Многовекторность внешней политики Монголии

Уважаемый господин Посол! Монголию и Россию на протяжении многих веков связывает не только общая история. Наши страны – давние стратегические партнеры. Как вы оцениваете современное состояние монголо-российских отношений?

Шухэр Алтангэрэл, Чрезвычайный и Полномочный Посол Монголии в России:  Я бы сказал, что наши отношения на протяжении всей своей истории имели стратегический смысл. Вспомните, до появления монголов на Руси контакты русских со степными народами были разовыми, тактическими, «набеговыми». Монголы же включили Русь  в ареал строительства империи, самой огромной по тем временам. И это, как пишут историки, продолжалось более двух столетий. А потом  Русь занялась строительством собственной империи. Сначала Российской, позже Советской. Мы же были включены в состав империи манжуров. И отторглись от нее благодаря стратегическим интересам северного соседа. Кстати, у нас только два соседа – Россия и Китай. И они оба являются постоянными членами Совета безопасности ООН. Так что наши отношения никак не могут быть не стратегическими.

За последние 20 с лишним лет Монголия и Россия активно перестраивались. В одном и том же направлении – построения правового государства и рыночной экономики. Однако при этом, как мне кажется, мы еще не до конца осознали наше новое «родство» в том смысле, что мы оба теперь развиваем демократию. А в  «демократийческом лагере» помимо нас находятся также многие другие страны. Мы хотим и с ними иметь тесные отношения. Ведь раньше, находясь в социалистическом лагере, мы имели возможность сближаться с остальными его участниками. Помню, МНР считала своим близким партнером ГДР, и сегодня этот опыт помогает нам развивать стратегическое партнерство с объединенной Германией.

Что касается наших отношений с Россией, то, прежде всего, надо отметить их стабильно стратегический характер. Мы по-прежнему осознаем нашу взаимную нужность в обеспечении  устойчивости и развития. А, кроме того, Монголия, расположенная на краю Азии, целеустремлена в сторону Европы. В этом есть и заслуга, и значение России – она наш единственный выход в это цивилизационное пространство. Второй возможный выход в мир конфуцианства, я думаю, более чуждый для ментальности монголов.

 На поверхности же стремление обеих наших сторон понять друг друга в новой ипостаси. В самые трудные и напряженные годы преобразований наблюдалась некоторая отдаленность друг от друга. Надо было выживать. С приходом В.Путина изменилось понимание Россией «ближнего зарубежья». Встречи на высшем уровне участились, возросла доверительность, начались поиски путей расширения и углубления практических контактов. Но не все идет гладко. Сказывается инерция прошлых «братских» отношений. Организация и способы хозяйствования, закрепленные в прежних соглашениях, пробуксовывают в нынешних условиях частного предпринимательства и конкурентности. Сказывается и то, что сегодня в Монголии многопартийный парламент не всегда поддерживает исполнительную власть. Дебаты растягивают процесс принятия решений, а иногда и вовсе переиначивают вынесенное на обсуждение. Такой механизм выработки государственной политики не легкий - бывали случаи кризиса власти. Но тем не менее, мне думается, для нас такое положение дел имеет принципиальное значение. Это делает власть прозрачной, информирует и подключает граждан к активному участию. При нашем геополитическом положении открытость слишком важна, пусть даже в ущерб текущим практическим делам их можно будет исправить.

В целом же, если учесть обширность диапазона наших отношений, дела идут хорошо и задача наша состоит в том, чтобы сделать их лучше.

Какие направления  монголо-российского сотрудничества представляются вам наиболее перспективными?

Шухэр Алтангэрэл: Дело в том, что Монголия сумела развить современную национальную инфраструктуру при поддежке, как у нас говорят, русских. Это значит, что во всех сферах жизнедеятельности нашего общества было участие вашей страны. А это значит, что для продолжения этой жизнедеятельности возможно и зачастую необходимо продолжение нашего сотрудничества. Все направления и не назовешь. Отмечу те, которые я предпочту в своей работе: гражданское, экономическое и политическое.

Как вы считаете, есть ли какие-нибудь неиспользованные резервы монголо-российского сотрудничества?

Шухэр Алтангэрэл: Трудно сказать. В отношениях между странами резервами можно считать те возможности, которые одинаково видятся обеим сторонам. А это достигается в процессе регулярного обмена мнениями. Сегодня мы имеем сферы, где для решения проблем их развития необходимо достигнуть такого единодушия и единогласия. Очень хочу быть полезным в этом деле.

В современных условиях Азиатско-Тихоокеанский регион приобретает особый геополитический и геоэкономический статус. Какое место в нем занимает Монголия?

Шухэр Алтангэрэл: АТР сегодня это, прежде всего, Юго-Востояная Азия. Там складывается экономическая зона с особыми возможностями и перспективами. Естественно, Монголия хотела бы также иметь свое место в этом сообществе. Но это не так просто. Естественнее было бы наше участие в делах Северо-Восточной Азии. Однако тут процесс идет не столь интенсивно, как хотелось бы.

Более оживленно идут наши дела в западном направлении. Сегодня мы, как и Россия, член ОБСЕ. Недавно мы заключили с Европейским союзом соглашение «О партнерстве и сотрудничестве».

Как, на ваш взгляд, будут выглядеть приоритетные векторы внешней политики Монголии?

Шухэр Алтангэрэл: Отмечу два момента. Во-первых, наши президенты не меняют концепцию внешних сношений. Доктрина утверждается парламентом, а президент участвует в ее исполнении. Во-вторых, наш нынешний президент на недавних выборах переизбрался и, значит, он продолжает на этом посту участвовать во внешней политике страны. То, что он успел сделать за предшествующий период своего президентства во всем соответствовало концептуальным положениям. Постараюсь вкратце объяснить эти положения. Нашу многовекторность в соответствии со степенью актуальности можно сгруппировать по трем основным направлениям: восточно-азиатское, европейское и центральноазиатско-ближневосточное. Соответственно усилия президента были направлены именно туда. А особенным было то, что большее, чем раньше, значение придавалось третьему направлению. Это было связано с «арабской весной». Иными словами, Монголия как страна, достигшая успехов в построении демократии, предприняла усилия с тем, чтобы своим примером вдохновить такие страны, как Тунис, Южный Судан, Афганистан, Мьянма. Думаю, президент продолжит свою внешнеполитическую деятельность, стремясь охватить все важные для нашей страны направления, придавая им одинаковое значение. В этом суть многовекторности.

В чем, на ваш взляд, заключается содержание монголо-российского взаимодействия в гуманитарной области?

Шухэр Алтангэрэл: Поймите меня правильно, Монголия расположена на стыке трех обширных цивилизаций – конфуцианской, христианской и мусульманской. В то же время сама не причастна ни к одной из них. Мы полагаем, что у нас цивилизация иного рода – кочевая. Однако в современных условиях быть кочевниками не легко. Приходится так или иначе переходить к оседлому образу жизни и, следовательно, примыкать к той или иной оседлой цивилизации. Исторически случилось так, что переход этот был начат с помощью нашего северного соседа, т.е. под европейским влиянием. Я хочу сказать, что содержание наших с вами гуманитарных связей играло и продолжает играть принципиально важное значение. Они сближают нас с европейской цивилизацией, со всеми ее ценностями, в том числе демократическими.

Монголия и Китай прошли непростой путь от тесного сплочения, затем взаимного неприятия к многогранному сотрудничеству в политической, культурной и других областях. Для стран, которые имеют общую границу протяженностью около 4 700 км, перспектива добрососедских отношений имеет исключительное значение. Как  развиваются связи с КНР в настоящее время?

Шухэр Алтангэрэл: Помимо ментальности здесь надо иметь в виду и то, что несколько веков подряд мы были в составе Китая – сначало манжурской империи, затем гоминьдановской республики – и только в 1949 году Народный Китай признал суверинетет Внешней Монголии. В 60-е, 70-е и 80-е годы между нами была некая «холодная» война, как раз тогда, когда Россия и Китай не исключали возможность применения в спорах между собой ядерного оружия. Но все это позади. Недавно глава правительства Монголии нанес визит в Китай (одновременно с председателем Российского правительства). И в это время председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей выразил мнение что «китайско-монгольские отношения переживают лучший период за всю свою историю».

Если Россия и Китай – ближайшие соседи Улан-Батора, то Соединенные Штаты – «далекий сосед», и он же - основной спонсор монгольских реформ. На каких принципах основывается монголо-американское сотрудничество?

Шухэр Алтангэрэл: Россия и Китай не просто ближайшие соседи Монголии, это ее единственные соседи. Редкий случай в политической географии мира, а если учесть, что оба наших соседа ядерные державы, постоянные члены Совета безопасности ООН, то случай вовсе уникальный. И это можно воспринимать как вызов, по крайней мере монгольской дипломатии. Вопрос в том, кто сочтет возможным развивать отношения со страной, которая едва заметна из-за могучих плеч ее соседей. Именно эта ситуация превращает все остальные страны мира в наше «дальнее зарубежье» и вынуждает искать среди них «добрососедства», т.е. добиваться международного понимания того, что особенность нашего географического расположения имеет целый ряд преимуществ, привлекательных для тех, кто намерен развивать долгосрочные отношения с нашей страной. Естественно, что США одними из первых предложили нам «добрососедские» отношения. А за первое десятилетие демократической трансформации Монголии этому примеру последовал ряд стран, для которых поддержка новых демократий имело принципиальное значение. Среди них могу выделить Японию в Азии и Германию в Европе. Это как-бы головные страны среди тех, кого мы считаем нашими «третьими, остальными, дальними и т.д. соседями». В трудные годы перехода все они не только морально, но и материально поддерживали Монголию. США были одними из значимых доноров. В политическом аспекте наши отношения с этой страной развиваются на основе единства в понимании демократических ценностей, в экономике – на основе рыночных отношений. И ничего более особенного.

Как продвигаются политический диалог и экономические связи Монголии с Японией? Ведь Монголия богата ресурсами, а Япония - высокими технологиями.

Шухэр Алтангэрэл: Ресурсы – уголь, руду и т.д. - в Японию возить не просто, тем более что Монголия не имеет выхода к морю. А для высоких технологий нужно иметь развитую промышленность. Что касается политического диалога – здесь все хорошо. Сегодня мы помимо наших соседей – России и Китая - о стратегическом партнерстве говорим именно с Японией – также нашим ближайшим региональным соседом по Северо-Восточной Азии.

В настоящее время миграция является не только социальной, но и политической проблемой во многих странах мира. Как складывается ситуация с миграцией в самой стране и много ли монголов живет и работает за ее пределами?

Шухэр Алтангэрэл: В Монголии нет политической миграции. К примеру, страны Евросоюза в середине прошлого десятилетия исключили нашу страну из списка недемократических стран и по этой статье нашим гражданам не предоставляется возможность эмигрировать. А вот экономическая – в поисках более оплачиваемой работы – миграция существует. Называется число 120 тысяч граждан, это при населении в два с лишним миллиона человек. Больше всего монголов трудится в Южной Корее, в основном легально - у нас это ценится как добрососедство. В России число трудовых мигрантов не значительно. Но очень много учащихся. Наверное, это более значимо.

Спасибо, господин Посол, за интересное интервью. 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs