуществить перспективную оценку прироста населения за два десятилетия, предшествующие восстанию. За точку отсчета была принята перепись 1897 года, в которой впервые были учтены киргизы. Во всем Туркестанском генерал-губернаторстве численность киргизов составляла около 650 тыс. человек. При этом в двух уездах – Пржевальском и Пишпекском их насчитывалось 278,9 тыс. Следующая перепись состоялась уже летом 1917 года, после восстания. Согласно ее данным, в этих двух уездах, которых коснулось восстание 1916 года, проживало около 324 тыс. киргизов. При этом среднегодовой темп роста населения составлял 1,3% (по данным 1913 года). «Взяв за основу этот показатель, можно сделать вывод, что, если бы не было войны, то численность населения достигла бы 357,6 тыс. человек, - заметила Ш.Батырбаева. - Разница между этими данными и реальными цифрами 1917 года составила 33,6 тыс. человек. Это прямые и косвенные потери, включающие в свой состав погибших в ходе восстания, бежавших в Китай, а также неродившихся детей».

Ш.Батырбаева напомнила, что до национально-государственного размежевания, начавшегося в советской Средней Азии в 1924 году, в официальных источниках казахи и кыргызы учитывались либо как «киргизы», либо как «киргиз-кайсаки», а население Ферганской долины называлось «сартами». Этот фактор нужно постоянно учитывать. Наконец, для того, чтобы адекватно оценить масштабы эмиграции в Китай, необходимо ввести в научный оборот данные консульства РСФСР в этой стране, сотрудники которого активно помогали возвращению киргизов на родину. Также необходимо учитывать фактор внутренней миграции. В настоящее время активно формируется база данных «Эволюция поселений Северного Кыргызстана в конце XIX – начале ХХI вв.», которая позволит дать аргументированный ответ на вопрос о специфике демографических изменений в регионе.

Истоки насилия

Доктор философии, доцент Центра славяно-евразийских исследований Университета Хоккайдо (Япония) Томохико Уяма рассказал о том, как менялось восприятие имперской власти народами Центральной Азии в годы Первой мировой войны. Поначалу ни о какой вражде речи не шло. В местной прессе, и в частности в газете «Казах»[ii], печатались призывы к активной помощи администрации и к пожертвованиям на нужды армии. Активно поддержали этот призыв и джадиды[iii] в Туркестане.

Изначально возможности для привлечения населения к воинской повинности рассматривались вовсе не центральной властью, а местными национальными и политическими элитами. Однако в 1916 году этот вопрос приобрел особую актуальность. Значительная часть русских крестьян-переселенцев в Туркестане и Степном крае была призвана на фронт, в тылу не хватало рабочих рук. Кроме того, здесь появились беженцы из Польши и Галиции. Тяжелое материальное положение, трудности социальной адаптации, факты коррупции местной администрации - породили в этой среде гнев против мусульманских торговцев, которые якобы были виновны в возникавших социальных и экономических проблемах. Недовольство рано или поздно должно было привести к столкновениям, которые начались на этой почве в феврале 1916 года. Согласно докладу туркестанского генерал-губернатора А.Куропаткина на высочайшее имя, сделанному в январе 1917 года, настроениями беженцев активно пользовались в своих целях политические агитаторы.

Появлялись данные и о кавказских и турецких агентах, действовавших в регионе. Впрочем, далеко не всегда эти сведения находили свое подтверждение. А вот сообщения о поражении корпуса Н.Баратова в Иране как раз накануне объявления высочайшего указа о мобилизации сыграли решающую роль. По мнению Т.Уяма, появление летом 1916 года указа о мобилизации местного населения на тыловые работы стало не причиной, но основным запалом конфликта. Часть местных элит посчитала, что власть ослабла, и этим можно воспользоваться для того, чтобы подбить местное население на проявление недовольства мобилизацией.

Главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Булдаков в своем выступлении предпринял попытку оценить масштабы насилия в ходе Туркестанского восстания. Согласно оценкам ученого, несмотря на многочисленные исторические спекуляции вокруг событий в Центральной Азии, необходимо признать, что на проведении масштабной мобилизации активно настаивала, прежде всего, часть казахской политической элиты, военное ведомство, представители правых политических партий. В результате правительство Б.Штюрмера пошло на этот шаг, надеясь примирить сразу все политические силы – либералов, правых, а также военное командование. Изначально предполагалось, что мобилизация охватит 1 млн. человек. Однако это вызвало возражения генерала А.Куропаткина, пояснившего, что состояние железных дорог не позволит этого сделать в кратчайшие сроки. В итоге удалось призвать около 200 тыс. человек.

Война принесла дух всеобщего насилия, обесценила человеческую жизнь и усилила противоречия в самой империи. При оценке масштабов насилия, по мнению В.Булдакова, необходимо учитывать и мощность миграционных потоков. Начало ХХ века было ознаменовано демографическим взрывом, в результате которого мужское население намного превысило женское, что неизбежно вело к росту агрессии в обществе.

Стоит заметить, что газеты, выходившие  в Туркестане,  по своему  качеству ничуть не уступали столичным, а местные элиты и интеллигенция  имели свои корпоративные политические интересы. Все это в ближайшей перспективе привело к  недовольству колониальной политикой и местной администрацией. Итогом стала целая цепочка бунтов и погромов, охватившая не только периферию империи, но и территорию Центральной России.

Погромы показали, что восставшие ненавидели не только местную администрацию, но и ее помощников из числа местного населения, в первую очередь, статистиков и  переводчиков. Непосредственной причиной социального взрыва была коррупция  и взяточничество при составлении  мобилизационных списков. Наконец, нужно помнить, что элиты в Туркестане  и действовали не так, как основная масса населения и исходили из своих интересов. «Разумеется, в ходе восстания были примеры взаимной ненависти, но немало и случаев когда русские и «инородцы» спасали друг друга от погромов, - заметил В.Булдаков. – Были, к сожалению,  и иные примеры.  В 1917 году, когда часть киргизов, бежавшая годом ранее из Пржевальского уезда в Китай, попыталась вернуться обратно, она столкнулась с противодействием местного казачества, опасавшегося  новой эскалации насилия».

Наконец, уже в советское время, в 20-х годах была предпринята попытка возместить местному населению Туркестана и Степного края полученный им ущерб. Показателен пример Джизакского уезда Самаркандской области. Когда местное население переводилось здесь на оседлый образ жизни, все переселенцы из России были оттуда выселены.

Основной причиной восстания, по В.Булдакову, стала политика Центра, который, выдвинув непродуманный план мобилизации, разрушил доверие между русской администрацией и местными мусульманами.

«Восстание» или «восстания»?

Научный сотрудник отдела сравнительно-исторических исследований стран постсоветского пространства Института всеобщей истории (ИВИ) РАН Татьяна Котюкова обратила внимание на то, что вокруг событий 1916 года в Туркестане по-прежнему существует много мифов. Одним из них стало мнение о якобы непосильном налоговом бремени, которое испытывало местное население.   Однако данные, приведенные в журнале  Особого совещания Российской империи по обороне за 1915 год,  свидетельствуют, что рост налогов в Акмолинском уезде составил 17%, в Тургайском – 13%, в то время как на территории метрополии  налогообложение было значительно выше. Так, в Астраханской губернии  налоги выросли на 40%, в Самарской – на 60%), а на Кавказе более чем на 60%.  Еще один миф  связан с именем известного политика А.Керенского. Известно, что он возглавлял комиссию Государственной думы по расследованию последствий восстания, а позже, войдя в состав Временного правительства в качестве министра юстиции, содействовал упразднению военно-полевых судов в Туркестане и Степном крае. Считается, что он  ввел амнистию, которая распространялась на всех участников выступлений, включая тех из них, кому были вынесены смертные приговоры. На самом деле инициатива помилования изначально принадлежала Куропаткину, который, будучи генерал-губернатором Туркестана, обратился в Петроград, стремясь восстановить гражданский мир в регионе.

По мнению Т.Котюковой, в возникновении конфликта важную роль сыграл человеческий фактор. Ситуация начала накаляться уже в военные годы. Многие ожидали, что выступления начнутся в Ферганской долине: в Туркестане хорошо помнили Андижанское восстание 1898 года. Свою  роль сыграла болезнь и   смерть прежнего туркестанского генерал-губернатора Ф.Мартсона, который сопротивлялся масштабной и непродуманной  мобилизации. Временно исполнявший обязанности губернатора  начальник его канцелярии Н.Ерофеев не смог справиться с грузом проблем региона.

3-4 июля начались выступления в Ходженте. 6-7 июля -  в Ташкенте и Джизаке. В двадцатых числах августа в Туркестан прибыл А.Куропаткин. Он очень быстро понял, что причина погромов – в неэффективности управления и принял меры по нормализации объявленного призыва. Авторитет генерала в регионе был высок: свою военную карьеру он начинал именно в Средней Азии. Однако вспыхнувшую волну погромов уже сложно было  остановить.

В ходе развернувшихся военных действий  были случаи перехода  русскими военными частями китайской границы. Примером может служить    поход командира 1-й Семиреченской ополченской казачьей сотни  войскового старшины Бычкова в Китай, в результате которого были отбиты 65 переселенцев, которых восставшие  использовали как живой щит. В результате столкновений с казаками погибло 11 киргизов.

Т.Котюкова отметила, что в современной историографии для определения характера событий 1916 года существует множество формулировок, в том числе национальных, в зависимости от принадлежности исследователя к той или иной научной школе или государству. Однако очевидно одно: единого центра руководства  у восставших не было. В этих условиях уместно говорить не об одном, а о множестве выступлений, существенно отличавшихся по своим мотивам.

Например, центром выступлений туркмен-йомудов стал Красноводский уезд Закаспийской области. Среди них было немало персидских подданных, а также подданных хивинского хана и лиц, кочевавших по территории России и Персии. Нужно отметить, что в 1912 года в Хиве вспыхнуло восстание, вызванное введением нового налога, и подавленное в 1915 году при помощи русских войск. Поднимался даже вопрос о целесообразности сохранения вассальной зависимости Хивы и Бухары и о включении их в состав империи. Показательно, что в районе Мерва и Ашхабада, где проживало другое туркменское племя – текинцы -  массовых выступлений не было.  Это объяснялось тем, что пользовавшаяся авторитетом среди местного населения ханша Гульджамал, выразив готовность исполнить волю монарха, обратилась к А.Куропаткину как к бывшему начальнику Закаспийской области  с ходатайством посодействовать перед военным министром и императором об отсрочке призыва до окончания сезона сбора хлопка.  В результате текинцы, в отличие от йомудов, подчинились указу о мобилизации рабочих. Это означало, что российской администрации удалось здесь сохранить ровные отношения с местной знатью.

По мнению Т.Котюковой, причиной  масштабных столкновений стал ряд важных просчетов российской власти в Туркестане, в ходе которой она сама лишилась себя важнейших опорных точек. Длительная политика так называемого «игнорирования» ислама, заложенная еще первым генерал-губернатором Туркестана К. фон Кауфманом («не преследовать и не поддерживать»),  привела к тому, что в этом регионе так и не было создано управления по делам мусульман. Кроме того, несмотря на определенные преференции, местная аристократия не была уравнена в правах с дворянством остальной империи. В итоге регион так и не успел,  вплоть до 1917 года, стать  полноправной частью единого государства.

Память о прошлом

События 1916 года стали общей трагедией всех, кто проживал  в Туркестане – как коренных народов, так и переселенцев. В дальнейшем усилия советского правительства, предпринятые в начале 1920-х годов, привели к возвращению беженцев с территории Китая и восстановлению хозяйства. Последующие события, включая годы Великой Отечественной войны и послевоенного развития, показали, что народы Центральной Азии сумели  в едином содружестве с русским и другими народами СССР добиться значительных успехов в социальном и культурном развитии.  В этих условиях попытки современных националистически настроенных публицистов и политиков использовать историческое прошлое для внесения разлада в отношения стран региона с Россией должна получать аргументированный ответ. На наш взгляд, конференция в Москве справилась с этой задачей.

Справка

Туркестанское восстание 1916 года – стихийные выступления народов Центральной Азии, вызванные  обнародованием  императорского указа  от 25 июня 1916 года о мобилизации «инородческого» населения Туркестана и Степного края  на тыловые работы. Затронуло все  центральноазиатские владения Российской империи с населением общей численностью в 10 млн. человек. Эпицентром выступлений стало Семиречье. Восстание было  подавлено к началу 1917 года.

Сайт  «События в Семиречье 1916 года по документам российских архивов» http://semirechye.rusarchives.ru

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs