Россия и Япония в годы Первой мировой войны: архивы свидетельствуют

Русско-японские отношения  в годы первой мировой войны  остаются одной из самых малоизученных страниц истории двух стран. Еще полвека назад была отмечена необходимость комплексного изучения взаимоотношений Российской империи со странами Востока в 1914-1918гг,, однако  и по сию пору эта задача остается неразрешенной в отечественной исторической науке. Ситуация начала несколько меняться в прошедшем десятилетии, когда в России и за рубежом стали появляться публикации, посвященные данной теме. Однако вышедшую в этом году монографию известного российского историка,  крупного япониста и специалиста по истории общественно-политических движений доктора исторических наук Д.Павлова,  основанную на огромном количестве материалов,  можно вполне назвать одним из самых неординарных изданий, вышедших в год 100-летия Первой мировой войны (Д.Б.Павлов. Русско-японские отношения  в годы Первой мировой войны.М.:Политическая энциклопедия, 2014).

Ранее  исследователи дипломатического аспекта русско-японских отношений в основном опирались на документы дипломатических ведомств России, Японии и ряда западных стран, а также на материалы личного происхождения государственных деятелей и дипломатов, в особенности их переписку. При этом документы центральных военных учреждений оставались практически неизученными. Труд Д.Павлова восполняет эту лакуну: помимо документов из фондов Архива внешней политики Российской империи (АВП РИ)  им использованы материалы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), а также Российского государственного архива Военно-морского флота (РГА ВМФ). Многие из этих документов, включая тексты шифрованных телеграмм, адресованных министрам иностранных дел обеих стран, военно-техническая переписка, тексты памятных записок приводятся в приложении к монографии.  

Соглашения между Японией и Россией, заключенные по окончании русско-японской войны 1904-1905 гг., стали своеобразными вехами к нормализации и стабилизации отношений, по сути достигнутыми этими странами  к началу первой мировой войны. Портсмутский мир 1905г. подвел итоги противостояния двух стран на дальневосточном театре военных действий, а договоры 1907, 1910 и 1912 гг. разделили сферы их влияния в Маньчжурии и Внутренней Монголии. Однако все это время руководители обеих стран продолжали опасаться вооруженного столкновения. В этом, по мнению исследователя, сказывалась не только обоюдная неудовлетворенность условиями Портсмутского мира, но и специфика мышления того времени. В 1905-1914 гг. русско-японские отношения на межгосударственном уровне все еще были окрашены взаимными подозрениями и недоверием. Между тем трезвая оценка общего состояния российских вооруженных сил после проигрыша войны с Японией заставляла русское военное руководство сомневаться в способности России вести на Дальнем Востоке военные действия не только наступательного, но и оборонительного характера.

В руководящих российских политических кругах вокруг Японии в те же годы начала складываться уникальная ситуация, аналога которой, пожалуй, невозможно найти ни в одной другой  эпохе. К сближению со Страной восходящего солнца выказывали склонность видные представители правящих кругов, носители в корне отличных общественно-политических взглядов, сторонники диаметрально противоположных внешнеполитических концепций. Для одних представителей правящей элиты, нацеленных на предстоящую активность России на Востоке, сближение с Японией было самоценно. Самыми яркими представителями этой группы политиков стали флигель-адъютант императора и его личный друг граф А.Ф. Гейден и бывший российский посланник в Токио, член Государственного совета барон Р.Р.Розен. Последний был убежденным противником участия России в Антанте и  нового европоцентричного  курса русской внешней политики. За два года до вступления России в мировую войну он писал царю о принципиальной возможности укрепить положение России на Дальнем Востоке «без всякого риска войны с Японией», путем разграничения сфер влияния по взаимному соглашению. Главной задачей российской внешнеполитической деятельности Р.Розен считал укрепление присутствия России в Сибири, которая, по его мнению, была важнейшим стратегическим резервом империи (с.23).

Для сторонников перемещения вектора российской дипломатической активности на Запад курс на сближение с Японией выступал лишь необходимым условием для решения Россией своих исторических задач на традиционных, европейском и балканском театрах. Вот почему среди поборников установления союзнических отношений с Токио можно найти последовательного сторонника Антанты и противника «дальневосточной тины» российской внешней политики, убежденного либерала министра иностранных дел С.Сазонова, так и крайне правого члена Госсовета, отставного руководителя внутриполитического ведомства П.Дурново, активного сторонника российско-германского сближения. В своей пространной записке, поданной императору в феврале 1914г., за полгода до начала войны, П.Дурново доказывал пользу для России ее блока с Германией, Францией и Японией, связанной с Россией «строго оборонительным союзом». Только такой союз мог стать  единственной международной комбинацией, «лишенной всякой агрессивности» и способной «на долгие годы обеспечить мирное сожительство культурных стран» (с.24).

Необходимость обезопасить свой дальневосточный тыл и вытеснить из Китая Германию,  как своего главного военного противника, обеспечить неприкосновенность ранее оговоренных с Токио интересов в Китае и Монголии, наконец, острая потребность в военных материалах и кредитах, -  всё это стало для русского правительства мощным стимулом к установлению с Японией не только добрососедских, но и союзнических отношений. При этом наращивание торгово-экономической активности в Азиатско-Тихоокеанском регионе рассматривалось в России как возможное и желательное, но в военное время такие соображения не могли играть первостепенной роли.

Японию на сближение с Россией подталкивала логика взятого ею еще в конце ХIХ века курса на расширение своего присутствия  на материковой Азии. Токио стремился использовать все выгоды сложившейся после войны политической конъюнктуры – ослабление своего северного соседа по итогам этой войны, а затем нараставшую его погруженность в европейские дела. Начало мировой войны и зависимость русской действующей армии от закупок за рубежом вынудили официальный Петроград пойти на уступки при решении дальневосточных проблем. Кроме того, в японских политических кругах установление с Россией союзных отношений расценивалось как важное стратегическое решение, направленное на предотвращение появления в послевоенном мире потенциально опасного для японских интересов союза «белых» великих держав. Особенно популярны такие суждения были во влиятельном в армии «клане» маршала князя Ямагата Аритомо. У японских сторонников военно-политического союза с Россией была и более утилитарная задача, связанная с перевооружением армии на средства, вырученные от продажи оружия странам Антанты и в первую очередь России (с.52-53).

 К неформальной группировке маршала А.Ямагата примыкали многие ключевые участники Русско-японской войны 1904-1905 гг., среди которых были  бывший главнокомандующий сухопутными армиями в Маньчжурии фельдмаршал И.Ояма, а также бывший военный атташе в Петербурге, а с апреля 1914г. заместитель начальника Генерального штаба барон М.Акаси.

Особенно показательна в этом смысле метаморфоза, произошедшая с генералом М.Акаси, который  считается главным организатором тайных подрывных операций против России в годы вооруженного противостояния. 1 августа 1914г. японский Генеральный штаб предложил русскому военному атташе в Токио генерал-майору В.Самойлову, при условии соблюдения режима секретности, знакомить своих русских коллег со сведениями, добытыми японской агентурой в Европе.  16 августа 1914г. сам М.Акаси вступил контакт с российским военным атташе в Токио генерал-майором В.Самойловым и дал заверения в готовности оказывать всю возможную помощь  в войне со странами Тройственного союза (с.18).

Командир бригады, а затем помощник начальника Генерального штаба Японии генерал Г.Танака до своего назначения  в 1918г.  военным министром, как личный секретарь маршала А.Ямагата, выполнял конфиденциальные поручения своего патрона по делам военных поставок России. Видимо, не случайно, что имена Акаси и Танака посол  России в Токио Н.Малевский внес в первый же список японских офицеров, представленных к русским орденам. Непосредственным поводом к их награждению летом 1915г. явилось согласие японского Военного министерства отпустить России из своих неприкосновенных запасов 100 тыс. винтовок Арисака нового образца с запасными частями и 20 млн. патронов. Их поставка в Россию была завершена уже к середине июля 1915г.

С самим главой русофильской военной партии при дворе  фельдмаршалом Ямагата у русского посла Н.Малевского сложились доверительные отношения, позволявшие  ему при посещении обсуждать злободневные политические вопросы, достоинства и недостатки  членов Кабинета министров, явные и скрытые пружины государственного механизма Японии. Интересно, что переводчиком на этих встречах, проходивших в конфиденциальной обстановке, выступал генерал Г.Танака, который в 1897-1902 гг. стажировался в Новочеркасском пехотном полку, работал военным атташе в Петербурге и потому неплохо говорил по-русски. Конечная цель этих собеседований была одна – преодолеть сопротивление военной бюрократии и найти способ ускорить оснащение русской армии современным японским оружием в ожидаемом Россией качестве и ассортименте (с.53).

Особый интерес представляет  шестая глава исследования, полностью посвященная объемам, номенклатуре и порядку оплаты военных поставок Японии в Россию. В 1914-начале 1918гг. японо-русское взаимодействие развивалось в военной, военно-технической, политической, финансовой, торгово-промышленной и гуманитарной областях. Военные поставки Японии своему северному соседу были беспрецедентны в истории отношений двух стран. По сведениям, приводимым Д.Павловым, за годы войны Япония продала и поставила российским армии, военно-морскому флоту и военной промышленности в общей сложности не менее 820 тыс. винтовок и карабинов, несколько сотен миллионов патронов к ним, более 1100 орудий разных калибров с нескольким миллионами снарядов, сотни тысяч пудов пороха, тысячи тонн серы, камфары, латуни, меди, миллионы аршин военного сукна и пар обуви, другого интендантского, военно-технического и военно-санитарного имущества. Японские поставки винтовок и орудий составили третью и пятую часть соответствующего вооружения, суммарно купленного и полученного Россией в годы войны из-за рубежа (около 2,5 млн винтовок и 5625 орудий). В отличие от других зарубежных поставщиков, японцы выполняли русские заказы в срок, с высоким качеством и по сравнительно низкой цене. Все это вместе взятое делало российско-японские отношения незаменимыми для нужд оборонной промышленности и русской действующей армии.

 В монографии Д.Павлова приведены многочисленные факты того, как за годы войны упрочилось международное положение Японии. В 1915г., поставив свою подпись под Лондонской декларацией Антанты 1914г., официальный Токио обеспечил себе полноценное участие в мирных переговорах по итогам войны. Следующими шагами к обретению империей микадо статуса мировой державы стало заключение ею договоров с Россией в 1916г. и с США в 1917г. Русско-японский договор был обоюдовыгодным, хотя имел для стран-подписантов разный вес, а потому и разновеликую ценность. Россия с его помощью решила ряд важных, но преимущественно тактических задач, связанных с обеспечением своих исключительных интересов на севере Китая, дополнительных гарантий безопасности собственных дальневосточных территорий и незаключения Токио сепаратного мира с Германией. Сам факт существования такого союза подразумевал продолжение прежней кредитной политики, необходимой России для размещения в Японии оборонных заказов.

Для Японии конвенции 1916-1917гг. с Россией и США сыграли и тактическую, и стратегическую роль, на много последующих лет обеспечив ей свободу действий в Китае. Благодаря союзному договору 1916г. Япония получила двойные гарантии безопасности со стороны континентальной и морской держав – Великобритании и России. Этим договором и последующим соглашением с США она завершила серию договоренностей с великими державами о признании своих специальных интересов в континентальной Азии. Многочисленные факты, приведенные в книге, наглядно показывают, что уже в конце 1916 года Токио был готов перейти к широкомасштабной экспансии в Азии. «Существуют сторонники превращения Китая в протекторат или его раздела, - признавал  министр иностранных дел Японии И.Мотоно, - но есть и такие, кто стоит на крайних позициях, - те считают, что следует использовать европейскую войну для овладения территорией Китая… мы можем сделать это временно, но у империи нет достаточных сил, чтобы удерживать ее очень долго» (с.150).

Несмотря на нажим  союзников по Антанте японское правительство отказалось послать свои регулярные войска в Европу.  Японские военнослужащие, командированные в Европу, лишь внимательно наблюдали за боевыми операциями и тщательно изучали опыт ведения войны, используя полученные данные как отправную точку для выработки программы переконструирования армии и ее технического перевооружения.

Военные поставки в Россию дали серьезный толчок промышленности Японии, заметно оздоровили ее экспортно-импортный баланс и общее финансово-экономическое состояние. Выступив крупнейшим покупателем японского оружия и военных материалов, Россия внесла важный вклад в экономический рост Японии и качественное изменение структуры ее хозяйства.

Изменился и общественно-политический климат страны. Японские правящие круги взяли курс на укрепление связей с Россией по династической, военной, парламентской линиям; промышленники рассматривали возможности  послевоенного расширения своего присутствия на российском рынке. События 1917г. в России перечеркнули все эти планы.

Отказ новой власти от выполнения финансовых обязательств царского правительства лишил силы статьи союзного договора с Японией. Закупив в Японии вооружений, оборонных материалов и товаров на сумму свыше  400 млн. иен, Россия вышла из войны с долгом этой стране в более чем 240 млн иен. При этом в 1915-1917гг., в виде обеспечения долга союзным странам, включая Японию, на японских военных судах из России в общей сложности было вывезено 286 млн. рублей золотом, что составляло пятую часть всего золотого запаса Российской империи (с.149).

Тем не менее, невзирая на экономический рост и подъем милитаристских амбиций в Японии, от военного  бума остались в выигрыше главным образом имущие слои населения. Что же касается роста реальных доходов социальных низов, то он был полностью поглощен инфляцией. В итоге в 1905-1918гг. Японию потрясли массовые выступления протеста. Неудивительно, что годы первой мировой войны, которые официальная японская историография рассматривает как часть «золотого века японской дипломатии» (1895-1925гг.), обернулись эпохой социальных потрясений, затронувших не только европейские империи, но и Страну восходящего солнца (с.151).

Подводя итоги, можно с уверенностью заявить, что автору удалось  создать труд, который, безусловно, займет место на книжной полке любого серьезного специалиста по истории дипломатии, военного дела, любого, кто интересуется темой российско-японских отношений. Этот труд содержит немало информации к размышлению и для современных политиков, заинтересованных в развитии связей со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs