Пресс-конференция Министра иностранных дел России С.В.Лаврова «на полях» саммитов БРИКС и ШОС, Уфа, 9 июля 2015 года

Вопрос: «На полях» саммитов ШОС и БРИКС в Уфе состоялись переговоры Председателя КНР Си Цзиньпина и Президента Российской Федерации В.В.Путина, в ходе которых была упомянута тема «стыковки» экономического пояса «Шелкового пути» и ЕАЭС. Как Вы оцениваете результаты этой встречи глав двух стран?

С.В.Лавров: Как известно, еще во время саммита в Москве в мае с.г. Председатель КНР Си Цзиньпин и Президент России В.В.Путин подписали инициативный меморандум о сопряжении проектов экономического пояса «Шелкового пути» и процессов евразийской экономической интеграции. Разумеется, Китай и Россия не единственные два потенциальных участника усилий по обеспечению такого сопряжения – речь идет о ЕАЭС. Инициатива, с которой выступили лидеры наших двух стран, сейчас рассматривается партнерами по ЕАЭС, и общим мнением России и Китая является то, что ШОС является весьма удобной и комфортной для всех площадкой для обсуждения конкретных аспектов такой инициативы. Наши партнеры по ШОС заинтересованы в том, чтобы рассмотреть в этом формате все аспекты проектов сопряжения «Шелкового пути» и евразийской экономической интеграции. Повторю, речь идет не только о российско-китайском проекте, он предложен лидерами двух стран, но должен иметь многостороннее измерение.

По мере того, как в рамках ШОС и контактов между ЕАЭС и КНР будут проясняться конкретные направления практической работы, мы, естественно, будем вас информировать. Отмечу, что помимо ШОС, где представлены все потенциальные участники этой важной инициативы, есть еще процесс развития связей и партнерства между ЕАЭС и КНР.

Вопрос: На саммите ШОС в Уфе будет принято заявление по поводу 70-летия Победы над фашизмом. Какое значение будет иметь единая позиция стран-членов ШОС на фоне усиления попыток переписать итоги Второй мировой войны?

С.В.Лавров: 70-летие Победы во Второй мировой войне, Победы в Великой Отечественной войне, Победы китайского народа над японским милитаризмом и окончание Второй мировой войны в целом – это святые даты. Мы уделяем особое внимание тому, чтобы мировое сообщество не забывало о причинах и результатах той войны, о том, кто вышел победителем, а кто пытался поработить мир и установить свои односторонние диктаторские порядки.

В последнее время и в Европе, и в других регионах мира появляются спекуляции на тему, что все было не так, как мы помним, а все было иначе, и нужно извлекать из этого выводы – можно подвергать сомнению приговоры Нюрнбергского трибунала можно начинать войну с памятниками героям той Войны, ставить их на одну доску с теми, кто служил фашистам, был их приспешниками – все это очень опасная и долгоиграющая проблема. Важно на самом раннем этапе таких попыток не позволять им захватить мировое медийное пространство, стать центром дискуссий, которые ведутся о будущем мира. Эти дискуссии имеют прикладное значение.

Переписывание итогов Второй мировой войны поставит под вопрос всю систему международных отношений, в центре которой стоит ООН. Думаю, что в этой аудитории нет нужды подробно говорить о том, насколько это опасно и какими серьезными рисками чревато. Поэтому наша позиция с КНР, другими членами ШОС и подавляющим большинством стран мира заключается в том, чтобы не допустить попыток героизации нацистов и нацизма как такого и пресечь те очень вредные тенденции, которые мы наблюдаем, в том числе вблизи наших границ на европейском континенте. Неслучайно, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН о борьбе с героизацией нацизма, соавторами которой выступали Россия, Китай, другие члены ШОС, была принята в этом году подавляющим большинством голосов.

Вопрос: На саммите в Уфе планируется запуск процедуры принятия в ШОС Индии и Пакистана. Известно, что отношения между этими странами весьма непростые. Не приведет ли это к каким-то проблемам внутри ШОС?

С.В.Лавров: Относительно состава участников ШОС и предстоящего расширения этого состава мы, напротив, исходим из того, что чем больше форматов для взаимодействия и общения (в данном случае между Индией и Пакистаном), тем больше возможностей помочь этим двум соседним странам, в развитии отношений с которыми мы весьма заинтересованы, преодолевать сохраняющиеся между ними разногласия. В ШОС и в нынешнем составе есть страны, между которыми существуют проблемы – и с водохозяйственными делами, и с энергетикой. Обеспечивая площадку для взаимоуважительного, равноправного, конструктивного диалога ШОС создает необходимую атмосферу для того, чтобы эти противоречия максимально сглаживались, чтобы страны, которые в отношениях друг с другом испытывали подобные противоречии, имели дополнительный формат для обсуждения существующих сложностей и нахождения необходимых решений. Я уверен, что членство Индии и Пакистана в ШОС будет плюсом и для развития их двухсторонних отношений.

Вопрос: Мы в последнее время уже практически привыкли слышать заявления Запада о том, что Россия несет в себе какую-то угрозу. Сегодня Министр ВВС США Д.Джеймс вообще назвала Россию «самой главной угрозой». Как бы Вы могли это заявление прокомментировать?

С.В.Лавров: Мы уже привыкли к периодически звучащим из Вашингтона заявлениям о том, какие угрозы в этом мире США считают «главными» или «второстепенными». Привыкли и к тому, что военные (и министры обороны, и представители Объединенного комитета начальника штабов, и министры, как в данном случае ВВС США и других родов войск) регулярно делают заявления, которые, в общем-то, принято делать политикам. Мы, конечно, озабочены тем, что создается искусственная атмосфера враждебности. Она абсолютно не имеет ничего общего с реальностью и теми планами и действиями, которые предпринимает Российская Федерация.

С Вашингтоном каналы диалога у нас есть. Смею вас заверить, в ходе нормальных спокойных контактов таких истеричных высказываний не наблюдается. Нас просят исходить из того, что все это нужно относить на необходимость как-то «успокаивать» общественное мнение, показывать ему, что «Вашингтон не дремлет», и никакие риски не нанесут ущерба безопасности США. У нас на это философский взгляд. Мы нашим американским коллегам регулярно напоминаем, что это общественное мнение, на которое они пытаются реагировать, ими же самими и создается. Сначала выдвигаются голословные обвинения в наш адрес, общественное мнение возбуждается, а потом на него ссылаются, когда начинают предпринимать не риторические, а уже практические шаги, создавая военную инфраструктуру НАТО вблизи наших границ в нарушение тех обязательств, которые были взяты Североатлантическим альянсом в рамках Основополагающего акта Россия-НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности.

Вопрос: Похоже, что «иранский марафон» под названием «переговоры вокруг ИЯП» приближается к финишу. В этом есть в том числе большая заслуга России, которая с первых дней выступает принципиально и активно за снятие всех санкций и против санкций в целом. Однако многие заинтересованы в сохранении санкций. Сегодня мы услышали заявление иранской стороны о том, что было бы очень приятно, если бы на подписании соглашения присутствовал Министр иностранных дел России С.В.Лавров. Насколько велика вероятность того, что завтра произойдет историческое событие – подписание соглашения, на котором Вы будете присутствовать?

С.В.Лавров: Позиция Москвы на переговорах по ИЯП такова, что мы действительно внесли очень серьезный вклад в то, чтобы они возобновились и обрели устойчивый и нацеленный на результат характер. Долгие годы они находились в тупике, но пару лет назад Российская Федерация предложила найти основу для их возобновления и руководствоваться при этом принципами поэтапности и взаимности, то есть исходить из того, что «одним махом» все не согласовать, но начинать с более простых вещей и добиваться того, чтобы каждый позитивный шаг Ирана по снятию имевшихся у международного сообщества в лице МАГАТЭ озабоченностей обязательно получал встречный позитивный отклик в виде ослабления санкционного давления.

На такой основе в ноябре 2013 г. был согласован промежуточный план, который в полной мере добросовестно выполняется всеми участниками «шестерки» и Исламской Республикой Иран. Сейчас на основе сочетания тех же принципов поэтапности и взаимности вплотную подошли к заключению уже не промежуточной, а окончательной и всеобъемлющей договоренности, находящейся в пределах досягаемого и базирующейся на формуле, которую одобрил Президент В.В.Путин в рамках Концепции внешней политики России, а именно – обеспечение прав Ирана на мирное развитие ядерной энергетики, включая право на обогащение урана при прояснении всех вопросов, касающихся содержания ИЯП и снятии всех санкций. Ясно, что это опять-таки будет не одномоментным актом, а договоренностью, которая будет иметь свои этапы. Это сейчас окончательно досогласовывается на переговорах в Вене.

Что касается очередного контакта на уровне министров иностранных дел «шестерки» и Ирана – теперь уже надеюсь для того, чтобы окончательно одобрить эту договоренность – то он может состояться в любое время. Я рассчитываю, что, как только мое участие в мероприятиях на высшем уровне в Уфе завершится, я буду готов в любое время присоединиться к моим коллегам. Надеюсь, что это будет уже действительно окончательная встреча, на которой можно будет досогласовать какие-то отдельные нюансы, но что не будет встречей ради того, чтобы кто-то вновь попытался «вскрыть» договоренности предыдущего этапа. К сожалению, наши последние контакты не были свободны от таких попыток, которые делу не помогают, и только тянут нас назад, откладывая достижение окончательной договоренности.

Вопрос: Можете ли Вы, как авторитетное лицо России, успокоить бизнес, поскольку многие сейчас переживают, что со снятием санкций с Ирана у российских предпринимателей начнутся большие проблемы с участием на иранском рынке, а цены на нефть могут упасть, усугубляя экономические проблемы российской экономики? Совершенно очевидно, что эти опасения являются мифом, и хотелось бы попросить Вас его развеять.

С.В.Лавров: Относительно экономических последствий снятия санкций с Ирана, я не думаю, что эффективными бизнесменами являются те, кто привык ориентировать на какие-то аномальные ситуации, связанные с объявлением санкций против той или иной страны, когда конкуренты не работают в этом конкретном государстве. Наши компании продолжают работать в Иране. У них устойчивые связи и контакты. Российские энергетические компании и те, которые занимаются инфраструктурными и высокотехнологичными проектами, достаточно конкурентоспособны и опытны, чтобы не опасаться ситуации, когда с Ирана будут сняты все ограничения на осуществление внешнеэкономических связей – я в этом убежден. Российское государство, в том числе МИД – как это записано во всех наших концептуальных документах – будет делать все, чтобы никакой дискриминации наших экономических операторов не было. Более того, учитывая последовательную позицию России на всех этапах ситуации вокруг ИЯП, убежден, что мы даже будем иметь определенные преимущества на иранском рынке.

Вопрос: Месяц назад на СМИД Шанхайской организации сотрудничества Вы заявили, что на саммите ШОС будет принято решение о «повышающем статусе Ирана». Эксперты не поняли, о чем идет речь: есть постоянные члены Организации, партнеры, но нам не ясно, что имеется в виду под членами или структурами с повышающим статусом.

С.В.Лавров: Не помню, чтобы я оперировал такими категориями и терминами. Мы исходим из того, что Иран, как Индия и Пакистан, подал заявку на полноправное членство в ШОС, и мы за то, чтобы завтрашний саммит высказался за ее одобрение и чтобы она была реализована на основе критериев членства в ШОС. Для страны, которая претендует на членство, эти критерии предполагают необходимость не находиться под санкциями Совета Безопасности ООН. Поэтому переговоры, которые вот-вот завершатся в Вене и откроют путь к снятию санкций, конечно же, весьма важны. Мы это подробно обсуждали с моим коллегой и другом, Министром иностранных дел Ирана М.Дж.Зарифом буквально три дня назад, в прошлый понедельник, когда встречались в Вене.

Вопрос: Парламентская ассамблея ОБСЕ одобрила антироссийскую резолюцию, предложенную Украиной и Канадой. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров: Я, честно говоря, не знаю, что тут комментировать. Мы такие резолюции видим и в Европарламенте, и в ПАСЕ, где полномочия российской делегации были ущемлены, и это не позволяет нашим парламентариям участвовать в работе этой структуры.

Абсолютно скандальное поведения хозяев-устроителей последней сессии ПА ОБСЕ в нарушение всех международно-признанных норм и обязательств государств, принимающих такого рода мероприятия, не позволило нашей делегации участвовать и в этом парламентском форуме. Теперь в наше отсутствие ПА ОБСЕ поддалась искушению вместо конкретной работы заниматься такого рода пропагандистскими делами. Напомню, что в ПА ОБСЕ наша делегация и Председатель Государственной Думы С.Е.Нарышкин – как ее руководитель – уже предлагали сформировать контактную группу из парламентариев, куда вошли бы и европейцы, и американцы, и украинцы, и россияне, и просто обсудить все происходящее на Юго-Востоке Украины, чтобы попытаться нащупать какие-то точки соприкосновения и помочь создать атмосферу, максимально благоприятную для полноценной, всесторонней реализации Минских договоренностей. Это предложение игнорируется, с нами не хотят на эту тему разговаривать. Видимо, им удобнее излагать свои односторонние подходы в отсутствие России, по большому счету, в отсутствие нормального оппонента.

Вопрос: Обсуждается ли проблема «Исламского государства» («ИГ») на официальных или неофициальных встречах с Вашими коллегами по БРИКС и ШОС? Возможно ли в ближайшее время появление консолидированной позиции по проблеме «ИГ»?

С.В.Лавров: По этой очень злободневной проблеме у членов БРИКС и ШОС есть своя позиция, закрепленная в проектах итоговых документов, которые будут представлены сегодня в декларациях саммита БРИКС и завтра – саммита ШОС. Позиция заключается в том, что это абсолютное зло, причем, речь не только о «ИГ», но и обо всех террористических группировках, таких как «Джабхат ан-Нусра» и иных, более мелких подразделениях «террористического интернационала», и бороться с ним нужно решительно, без двойных стандартов, не пытаясь применять в конъюнктурных целях те или иные аномальные ситуации, когда кому-то кажется, что террористы в отдельно взятой стране могут быть «временными попутчиками» и использоваться для смещения неугодного режима. Как это пытались сделать в Сирии, когда шли не на сговор, но закрывали глаза на активность террористов, многократно блокировали наши инициативы в СБ ООН, направленные на осуждение разгула терроризма в САР. При этом нам прямо говорили, что они, террористы, плохие, но выступают против нелегитимного режима, поэтому если Б.Асад исчез бы с политической «поляны», то и террористы туда не тянулись бы, поскольку сейчас они едут туда исключительно потому, что хотят прекратить деятельность его «кровавого режима». Это всерьез говорили нам партнеры, в том числе западноевропейские, американские.

В ситуации, когда Совет Безопасности ООН многократно подчеркивал в своих решениях, что в борьбе с терроризмом не может быть никаких двойных стандартов. Кем бы и где бы ни совершались террористические акты, они должны осуждаться, и с ними необходимо бороться. Двойные стандарты должны быть отставлены в стороне хотя бы из инстинкта самосохранения, потому что «Исламское государство» сегодня представляет угрозу для абсолютного большинства государств мира. В Европе, США и России мы уже предпринимаем меры, направленные на то, чтобы отслеживать тех террористов-боевиков из наших стран, которые воюют на стороне «ИГ».

Президент России В.В.Путин, принимая недавно в Москве Министра иностранных дел Сирии В.Муаллема, высказался за то, чтобы все мы подумали – и, желательно, побыстрее – о том, как объединить потенциал всех тех, кто понимают страшную угрозу, связанную с этой террористической организацией, с которой борются в Сирии, Ираке; Иран абсолютно заинтересован в недопущении разрастания ареала влияния «Исламского государства». Многие боевые группировки, не причисляющие себя к экстремистам и террористам и провозглашающие себя умеренной оппозицией тому же сирийскому правительству, вполне могут пополнить ряды коалиции, которую мы хотели бы всячески поощрить. Но для этого необходимо, чтобы внешние спонсоры, руководящие этими группировками, осознали глобальную опасность этого террористического явления и сконцентрировались бы на его нейтрализации. А уже потом можно будет вспомнить о каких-то старых счетах и проблемах. По крайней мере наша инициатива, как ее сформулировал Президент России В.В.Путин, заключается в том, чтобы параллельно с консолидацией всех сил в борьбе с «ИГ» мы бы более активно занимались продвижением политического урегулирования сирийского кризиса. Среди многих столиц региона и за его пределами, среди западных коллег такое понимание укрепляется.

Вопрос: Возрастающая активность США в Тихоокеанском регионе видна «невооруженным глазом». Имею в виду расширение военно-технического сотрудничества с Японией и Южной Кореей, попытки обновления старых или создания новых экономических союзов. Является ли это ответом на то, что БРИКС становится все более весомым международным союзом или это два параллельных и не взаимосвязанных процесса?

С.В.Лавров: Не думаю, что это реакция исключительно на укрепление БРИКС. США достаточно давно провозгласили, что их интересы в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) возрастают, и он становится приоритетом «номер один». В этом регионе у США, как Вы правильно отметили, есть несколько военно-политических союзов с Японией, Южной Кореей, Австралией. Мы всегда выступали за то, чтобы военная деятельность в регионе, военно-политические действия всех стран, которые там расположены, осуществлялась бы не в блоковых форматах, а на универсальной основе.

Еще пять лет назад Россия и Китай выдвинули инициативу начать разговор о формировании на внеблоковой основе, на универсальных началах региональную архитектуру безопасности, которая опиралась бы на принцип равноправия, транспарентности, уважения и учета интересов друг друга. Не могу сказать, что такая инициатива сразу получила полную поддержку, но три года назад в рамках т.н. механизмов Восточноазиатских саммитов (ВАС), где представлены все остальные игроки АТР, по нашей инициативе был начат процесс консультаций на тему формирования новой открытой архитектуры безопасности в АТР. Состоялось уже три раунда таких консультаций – в Брунее, России и Малайзии. Планируется очередной раунд в Индонезии. Так что этот процесс будет очень длительным – слишком много накопилось проблем, слишком разрознены структуры, существующие в регионе. Есть механизмы, сформировавшиеся вокруг АСЕАН, есть отдельные военно-политические блоки, о которых я упомянул. Но если мы будем настойчиво и целеустремленно работать над этой инициативой, то она имеет перспективу.

Вопрос: Какие еще непреодолимые проблемы остались на переговорах в Вене по ИЯП? Некоторые источники сообщают, что крайний срок выработки решения может быть продлен до 13 июля. На какие даты Вы ориентируетесь?

С.В.Лавров: Непреодолимых проблем не осталось, если только кто-то из участников процесса (это точно не будет Российская Федерация) не попытается в последний момент что-то такое «выудить» из переговорного процесса в условиях цейтнота.

Что касается крайних дат, то если все будут руководствоваться рамочными договоренностями, которые были достигнуты еще в апреле этого года в Лозанне, то непреодолимого там ничего нет. Как я понимаю, за те дни, которые прошли с начала нынешнего раунда, ежедневно происходит какие-то позитивные подвижки, фиксируются какие-то новые формулировки. Поэтому рассчитываю, что никто не подвергнет сомнению уже проделанную работу, никто не возьмет на себя ответственность за срыв уже практически готового соглашения.

Что касается сроков, то у нас никогда не было искусственных дат. Мы обозначали временные ориентиры. Одним из таковых было 30 июня, потом – 7 июля. Сейчас, расставаясь с моими коллегами, когда мы разъезжались из Вены, все условились, что главное – это качество договоренности, которая должна обеспечивать баланс интересов, гарантировать надежность режима нераспространения ядерного оружия и обеспечивать законные права иранской стороны. Конечно же, она должна обеспечивать безопасность всех стран региона.

Думаю, немаловажная вещь заключается в том, что достижение этой договоренности позволит создать более благоприятную почву для того, чтобы мы, наконец, созвали конференцию о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения. Это решение уже давно принято, еще пять лет назад. К сожалению, ни в 2012 г., когда это мероприятие должно было быть созвано, ни в нынешнем году, когда была предпринята еще одна попытка, этого сделать не удалось. Здесь вина не Ирана, а наших западных партнеров, которые почему-то не смогли поддержать абсолютно приемлемый для всех остальных проект решения. Но те, кто ссылаются на иранскую ядерную программу в качестве одного из предлогов затягивания вопроса о созыве конференции по созданию зоны, свободной от ОМУ на Ближнем Востоке, конечно, этот аргумент утратили.

Вопрос: Хотел бы спросить про крымскую повестку на переговорах (в Уфе). Несмотря на то, что переговоры идут, участники БРИКС и ШОС не признали присоединение Крыма к России. Насколько важным является для России этот вопрос? Можно ли говорить о признании Крыма какой-либо из стран в перспективе?

С.В.Лавров: Я не знаю, что существует такой термин «крымская повестка». Ее нет. В деятельности ШОС и БРИКС такой проблемы не существует. Никто из наших партнеров не заявляет о своем непризнании итогов референдума, которые стали основанием для возвращения Крыма в состав Российской Федерации. В документах, которые вы увидите буквально через несколько часов, лидеры БРИКС и ШОС закрепляют нашу общую позицию о необходимости полного и добросовестного выполнения Минских договоренностей, которые не имеют никакого отношения к «крымской повестке дня». Вопрос с Крымом (думаю, что все это понимают, даже те, кто не может перестать об этом говорить) закрыт. Его закрыли народ Крыма и решения, которые были приняты Российской Федерацией в ответ на ясно выраженную волю крымского народа.

Вопрос: Во время последнего визита главы МИД Сирии В.Муаллема в Москву была предложена инициатива о создании коалиции для борьбы с «ИГ». Во время Вашей совместной с ним пресс-конференции В.Муаллем дал неоднозначный ответ. Он сравнил это предложение с чудом. Насколько реально, по Вашему мнению, создание такой коалиции? Какую роль могла бы сыграть Россия? Какие шаги предпринимаются для реализации инициативы?

С.В.Лавров: Не думаю, что В.Муаллем отреагировал неоднозначно на эту инициативу, которая прозвучала во время приема сирийского представителя Президентом России. Да, он сказал, что «это было бы еще одним чудом», потому что Россия, по его словам, уже немало сделала невозможного, чтобы все-таки не допустить развала Сирии. Он имел в виду наш вклад в обеспечении полноценного решения проблемы химической демилитаризации Сирии. В этом процессе сирийское руководство безупречно сотрудничало с Организацией по запрещению химического оружия, с ООН, со всеми странами, которые были вовлечены в реализацию очень масштабного и быстро реализуемого проекта.

Поэтому я увидел и услышал в позиции В.Муаллема абсолютную поддержку инициативы, которую выдвинул Президент России В.В.Путин, но и, наверное, оправданное сомнение в том, что не Сирия, а другие страны, к которым она была адресована, смогут так быстро объединить свои усилия.

Понимаете, мы же не предложили создать какую-то коалицию, мы проанализировали ситуацию и сказали нашим партнерам – есть «ИГ», который объявлен врагом номер один всеми странами региона. Все прекрасно понимают, что целью «ИГ» является не Сирия или Ирак, где они уже захватили обширные территории и объявили там «халифат», ни Афганистан, где они уже проявились буквально в последние недели и месяцы, ни Ливия, где эмиссары «ИГ» замечены и пытаются обустраивать свои территории в виде «халифата». Целью «ИГ» являются две мусульманские святыни, и это практически не скрывается.

Взаимные неприязни и проблемы нужно отложить в сторону. Это борьба на выживание арабских государств. Здесь приоритеты однозначны. Поэтому когда Вы спрашивали, реалистично ли, что Саудовская Аравия, Турция, другие страны, которые сейчас не находятся в добрых отношениях с режимом Б.Асада, смогут объединить усилия в борьбе в рамках такой коалиции, то, думаю, для начала необходимо говорить не о реалистичности, а о том, что это абсолютно необходимо.

Как Вам известно, у нас на Петербургском международном экономическом форуме был Министр обороны Саудовской Аравии, наследный принц Мухаммед бен Сальман. С ним состоялся разговор о том, насколько страшна угроза терроризма на Ближнем Востоке и Севере Африки. Об этом говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин с Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом, когда они встречались в Баку на «полях» мероприятий, посвященных открытию Европейских игр.

У нас нет никаких скрытых повесток дня. Мы со всеми разговариваем откровенно, излагая свое видение ситуации. Всегда готовы слушать наших собеседников. По крайней мере, на данном этапе у нас нет ощущения, что эта инициатива недооценена. Будем продолжать над ней работать. Причем, делаем это, по сути, в ежедневном режиме, потому что с каждым днем задача становится все более сложной.

Вопрос: Есть ли данные о том, сколько граждан Российской Федерации завербованы «Исламским государством»?

С.В.Лавров: Знаете, данные разнятся. Наши представители, включая Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Н.П.Патрушева, одного из моих заместителей О.В.Сыромолотова, в своих недавних интервью называли цифру ориентировочно 2 тыс. человек. По нашим оценкам, эта цифра включает в себя несколько сотен бывших или нынешних российских граждан, которые уехали на постоянное местожительство в Европу.

Вопрос: Вы уже сказали про коалицию, которой угрожает «ИГ». Есть ли возможность, что и Россия сможет участвовать в ней, потому что исламистам есть, где развернуться? Имею в виду другие члены ШОС и БРИКС; проблемы могут быть возникнуть и у Китая.

С.В.Лавров: Мы по-прежнему будем отвечать за безопасность своих собственных рубежей и страны. В этом регионе нет недостатка вооруженных людей, которые могут противостоять «ИГ». Принципиально важно – и мы именно это стараемся сделать – чтобы все они объединились для борьбы с главной угрозой. Сейчас очень часто они не в ладах друг с другом, решают какие-то свои локальные задачи в ходе многочисленных конфликтов в странах региона. Наша инициатива нацелена на то, чтобы все-таки сейчас очистить «зерна от плевел» и увидеть главные для всех угрозы – «ИГ» и иже с ним.

Вопрос: Была ли у Вас возможность услышать или прочитать вчерашнюю речь Премьер-министра Греции А.Ципраса в Европейском парламенте? Как бы Вы ее прокомментировали? Как Россия оценивает риски, которые могут возникнуть в случае выхода Греции из зоны евро?

С.В.Лавров: Наша позиция уже была не раз изложена Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Она заключается в том, что мы заинтересованы в скорейшем нахождении общеприемлемого решения по проблеме греческого долга и способам ее преодоления. Вопреки спекуляциям в некоторых СМИ, у нас нет никакого интереса «подбрасывать ветки» в этот «костер». Нас пытались обвинить в том, что мы сидим и радостно потираем руки, наблюдая, как Греция ссориться с Брюсселем, Парижем, Берлином. Это совершенно не так. Это абсолютное извращение нашей позиции и интересов. Мы заинтересованы в сильном функционирующем, экономически растущем Евросоюзе. Понятно, что это невозможно сделать, если в какой-то из стран ЕС – особенно в стране еврозоны – начинаются такие кризисные явления. Поэтому мы за то, чтобы было найдено взаимоприемлемое решение. Как я понимаю, буквально в эти дни, часы европейские лидеры, включая Премьер-министра Греции А.Ципраса, занимаются ровно этим. Мы желаем им успеха.

Вопрос: Египет недавно подавал заявку на вступление в ШОС. Какие перспективы Вы видите для такого решения? Каковы основные критерии для принятия новых членов в ШОС и БРИКС?

С.В.Лавров: О расширении БРИКС речи вообще не идет. Это общее мнение пяти государств. Надо сначала реализовать все то, что задумано в составе пятерки. Сегодня вы узнаете о полном наборе принятых решений. Мой заместитель С.А.Рябков уже подробно брифинговал вас о том, как эти решения выглядят. Задача в том, чтобы все это закрепить, поставить на устойчивые рельсы, а дальше будет видно. В БРИКС нет никаких уставных документов, которые регламентировали бы членский состав. Это абсолютно неформальное объединение. Сейчас мы впервые создаем т.н. «виртуальный секретариат» БРИКС, но исключительно для удобства организации многочисленных мероприятий, которые созываются в течение года между саммитами.

В уставных документах ШОС предусмотрено его расширение. Более того, там заложены различные категории членства, как мы сегодня уже упоминали: члены, наблюдатели и страны-партнеры по диалогу. Есть с дюжину формальных и неформальных заявок на получение того или иного статуса. Завтра будет объявлено о рассмотрении таких от Индии, Пакистана и ряда других стран. Египет, как я понимаю, буквально несколько дней назад обратился с такой просьбой. Она будет рассматриваться в соответствие с критериями, которые заложены в уставных документах, четко прописывающих процедуры. Да, необходим консенсус, но обсуждение должно как-то начаться. Есть Комитет старших должностных лиц. ШОС – достаточно структурированная Организация, поэтому такого рода вопросы, как и любые другие, будут рассматриваться на основе согласованных процедур.

Вопрос: Хотел бы вернуться к иранской ядерной программе. Одним из неурегулированных остается вопрос снятия оружейного эмбарго. В частности, в СМИ появилась информация о том, что сейчас обсуждается некий вариант поэтапного снятия эмбарго – сначала его «заморозка», а затем полное снятие. Этот процесс может занять от 2 до 8 лет. Можете ли Вы подтвердить такую информацию? Как Москва относится к этой идее?

С.В.Лавров: Подтверждать ничего не буду, потому что это означало бы с моей стороны нарушение этики переговорного процесса. О результате будет объявлено. Спекулировать на этом бесполезно. Принципы поэтапности и взаимности я сегодня уже упоминал. Они являются ключом, который позволил открыть многие «тупики» за прошедшие долгие месяцы переговоров.

Мы выступаем за то, что оружейное эмбарго в принципе должно быть снято одним из первых санкционных ограничений. Сейчас мы говорим о санкциях, которые вводил Совет Безопасности ООН, потому что односторонние санкции США и Евросоюза, которые гораздо жестче рестрикций, введенных ООН, не рассматриваются нами в качестве легитимных. Тем более, что американцы пытались и продолжают пытаться применять их экстерриториально, распространяя свою юрисдикцию на территории других государств. Санкции СБ ООН вводились по двум главным причинам – сначала, когда возникли серьезные подозрения в отношении мирного характера иранской ядерной программы и наличии серьезного военного измерения. Были введены санкции, которые точечно направлены на организации, предприятия и физические лица, вовлеченные в ИЯП, чтобы воздействовать на процессы по ограничению развития этой программы. Второй блок санкций был принят, когда Иран отказывался вести переговоры, и был продиктован желанием СБ ООН политически и экономически убедить Иран сесть за стол переговоров. Среди этого блока санкций находилось и оружейное эмбарго. Но задача посадить Иран за стол переговоров давно была выполнена.

Поэтому мы выступаем за то, чтобы снятие оружейного эмбарго произошло как можно скорее. Тем более, как мы только что с Вами выяснили, Иран является последовательным сторонником борьбы с «ИГ» и искоренением этой угрозы в регионе, да и во всех других частях мира. Снятие оружейного эмбарго поможет Ирану повысить свою боеспособность в борьбе с терроризмом.

Разумеется, когда я это все говорю, решающее слово в том, какой компромисс, какое решение будет заложено в «пакет» окончательного урегулирования ИЯП, принадлежит, конечно же, Тегерану. Повторю, это пакет договоренностей. На какие сроки в отношении оружейного эмбарго пойдут наши иранские коллеги – решать им.

Мы выступаем за скорейшее снятие эмбарго. Поддержим выбор, который сделают иранские переговорщики.

Вопрос: Сегодня состоится встреча глав России, Китая и Монголии. Каковы главные темы этой встречи? Что для России является приоритетом в рамках сотрудничества с этими тремя странами?

С.В.Лавров: Формат Россия-Китай-Монголия существует достаточно давно на уровне экспертов, заместителей министров иностранных дел. В сентябре прошлого года в Душанбе состоялся саммит. Три лидера встретились и договорились, что с учетом тесных исторических связей, географии, экономических отношений, которые имеют очень давнюю историю между нашими тремя странами, было бы неплохо придать этому сотрудничеству новое «дыхание». И три лидера поручили министрам иностранных дел, экономики, энергетики, транспорта разработать документы, которые позволили бы продвигать наше трехстороннее сотрудничество на взаимовыгодной основе. Это поручение было выполнено. Подготовлен пакет документов, который охватывает экономическую, инфраструктурную, транспортную сферы, а также гуманитарные вопросы и вопросы внешнеполитического взаимодействия.

Я считаю, что это очень полезный процесс. Может быть, надо было и пораньше начать такие трехсторонние встречи на регулярной основе. Китай и Россия – два соседа Монголии, и нам просто природой, судьбой, историей предначертано жить вместе. Необходимо извлекать максимальные выгоды из этих преимуществ.

mid.ru

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs