Есть ли у России «латиноамериканская стратегия?»

Нам выпало жить в эпоху, когда происходят быстрые изменения в мировой экономике, когда формируются новые торговые блоки, происходят радикальные изменения в сфере технологий. В этих непростых условиях дополнительную значимость для России приобретают тесные взаимовыгодные политико-экономические связи, налаживаемые с наиболее активными и влиятельными государствами разных регионов, в том числе в Латинской Америке.

Именно о развитии стратегических связей с этим регионом наша беседа с известным ученым-ибероамериканистом, доктором экономических наук, руководителем Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессором Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Петром ЯКОВЛЕВЫМ.

- Петр Павлович, сегодня отношения Российской Федерации с некоторыми странами Латинской Америки обозреватели все чаще определяют как стратегическое партнерство. Это закреплено в двусторонних межгосударственных документах, которые отражают новый, более зрелый и продвинутый характер российско-латиноамериканского сотрудничества на международной арене. Подтверждением указанной тенденции явилось подписание в апреле 2015 г. совместной российско-аргентинской декларации о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. Но есть ли действительно ныне у России четкая программа стратегического развития всестороннего партнерства со странами Латинской Америки и Карибского бассейна? И как она реализуется?

- Поднимая отношения на стратегический уровень, стороны предполагают, что в основе их крепнущего политического и экономического взаимодействия лежит близость (или совпадение) базовых национальных интересов. Перед партнерами стоят схожие и взаимосвязанные задачи, для решения которых критически необходимы благоприятный международный климат, стабильная и спокойная обстановка в мире.

Хочу обратить ваше внимание на то, что никогда прежде не было, чтобы Россия поддерживала, как сегодня, дипломатические отношения со всеми 33 независимыми государствами Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ). Латиноамериканский акцент во внешней политике Москвы стал заметным. Надо признать, что двусторонние связи с некоторыми странами региона носят скорее формальный характер, не наполнены реальным торгово-экономическим и политическим содержанием. В одних случаях эти связи в течение длительного времени сохраняют сравнительно низкий «профиль», в других топчутся на месте, несмотря на периодические заклинания с обеих сторон о «больших перспективах» и «огромном потенциале».

Однако есть группа стран, взаимодействие с которыми имеет решающее значение в российско-латиноамериканских отношениях. Состав этой группы не остается неизменным, она пополняется новыми государствами, сотрудничество с которыми по тем или иным причинам приобретает особый характер, получает статус стратегического партнерства. На сегодняшний день такой тип отношений характеризует связи РФ с Аргентиной, Бразилией, Венесуэлой, Кубой, Никарагуа и Эквадором. На разных направлениях сравнительно далеко продвинулось взаимодействие нашей страны с Боливией, Гайаной, Мексикой, Парагваем, Перу, Чили, рядом других стран.

- Что, на ваш взгляд, позволило в практической плоскости поставить вопрос об установлении стратегического партнерства России с государствами латиноамериканского региона?

- Во-первых, наличие политически весомых и экономически значимых для стран-партнеров национальных целей, достижение которых в рамках обычного межгосударственного сотрудничества затруднено или невозможно. В контексте российско-латиноамериканского сотрудничества к такими целям я отношу защиту и укрепление государственного суверенитета и международных позиций РФ и стран Латинской Америки. К этим же целям можно отнести также обеспечение национальных хозяйственных комплексов жизненно важными ресурсами (энергетическими, товарно-сырьевыми, продовольственными, финансовыми), совместное решение проблем безопасности, включая противодействие организованной преступности, трансграничному терроризму и наркотрафику, развитие сотрудничества в высокотехнологичных отраслях и в военно-технической сфере, наращивание контактов в области науки и образования.

Во-вторых, большое значение для формирования системы стратегических отношений имеет совпадение или близость взглядов партнеров на ключевые международные процессы и явления, глобальные и региональные проблемы, а также сопрягаемость политико-дипломатических подходов сторон к решению спорных вопросов и урегулированию конфликтных ситуаций. В этой связи напомню результаты голосования 27 марта 2014 года на Генеральной Ассамблее ООН по проекту резолюции

№ A/68/L.39 «Территориальная целостность Украины». Как известно, в целом голосование латиноамериканских стран было для России более благоприятным, чем позиции государств других районов мира, что само по себе весьма показательно.

В-третьих, стратегическое партнерство предполагает одновременное (и параллельное) эффективное взаимодействие не в одной-двух, а в нескольких приоритетных сферах межгосударственных контактов. Оно нацелено на создание климата взаимопонимания и доверительности, в том числе в контактах представителей высшего руководства. Последнее особенно важно: не секрет, что у президента Владимира Путина сложились доверительные рабочие отношения с целым рядом латиноамериканских лидеров, включая руководителей Аргентины, Бразилии, Боливии, Венесуэлы, Кубы, Никарагуа, Эквадора.

Исходя из названных базовых условий, можно следующим образом структурировать принципы, на которых выстраивается парадигма российско-латиноамериканского стратегического партнерства: это -

реальная, подкрепленная конкретными действиями заинтересованность сторон в расширении двустороннего и многостороннего сотрудничества, взаимное признание стратегического характера отношений и его закрепление в межгосударственных соглашениях, категорический взаимный отказ от дискриминационных (или недружественных) действий относительно друг друга в торгово-экономической, финансовой и политической сферах, учет политических и экономических интересов партнера, готовность идти на взаимные компромиссы для достижения общих стратегических целей (даже в тех случаях, когда такого рода действия неоднозначны с точки зрения непосредственной собственной выгоды). Примером такого подхода является списание Москвой в 2014 году 90% кубинского долга общим объемом 35 млрд долларов. Это и не конъюнктурный, а долгосрочный, рассчитанный на длительную перспективу характер партнерских отношений, постоянный мониторинг развития двусторонних связей во всех ключевых областях взаимодействия, договорно-правовое закрепление в межгосударственных документах основного содержания и магистральных направлений развития и углубления стратегического сотрудничества. Очень важно при этом и то, что консолидация договорно-правовой базы партнерства – гарантия того, что принципиальные цели и задачи взаимодействия сторон не будут существенно меняться в зависимости от смены руководства в одном или обоих государствах.

- Но ведь для успешного и энергичного стратегического сотруднгичества в наш быстротечный век необходимо постоянно вырабатывать механизмы и инструменты реализации намеченных планов, не так ли?

- Безусловно. И очень важно, чтобы такие механизмы охватывали все сферы партнерских отношений, последовательность и предсказуемость выполнения сторонами взятых на себя обязательств. Назову также инициативность партнеров в выдвижении новых идей и предложений, реализация которых способна расширить пространство политического и экономического взаимодействия. Здесь необходимо и взаимное стремление придать максимально эффективный характер стратегическому сотрудничеству, плоды которого должны ощутить обе стороны, причем не только государственно-политические элиты и бизнес-сообщество, но и широкие общественные круги.

Очевидно, что в основе стратегического сближения России и стран ЛАКБ лежит экономическая взаимодополняемость, обоюдная заинтересованность в диверсификации внешних связей. Важен и тот момент, что в рамках стратегического партнерства российские предприятия получают возможность прямого участия в процессах регионализации и глобализации латиноамериканской экономики, приобретают полезный опыт международного предпринимательства в условиях жесткой (если не сказать жестокой) конкуренции. На мой взгляд, такой опыт для отечественных производителей, перед которыми стоит задача более широкого выхода на мировые рынки с несырьевой продукцией, особенно необходим.

Существен и политико-географический контур российско-латиноамериканского сотрудничества. В частности, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что отношения стратегического партнерства России и Латинской Америки формируются на ближайших геополитических и геоэкономических рубежах США. Несмотря на сравнительную растянутость во времени процесса налаживания зрелого взаимодействия РФ с государствами ЛАКБ, прорыв в этих отношениях (кульминацией которого была поездка Владимира Путина в июле 2014 года на Кубу, в Никарагуа, Аргентину и Бразилию и его встречи с лидерами большинства южноамериканских стран в ходе бразильского саммита БРИКС) стал для Вашингтона своего рода геополитическим сюрпризом.

Формулируя суть стратегического партнерства, можно констатировать, что это такое межгосударственное сотрудничество, которое без жестких союзнических связок и некомфортных взаимных обязательств обеспечивает партнерам возможность объединить усилия ради успешного решения действительно важных внутренних и международных задач.

- Петр Павлович, в каких основных форматах разворачивается сегодня стратегическое партнерство России со странами Латинской Америки?  

- В современных условиях наше сотрудничество развивается в трех взаимодополняющих форматах: глобальном, региональном (многостороннем) и двустороннем. В каждом случае речь идет о поиске наиболее адекватных рамок российско-латиноамериканского взаимодействия. На глобальном уровне Российская Федерация и ведущие латиноамериканские государства заинтересованы в совершенствовании и повышении эффективности существующего мирового порядка в сферах безопасности, экономического развития, кредитно-финансовой, стабилизации сырьевых, продовольственных и энергетических рынков. Последнее стало особенно актуальным в 2014‒2015 годы, когда произошел обвал мировых цен на многие товары российского и латиноамериканского экспорта.

Главными глобальными площадками политико-дипломатического взаимодействия РФ со странами ЛАКБ стали органы ООН и «Группа двадцати» (G-20), куда входят Россия, Аргентина, Бразилия и Мексика. Стороны, опираясь на возросший хозяйственный потенциал, стремятся к продвижению своих интересов на мировой арене, борются за «место под солнцем». Это требует демократизации системы международных отношений и отказа от политики диктата и двойных стандартов. Такой курс встречает явное или скрытое противодействие ведущих западных держав и созданных под их эгидой глобальных институтов (Всемирного банка, Международного валютного фонда и т.д.). Инициативную роль в «сдерживании» России и Латинской Америки играют США и Европейский союз.

Вот вам характерный пример: как отмечалось в итоговом документе саммита G-20 в турецкой Анталье (15-16 ноября 2015 г.), с 2010 г. Вашингтон блокирует выполнение принятых (этой организацией и поддержанных всеми остальными странами-членами) реформ квот и структуры управления (просьба пояснить, напр.: согласованные на таком-то саммите реформы) МВФ, отвечающих стремлениям РФ и латиноамериканских стран. Против интересов России и Латинской Америки направлены и периодически вводимые Евросоюзом ограничительные торговые и финансово-экономические меры, наподобие печально известных антироссийских санкций. К сожалению, можно предположить, что указанное противодействие будет возрастать по мере дальнейшего изменения стратегического баланса сил. Это объективно предопределяет потребность укрепления российско-латиноамериканского партнерства, в том числе и для преодоления негативных последствий санкционного режима.

Что касается регионального уровня, его значение определяют центростремительные интеграционные процессы, в течение десятилетий развивающиеся на латиноамериканском пространстве. Напомним, что с 1960 г. в географическом ареале ЛАКБ возникло 26 различных межгосударственных организаций, ставящих целью наращивание торговых обменов, объединение финансово-экономических усилий латиноамериканских стран и их политико-дипломатическое взаимодействие. В Москве в полной мере учитывают этот важный тренд и предпринимают конкретные шаги по структурированию отношений с интеграционными группировками Латинской Америки.

- И этому есть красноречивые примеры?..

- Конечно, есть. Так, в мае 2013 года состоялся первый визит в Россию дипломатов так называемой расширенной тройки Сообщества латиноамериканских и карибских государств (Comunidad de Estados Latinoamericanos y Caribeños, CELAC) во главе с министром иностранных дел Республики Куба Бруно Родригесом Паррильей. По итогам переговоров с главой нашего МИД Сергеем Лавровым стороны предложили сформировать постоянный механизм политического диалога и сотрудничества в формате Россия – CELAC. Взаимодействие должно быть направлено, в частности, на укрепление многосторонности и продвижение принципов международного права и Устава ООН; консолидацию демократии и обеспечение прав человека; борьбу с международным терроризмом; совместное противодействие незаконному обороту наркотиков и оружия, а также другим угрозам и вызовам; содействие энергетической и продовольственной безопасности; охрану окружающей среды; устойчивое экономическое развитие.

Принципиально новые перспективы сотрудничества открылись после начала функционирования (с 1 января 2015 г.) Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в который наряду с Россией входят Армения, Белоруссия, Казахстан и Киргизия. Например, возникли условия для проработки в практической плоскости вопросов о свободной торговле между ЕАЭС и региональными интеграционными группировками латиноамериканских государств. Кроме того, в повестку дня диалога Россия – Латинская Америка был включен вопрос о сотрудничестве между ЕАЭС и Общим рынком стран Южного конуса (Mercado Comun del Sur, Mercosur), в который входят Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Парагвай и Уругвай (Боливия находится в процессе присоединения). В частности, при прочих благоприятных условиях речь может идти о постепенном формировании зоны свободной торговли ЕАЭС – Меркосур, а в более отдаленной перспективе – «мягкого» варианта единого экономического пространства.

Высокой интенсивностью отмечены контакты на двустороннем уровне. Это и встречи высших руководителей, и регулярные консультации министров иностранных дел, парламентские связи, а также многочисленные взаимодействия различных государственных ведомств, представителей деловых кругов, деятелей науки и искусства. К новым формам двустороннего межгосударственного взаимодействия РФ и стран ЛАКБ можно отнести достижение принципиально важных соглашений о введении безвизового режима взаимных поездок. Такой режим уже действует в наших отношениях с большинством государств Южной Америки, и практически ежегодно к нему присоединяются все новые латиноамериканские страны. Так, в сентябре 2015 г. «на полях» 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН соглашение об условиях отказа от визовых формальностей при взаимных поездках граждан двух стран было подписано С.В. Лавровым и главой внешнеполитического ведомства Гайаны Карлом Гриниджем.

Особым форматом российско-латиноамериканского взаимодействия стало сотрудничество России и Бразилии в рамках БРИКС. Взаимодействуя на этой уникальной многосторонней площадке, Москва и Бразилия имеют возможность подключить к осуществлению совместных хозяйственных проектов партнеров по БРИКС – Китай, Индию, ЮАР. Именно такой подход лежит в основе принятой на саммите в Уфе (июль 2015 г.) Стратегии экономического партнерства до 2020 года. Как отметил В.В. Путин, «ее комплексная реализация будет укреплять взаимодополняемость экономик государств БРИКС, позволит шире задействовать общие ресурсы и резервы, чтобы нарастить товарные потоки и капиталовложения».

Хотел бы подчеркнуть и то обстоятельство, что участие России и Бразилии в БРИКС привлекает к данной группе внимание других латиноамериканских стран. Не случайно в политических и экспертных кругах в 2014‒2015 годах активно обсуждалась возможность присоединения к БРИКС Аргентины. Как было отмечено одной из коллективных монографий сотрудников ИЛА РАН, «сближение Латинской Америки с БРИКС способно заметно увеличить политико-экономический потенциал региона и усилить его внешнюю проекцию».

- Приведенные вами факты и соображения свидетельствуют о значимых переменах, произошедших в отношениях между Россией и странами Латинской Америки в последние годы и позволивших вывести эти взаимоотношения на уровень стратегического партнерства. Однако, в российско-латиноамериканском сотрудничестве в самое последнее время образовались и контртенденции. Каковы причины их появления?

- Разумеется, нельзя не видеть и тех сложностей, вызовов и рисков, которые способны, как минимум, затормозить реализацию намеченных планов. Эти явления возникли под воздействием как внешних (международных), так и внутренних (национальных) факторов.

К первым следует отнести, прежде всего, резкое ухудшение глобальной экономической конъюнктуры для экспортеров сырьевых товаров и продовольствия. К их числу принадлежат Россия и большинство латиноамериканских государств. По подсчетам экспертов компании «Bloomberg», в октябре 2015 года уровень мировых цен на большинство commodities был самым низким с 1999-го, что объясняется замедлением экономического роста в Китае и других развивающихся азиатских странах, а также последствиями кризисных явлений в Европе и Японии. Особенно ощутимо экспортеры сырья и сельхозпродуктов пострадали в последние пять лет. Так, в этот период цены на нефть упали (в среднем) на 46%, на природный газ – на 82, никель – 59, алюминий – 54, медь – 41, кофе – 61, сахар – 58, пшеницу – 56, соевое масло – 52, кукурузу – на 32%.

Внешние шоки вошли в резонанс с внутренними проблемами. Главная их них ‒ материальный и моральный износ той модели социально-экономического развития, которая с большим или меньшим успехом функционировала в государствах Латинской Америки в 2003‒2013 годы и обеспечивала им сравнительно динамичное увеличение основных макроэкономических показателей. В результате, по данным Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (Comisión Económica para América Latina y el Caribe, CEPAL), совокупный ВВП региона в 2015 сократился на 0,7%, а экспорт упал на 14%. Если учесть, что в 2013-2014 годы вывоз товаров уменьшался, соответственно, на 3 и 0,4%, можно говорить не об изолированном случае, а о сложившейся негативной тенденции. (То есть по трем последним годам уменьшение экспорта составило 3%, 0,4% и 14%? Тут требуется или уточнение, или пояснение разброса.) Экспорт падал три года подряд.

В числе государств, в максимальной степени пострадавших от кризисных потрясений последних лет, оказались стратегические партнеры РФ в регионе: Аргентина, Бразилия, Венесуэла. Согласно оценке МВФ, в 2015 аргентинский ВВП почти не изменился (рост на 0,4%), бразильский – сократился на 3%, а венесуэльский показатель обрушился на 10% (!). Прогноз на 2016 год тоже малоутешительный: экономика Аргентины должна «ужаться» на 0,7%, Бразилии – на 1,0%, а ВВП Венесуэлы уменьшится еще на 6%. По-видимому, сокращение ВВП будет сопровождаться дальнейшим снижением внешнеторгового оборота, что затронет и товарные обмены указанных стран с Россией.

Определенные вызовы и риски для перспектив российско-латиноамериканского стратегического взаимодействия просматриваются и в политической сфере, поскольку ряд лидеров наших ключевых стран-партнеров либо утратил власть (Кристина Фернандес де Киршнер в Аргентине), либо попал под сильнейший прессинг оппозиции (Дилма Руссефф в Бразилии), потребовавшей отставки бразильского президента. (Надо бы как-то отделить страны-партнеры от их лидеров.) В сложной ситуации находится и венесуэльский лидер Николас Мадуро. Но и это еще не все. В полосе суровых испытаний оказалась и российская экономика. Как и в Латинской Америке, в России практически «вышла из строя» та модель роста, которая оформилась в «тучные» годы беспрецедентно высоких цен на углеводороды. Импульсы динамичного хозяйственного роста во многом были погашены досадными макроэкономическими просчетами, общей антимодернизационной атмосферой широко разрекламированной «стабильности» (на деле – до боли знакомым застоем) и главное – крайне неблагоприятной внешней конъюнктурой. В 2015 г. (по оценкам) российский ВВП сократился на 3,8%, а в 2016 г. прогнозируется его дальнейшее снижение еще на 0,6%. Объем внешнеторгового оборота в январе‒августе 2015 г. по сравнению с тем же периодом 2014 г. уменьшился почти на 35%, в том числе с Аргентиной – на 22% (с 813 до 632 млн долл.), а с Бразилией – на 13% (с 3742 до 3257 млн долл.). Стоит подчеркнуть, что по сравнению с общим падением товарооборота сокращение торговли с латиноамериканскими странами было меньше, а в ряде случаев даже наблюдалось ее увеличение: с Чили – на 11,2% (с 438 до 487 млн долл.), а с Перу – на 27,8% (с 269 до 344 млн долл.).

Обвал котировок на глобальном нефтегазовом рынке не только больно задел финансовые интересы РФ, резко сократив поступления в бюджет, но и обнажил ключевые структурные слабости отечественного хозяйства, продемонстрировал его уязвимость перед лицом внешних и внутренних вызовов, хуже того – выявил отсутствие взвешенной и четко артикулированной долгосрочной социально-экономической стратегии. Над страной нависла угроза критического сокращения нефтегазовой ренты, снижения темпов роста национальной экономики, быстрого проедания накопленных в «тучные» годы валютных резервов, возникновения хронического бюджетного дефицита.

По существу, Россия оказалась в «заколдованном» круге: стремление властей увеличить поступления в казну ведет к росту добычи и экспорта нефти (преимущественно в сыром виде), что, в свою очередь, оказывает понижающее воздействие на мировые цены.

Реальную (и, по-видимому, первоначально сильно недооцененную российскими властями) угрозу экономическим интересам нашей страны представляют финансово-экономические санкции Запада, направленные против определенных чиновников, близких к Кремлю банкиров, предпринимателей, бизнес-структур и призванные оттеснить Россию с политических и торговых рынков и подорвать возможности ее дальнейшего развития. Вопрос, сможет ли Москва за счет интенсификации сотрудничества со странами БРИКС, ЕАЭС и другими партнерами преодолеть существующие трудности и выйти на путь эффективного импортозамещения и модернизационного развития, пока остается открытым.

Таким образом, тренды текущего социально-экономического развития Латинской Америки и России не могут не вызывать обоснованного беспокойства. Не секрет и то, что российские компании (особенно ‒ прогибающиеся под собственной тяжестью госмонополии) и многие латиноамериканские предпринимательские структуры – это не самый эффективный отряд мирового бизнес-сообщества.

Нельзя не учитывать и нарастающую конкуренцию, с которой на латиноамериканском пространстве сталкивается российский бизнес, со стороны как традиционных игроков (корпораций США и Европы), так и промышленных компаний и банков Китая, Индии и других азиатских стран.

- Стало быть, императивом сегодняшнего дня может служить высокотехнологичная дипломатия? Это ваш термин. Поясните, пожалуйста, о чем идет речь?

- Постараюсь. Перебои в функционировании латиноамериканской и российской экономик, безусловно, не могут не сказаться на взаимных связях. В частности, нельзя исключать дальнейшее падение торгового оборота. В ряде случаев просматривается и взаимное падение интереса к расширению экономического сотрудничества из-за параллельной структурной рецессии в России и в ряде ключевых латиноамериканских государств.

Но это не повод, чтобы отказаться от развития стратегического партнерства. Напротив, в условиях кризисных испытаний более тесное и целенаправленное торгово-экономическое и инвестиционное взаимодействие РФ с государствами ЛАКБ способно смягчить негативные эффекты, открыть новые рынки и бизнес-возможности. Реализация российско-латиноамериканских проектов, даже с определенными изъятиями и в ограниченном формате, может быть чрезвычайно полезной для партнеров, повысить эффективность и российского, и латиноамериканского бизнеса.

Обеим сторонам необходимо предпринять ряд согласованных и точно выверенных шагов, направленных на закрепление и продвижение вперед складывающейся модели взаимодействия, обеспечить его перевод на качественно новый уровень. Прежде всего, целесообразно провести своего рода инвентаризацию всего комплекса российско-латиноамериканских отношений, и в первую очередь – взаимодействия с государствами, являющимися нашими стратегическими партнерами. Принципиально важно в рамках двусторонних консультаций по дипломатическим каналам периодически уточнять стратегические цели и внешнеполитические приоритеты сторон, информировать друг друга о планируемых действиях на международной арене, прилагать усилия к тому, чтобы такие действия встречали понимание и поддержку.

В данной связи неизбежна и обоснованна определенная перекалибровка российско-латиноамериканских отношений в пользу конкретных экономических задач. Это, прежде всего, создание значимых инфраструктурных объектов и совместных предприятий в сфере энергетики и высоких технологий, включая и военно-техническое сотрудничество. Нужно стремиться к тому, чтобы участие российских предприятий в реализации крупных инфраструктурных и энергетических проектов в странах ЛАКБ явилось локомотивом экспорта отечественной высокотехнологичной продукции, инжиниринговых и других наукоемких услуг. Потенциал для этого имеется.

Так, с рядом стран региона (Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Куба, Мексика, Эквадор и др.) уже продвигается сотрудничество в энергетической сфере и других стратегически важных областях, включая высокотехнологичные и научно-исследовательские. Оно предполагает:  поставки газотурбинных установок и паровых турбин для строящихся ТЭС (в частности, в Эквадор); бурение специалистами компании «Зарубежнефть» экспериментальных наклонно-направленных скважин глубиной около 2 тыс. м на кубинских нефтяных месторождениях;

содействие российской стороны проведению ядерных исследований и развитию атомной энергетики (Аргентина, Боливия); взаимодействие российских инновационных структур (например, Фонда «Сколково») с открытым в Эквадоре уникальным для Латинской Америки технологическим и образовательным парком «Ячай» (Yachay); участие российских предприятий в строительстве шоссейных и железных дорог (Аргентина, Бразилия). Предполагается поставка отечественных машин и технологий; продвижение на мексиканский рынок дополнительного количества среднемагистральных пассажирских лайнеров «Sukhoi Superjet 100», уже эксплуатируемых в этой стране; продолжение поставок в Латинскую Америку высоко зарекомендовавшей себя в регионе российской вертолетной техники; предложение российской корпорации «Иркут» поставлять в Бразилию пассажирские авиалайнеры нового поколения МС-21 с размещением на бразильских предприятиях производства отдельных компонентов самолета. По мнению российской стороны, речь может идти о создании в Бразилии совместного авиакластера;

продажу Аргентине четырех многоцелевых судов серии «Нефтегаз», предназначенных для аргентинских ВМС и способных функционировать в водах Антарктиды; проведение переговоров о размещении в Аргентине сборочного совместного предприятия OAO КамАЗ для последующей поставки техники на рынки латиноамериканских стран. Примеры конструктивного взаимодействия можно множить. Все они указывают на наиболее перспективный вектор российско-латиноамериканского стратегического партнерства – взаимодействие сторон в самых передовых и критически необходимых сферах экономики, науки и техники, активное использование механизмов и инструментов высокотехнологичной дипломатии. По-моему, этот термин имеет право на существование. Скажем, по аналогии с другим -  «сырьевая дипломатия», который давно введен в оборот.

- Итак, в заключение, Петр Павлович, давайте подведем черту под нашим разговором. Что же в итоге, на ваш взгляд, является сегодня осевой линией стратегического партнерства России со странами Латинской Америки?

- Такой осевой линией является формирование многопланового межгосударственного взаимодействия, которое позволит партнерам, объединив усилия, достигать жизненно важных экономических и политических целей как во внутренних делах, так и в сфере международных отношений. По мере преодоления существующих проблем и сложностей основными направлениями межгосударственного взаимодействия должны стать: углубление торгово-экономического и финансово-инвестиционного сотрудничества, придание ему новых, более высоких форм ‒ в частности, создание условий для хозяйственной интеграции партнеров, в том числе на многостороннем уровне, что я называю «интеграцией интеграций». Здесь же я назвал бы и такие меры, как: выдвижение согласованных международных инициатив и проведение скоординированных внешнеполитических акций в национальных интересах России и стран Латинской Америки;

интенсификация связей в сфере безопасности и обороны, фокусировка усилий на использовании потенциала военно-технического сотрудничества для решения задач модернизации и инноватизации национальных экономик; радикальное расширение контактов в образовании и науке, содействие взаимному сближению в гуманитарной области.

Стратегическое партнерство ‒ комплексное явление, поскольку оно охватывает практически все ключевые сферы российско-латиноамериканского сотрудничества и носит не конъюнктурный, а устойчивый и долговременный характер. Прочность данного типа межгосударственных отношений определяется, в первую очередь, готовностью сторон учитывать взаимные интересы и содействовать их продвижению, а также наличием эффективных механизмов взаимодействия. Для Москвы формирование отношений стратегического партнерства с Латинской Америкой – это составная часть современной мегастратегии, нацеленной на усиление экономических и политических позиций России в глобальном мире, построение разноуровневой системы геополитического и геоэкономического влияния.

- Конечно, добавим, для успешной реализации нашей стратегии латиноамериканского партнерства необходимо постоянно вырабатывать все новые и новые, четкие и реалистичные, механизмы. Дело это, учитывая быстрые перемены и растущую конкуренцию, очень непростое. Но этим, как известно, необходимо каждый день упорно заниматься.

Благодарю вас, Петр Павлович, за столь содержательную, интересную беседу.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs