У кого "ключи" от нашего неба?

Ругаться и язвить, правду говорят, - дело нехитрое. Вот, скажем, в свою бытность Федеральный канцлер Германии Гельмут Шмидт окрестил СССР 80-х годов Верхней Вольтой с ракетами. Видно, здорово досталось танкисту Вермахта Шмидту от красноармейских «тридцатьчетверок» на Восточном фронте. С другой стороны, оснований для такой оценки у канцлера было предостаточно. Но это - тогда. А сегодня? Сегодня обидное старое определение все чаще повторяется пишущей и прочей оценочно-новостной братией применительно уже к нашей действительности. Можно, конечно одним махом все списать на очередную журналистскую «диверсию». Однако что-то все-таки не дает покоя. Попробуем разобраться, что именно.

Отнюдь не сравнение России с одной из беднейших стран вызывает беспокойство. Да, не блещем мы пока достижениями на фоне развитого западного мира. Правда и уровень этой самой Вольты, Буркина Фасо, по- нынешнему, уже пройден. И Москва по всем показателям далеко не их Уагадугу. И все же…

Ракеты, точнее стратегические ядерные средства, о наращивании которых так много и с завидным упорством долго говорят наши руководители, наводят на грустные мысли. На мысли о том, что, двигайся мы таким путем в деле военного «реформирования», воевать в современном смысле этого слова скоро будет нечем. И уже не современные армии, а все та же Уагадугу окажется нам не по зубам.

Какая ПВО нам нужна?

О том, что означенная система находится у нас сегодня в удручающем состоянии, нам с пугающей частотой рассказывают сами генералы, отвечающие или отвечавшие за безопасность российских воздушных рубежей. В 2008 г. главком ВВС Александр Зелин по-генеральски честно назвал состояние отечественного ПВО критическим. А в середине нынешнего мая предшественник Зелина, Анатолий Корнуков не стал скрывать от широких журналистских слоев, что российская ПВО отнюдь не блещет своими возможностями. «Мы способны ограниченно отразить удар истребительной авиацией и ракетными средствами. Что касается оперативных ракет, направленных на территорию России, то я сомневаюсь, что мы справимся с ними».

Вот, собственно, как говорил один большой начальник, «фотография сегодняшнего дня…», на которой без всяких экспертиз видно, что угрозы из воздушно-космического пространства являются в наши дни наиболее значимыми. Также ясно просматривается наша полная неготовность эффективно противодействовать, случись такая беда.

В то же время сегодня оборонные доктрины ведущих стран мира являются военно-космическими. Уже давно на околоземном пространстве находятся десятки спутников, так или иначе связанные с военными программами. Вот-вот в космосе окажется оружие, которое сможет поражать цели на Земле. Да и большую часть противоракетных средств, развертывание которых форсируется, в частности в США, предполагают дислоцировать в космосе.

В этой связи создание комплексной воздушно-космической обороны (ВКО) представляется задачей не завтрашнего, а уже сегодняшнего дня. Согласно планам военно-политического руководства России, ВКО в полном составе появится к 2020 г. Поздновато, если учесть нынешнее признание генерала Корнукова о том, что мы вряд ли способны противодействовать заатмосферной угрозе.

Дело в том, что еще после весенне-летней операции НАТО на Балканах в 1999 г. т.е. 11 лет назад, стало очевидно, что век «чистой» ПВО закончился. Тогда эффективные действия союзников по применению высокоточного оружия практически сразу нейтрализовали югославские противовоздушные средства, построенные и оснащенные еще по советскому образцу. Их радиотехнические войска американцы уничтожили при помощи интенсивной космической разведки, когда перед началом операции над Европой «висело» насколько спутников, регистрирующие каждое включение югославских РЛС. Завершило дело высокоточное ракетное оружие.

В 2003 г. американский военный успех в Ираке - опять за счет воздушно-космических действий.

В наше время США форсирую работы по программе глобально стратегического удара (Prompt Global Strike), предусматривающей вывод на околоземную орбиту многоразовой платформы для запуска сверхзвуковых высокоточных ракет с неядерной боевой частью с дальностью стрельбы свыше 10000 км.

Нельзя сказать, что наше руководство не понимает необходимости создания комплексной системы мер обороны от воздушно космического нападения. Задачу создать эффективную ВКО по специальной программе, рассчитанной до 2016 г., поставил президент Владимир Путин в 2006 г.

Но оказалось, что преодолеть ведомственные разногласия пока не по силам нашему военному руководству. Сегодня всеми вопросами ПВО ведают Военно-воздушные силы. Они хотели бы взять под свое крыло и всю будущую ВКО.

Но дело в том, что главной и неотъемлемой частью этой системы является ракетно-космическая оборона (РКО). Вот ей-то никак не найдется место в наших Вооруженных силах.

В начале 90-х для подержания имиджа «родных» ракетных войск стратегического назначения тогдашний министр обороны, в прошлом ракетчик Игорь Сергеев передал в РВСН и РКО, которая еще с советских времен входила в особый вид ВС - «ПВО страны».

В ходе масштабной армейской реформы 2001 г. РКО из РВСН убрали. Но оказалось, что возвращаться этим войскам некуда: к тому времени «ПВО страны» ликвидировали, а сами средства противовоздушной обороны, разбросанные по другим вида ВС и родам войск, передали в ВВС.

В конечном итоге РКО обосновалась в Космических войсках. Пока. Сегодня неясно смогут ли вообще наши генералы договориться, как расценивать воздушно- космическую оборону в целом: как единовременную боевую операцию - тогда руководить ею должен Генштаб или, как постоянно действующую систему с единым командованием. От решения этого вопроса зависит и принадлежность РКО.

На мой взгляд, подобная дискуссия просто бессмысленна. Она устарела лет, так на 20. Боевые действия на Балканах, в Афганистане, и Ираке, современные программы вооружений говорят о том, что оборонные доктрины развитых стран являются, повторяю, военно-космическими. Исходя из масштабности задач, ответственность за воздушно-космическое пространство должна лежать на одном, но мощном плече.

В наших условиях воссоздание ПВО – ВКО как единого вида Вооруженных сил представляется наиболее оптимальным и эффективным. Хотя бы в деле организации производства современных вооружений для своих нужд.

Становится очевидно что, ВВС только своими силами не способны должным образом повлиять на выпуск современного вооружения для ПВО. Например, непозволительно долго раскачивается оборонно-промышленный комплекс с производством высокоточного ракетного комплекса С-400, пожалуй, на сегодня – единственного отечественного средства, ограниченно способного обеспечивать отражение воздушно-космического нападения. Но даже таких комплексов в войсках единицы.

Если сегодня не поторопиться с разрешением организационных вопросов по созданию ВКО и не освоить выпуск необходимого вооружения, то завтра прикрывать территорию России будет нечем. И бояться придется уже не только упомянутых Анатолием Корнуковым Северной Кореи и Ирана. Как серьезно не призадуматься о метком сравнении Гельмута Коля…?

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs